скачать книгу бесплатно
Я протиснулась между двух куч на небольшой пятачок у окна, которое даже не было окном, а очередным экраном с анимированным изображением морского берега. На мгновение я даже ощутила запах соли и свежий бриз, а потом дедок протянул заскорузлую ладонь:
– Я Перфильич. Можно звать дядя Филя. Можно – «эй ты там, беззубый». Как угодно, только в печь не ставить.
– Хорошо, – улыбнулась я. – Меня послал подполко…
– Я в курсе, – оборвал меня Перфильич. – Всё готово уже. Так, смотри.
Он шагнул к верстаку, где на гвозди и разный инструмент была навалена металлическая стружка, достал из-за всего картонную коробку и поставил на подоконник. Потом принялся выкладывать передо мной содержимое:
– Паспорт. Кодовое имя – Вронская Ада. Семья оборотней, крупный автобизнес. Ты родилась инвалидом – не можешь оборачиваться. Поэтому решила заниматься наукой.
– Поняла, – коротко ответила я, а сама подумала – отлично чо, я инвалид, среди оборотней меня не примут, остальные будут коситься и отталкивать. Как в такой ситуации вести расследование?
– Здесь краткая история семьи, – он хлопнул по подоконнику толстой тетрадью, сшитой из мелко отпечатанных текстом листов. Угу, ничего себе краткая…
– Билет на самолёт. Направление в университет. Аттестат средней школы смертных. Аттестат колледжа магии. Бронь общежития. Так, что ещё…
Перфильич выпрямился, раздумывая, потом хлопнул себя по лбу и полез за верстак. Достал оттуда чёрный саквояжик и тоже поставил на подоконник:
– Во, это Марфа.
– Марфа? – удивилась я. – Какое-то новое оружие?
– Не, оружие вот.
Дедок достал из-за пояса крохотный пистолетик, другой из кармана, а из-за пазухи – кинжал в ножнах:
– Плазмат, холодник, режик.
– Эм… Холодник – это разве не блюдо? – подозрительно уточнила я, а Перфильич махнул рукой:
– А обзови как хочешь. Я его сделал специально для этого задания, это прототип.
– Как им пользоваться?
– Как обычным плазматом, только он не поджаривает, а замораживает.
– Насмерть?
– Если не раскокаешь ледяную статую, то процесс обратим.
– Неплохо.
Взвесив оба пистолета в ладонях, я оценила лёгкость оружия и приятность рукоятки, засунула оба за пояс джинсов под куртку. Режик прицепила под мышку на ремень. Крутанулась, попрыгала на месте. Вроде не болтается. Отлично.
– Режик нового поколения, – предупредил Перфильич. – Как раз протестируешь и поделишься впечатлениями, договорились?
– Хорошо. А что за Марфа-то? – вспомнила я, покосившись на саквояж. Дедок хмыкнул и потянулся к серебристой застёжке. Она щёлкнула, как мне показалось, издевательски, и саквояжик распахнулся. В нём был стеклянный короб. А в коробе…
– Нет, только не это!
Крик вырвался из груди сам собой, и я зажала рот ладонью. Тихо, тихо, Кнопка, дыши! Дыши медленно и глубоко! А потом можно и высказать своё недовольство…
– Ненавижу змей, – процедила я, глядя прямо в прищуренные глаза Перфильича. – Можно мне другое домашнее животное?
– А вот нельзя, – ворчливым тоном отозвался он и постучал по толстому стеклу. Змея, овившаяся вокруг коряги, подняла плоскую голову и посмотрела на меня круглым глазом с вертикальным зрачком, а потом высунула раздвоенный язычок. Меня передёрнуло от отвращения. Змеи, ужас какой…
– Держи и не жужжи! – резко захлопнул саквояж Перфильич и сунул его мне в руки. – У тебя самолёт в двенадцать пятьдесят, не опоздай!
– Я не хочу змею! Я их боюсь! Я не могу! – я знала, что протестовать ни к чему, что решение было принято за меня и это приказ, но не могла удержаться. Бухтела громко, уговаривая себя не дрожать и не трусить. Змеи – это моя фобия с детства.
– На факультет змееведенья без пресмыкающегося не едут. А Марфа мирная и очень умная. Документы не забудь, секретный агент!
С недовольной гримасой я собрала вещички с подоконника и вспомнила:
– А связной кто? У меня же будет связной?
– Как же без связного? Будет связной. Но "слепой".
– А если мне понадобится…
– Пароль: "Ужасно хочется шаурмы", ответ: "Нет ничего вкуснее гречки".
– Вы издеваетесь? Кто это придумал?! Как мне узнать связного?
