скачать книгу бесплатно
Кольцо выглядело грубовато, и его нельзя было назвать красивым, но оно точно привлекало внимание. Меня так и тянуло его примерить, но я сдержалась.
Мешочек с кольцами перекочевал на отведенное ему место, а находку я унесла в торговый зал, собираясь пробить по старой базе. Временами у нас что-то терялось, но чаще всякая безделица, у изготовителя шедшая по копейке за килограмм.
Заглянув за перегородку, отделявшую от торгового зала закуток с дверью в туалет, я тщательно стерла влажной салфеткой пыль с коленок и только собралась вернуться к делам, как в кладовой раздался какой-то грохот.
– Да что сегодня такое? – тихо простонала я, заглянув на склад. – Тетя будет недовольна.
Два стеллажа почему-то сложились шалашиком, а все, что хранилось на их полках, попадало на пол. Оглядев груду на полу, я на миг задумалась о вместимости, так как куча выглядела уж сильно огромной. Покачав головой, я кое-как вернула мебели вертикальное положение и взялась разбирать свалку. Но чем дальше я этим занималась, тем больше хмурилась. Все же не каждый день меня посещают признаки склероза. Большую часть многочисленных подвесок и кулонов я видела будто бы впервые, хотя пусть несколько раз в неделю, но заходила в кладовку.
– И как это понимать? – спросила я себя, вертя в руках очередной массивный браслет из блестящего сплава, более всего похожего на белое золото.
Ответов не было, так что я молча доубралась и закрыла склад, надеясь, что странности на этом закончатся. Пора было открываться, но я малодушно включила чайник, собираясь поправить свою память чашкой горячего сладкого чая. Пока кипела вода, я задумчиво просматривала файлы в ноутбуке, играясь с найденным кольцом. Но даже в списках десятилетней давности не заметила ничего похожего и призадумалась. В этой задумчивости я таки надела кольцо и залюбовалась им. Оно идеально село на средний палец, хотя я была уверена, что моей руке такой фасон не подойдет.
Щелкнул чайник, телефон в кармане зашелся новой порцией трели, а я неотрывно смотрела на кольцо, чувствуя, что происходит что-то очень необычное, ведь обычные кольца не светятся!
Я дернулась стащить украшение с пальца – и провалилась во тьму.
Глава 2. Попасть в историю
Сознание возвращалось урывками. Но лучше бы я подольше провалялась в обмороке!
Очнувшись в первый раз, я резко села и тут же завалилась набок, судорожно обхватив руками живот. Меня вырвало прямо на пол. Отвратительные болезненные спазмы несколько раз прошлись по телу, и боль холодной иглой пронзила голову. Не выдержав, я потеряла сознание.
Второй и третий раз смазались. Я чувствовала только боль, кислый запах собственной рвоты, нехватку воздуха и ничего не могла с этим поделать. Лишь через какое-то время мне удалось не только очнуться, но и не провалиться при этом обратно в забытье, хотя отодвинуться от собственной рвоты я не смогла.
Не знаю, как долго пролежала, тупо пялясь на толстый слой пыли на полу, но постепенно головная боль чуть стихла. Как только меня перестала истязать дергающая боль в мозгу, я заметила, что нахожусь посреди довольно большой комнаты. Шторы на окнах были задернуты, так что в помещение проникало совсем немного света, не позволяя оценить обстановку. Но меня в этот момент больше всего волновало одно: я точно не в магазине и не в нашей с тетей Олей квартире.
Я надеялась, что, немного полежав, приду в себя, но даже спустя несколько часов не смогла встать. Ощущения напоминали тяжелую болезнь: голова раскалывалась, тело ныло и плохо подчинялось, мысли были тяжелыми и неторопливыми. Меня кидало то в жар, то в холод, я сжималась калачиком на ледяном полу и тихо плакала в перерывах между особенно сильными приступами боли, не представляя, что делать.
