Политтехнолог по прозвищу «Волшебник»

Петрович почесал затылок, потом двумя ладонями потер щеки. Он так делает, когда волнуется и решается на что-то серьезное. Вздохнул: «Ребята, мне эта победа позарез нужна. Тратьте любые деньги, я оплачу. Бумажек для отчета мне не надо, я тебя, Миша, давно и хорошо знаю. Так что делайте все как считаете нужным. Мне результат нужен! Три миллионов на первое время хватит? Потом еще, если надо будет, подкину».

Мы от такой суммы потеряли дар речи и только кивали головами: конечно, хватит!

После ухода Петровича Эдик задумчиво сказал: «Интересный у нас клиент появился». Я добавил: «К тому же очень щедрый». Эдик покачал головок: «Это, конечно, хорошо. Но я пока не представляю, как мы эту щедрость сумеем оправдать».

Потом мы долго сидели, говорили о наших дальнейших действиях. Составили большой и подробный план. Договорились каждый рабочий день начинать с обсуждения этого вопроса, в выходные – созваниваться в десять часов утра. По телефону решили ничего не обсуждать, если появятся какие-то новости, встречаться в офисе фирмы. У Эдика есть пунктик на шпионские штучки. Например, как только фирма громко заявила о себе и начала получать хорошие заказы, он купил какой-то аппарат, который находит «жучки», то есть подслушивающие устройства (это произошло где-то через полгода после прихода Эдика). Первое время я относился к этому как к какой-то паранойе с его стороны. Оказалось, зря. За три следующих месяца было найдено семь «жучков». В конце концов мы определили, кто их ставил, уволили этого «крота». К сожалению, так и не узнали, кто и для чего его нанял. Но и после этого кто-то из нас двоих, Эдик или я, каждый день раньше всех приезжает в офис и проверяет все помещения на наличие «жучков».

Но я немного отвлекся. Возвращаясь к теме, скажу, что у нас началась непростая «выборная эпопея», как ее определил Эдик. Над поиском компромата на Маюнова работали и мы вдвоем, и Петрович. Петрович кое-что нарыл. У нас даже состоялась приватная встреча и двумя предпринимателями – строителем и фермером. Оба в свое время для решения своих вопросов давали Маюнову взятки. Но они категорически отказались об этом говорить где-то на телевидении, радио или в газетах, хотя Петрович им предлагал очень хорошие деньги. Ответили почти одинаково: «Мы сидеть в тюрьме не хотим. Вот если бы судили только тех, кто берет взятки…».

Выборная кампания уже стартовала официально, и на телевидении, в газетах шла реклама только двух кандидатов – Петровича и Маюнова. Последний в них цвел и пахнул, давал всякие обещания и был явным лидером в этой избирательной гонке. Похоже, скоро нам придется признавать свое поражение, так как козырей у нас не было и не предвиделось.

Вдруг часов в 11 утра позвонил Эдик и попросил срочно приехать в офис. Когда я вошел, он что-то писал за своим столом.

– Что пишешь? – поинтересовался я.

– Заявление на отпуск, – ответил Эдик.

– Какое заявление? Ты заболел, что ли?! – от неожиданности я даже закричал.

Эдик удивленно посмотрел на меня:

– Миша, успокойся. Пишу заявление на свой законный, очередной ежегодный отпуск. Не кипятись, сейчас все объясню. Поеду в Максютово, родную деревню Маюнова, может, что-то там нарою. Других вариантов у меня просто нет.

Эдик – красивый парень, роста выше среднего, спортивного телосложения, как говорится, накачанный, но в меру, а улыбка у него – что-то потрясающее. Мальвина говорит, что как у первого космонавта Юрия Гагарина. Улыбка Эдика сражает девушек и молодых женщин наповал, а у стариков вызывает симпатию и расположение к ее обладателю. Он умеет с людьми разговаривать, находить подход к каждому. Но мне идея поехать в Максютово и беседовать с населением показалась откровенной глупостью.

– Думаешь, в деревне кто-то хоть слово плохое про Маюнова скажет? – стал возмущаться я. – Да он, пользуясь своим служебным положением и депутатством в областной Думе (это несколько лет назад было), провел в деревню газ, уложил на всех улицах асфальт, воду в дома завел. Да ему за это должны в ноги кланяться, а не какой-то компромат про него рассказывать!

– Подожди, – возразил Эдик, – он из Думы ушел? Точнее, когда один депутатский строк истек, не стал снова баллотироваться.

