Проект «Элис»

– Я тебе кое-что принес.

Он достает из кармана его с дочерью фотографию, которую накануне забрала Кэтрин, и отдает девочке. Элис берет карточку, прижимает к груди и зарывается носом в его рубашку. Глаза ребенка слипаются. Час поздний. В лаборатории давно никого нет. И самому Митчеллу в это время положено находиться в своей комнате отдыха. Свет в камере содержания проекта приглушен, но не выключен полностью, и она не спит. Не может уснуть в одиночестве, как и любой другой ребенок, оставшийся один в пустом запертом доме.

Митчелл вспоминает колыбельную и тихо напевает ее себе под нос, глядя на расслабленное личико проекта. За последние несколько дней она еще подросла. Едва заметно, но все же. Волосы почти достают до маленьких плечиков. Нос фыркает в полусне. Еще несколько минут, и Элис запрокидывает голову назад, окончательно лишившись сознания. Ее глаза бегают под закрытыми веками, разглядывая цветные детские сны.

– Ты – не моя дочь, – тихо шепчет Митчелл, закончив петь колыбельную. – Не моя Элис.

И всхлипывает, прикрывая лицо рукой. Слеза скатывается по его щеке и исчезает в рыжей бороде. Митчелл вытирает лицо рукавом, осторожно укладывает маленькую девочку-зверя на кровать и целует в лобик.

– Сладких снов, – говорит он. – Если что, я рядом.

И выходит за дверь. Щелкает замок. Лаборатория погружается в темноту. Еще один день остается позади. Для него день, а для малышки Элис – неделя, а то и две. Ее детство пройдет в мгновение ока, а взрослая жизнь может оказаться и того короче. Короче, чем жизнь настоящей Элис, в честь которой она получила свое имя. Что она успеет получить за это время? Что успеет оставить после себя? Только пустоту комнаты временного содержания и в сердце Митчелла Ритса.

Митчелл проходит к выходу и слышит едва заметное жужжание видеокамеры, повернувшейся вслед за ним. Он останавливается, секунду смотрит в черный объектив и следует дальше.

Может, они и правы. Может, не стоило давать ей это имя. Но разве плохо, если у этого Богом забытого существа будет кто-то, кому не безразлична ее судьба? Всем нужны родители. Даже монстру. Может, именно отсутствие человеческого тепла и делает их монстрами.

                                               * * *23 сентября 2024 года. Время 00:27.Научный комплекс «Прометей».Кабинет доктора Виктора Франка.

Тем временем в своем кабинете ведущий ученый первой лаборатории научного комплекса «Прометей» Виктор Франк думает о том же самом. Если бы к Двенадцатой с самого начала, как к Элис, кто-то проявил искреннюю заботу и участие, смогла бы она стать ближе к человеку? Может, его вина не только в пренебрежении правилами безопасности, но и в изначальном подходе к воспитанию созданного им существа?

Он помнит. Смутно, но все же помнит, как, расправившись с Эбби, проект Двенадцать/Один испуганно забилась под стол, почувствовав влияние газа. Как силилась проснуться, получив первый удар топором. Как отчаянно визжала и царапалась, борясь с ним за свою жизнь.

Виктор Франк выключает камеру видеонаблюдения, подносит к лицу исполосованные шрамами руки и сжимает их в кулаки. С силой бьет по столу.

Нет, это она монстр. Чудовище. Он все сделал правильно.

Но ноющее в груди сердце говорит об обратном и снова погружает своего хозяина в тягучую безграничную печаль.

Глава 6.

Кукла, игрушки и открытки

17 декабря 2024 года. Время 12:12.Научный комплекс «Прометей».Общая столовая.

– Почти полгода прошло, а оно до сих пор не сдохло, – раздается над ухом надменный голос Джона Полемоса. Явился, наконец-то! – Не похоже на тебя.