– Помилуй, девица! Я всё сказал, иди уже, остальное – секретная информация.
Эх… Придётся подчиниться. Всё же не в магазине работаю, а служу в полиции. Приказ есть приказ, даже если иногда хочется бунтовать.
Балансируя саквояжем и стопкой документов, я пошла к выходу. Меня догнал голос Перфильича:
– В медчасть не забудь зайти. Велено напомнить.
– Есть, – буркнула я громко и вышла в отъехавшую дверь.
В медчасть надо. Я бы и сама зашла без напоминания. Таблетки закончились, а в Сибирь я без них не поеду.
Медчасть находилась на нулевом этаже. Испокон века там были казематы колдуна. Сейчас в левом блоке держали арестованную нежить и задержанных существ, а в правом было царство Лазарева. В чине подполковника медицинской службы он начальствовал над тремя врачами и постоянно меняющимися медсёстрами. Правый блок совсем не походил на больницу, а скорее на санаторий с цветочками в кадках, с коврами и дорожками, с натыканными там и сям диванчиками… Я пробежалась мимо сестринской, мимо ординаторской, мимо общего фойе, где двое раненых вампиров на выздоровлении смотрели футбол по телику, и стукнула в дверь, на которой висела золочёная табличка «Главврач».
– Войдите! – рявкнули изнутри, и я вошла, чуть не уронив Марфу и бумажки заодно:
– Здрасьте, Лазарь Лазаревич! А чё вы кричите так?
– Ой, Кнопка!
Главврач – высоченный, худой и лысый – встал, смущённо вытирая руки о белый халат, и махнул мне:
– Я думал, очередная дурында с причитаниями. Садись. Давно не приходила, значит ли это, что тебе лучше?
– Нифига не лучше, Лазарь Лазаревич, – я уселась на стул с высокой спинкой и поставила саквояж подальше от ног. – Таблетки были, а теперь закончились. Голова всё время тянет, как только чуть напрягусь. Ну и…
Я замялась. Над откатами мы пытались работать, поскольку Лазарев считал их психосоматикой, но терапия ничего не дала. Ничего ощутимого, хотя спать я стала лучше, без хронических кошмаров. Может, главврач всё же решит подобрать мне лекарство?
– Таблеточки… Таблеточки…
Бормоча под нос, Лазарев выдвинул пару ящичков стола, потом открыл стеклянный шкафчик с пузырьками и наконец воскликнул:
– О, вот они! Тебе побольше или как всегда?
– Побольше, побольше, и от жадности насыпьте!
– Вот вечно ты хихикаешь, Кнопка, – главврач покачал головой и вручил мне два пузырька. Подумал и добавил третий: – Держи, горе моё. Мало ли…
Сунув лекарство в сумку, я всё-таки спросила:
– А по откатам что-нибудь нашли?
– Я ищу, Кнопка, ищу, девочка.
Взгляд Лазарева заострился, главврач словно стал ниже, сгорбившись, и добавил тихо:
– Обязательно найду, не сомневайся. А пока постарайся не выкладываться на полную катушку. После вурдалаков как?
– Было хреново, – коротко ответила я и встала. – Спасибо, мне пора на поезд.
А по пути надо посмотреть «Вестник существ», что же случилось на этом змееведческом факультете МаГУ?
Глава 3. Студентка
Я вышла из поезда в утреннюю густую марь Омска и удивилась. Было совсем не холодно и уже довольно-таки светло. Зелёное здание вокзала за спиной казалось символом Москвы и тем, что там осталось. А Омск предстал передо мной надеждой на успешное завершение задания и возвращением домой.
Поставив саквояж с Марфой на чемодан, я вытащила мобильник. В приложении ввела адрес универа и получила маршрут. Ёлки ведьмины иголки! Это мне полтора часа добираться… Может, такси взять? Я с сомнением глянула в сторону стоянки и вздохнула. Нет, наши люди в булочную… то есть, в универ на такси не ездят. Хотя по легенде я оборотень, но, походу, отрезанный ломоть, ибо инвалид. Так бы мама-папа машинку подогнали… Нет уж, подожду автобуса.