В очередной раз провалившись в короткую дрему, я очнулась тогда, когда даже плотные шторы не могли остановить яркий дневной свет, заполнивший комнату. Тот факт, что место мне совершенно незнакомо, перестал меня волновать. Просто хотелось, чтобы пришла мама, уложила меня под одеяло, заварила чаю с малиновым вареньем и, сидя рядом, успокоительно гладила по щеке. Тело заледенело на полу, каждая косточка ныла от нахлынувшей внезапно простуды, а я не могла даже доползти до маячившего в комнате дивана. В горле пересохло, но согреться хотелось больше.
Помогая себе руками, ногами и даже головой, я кое-как добралась до дивана и со стоном на него взобралась, блаженно закутавшись в огромный пыльный плед, покрывавший этого кожаного монстра с одной стороны. Мне тут же стало легче, и я смогла нормально уснуть.
Спала недолго, но на этот раз сон принес каплю облегчения. Нестерпимо хотелось в туалет и пить, так что пришлось встать и по стеночке отправиться на поиски благ цивилизации. В коридоре на меня нахлынуло тревожное предчувствие, что в данном доме нет ни кухни, ни санузла – уж больно обстановка смахивала на… музейную, что ли? Мой измотанный температурой разум уперся и не подсказал мне подходящего сравнения, зато за ближайшей дверью нашелся пусть и весьма допотопный, но настоящий фаянсовый друг каждого цивилизованного человека. Ванной не оказалось, хотя я прошла вдоль всего коридора, дергая за ручку каждой двери, пусть это и отнимало уйму сил. Плед царской мантией тянулся позади, норовя зацепиться за каждый выступ и собирая в свои складки все больше и больше пыли.
В конце коридора нашлась кухня, но над раковиной пришлось простоять довольно долго, прежде чем из крана пошла хотя бы не откровенно мутно-ржавая вода. Привкус оказался тошнотворный, но я хотела пить настолько, что проглотила две полные кружки и не поморщилась.
Обессилев, я вернулась в комнату, напоминавшую кабинет и одновременно библиотеку, повалилась обратно на диван и мгновенно уснула.
Спала долго, раз за окном вновь ярко светило солнце. Голова немного прояснилась, но я была еще слишком слаба, чтобы думать. Поэтому лежала на боку и разглядывала помещение.
Это был не музей. Явно. В музеях не бывает столько пыли – а я оставила на полу отчетливые борозды, пока ползла к дивану и ходила в туалет, – и такого явного беспорядка. Комната представляла собой правильный квадрат, вдоль двух стен которого подпирали беленый потолок книжные шкафы из темного дерева. В образованном шкафами углу разместились массивный стол и широченное, будто рассчитанное на грузного мужчину кресло, обитое темно-коричневой кожей. Диван, на котором я лежала, стоял по левую сторону от шкафов. Только теперь мне пришло в голову, что он слишком массивный, какой-то монстрообразный. Но кожа была прохладной, пахла терпко, а внешний вид хоть и казался странным, но не подрывал мое ви?дение прекрасного. Стол в центре комнаты завершал перечень имевшейся здесь мебели, но выглядел самым инородным предметом. Очень простой, будто сделанный наспех из первых попавшихся досок и брусков, он грозил в любую секунду развалиться под весом всех тех коробок и книг, что возвышались на нем горными пиками.
Всю мебель, пол, книги, коробки, светильники, задернутые шторы на двух окнах и даже массивную ручку двери в противоположной от коридора стене покрывал толстый слой пыли. Пыли было столько, будто в комнату никто не заглядывал по меньшей мере лет десять, если не больше.
– И как я тут оказалась? – спросила я потолок и не узнала свой голос – настолько тот оказался слабым и хриплым.
Меня одолевали, как говорила бабушка Тоня, «агульная млявасць i абыякавасць да жыцця». Я лежала и вспоминала все последние события, но картинка никак не складывалась. Не нашлось ни одного объяснения моему провалу в памяти.
– Может, в тот самый момент в магазин ворвались и оглушили меня? – спросила я потолок, но тут же вспомнила: – Я еще не успела открыть магазин. Никто не мог вломиться. Нашу дверь и ключом сложно открыть, не то что взломать. Да и колокольчик не зазвенел…
Тогда что случилось?
Упала в обморок? Тетя решила подшутить? Мне все снится? Нет. Нет. И нет. Да я даже в перенос в другой мир поверю больше, чем в то, что тетя Оля так со мной поступила или что мое подсознание подкинуло мне настолько ужасный сон!