– Ушел, – снова, не сдерживаясь, начал орать я. – Но когда? Когда повысили пенсионный возраст. В знак протеста. Он даже от должности министра социальной политики отказался.

Эдик рассмеялся:

– Ты этому веришь? В оппозиционной газете писали об афере Маюнова с бюджетными деньгами. Так что давай не будем спорить. Будем считать, что половина людей думает, что он ушел из-за несогласия с пенсионной реформой, половина – что его поймали на воровстве. Официально-то он оправдан. Но речь не об этом.

– А о чем? – уже спокойно спросил я.

– О поисках компромата, – ответил Эдик, встал с кресла, подошел ко мне и протянул листок с заявлением на отпуск. – Подписывай. Поеду в Максютово, поищу «скелет в шкафу» Маюнова. Я узнал, что там некоторые его одноклассников живут, кое-кто из родственников остался.

– Но как? – удивился я. – Как ты будешь с ними разговаривать? Скажешь, кто ты такой и что тебе нужен компромат на благодетеля этого села? Наш психолог ведь один раз туда уже ездил, вроде с кем-то даже разговаривал, но ничего, кроме хвалебных отзывов, о Маюнове не слышал.

– Ну да, было такое, – пожал плечами Эдик. – На этот раз буду копать я, и основательно. А поеду как рыбак. У меня отец был заядлым рыбаком. Я тоже этим иногда увлекаюсь. Легенда будет такая: в свои выходные и отпуска я езжу рыбачить на разные речки и водоемы в нашей области, снимаю в расположенных рядом деревнях дом или комнату. В телефоне есть фото с рыбалки в разных местах, с моей улыбающейся физиономией и рыбацкими трофеями. По-моему, неплохая легенда. Возьму самую раздолбанную машину нашей фирмы – это, кажется, пятилетняя КУ-третья. Сейчас поеду, кое-что докуплю из инвентаря и одежды. А завтра рано утром отбуду в Максютово. Места там действительно знатные, речка небольшая, но шикарная, есть хариус, даже форель – представляешь?

Я расстроенно качал головок – идея мне совсем не нравилась. Эдик засмеялся:

– Миша, давай подписывай заявление. Если ничего не найду, то хотя бы отдохну. Ты как руководитель фирмы не должен закон нарушать, а нарушаешь. Вот я, например, в прошлом году в отпуске не был, а в этом такое нарушение повторять не намерен, обязательно уйду. Да не беспокойся ты, все будет нормально. У меня есть такое чувство, что найду в этом Максютово «скелет в шкафу» у нашего мешающегося под ногами Маюнова! Найду! Ты что, моей интуиции не веришь?!

Я не стал возражать, подписал заявление. И правильно сделал. Эдик обещанный «скелет в шкафу» нашел. Да как всё это сделал! Если бы мне раньше рассказали, что так может быть, честное слово, я бы не поверил!

Мой рассказ. О пользе отдыха и рыбалки

Здесь придется вернуться в мое прошлое, в школьные годы, о которых поется, что они чудесные. Это именно так, могу подтвердить. В школе, а если точнее, в гимназии, я себя занятиями не утруждал. Учиться более ли менее прилично начал в десятом классе, после угрозы отчисления, да так, что получил аттестат без троек и набрал неплохие баллы по единому государственному экзамену. Но сейчас не об этом, а о происходящих со мной чудесах. Еще в младших классах мне стали сниться сны. И не простые сны, а вещие. Представьте, снилось мне, что я по совету родителей пришел записываться в балетную студию городской школы искусств, причем самостоятельно. Женщина, как я сейчас понимаю, средних лет, а тогда казавшаяся мне старухой, обрадовалась: «Мальчики нам нужны. Это хорошо, что ты пришел. У нас как раз идет набор, а вот те, кто занимается не первый год, уже в хореографическом зале, у них сегодня первое занятие. Идем, покажу». Мы прошли через длинный коридор, она открыла одну створку большой деревянной двери – и я замер от изумления. Здесь оказалось множество больших зеркал, отчего было необычайно светло. А вдоль стен шли горизонтальные брусья – я понял, что это и есть балетные станки, о которых говорил занимавшийся в студии Колька из параллельного класса. Но его не было среди стоящих у этих брусьев большого числа девчонок и всего двух мальчишек. Зато была красивая черноволосая девчонка с огромными зелеными глазами. Она стояла ближе всех ко мне, и хотя я ее точно не знал, приветливо улыбалась и даже помахала мне рукой.