Устроившись на остановке, я снова открыла тетрадь, которую изучила от первого до последнего слова в поезде. Аду Вронскую наверняка создали давно и вели тщательно, поджидая удобного случая. Хоть она никогда и не существовала, у неё были родители, у родителей – свои родители, и так до четвёртого колена. Тётки, дядьки, кузены и бабки – все имели имена, даты рождения, адреса, профессии, бизнес… Я выучила всё. Включая пароль к самой тетради. Явно ведьма колдовала – для любого другого человека тетрадь была обычным конспектом по существологии. У меня похожий валяется в недрах стола дома. Надо ещё немножко почитать про детство Ады…
Эта несуществующая девчонка жила гораздо лучше меня. У меня не было возможности заниматься конным спортом и брать уроки пения. Пение – это, конечно, перебор. Скажу шефу. А вдруг попросят спеть? У меня талантов много, однако вокал в них никак не входит. То ли стадо медведей потопталось по ушам в детстве, то ли я родилась без слуха и голоса, но с пением придётся что-то придумать. А вот триатлон, где Ада взяла кандидата в мастера, уже ближе к моему профилю. В беге и плаванье я всех порву. А с великом разберёмся…
Шестьдесят девятый автобус подошёл, дыша жаром из-под колёс, и я забралась в него. Как ни странно, народу было совсем ничего, и места сзади были полностью свободны. Докатив чемодан до хвоста, я села на длинное сиденье и пристроила саквояж на коленях. Автобус чуть потряхивало на не очень гладкой дороге, и мне не хотелось разбить террариум. Огляделась.
Рядом сидел маленький человечек – старичок с бородой, одетый в крохотную шубку из воняющего нафталином чёрного меха и в вязаную шапочку типа «петушок». На плече у человечка висела огромная сумка – потёртый портфель на двух замочках. Был дедуля слишком мал даже для карлика, и я доброжелательно улыбнулась:
– Привет!
Он прищурил глаза, которые совсем скрылись в морщинках век, и подозрительно спросил:
– Это вы мне?
– Тебе, тебе.
Старичок повёл рукой перед нами, и я ощутила тонкую, но надёжную пелену морока, который укрыл нас от остальных пассажиров. Магический народец силён во всяких таких штучках – раз, и все забыли, что на заднем сиденье автобуса девушка с чемоданом. Не магия, но что-то близкое, ещё не до конца изученное. Транспортник кивнул:
– А чтой-то господа теперича на автобусах раскатывают? Мода новая иль шта?
– Ну, я не из мажоров, – рассмеялась и протянула руку: – Ада!
– Евстахий, – дедок пожал мою ладонь сухенькими пальцами. – Кто ж вы такая?
– Так… оборотень, – ответила я, в последний момент прикусив язык, чтобы не сказать: «Охотница».
– Ага, понятно. С прибытьицем! В командировку аль жить туточки будете?
– Учиться я приехала. В МаГУ здешний.
– А откедава, ежели не слишком нескромный вопрос?
– Из Москвы.
Парасольник вздохнул тяжко, покрутив головой, пробормотал:
– Вот ведь… Все отсюдава хотят в Москву, а эта наоборот…
– А что поделать? Змей в холоде изучают, а то в тепле они активничают много.
Я с опаской покосилась на саквояж. Как там Марфа, интересно? В сопроводительном документе говорилось о кормлении два раза в неделю, значит, первый раз мне надо будет дать еду змее через три дня. И уже сейчас страшно об этом подумать… Пусть уж лучше спит себе тихонечко в прохладе…
– Погодь-ка, работа не ждёт, – Евстахий вдруг оживился, спрыгнул с сиденья и поспешил в центр автобуса. Я с улыбкой наблюдала, как он подхватил газету, оставленную вышедшим пассажиром, и вернулся ко мне. Газета улеглась в недра безразмерного портфеля, и парасольник довольно похлопал по облезлому кожаному боку:
– Вона чего. Будет чего почитать на досуге!
– Слушай, а местного «Криминального вестника» нету? – я попыталась заглянуть в портфель, но старичок ревностно загородил доступ собственным телом:
– Погодь! Гляну!
И закопался внутри. Криминальный вестник Москвы ничего не писал о криминальной обстановке в Омске. Есть шанс, что тут мне удастся почитать версию журналистов. В вестнике существ тоже ни словечка о происшествиях в МаГУ не было. В папке, переданной мне Перфильичем, была всего одна бумага – три убитых студента змееведческого факультета, их имена и сущности, нанесённые травмы. И всё. Предельно лаконично и сухо описаны обстоятельства обнаружения трупов, указаны свидетели, с которыми требовалось поговорить, а также сотрудники местного департамента полиции. Но это на самый крайний случай, действовать я должна была самостоятельно. Это, конечно, минус. А плюс – мне дали полный карт бланш.
Евстахий протянул мне чуть помятый газетный разворот. Вестник от вчерашнего числа. Почитаю попозже.
– Спасибо большое! Слушай, а скажи мне одну вещь.
– Какую?
– Правда, что из Омска невозможно уехать?
Парасольник захихикал скрипучим старческим смехом и ответил:
– А вот сами и узнаете, барышня!
Потом откашлялся и сказал уже серьёзно:
