Жуткие сказки братьев Гримм

Она продолжала вглядываться в дыру и вдруг заметила, что внутри не так темно, как всегда.

В глубине что-то лежало. Что-то блестящее.

Девушка окинула взглядом болото. Ей бы приняться за работу, без волшебного ножа она потратит весь день, а не успеет управиться – останется без ужина.

Но вместо этого она отбросила лопату и опустилась на колени. Затем сунула руку в темную щель. Поначалу с опаской, мало ли что таится в темноте, но потом легла на живот и запихнула туда всю руку.

Внутри что-то было. Она нащупала что-то холодное и твердое.

Девушка вытащила руку. На ладони что-то блестело и сияло не хуже солнца, девушка едва не ослепла. Она прищурилась и только тогда поняла, что держит в руке. Никогда прежде она не видела золота. Но это было именно оно.

Золото подземного жителя.

На ее ладони лежали кольца с причудливыми витыми узорами и толстые золотые цепи. Их звенья соединялись, образуя замысловатые переплетения. Золота было столько, что как раз уместилось у нее в руке. Не иначе, тут целое состояние! Она богата!

Но было нечто, что она могла оценить дороже любого золота. И, может, теперь ей наконец удастся это получить.

* * *

Тем вечером девушка вернулась домой, как всегда, измученная. Спина ныла, ноги налились тяжестью, живот свело, она ведь весь день резала и перетаскивала торф.

Но не один лишь торф принесла она домой. И братья это тут же заметили.

– У нее что-то блестящее! – воскликнул младший брат.

– Золото, если не ошибаюсь, – прибавил средний брат.

– Самое главное – откуда оно у тебя? – вторил им старший брат.

Девушка поступила так, как задумала. Она протянула братьям золото со словами:

– Забирайте его себе, а взамен дайте мне одного коня.

Братья переглянулись и посмотрели на мать. Было видно, как они обдумывают, взвешивают и размышляют, но как бы они ни обдумывали, как бы ни взвешивали и как бы ни размышляли, блеск золота заворожил их и предрешил ответ.

Вот как случилось, что конь одного из братьев достался девушке. Она тут же вскочила на него и поскакала прочь. И ни разу не оглянулась. Ни на хибарку, в которой прожила всю жизнь, ни на мать, ни на братьев, которые лишним словом с ней вовек не обмолвились.

Девушка скакала прочь оттуда – в другую сторону, в другую жизнь. Может, она встретила принца и вышла за него замуж, а может – не встретила.

Зато братья навсегда остались с матерью в хибарке на пустоши.

Они состарились, обшаривая курган и болото в поисках других сокровищ подземного жителя. В том, что золота намного больше, они не сомневались, ведь всем известно, что подземные обитатели – любители собирать несметные богатства.

Братья постарели и поседели, разыскивая золото. Волшебным ножом они вгрызались в курган и болото, не пропуская ни клочка земли, да только все было напрасно.

Потому что с тех пор подземного жителя и след простыл, а вместе с ним и его сокровищ.

Человек-медведь

В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена

Он обрадовался, когда война наконец закончилась, и настал мир.

Солдат повидал такое, что и в страшном сне не привидится, и совершал такое, что людям совершать не положено. Порой он раздумывал над тем, отступят ли когда-нибудь мучившие его кошмары. Станет ли он когда-нибудь прежним человеком?

Солдат часто сражался в первой шеренге и в последнее время больше купался в крови и грязи, чем в воде. От его руки погибло столько людей, что он сбился со счета.

Потому, конечно, он обрадовался, когда комендант пожал ему на прощание руку и объявил, что солдат свободен и может идти, куда ему вздумается. Но вместе с тем….. Вместе с тем какой-то тихий неприятный голос внутри беспрестанно нашептывал: «И что теперь? Теперь-то что?»