Женщина средних лет потрепала меня по голове, спросила: «Ну как, нравится?» Я выдавил из себя «да», и мы вышли из балетного класса. Женщина написала на бумажке, когда приходить на занятие, что нужно с собой принести – и я, радостный, помчался домой.

Через некоторое время все это произошло наяву. Все было точно так же, как во сне. Кроме одного: я не бежал радостно домой, а еле плелся. Родителям соврал, что приема в балетную студию в этом году нет. И по широкой и высокой лестнице городской школы искусств я в школьные годы больше ни разу не поднимался.

А та улыбающаяся и машущая мне рукой девчонка стала балериной. Это я узнал из областной газеты. Я вообще-то ее не читаю, но совсем недавно увидел крупным планом знакомое лицо на первой странице. Оказывается, Айгуль (так зовут эту уже взрослую особу) закончила где-то хореографическое училище – не помню города, в голове почему-то вертится Пермь. Так вот, она очень быстро поднялась выше кордебалета и уже танцует первые сольные партии. Да уж… начни я тогда заниматься вместе с ней, может, стал бы этим – балеруном или как там правильно они называются, в общем, танцевал бы в балете, жил бы в мире прекрасного. Но я чего-то испугался.

Еще один крепко запомнившийся вещий сон случился в восьмом классе, в самом конце учебного года. Я задержался в гимназии, и только собирался покинуть ее стены, как на выходе меня поймала завуч по внеклассной работе со словами: «Эдик, выручай наше учебное заведение!». Так и сказала – учебное заведение. Я обалдел сразу от двух невероятных вещей. Во-первых, завуч всегда говорила «наша (иногда – ваша) любимая гимназия», а тут… Во-вторых, она обратилась с просьбой выручить не к кому-нибудь, а ко мне! Ко мне, троечнику и штатному юмористу, который своими шуточками, как жаловались учителя, мешал другим учиться и даже иногда срывал уроки, за что был неоднократно препровожден к директору. Вздохнув, завуч огляделась вокруг, видимо, в поисках более подходящей кандидатуры. Убедившись, что в наличии имеюсь только я, вздохнула: «Эдик, ты пойдешь на школьный слет, он скоро начнется в городском Доме культуры. Там при входе стоят столы, на них регистрируют участников. Подойдешь, запишешься под фамилией Димы Приказова. Ты все понял? Не пойму, куда Дима делся». Я знал куда, но говорить не стал. Сегодня после занятий на выходе из гимназии образовалась небольшая пробка, и Димка случайно толкнул Валерку Бормотова. Тот в ответ отмахнулся, да так удачно, что попал Димке прямо в нос, пошла кровь, нос в итоге распух. В общем, не до слета ему сегодня.

Я ничего не сказал, только согласно покивал головой. И пошел в городской Дом культуры. Это огромное старое знание, с толстыми колоннами, бесконечной в высоту и ширину мраморной лестницей, с паркетом в вестибюле и в бесчисленном множестве кабинетов, с ковровыми дорожками в концертном зале и с огромными коврами на втором этаже. И еще – с потрясающе красивыми люстрами. Как и сказала завуч, рядом с входом стояло несколько столов. Я подошел к одному из них, назвался Димой Приказовым. Сидевшая за столом старшеклассница, преисполненная гордость за порученную ей великую миссию, поискала фамилию в списках, поставила напротив нее галочку, царственно и медленно повела головой в сторону концертного зала и сказала, обращаясь ко мне на вы: «Слет начнется через 15 минут, но вы можете уже сейчас пройти туда и садиться на любое место. Только не занимайте первый ряд, там будут сидеть награждаемые».

Дойти до зала я не успел. Неподалеку, прислонившись к одной из колонн, которые в изобилии располагались не только перед Домом культуры, но и внутри, стояла девочка и улыбалась мне. Я подошел, словно загипнотизированный ее веселым взглядом, и поздоровался.

– Ты где учишься? – спросила она.

– Во второй гимназии, – растерянно ответил я.

– Наверное, в физико-математическом классе? – последовал второй вопрос.

– Да, – соврал я, сам не понимая, зачем.

– Как здорово! – воскликнула девчонка, – наверное, ученым будешь?

Я что-то промямлил в ответ. Она засмеялась:

– А я вот не очень хорошо учусь. Зато хожу в театральную студию и, говорят, хорошо играю. Я артисткой стану. А ты не хочешь к нам в студию записаться? У нас так интересно!