Виктор даже голову не поворачивает, не отрывается от дневной трапезы и не выказывает никакого интереса. Только бросает тем же надменным тоном:

– Завидуешь?

– Было бы чему, – фыркает Джон и садится на стул рядом с Франком, водружает на стол поднос с обедом и обводит взглядом собравшихся.

Таких здесь немного: Франк и Ритс. Неизменная парочка комплекса «Прометей». Как подружки-школьницы, все время проводят вместе. Вместе выходят с утра из жилого блока, вместе работают и вместе обедают. Даже выходные в последнее время проводят вместе. Ассистенты уже начали над ними подшучивать, и слухи добрались до начальника второй лаборатории. Самое странное, что Джон прекрасно понимает их. Они одиноки, потому и держатся друг друга. Иногда ему тоже хочется иметь кого-то рядом, но его ассистенты и заместители слишком беспечны и глупы. И разделить день не с кем. Блаженная глупость – вот что объединяет людей. Вот что объединило Франка и Ритса.

– Поверь на слово, Джон, – спокойно вставляет Митчелл, – у тебя есть причины для беспокойства.

Полемос прищуривается, мечет на Ритса острый взгляд.

– И какие же?

– Хочешь посмотреть? – картинно удивляется Виктор, достает из кармана стопку одноразовых пропусков и выписывает один на имя доктора Джона Полемоса. – Что ж, тебе есть чему поучиться. Друга приведешь?

– Нет.

Франк протягивает карточку коллеге. Джон поджимает губы, морщинка между бровями проступает ярче, а во взгляде читается явное презрение. Но любопытство сильнее. Он берет пропуск, кладет в нагрудный карман и поднимается с места.

– Что ж, посмотрим, чей проект окажется эффективнее.

С этими словами он удаляется за стол, где собрались ученые второй лаборатории.

Именно это и гложет Полемоса, думает Франк, что его лаборатория лишь вторая. Подстраховочная. Но это не единственная причина. Настоящая причина в другом. Даже сам Полемос не всегда может объяснить, почему так яро ненавидит Франка. Просто весь его вид раздражает. И все.

Эбигейл – лишь одна из причин. На последнем испытании Джон тоже потерял человеческую жизнь. И это был чей-то муж, а может, и отец. Такое случается. Сверхсолдат должен быть безжалостным убийцей. Иначе какой в нем смысл?

– Мог бы и не садиться, – замечает Митчелл, провожая Полемоса взглядом.

– Не мог, – говорит Виктор. – Он так метит территорию. Заявляет свои хозяйские права. Это от комплексов.

– Если так, то стоит быть с ним помягче. А то мало ли.

– Вот еще! – фыркает Франк. – Я не собираюсь уступать ему только потому, что он бездарен.

– Бездарен? – теперь прищуривается Митчелл. – Я слышал другое. Проект «Мак» уже побывал на первой тренировке.

– И как? – без интереса спрашивает Франк.

– Есть жертвы, – коротко отвечает Ритс.

Лицо Виктора на миг бледнеет. Он утыкает взгляд в стол и до боли сжимает в руке вилку. Аппетит как рукой снимает.

– Его закроют?

– Жертва во время испытаний не считается, – качает головой Митчелл. – Ему приказали драться насмерть. Он так и сделал.

– Ему только полгода… О чем думает Питерс?!

– О приказе, – сухо отвечает Митчелл, но в глазах его застыла печаль. – Ты и сам знаешь. Не вздумай идти и закатывать ему скандал, только хуже сделаешь.

                                               * * *17 декабря 2024 года. Время 13:28.Научный комплекс «Прометей».Первая лаборатория.  Пропускной пункт.