Он начал службу молодым и все еще таковым оставался. Все-таки война длилась недолго, хотя казалось, конца ей не будет. Казалось, что всю свою жизнь он только и делал, что пригибался под свистящими пулями да смотрел, как кровь заливала лица друзей и врагов. Солдат ужасно скучал по своим родителям, которые, к несчастью, умерли во время войны. Братья прислали короткое письмо. Напрямую они не винили его в смерти родителей, но между строк читалось, что это он, младший сын, подавшись в солдаты, разбил сердца отца и матери.

И потому его не удивил прием, оказанный ему братьями, когда, много дней проведя в дороге, он наконец постучал в дверь отчего дома. Ему некуда было идти и не было денег, чтобы прокормиться. Война наградила его лишь шрамами и кошмарами, и он надеялся, что братья все же…

Но он ошибся.

– Мы думали, ты погиб на войне, – сказал один из них, а затем сжал губы в тонкую нитку. Его холодные глаза буравили младшего брата, как штык.

«Думали? – мысленно повторил солдат. – Или надеялись?»

– Тебе нечего здесь делать, – другой брат скрестил руки на груди. – Ты решил, что сам справишься. Вот и продолжай в том же духе.

– Но мне причитается доля наследства, – сказал солдат.

Впрочем, солдатом он уже не был. Он был никем, сыном без родителей.

Вот теперь братья заулыбались. Той самой, знакомой с детства улыбкой, которая всегда была, пока они держали его головой в реке или по очереди хлестали крапивой по голой спине. Потому-то он и пошел в солдаты. Чтобы убраться подальше от дома.

– Тебя давным-давно лишили наследства. Понадобились долгие уговоры, но отец, царствие ему небесное, в конце концов, внял голосу рассудка. – Таков был их ответ.

Дверь захлопнулась.

* * *

Солдат не знал, как быть. Из пожитков были у него разве что поношенный мундир на плечах да ружье за спиной. Это ружье не раз спасало ему жизнь. Теперь же казалось, что сама смерть тычет косой парню в спину.

Он поплелся по дороге, ведущей в лес. На сердце было тяжело от тоски и отчаяния, и когда солнце покатилось за горизонт и сумерки начали сгущаться, ему стало так плохо, что снова захотелось оказаться на поле брани. Захотелось, чтобы война продолжалась и было куда применить себя, вместо этого бессмысленного существования.

Чем, черт возьми, ему заняться?

Тут раздался резкий звук… Треск. Будто лес застонал от боли, и показалось, что на небе туча заслонила солнце.

Ничего подобного – солдат посмотрел вверх и нигде не заметил ни облачка.

И все же потемнело.

Наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь стуком его сердца. Даже птицы умолкли. Солдат принюхался: «Неужто пахнуло серой?»

Он внезапно почувствовал, что рядом кто-то есть.

Солдат обернулся и заметил в тени какое-то движение. Силуэт. Мужчина? Да, приятного вида пожилой господин в зеленом пальто, почти слившийся с листвой. Незнакомец приближался, в его поступи было что-то странное. Словно он повредил ногу и теперь прихрамывал. Подкрученные усы, улыбающийся рот, глаза – как пулевые отверстия на теле убитого.

Солдат опустил взгляд. Нога мужчины, покрытая шерстью, заканчивалась раздвоенным копытом. Козлиная нога.

Первой мыслью солдата было схватить ружье и попробовать выстрелить, пока не поздно.

Потом он подумал, что уже поздно – тут порох и пули бесполезны.

– Не бойся, – сказал козлоногий, поднимая одну руку. – Я не причиню тебе зла.

Солдат фыркнул и, к своему удивлению, понял, что не особо-то и испугался. Видно, ужасы войны закалили его.

– Думаешь, я в это поверю?

Дьявол еще больше заулыбался. Он приложил руку к груди:

– Браво, но лучше берегись его.

– Кого?

– Медведя, – ответил незнакомец, указывая пальцем с длинным острым ногтем на что-то за спиной солдата.