Потом мы рядом сидели во втором ряду, слушали выступающих со сцены взрослых и школьников, хлопали учениках, которых награждали грамотами и подарками, аплодировали артистам. После слета я проводил ее до автобусной остановки, так как Наташа жила в другой части города и училась в обычной школе. Мы договорились встретиться завтра.

Вот таким был мой сон. В реальности он повторялся до того момента, когда я поймал взгляд улыбающейся девочки. И тут я поступил по-своему: отвернулся и пошел в сторону зала. Но в зал не зашел, спрятался за каким-то большим стендом, стоящим в самом конце вестибюля. А потом потихоньку сбежал со слета.

Было еще несколько снов. Но в действительности я ни разу не сделал так, как мне снилось. Зная, что должно произойти, в какой-то момент я сворачивал с заданной траектории событий. Потом сны пропали. Несколько лет я их не видел совсем. Со временем сны вернулись, но самые обычные, и какие-то путанные, бестолковые.

Я нередко думал: а что было бы, если бы я пошел заниматься в балетную студию? Может, уже танцевал бы в каком-нибудь театре. Или если бы заговорил с девочкой, мечтавшей стать актрисой? Она ею и стала. Живет в Питере, играет в театре, снимается в фильмах. Вот только недавно на экраны вышел новый, в нашем городе его распиарили – как же, в главной роли у известного режиссера снялась наша землячка! Может, и я бы снимался в кино.

Но прошлого не вернешь. Хотя как сказать… Я вдруг снова увидел сон – провидческий, о будущем. Действие происходило в Максютово, перед Домом культуры – я его узнал, так как в это село уже ездил вместе с нашей женщиной – штатным психологом нашей фирмы, она разговаривал с одноклассниками и в целом с односельчанами Маюнова, а я сидел и слушал. Однако не то что нужного компромата, но даже какой-нибудь ниточки, чтобы потянуть за нее и размотать клубочек с жареными фактами, мы не нашли.

В моем сне на большой площадке перед Домом культуры было многолюдно – похоже, все взрослое население собралось здесь. Стоял микроавтобус с надписью «Телевидение» на весь борт. Народ расположился большим полукругом, по краю которого ходила симпатичная молодая женщина с микрофоном. Она разговаривала с дочерна загорелым пожилым невысоким мужчиной с абсолютно черной и густой шевелюрой, которого представила как Анвара Загитовича. Тот сказал:

– А знаете, как мы его звали в школе? Повелителем ветра.

Лицо ведущей передачи, а точнее – я в этом был убежден! – прямого эфира осветилось улыбкой:

– Как красиво звучит – Повелитель ветра.

Камеры снова целятся в улыбающееся лицо Анвара Загитовича, который что-то говорит. Я не слышу, что именно. Но сияющее лицо ведущей моментально тухнет, в нем – растерянность, которая сменяется отчаянием. В этот момент прорезается звук происходящего, и это – дружный хохот собравшихся перед Домом культуры односельчан Маюнова.

Я сразу все понял. Одноклассник Маюнова, усердно разыскиваемый мною Миннуллин Анвар Загитович, не исчез после выхода на пенсию в неизвестном направлении, а тихо вернулся на родину. И несколько человек говорили, что он не любит Маюнова, даже как-то в пьяном разговоре обещал посадить слишком загордившегося большого начальника в тюрьму за украденные из бюджета деньги. А я во время своего первого приезда в Максютово свалял огромного дурака. Когда спрашивал людей о Миннуллине, они отвечали в том духе, что его нет сейчас в селе. Ключевое слово – «сейчас»! Я не уточнял, а сам решил, что он живет где-то в другом месте. А он живет здесь, просто куда-то на время уезжал. Какой же я дурак! Я сразу позвонил по телефону одной из одноклассниц Маюнова, узнал, что Анвар Загитович вернулся с Севера, куда ездил к сыну. После этого пошел к Мише и написал заявление на отпуск. Таким образом хотел убить двух зайцев. Во-первых, не спеша все же постараться получить негативную информацию на Маюнова – я точно знал, у кого такая имеется! Во-вторых, у меня не было никаких сомнений, что за нами наблюдают конкуренты по выборной кампании, и мой уход в отпуск будет воспринят как знак того, что я, то есть мы, сдались, поняв, что выиграть у Маюнова не сможем.