– Ужасно… Все ужасно…
Сил на истерику не осталось. Зато появился голод. Даже несмотря на кислый запах рвоты. Но в нынешнем моем состоянии самое больше, что я смогла сделать, – еще раз медленно проковылять до кухни и выпить еще немного воды. От мысли, что нужно проверить шкафы и сходить на второй этаж, закружилась голова.
Снова вернувшись в комнату, я осмотрела оба стола и нахмурилась. Обычного стационарного телефона не оказалось. И, хуже того, вдоль плинтусов не тянулись такие привычные и понятные провода. В комнате вообще не было никакой техники!
Это придало мне сил. Настолько, что меня охватила паника.
Где я все-таки?
Надеясь выяснить адрес, я приблизилась к окну и отдернула штору. И тут же, потрясенно вскрикнув от ужаса и изумления, схватилась за пыльную портьеру, едва не сорвав ее. Видимо, дом стоял на некотором возвышении, так как из окна открывался вид на крыши домов через тротуар и ниже по склону. И уже сами эти крыши вводили в ступор, ведь ни в одном знакомом мне городе я не встречала зеленой и фиолетовой черепицы. Но, будто моему воспаленному мозгу этого было мало, я увидела слева горы, протыкавшие небо и уходившие к горизонту, а справа – море. Я протерла глаза, хотя странная панорама из двух пейзажей, похожих на наклеенные один на другой снимки, не исчезла. Над вершиной одной из гор медленно и величественно парило что-то крылатое… И это не могла быть птица.
– Где я? – крепче сжимая одной рукой плед, а другой – штору, пискнула я. – Что это за место?
Не знаю, откуда только силы взялись – я метнулась к столу, просматривая валявшиеся на нем бумажки в поисках ответов, но не увидела знакомой кириллицы или даже латиницы. Только непонятные закорючки. На книжных полках теснились книги, но на корешках я опять же рассмотрела лишь незнакомые символы.
С опозданием до меня дошло, что мне уже попадалось нечто подобное, и я взглянула на все еще украшавшее мою правую руку кольцо. С шипением содрав украшение с пальца, я замерла, ожидая хоть какого-то эффекта, но его не последовало. Тогда я вернула кольцо на палец и повторила маневр. Все впустую!
Вернувшись к дивану, я забралась на него с ногами, плотно укуталась в плед и разрыдалась. Где бы я ни находилась, это место очень далеко от родного дома. Может, меня украли и увезли в другую страну, но что-то подсказывало: это не так. Совершенно.
– Кажется… я влипла, – глухо произнесла я. Тишина пугала не меньше, чем осознание правды. – Мамочка! Тетя! Я не хочу! Пожалуйста! Пожалуйста, верните меня обратно! Я не хочу этого!
Я всхлипывала, причитала, просила и умоляла. Я билась в истерике и до крови стерла кожу под кольцом. Я выла и размазывала сопли по пледу. Я рыдала до тех пор, пока просто не упала на диван и не затихла. Головная боль накрыла с новой силой, и я провалилась в тягучее, как горячая смола, забвение.
* * *
Человек – та самая тварь, что рано или поздно соскребет себя в кучку и прекратит заниматься глупостями. Так и я, очнувшись в следующий раз, почувствовала голод, который не могли заглушить эмоции. Голод – эта та сила, что поднимет любого в девяноста процентах случаев, а потребность уединения в маленькой комнатке с фаянсовым другом – в ста. Ко мне еще не вернулись силы, голова продолжала раскалываться, но если не выпить хотя бы чаю, то я вообще не приду в себя!
На кухне меня ждала засада. Я банально не была готова к тому, что придется осваивать не незнакомую плиту в чужом доме, а самую настоящую печь! Она доходила мне почти до пояса, а в ее верхней площадке имелось два круглых отверстия, прикрытых тяжелыми металлическими дисками.
– Это что, местный аналог плиты? – спросила я сама у себя. Все равно больше не у кого.
Печь делила дымоход с огромным камином, занимавшим почти всю соседнюю стену.