Тот обернулся и увидел большого бурого медведя. Зверь продирался сквозь кустарник, надвигаясь прямехонько на солдата. Слюна бежала из раскрытой пасти, огромные лапы гулко топали по земле. Медведь стремительно приближался. Молниеносным и отточенным движением парень вскинул ружье, отвел затвор и до отказа нажал курок. От выстрела взлетела стая птиц, а страшный зверь осел. Не больше метра отделяло его от места, где стоял солдат.

– Даже рука не дрогнула. – Дьявол одобрительно присвистнул. – Мужества тебе не занимать, нервы крепче закаленной стали. А хватит ли у тебя пороха заключить сделку?

– Выкладывай! – Солдат снова закинул ружье на плечо. Он собирался отказаться. Разумеется, отказаться. Связываться с темными силами себе дороже. Но почему бы не послушать, что предложит козлоногий господин.

– Дом и золото. Сколько пожелаешь.

– А что взамен?

– Все просто. Это, можно сказать, мечта любого ребенка. – Дьявол подкрутил усы, концы их торчали, как рога. – Семь лет тебе нельзя ни мыться, ни расчесывать волосы и бороду. Нельзя вытирать нос, стричь ногти, менять одежду. И, разумеется, нельзя произносить ни одной молитвы, это само собой. Я дам тебе пальто и плащ, их ты и будешь носить все эти годы. Бедствовать не придется, тебе хватит и на еду, и на ночлег, и на развлечения. Но если до истечения семи лет ты нарушишь уговор или умрешь, то достанешься мне. Я подыскиваю нового привратника, и такой молодец, как ты, как раз подойдет. Как тебе?

На что же ему решиться? Солдат вдруг задумался. Семь лет не мыться – делов-то? И еще… У него ничего нет: ни дома, ни денег, ни семьи и, что хуже всего, никакого занятия.

«Так вот тебе занятие, да по нраву! Возможность победить врага. Как тогда на войне», – подумал солдат.

– Уговор, – ответил он.

Заулыбались не только губы, казалось, улыбка проползла даже в мертвые глаза Дьявола.

Нечистый снял свое пальто и отдал солдату:

– В карманах всегда полно звонкой монеты. Трать, как вздумается.

Солдат надел пальто и почувствовал, что в карманах пусто. Но стоило засунуть внутрь руку как он убедился, что Дьявол не солгал. Впервые у него оказалось столько денег.

– Теперь плащ. – Дьявол подошел к медведю и освежевал его своими острыми ногтями. Дымящаяся шкура сочилась кровью, когда нечистый накинул ее на плечи солдата. Но ему и прежде доводилось пачкать кровью свой мундир, а потому он и бровью не повел. – Интересно, когда же мы снова увидимся, человек-медведь?

– Через семь лет, – ответил солдат.

Дьявол расплылся в улыбке:

– Надеюсь.

Солдат наморщил лоб, собираясь спросить, что бы это значило. Но не успел, Нечистый исчез. От него осталась только закапанная кровью трава и зеленое пальто на солдате, прикрытое сверху медвежьей шкурой. В карманах звенели монеты, и человек-медведь улыбнулся. Первое, на что он раскошелится, – это добрый ужин и кружка пива. А может, и две.

* * *

Время шло, вместе с ним шел и человек-медведь. Из города в город, из трактира в трактир, навстречу семи годам, которые нужно было прожить.

Первый год дался легко. Человек-медведь ни в чем себе не отказывал. В деньгах недостатка не было, и народ в трактирах охотно пил за его здоровье и за его счет.

Но на следующий год стало хуже. Намного хуже. Понемногу он стал походить на зверя. На чудовище, что, как сказывают, живет в заколдованном замке в чаще леса.

Всклоченные волосы и борода срослись, почти закрыв лицо, такое же грязное, как и одежда. Ногти загибались подобно когтям. И от него исходила такая вонь, что слезились даже собственные глаза.

Сначала резко обрывался смех и разговоры, когда он входил.