Так что утром следующего дня я остановил машину в середине деревни Максютово, где дорога делала крутой, на 90 градусов поворот. Именно здесь и располагались два магазина, куда я решил заглянуть. Перед выездом я забыл купить водичку, после двух часов в пути захотел пить. Да и в магазине можно было что-то разузнать, если не о том, что меня интересовало, так хотя бы о том, у кого можно было остановиться. Выбирая между двумя магазинами, в какой зайти в первую очередь, немного отвлекся и едва не столкнулся с проходящим мимо мужчиной. Я не поверил своим глазам: буквально в полуметре от меня стоял Виктор Еременко, бывший бухгалтер нашей фирмы, который и ставил в кабинетах руководителей «жучки». Он был ошарашен не меньше меня.

– Привет, Виктор, – от удивления я, похоже, забыл, что он наш враг.

– Здравствуйте, – выдавил он в ответ.

– Ты как здесь? – спросил я.

– Это моя родная деревня, – сказал Виктор и начал говорить, быстро, видимо, боясь, что я уйду, не дослушав. – Я же механик, у меня есть разрешение на управление всеми видами самоходной техники. Председатель колхоза меня взял, ведь я же еще и бухгалтер.

– Какой председатель? Какого колхоза? – не понял я.

– Бывший председатель бывшего колхоза. Сейчас он хозяин крестьянско-фермерского хозяйства. Вы, если можете, простите меня за то, что я сделал.

Он замолчал и вопросительно, даже как-то жалобно, смотрел на меня. Я махнул рукой:

– Да что про прошлое вспоминать…

Но тут же не удержался и постарался уколоть Виктора:

– И много ты за это получил?

– Да кинул меня Уколов, – вздохнул бывший бухгалтер, – аванс дал мизерный, а потом сказал, что платить не за что, так как я дело не сделал.

– Уколов?! – изумился я. – Зачем ему это надо было?

– Да он сказал, что фирма хорошо развивается, надо бы ее к своим рукам прибрать, – снова зачастил Виктор. – Меня обещал сделать главбухом и правой рукой. А я на Мишу очень обижен был. У меня ошибка проскочила, Миша на меня наорал, грозился уволить… Вот я и согласился.

– Да? – удивился я. – Я этого не знал. Что же ты ко мне не подошел? Главбух-то наш, Мария Ивановна, на пенсию все-таки ушла, за нее теперь Диана. А ведь это было твое место, по праву.

Виктор вздохнул:

– Да что об этом говорить, жизнь себе я поломал. Сегодня вечером улетаю на Дальний Восток, на золотодобычу. Вот хожу по родственникам, прощаюсь.

И неожиданно спросил:

– А вы… по каким делам у нас?

В мой ответ, что хочу порыбачить, явно не поверил, сказал:

– Можете мне говорить, я никому не передам. Я вас с Мишей очень уважаю. Ведь вы даже после такой пакости с моей стороны уволили меня по собственному желанию.

Я решился и сказал, что интересуюсь Маюновым. Виктор фыркнул:

– Этим хапугой?

– Почему хапугой? – не понял я. – Он же для вашей деревни как благодетель.

– Это вы про газ, воду, асфальт? – рассмеялся Виктор. – Они с председателем на этом такие бабки срубили! Я сам документы видел.

По моим округлившимся глазам Виктор понял, что я в полном недоумении:

– Да, они хорошо хапнули. Наверное, вам интересно было бы эти документы увидеть. Но их уже нет. Недавно пожар в правлении произошел, все сгорели. Но я так понимаю, что вас интересуют не достижения Маюнова, а его темные делишки. Езжайте в Миннуллину Анвару Загитовичу, вот по этой улице, там последний дом, у самой речки. Анвар Маюнова ненавидит, может, что-то интересное расскажет.

Потом, помявшись, сказал:

– Мне пора идти, с родственниками прощаться… Еще раз прошу: если можете, простите меня…

И, повернувшись, быстро пошагал по дороге.

Я не сказал Виктору, что приехал именно к человеку, которого он назвал. Но теперь точно знал, что скоро появится шанс выбить Маюнова из предвыборной гонки.

…Миннуллин Анвар Загитович оказался невысокого роста, худеньким мужчиной с неожиданно крупным для его телосложения лицом и копной черных волос. Заметив мой удивленный взгляд, рассмеялся:

– Это у нас наследственное, седых в нашем роду никогда не было.

Моя легенда про рыбалку пришлась ему по душе, он пообещал:

– Днем сегодня клюет не очень, слишком жарко, а вот вечером сходим на рыбалку – есть у меня секретные места, одно совсем рядом.