Полемос не заставил себя ждать, отправился на экскурсию к доктору Франку сразу после обеда. Ему не нужно думать, стоит изучить проект противника или не стоит. Ответ однозначен. Он обязан узнать, в чем именно заключается превосходство «Элис» над «Маком» и есть ли вообще это превосходство. Предупрежден – значит вооружен. Еще есть время доработать «Мака». Побочная лаборатория только и ждет приказа вживить ему дополнительные модификаторы. Надо только разобраться, чего именно ему не хватает. Сейчас он кажется совершенным. Гора мышц, ярость, стремление порвать любого, на кого Джон укажет пальцем. Идеальный образец. Он слышит, он понимает, но не говорит. Просто идет и делает.

Полемос входит в лабораторию по одноразовому пропуску и сразу встречает ассистента сопровождения. Для него Франк любезно предоставил Кэтрин. Пим явно не в восторге от внезапно свалившейся работы. На ее лице читается усталость и раздражение. Но чем они вызваны, не ясно. То ли Франк в очередной раз ее довел, то ли внезапный гость заставляет ее чувствовать себя некомфортно.

– Тяжелый день? – спрашивает Джон, внимательно прощупывая почву.

– С Франком каждый день тяжелый, – отвечает она. – Прошу за мной.

Она ведет его по коридору к отсекам содержания, заложив руки в карманы. Всем своим видом дает понять, что не настроена на разговор, но Полемос все равно пробует.

– Раз он настолько тяжел характером, стоит подумать о переводе.

Кэтрин не отвечает. Идет на полшага впереди, даже не оборачивается.

– Я с радостью приму вас на работу в свою лабораторию, – продолжает он. Такой человек, как Кэтрин, станет настоящим подарком судьбы, если она согласится. В ее голове хранятся все тайны Франка, да и сама она талантливый ученый. Юная, жесткая, любительница строгих правил. Между ним и ей есть сходство. Она не на своем месте.

– Спасибо, но нет, – довольно резко отзывается Кэтрин Пим, останавливается перед изолятором проекта «Элис» и вводит код в панели магнитного замка. Прикладывает ключ-карту. – Прошу.

– Я настаиваю, – мягко надавливает Джон, вглядываясь в непроницаемое лицо Кэтрин. – В моей лаборатории вы сможете раскрыть весь свой потенциал. К чему вам здесь его растрачивать?

– Я вам не нужна, доктор Полемос, – все с тем же жестким раздражением вворачивает Кэтрин. – Вы – человек взрослый. Зачем вам нянька?

Полемос ухмыляется и проходит в наблюдательную часть изолятора. Ему льстит такое определение разницы между ним и Виктором Франком. Да, тут она безусловно права. Виктор по сравнению с ним лишь капризный, ни на что не способный ребенок. Эбигейл выбрала не того. Эта ошибка стоила ей жизни.

Джон ни за что не допустил бы этого. Одно дело потерять солдата, пушечное мясо, и совсем другое – ведущего ученого лаборатории. Женщину. Любимую.

С этой мыслью Джон входит в комнату управления камеры проекта Двадцать Шесть/Два. Той твари, что по словам Франка превосходит их с Эбигейл детище. Подходит к большому прямоугольному стеклу в половину стены и заглядывает внутрь.

Там мелкая девчонка с серо-синей кожей и короткими двуцветными лохмами сидит, расчесывает старую куклу тошнотворно-розовой расческой. Время от времени поглядывает на карточки, показываемые ей ассистентом Роном, и говорит:

– Две машины. Восемь птиц. Зеленый круг и красный квадрат – две геометрические фигуры.

А вокруг нее разбросаны разномастные игрушки. Кто-то даже нацепил ей на руку пластмассовый браслет, собранный из бусин-сердечек. Под потолком летает воздушный шарик. И это солдат?

Чудесно! Они создали быстро растущего ребенка неестественного цвета и с хвостом.

Внутри поднимается волна неудержимого злорадного смеха. Зависть снимает словно рукой, и он прыскает, а после дает смеху выйти наружу. В уголках глаз выступают капельки слез, Полемос опирается рукой о стекло, другой хватается за живот. Окружившие его работники лаборатории замерли и смотрят. Пытаются понять, что такого смешного нашел в ней Джон.