Потом люди стали все дальше и дальше отодвигаться от него. После они бросались бежать, стоило ему появиться. Собаки облаивали его, кошки шипели, а дети плакали. Под конец бывшего солдата перестали пускать даже в самые дрянные трактиры, и компанию ему составляли только мухи, с жужжанием кружившие вокруг, как они кружатся и жужжат над мертвыми на поле брани.

А впереди было еще пять долгих лет.

* * *

Карманы зеленого пальто наполнялись деньгами, стоило сунуть внутрь руку. Да вот только куда их тратить? Человек-медведь усердно подавал нищим, наказывая им молиться за него. Да была ли сила в купленных молитвах и благословлениях. Тем более купленных на деньги из богатств Нечистого. Вряд ли.

И все же.

Нечистый ведь сказал, что, если солдат умрет до истечения семи лет, он заберет его душу, и человек-медведь полагал, что Дьявол станет насылать на него беды одну за другой.

Однако ничего примечательного не происходило. Случалось, жители прогоняли его вилами из города, но стоило им заслышать звон монет в его вечно полных карманах, как дело принимало иной оборот.

Нет, ничего не происходило, дни медленно сменяли друг друга, и так прошло еще два года. Два долгих года. И когда человек-медведь пил из ручья, утоляя жажду, он не узнавал отвратительного чудовища, смотревшего на него из воды.

Он больше не походил на человека. Больше не чувствовал себя человеком. «Кто я?» – спрашивал он себя. И настало время, когда он едва мог вспомнить ответ. А может, следовало бы спросить: «Что это за чудовище?»

Лето сменилось осенью. И одним пронизывающе-холодным вечером собиралась гроза.

Человек-медведь вышел из своей лесной берлоги и направился в долину, там находился один старый трактир.

Он постучал в дверь и изо всех сил постарался ответить вежливо, когда хозяин спросил, кто это там пришел, хотя его голос… Голос был таким сиплым, что слов было почти не разобрать, ведь он давно ни с кем не разговаривал.

Хозяин все-таки открыл – но сразу же снова захлопнул дверь.

– Сюда тебе хода нет, – прерывающимся голосом сказал трактирщик из-за закрытой двери.

– Тогда пусти меня в хлев. Твоя скотина мне не помешает.

– Зато ты ей помешаешь. Напугаешь до дрожи.

– Тогда дай комнату. Плачу двойную цену. Десятикратную цену.

– Десятикратную? – Короткое молчание. Затем лязг засова, и дверь снова отворилась. За нею человек-медведь увидел пару глаз, недоверчивых, но жадных. – Деньги вперед.

Не так-то просто выудить из кармана столько монет, когда твои ногти превратились в длинные когти, но в конце концов ему удалось.

– Занимай самую дальнюю комнату да не вздумай никому на глаза показываться, – наказал хозяин. – У меня приличное заведение, и приходится заботиться о своем добром имени. Живее!

Зажав нос, трактирщик провел гостя в его комнату.

Скрипучая кровать, масляная лампа, освещавшая только середину комнаты. Тараканы, ползущие по стенам. И еще таз для умывания.

Человек-медведь долго сидел, уставившись на него.

На улице начался дождь.

* * *

Той ночью он чуть было не сдался.

Минуло четыре года, а казалось, что все сорок. Каждый день тянулся бесконечно долго, каждый день – презрительные взгляды и обращенные к нему спины. И каждая ночь тянулась бесконечно долго, а в ней – кошмары про войну. Осталось терпеть всего три года: меньше половины, но не было чувства, которое бывает, когда минуешь рубеж. Казалось, что впереди зияет бесконечность. Пройдут оставшиеся три года, и что дальше? Кем он все-таки хочет стать? Человек-медведь не знал, но заметил, что начал разговаривать сам с собой. И порой видеть то, чего не было.

Может, потому Дьявол и не стал насылать на него несчастья? Потому что надеялся, что солдат продержится все семь лет? Потому что знал, в кого он в конце концов превратится, а не это ли настоящая победа?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.