Мы как-то быстро сошлись, разговорились. О настоящей цели своего приезда сообщать я не стал – мало ли как человек отреагирует. Чтобы провести время до вечера, помог Анвару Загитовичу немного потяпать сорняки в огороде и порубить дрова для бани.

Секретное место меня не впечатлило. Но Анвар Загитович хитро улыбался:

– Погоди, сейчас увидишь.

Что увижу? Речка за глубокой ямой, где темная вода кружилась в медленном водовороте, выходила на каменистую отмель и стремительно неслась вниз метров на двадцать. Затем следовал резкий поворот, русло сужалось. Как и что ловить в таком месте? Да и времени на рыбалку оставалось совсем немного – уже начинало темнеть.

Анвар Загитович объяснил, как надо действовать. Сам одел высокие резиновые сапоги и перешел под противоположный берег, до невозможности заросший высокими ивами и густым кустарником. Махнул рукой – давай, делай заброс! Я насадил на крючок навозного червя, пустил леску с поплавком, установленным на минимальной глубине, по течению. Катушка быстро крутилась, отпуская леску, которая стремительно плыла по течению. Я скорее инстинктивно почувствовал удар, сделал подсечку и стал крутить катушку, подтягивая леску. И не поверил своим глазам – на крючке бился хариус, сантиметров на 30, не меньше. Почти каждый следующий заброс был результативным. Буквально за 20 минут мы на двоих выудили с Анваром Загитовичем больше 30 рыбин! Фантастика! Такой удачной и быстротечной рыбалки у меня, пусть и при не очень большом опыте, точно еще не было!

Потом мы вдвоем чистили рыбу на летней кухне, большую часть Анвар Загитович засыпал солью. Остальные пожарил сразу на двух сковородах. Ужинали мы в небольшой беседке рядом с домом – за удобным столиком, с освещением. Такой вкуснотищи я не ел давно! Хозяин принес из дома бутылку холодной водки, налил по рюмке, потом по второй. Больше пить я отказался, объяснив, что не любитель. Мое объяснение Анвара Загитовича устроило. Он выпил еще две рюмки и неожиданно сказал:

– Ну а теперь рассказывай о настоящей цели своего приезда.

Я, сосредоточенный на поедании рыбы, аж поперхнулся, поднял на хозяина глаза. Он смотрел на меня требовательно:

– Давай-давай, рассказывай!

– А почему вы решили, что я не рыбачить приехал? – попробовал сопротивляться я.

Анвар Загитович объяснил: все показанные мной фотографии сделаны исключительно на платных водоемах. Мои рыболовные снасти преимущественно новые, только что купленные. Да и навыки рыбака у меня слабые.

Я решил – была не была! – выложить всю правду. Объяснил, что моя цель – сбор компромата на Маюнова Виктора Илларионовича с тем, чтобы он не прошел на выборах в областную Думу. Показал свои документы. Анвару Загитовичу это явно пришлось по душе. Он заставил меня включить звуковую запись моего смартфона, и надиктовал интересные данные. Оказалось, он был главным инженером крупной транспортной организации, участвовавшей в строительстве нескольких бюджетных объектов. И много чего знал про махинации, в которых активно участвовал Маюнов.

Объяснил мой собеседник и свою неприязнь к Маюнову. У жены Анвара Загитовича, умершей уже десять лет назад, диагностировали рак. Ей нужна была срочная операция с пересадкой костного мозга. Надо было отправлять больную в Москву, но не было квоты, а ждать в очереди означало верную смерть. Маюнов мог помочь, но отказался. Не стал помогать и год назад, когда в госкомпании, где трудился Анвар Загитович, сменилось руководство. Всего-то надо было замолвить о своем однокласснике слово, чтобы пенсионера оставили на работе, но…

Все время, пока он рассказывал, я думал только об одном: что же такое Анвар Загитович мог брякнуть ведущей прямого телевизионного эфира, от чего ее, можно сказать, перекосило. Задавать наводящие вопросы не пришлось. Мой собеседник вздохнул:

– Был Витька пердуном, пердуном и остался.

– Про что это вы? – не понял я.

И услышал интересный рассказ. Оказывается, у Маюнова в старших классах школы были две клички. Первая – Пердун. Вторая – Повелитель ветра. Он лучше всех мог, ложась на спину, выпускать воздух и подносить к заднему проходу зажженную зажигалку. Вспыхивало пламя. В этом с Маюновым никто не мог соперничать. Вторую кличку, такую же по значению, но звучащую благородно, ему дала приезжавшая в гости к родным городская девочка.