Каким-то чудом вспомнилась поездка к прабабушке много лет назад, и я с осторожностью сапера воспроизвела все нужные приготовления: выдвинула обе металлические заслонки-вьюшки, подержала руку у отверстия в камине, силясь понять, работает ли тяга, догадалась проделать это при помощи зажженного, а после потушенного листка бумаги, дым от которого вполне уверенно двигался вверх и утекал в трубу. После этого из печки в стоявшее тут же ведро высыпала остатки углей, смела золу. Справа от камина вдоль стены теснились металлические корзины с поленьями. Стоило лишь сунуть парочку в печь и поджечь, как дерево радостно запылало.
Обыск кухонных шкафов дал не самый приятный результат. Я нашла немного какой-то крупы, похожей на перловку, солонку с окаменевшей серой солью и металлическую жестянку с чем-то, лишь внешне слегка похожим на чай. Посомневавшись, я предпочла кашу неизвестному травяному мусору. Это явно могло насытить меня лучше сомнительной жижи из давно истлевших чайных листьев. С посудой в этом доме дела обстояли значительно лучше: в шкафах теснились кастрюли, сковородки, сотейники, медные чайники и еще масса всякой утвари. А в буфете обнаружилась посуда: и просто глиняные плошки и чашки, и фарфоровые тонкие чашечки с блюдцами. А уж вилками и ножами всех мастей можно было вооружить целую студенческую столовую!
За отдельной дверью пряталась кладовая, но там не оказалось даже высохшей корки сыра или бочки из-под огурцов.
Чем дальше, тем больше во мне крепла уверенность, что в доме давно никто не живет.
– Смотри на вещи позитивно, Федя, – подбодрила я себя. – Зато и встречи с хозяевами и объяснений не предвидится. А ведь с такой невезучестью, как сейчас, могла угодить в какое-то жилое строение, а там полиция… объяснения… интересно, меня бы приняли за обычную воровку или за сумасшедшую? Вряд ли мне бы поверили, что я не знаю, как здесь оказалась.
Пока в кастрюльке закипала вода, я, медленно ковыляя и держась за стенку, отправилась осматривать второй этаж, лестница на который располагалась как раз посередине длинного коридора.
Несмотря на запустение, дом не выглядел ветхим, поэтому по лестнице я поднималась без опасения свалиться на подломившейся ступеньке. Вверху меня ждал еще один коридор. Открытыми оказались только две двери, за которыми прятались спальни с примыкавшими к ним небольшими санузлами, но зато с нормальными ваннами, раковинами и унитазами.
Обстановка повторяла первый этаж, дому явно не хватало уборки и света. Окна заросли грязью снаружи и пылью внутри. Пыль покрывала каждую поверхность, хлопьями таилась в щелях и норовила осыпать с ног до головы при любом неудачном движении.
Спальни располагались в разных концах коридора, так что я, приоткрыв окна, смогла лучше осмотреть местность.
Этот дом стоял отдельно от других, хотя вдоль улочек, лучами расходившихся во все стороны, здания стояли очень тесно. Сами дома я толком не видела, слишком уж близко они подступали, зато мне открывался отличный вид на крыши. И опять я увидела зеленую черепицу, но теперь становилось ясно, что по какой-то неизвестной причине эта непривычная глазу яркая зелень покрывала не все крыши, а только четко очерченный треугольник из домов. Еще один такой же треугольник красовался фиолетовой черепицей. А из второго окна я увидела красные и серые крыши.
– Что за странное разделение? – хмурясь, спросила я, хотя, конечно, некому было ответить. – Это что-то значит?
На миг мне показалось, что над разными по цвету крышами различается даже цвет неба, но я тут же отогнала эту бредовую мысль. Уж небо-то точно должно быть одинаковым.
Вернувшись на кухню и засыпав в воду промытую крупу, я заставила себя разыскать кусок какой-то ветоши и смыть следы рвоты. Пусть дом не мой, пусть мне плохо, но природная чистоплотность преодолела во мне и высокую температуру, и общую слабость. Перебираться в одну из спален я пока не планировала, а морщить нос хоть на минуту дольше не хотелось.
Я стояла на кухне и полоскала тряпицу под струей воды, когда внезапно по всему дому разнесся отчетливый стук в дверь. От неожиданности я вздрогнула и выронила тряпку. Стук повторился и доносился из кабинето-библиотеки. На подгибающихся ногах я медленно прокралась по коридору и замерла на пороге, таращась на дверь. Я догадывалась, что по какой-то странной прихоти именно она ведет на улицу, но опасалась проверять. Пусть дом пугал, пусть мне все не нравилось, но пока внутри было хотя бы немного безопасно. Кто знает, что ждет меня за пределами дома?
Я порадовалась, что занавесила шторы обратно – никто не мог заглянуть внутрь и меня заметить. Хмуро глядя на дверь и раздумывая над тем, чтобы осторожно выглянуть в окно, я вспомнила про кашу и хлопнула себя ладонью по лбу.
– Дым, – прошептала я. – Как я могла не подумать об этом?
Мне совсем не хотелось привлекать к себе внимание, но, решив подкрепиться, я выдала свое присутствие в доме!
– Еще бы флаг вывесила, – проворчала я, раздумывая над ситуацией. – Федька, ты… умница.
Не знаю, где взялись силы, но я сбегала в кухню, сняла с плиты кастрюлю, быстро залила огонь и задвинула вьюшку, а после поспешила на второй этаж и выглянула в приоткрытое окно, пытаясь рассмотреть того, кто продолжал попытки достучаться.
Увидела только длинную фигуру в чем-то черном, но мне хватило и этого. Пискнув от страха, отшатнулась от окна и поскорее присела на пол. А потом и вовсе отползла подальше. Мало ли! Незнакомец выглядел пугающе. Обняв себя руками, я закрыла глаза и приказала себе не думать про плохое.
– Я хочу домой. К тете… Верните меня, пожалуйста, – поддавшись новой волне паники, прошептала я и заплакала.
* * *
Не знаю, сколько просидела на полу. Успокоилась не сразу, растеряв только вернувшийся ко мне энтузиазм и позитив. Мир казался страшным и чужим, а я в нем – маленькой и слабой. Но то ли моя сила воли взяла верх, то ли после нескольких дней уже не могла переживать так же сильно, но я собралась и заставила себя спуститься на первый этаж.
– Нужно что-то придумать, – шептала я, рассматривая неприглядное содержимое кастрюли. – Нужно разобраться в том, где я, что мне делать и как вернуться обратно. Если сейчас же не возьму себя в руки, то тупо загнусь в этом месте и сама же буду виновата!
Увещевания помогли. Я села за стол и решительно сунула ложку в склизкую массу. Варево едва можно было назвать чем-то средним между кашей и супом – крупа не успела развариться, но я ложка за ложкой съела все, не оставив и зернышка. Мне нужны силы, и я буду последней идиоткой, если начну воротить нос от любой еды! Пусть безвкусно даже с солью, зато съедобно и много. С таким настроем я вернулась в большую комнату, забралась на диван и хмуро огляделась.
Еда придала сил, а злость включила мозги, поэтому я взялась рассуждать вслух:
– Странное место. Странный дом. Похоже, меня сюда кто-то перенес. Я не помню дорогу и вряд ли была в отключке столько, чтобы меня увезли в какую-то незнакомую страну.
Как и любой пользователь всемирной паутины, я владела набором обширных, но весьма бесполезных знаний. Но сейчас даже ежик бы понял, что место за окном я на фото в интернете не видела, а против такого необычного города с разноцветными крышами ни один блогер не прошел бы!
Раз место незнакомое, буковки на корешках книг я вижу впервые, а в небе между гор парило что-то сильно похожее на дракона, то, вероятно, я оказалась в ином мире. Вывод казался диким, но самым реалистичным из возможных. А раз я в другом мире, то отсюда можно вернуться. Раз попала, то и выпасть есть шанс! А раз я не умерла в своем мире, то обязательно должна разыскать возможность обратить ситуацию.
– Но вот как? – спросила я тихо.
Пока все рассуждения мне нравились и вселяли надежду, кроме выводов. А те заверяли, что мне не хватает данных, чтобы осуществить свой план по возвращению. И, значит, нужно или как-то найти подсказки, или попросить помощи.
– Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, – проворчала я себе под нос. – И кто мне поможет?
Немного посидев, я пришла к единственному возможному решению: выглянуть из дома. В доме не нашлось ни единой подсказки – из тех, которые были бы мне понятны! – так, может, снаружи есть зацепка?
Мне было страшно, но я все же заставила себя подойти к двери и отодвинуть запор. Массивная створка не издала ни единого звука, пока я сантиметр за сантиметром тянула ее на себя. В образовавшуюся щель разглядела ступеньки из темно-серого камня, мощенную булыжником улочку, а через нее – обращенные ко мне окна домов. Здание по диагонали занимал какой-то магазинчик. На вывеске теснились какие-то символы, не похожие даже на те, что я видела в доме.
– Что там написано? Почему мне не досталось понимание местного языка, раз уж я попала в другой… и, похоже, совершенно не современный мир. Стань понятной! Давай же! Стань понятной! Стань понятной, – прошипела я себе под нос, таращась на вывеску.
Внезапно буквы поплыли, вывеска подернулась рябью, как поверхность воды, – и я с удивлением прочла:
– Магазин тканей «Белый лебедь». Хм…
Больше приметных надписей не заметила, даже побеленные стены домов не пестрели криками души детей и подростков. Скосив взгляд, чтобы оценить вид дома снаружи, заметила небольшую позеленевшую пластинку меди, прибитую к стене рядом с дверью. Табличка извещала прохожих, что дом принадлежит… Я охнула, перечитала, а после произнесла вслух:
– Дом… ведьмы…
Я шмыгнула обратно в дом и прикрыла дверь, обдумывая полученные сведения. Новости не радовали, но вносили хоть толику определенности.
Дом пустует. Судя по пыли, пустует уже давно. Ведьмы нет. Но где она?
– Ладно. Нет, значит нет. Мне не об этом нужно переживать! – решительно сказала я себе, расхаживая по комнате.
Именно. А переживать нужно о том, что я оказалась в доме, где до этого жила ведьма. Как бы кто-то не решил, что я и есть ведьма! Еще потребуют что-то сделать. Лягушек засаливать или вороньи ножки сушить в промышленных масштабах. А я?..
– А я не ведьма… Апчхи! – От моего хождения взад-вперед воздух наполнился пылью.
Плюхнувшись в кресло и оглядев стол, я с раздражением стала спихивать на пол исписанные листы и свитки. По неведомой причине теперь я могла разобрать, что именно скрывалось за строчками из неизвестных символов, но радости от этого не испытала. Часть листов оказались расписками, часть – списками непонятно чего, а в свитках в цветастых выражениях были запрятаны самые обычные приглашения в гости и на пиры.
Под целой стопкой разнородных листов обнаружилась тонкая тетрадка в кожаной обложке, в центре которой кто-то вывел серебряными чернилами всего два слова.
– «Новой ведьме»? – прочла я с вопросительной интонацией. – Эй. Чего? Кому? Это кто здесь ведьма? Я?
Держа тетрадку за уголок, я отнесла ее подальше от лица и долго рассматривала, пытаясь разобраться в ощущениях. Стоит открыть – и я узнаю ответы на большую часть мучавших меня вопросов. Но страх останавливал мое любопытство. А если… Не хотелось даже думать о таком, но, пока нахожусь в неведении, я еще полна надежд на скорое возвращение. А ведь из этого письма я могу узнать, что навсегда зависла в этом чужом для меня месте.
Поднявшись и сгрузив плед на диван, я еще немного походила по комнате туда-сюда, собираясь с силами, а потом села обратно в кресло и открыла тетрадку.
Записи занимали всего десяток страниц, причем первую из них украшали две короткие строчки:
«Привет!
Если это кто-то читает, значит… поздравляю!»
– С чем?! – вскричала я и потрясла тетрадкой. – Ух! От этого почерка так и несет сарказмом. Какая козявка надо мной так поиздевалась?!
«Мое имя не имеет значения, важно лишь то, что я – твоя предшественница. И я, как и ты, ведьма».
– Как это не имеет?! А?! Очень даже имеет! – выкрикнула я. – Мне нужно знать, кому я буду мстить!
