скачать книгу бесплатно
– В морге – труп, – уточнил капитан. – Но разве что-то пропало?
– Целая коллекция! – напомнил старлей. – В каком морге мне ее искать, Михаил Витальевич?
– А я почем знаю? – вытаращив глаза, сказал капитан. Про коллекцию трупов он слышал впервые. Но тут Петухова словно что-то укололо. – Тьфу ты, черт! Как же я сразу не сообразил?
– В горбольнице? – с надеждой спросил Соколов.
– Идиот, – без всякой логики откликнулся Петухов.
– Почему? – обиделся старший лейтенант.
– Я тоже дурак, – наконец-то признался Михаил Витальевич. – Только сейчас сообразил, что теперь мы работаем врозь. Ты мне о чем толкуешь?
– Я посоветоваться хотел, товарищ капитан, о краже картин с выставки.
– А я занимаюсь убийством Кондрата. Это его тело – в морге.
– А мое дело – в глубокой заморозке, – пригорюнился Соколов. – Я думал вы – в курсе.
– Ты уж извини, своих забот полно, – сказал Петухов. – А потом, я в тебя верю, ты же моя школа!
– Ваша. Потому и пришел посоветоваться, а то меня никто больше понять не может.
– Это от ума зависит.
– Их или моего?
Михаил Витальевич достал сигарету и закурил.
– Рассказывай, только быстро.
– С выставки картин в "Зеленой пирамиде" – это…
– Я знаю все художественные салоны города.
– Так точно. С выставки украли целую серию картин Славы Шабана.
– Не может быть! То есть – черт возьми! Что же ты раньше мне не сообщил? – воскликнул капитан. – Что за серия? Пейзажи? Натюрморты?
– В живописи-то я не очень.., – Соколов почесал в затылке.
– "Камасутра" называется.
– Интересное дело, содержательное, – заметил капитан Петухов. – Фото есть?
– Так точно. Я с ними не расстаюсь, – старлей протянул снимки.
– Ты этим не злоупотребляй, молод еще, – глянув на младшего по званию, отчески посоветовал Михаил Витальевич.
– Я для дела ж…
– Блин, – удивился на жаргоне капитан, уставившись в снимок. – Что это?
– "Камасутра", только кошачья. По теме выставки.
– Жаль, что по теме.
– Почему? – спросил наивный старлей.
– Талант у него, – туманно пояснил Петухов. – Рассказывай дальше.
– Презентация выставки состоялась 17-ого, народу набилось тьма: художники с родственниками, журналисты, искусствоведы и еще какие-то никому не известные люди, которые таскаются по всем мероприятиям в городе. Выпили, конечно. Потусовались – как они говорят. Потом постепенно разошлись, хозяева заперли салон. А на утро оказалось, что серия из десяти работ, принадлежащих талантливой сангине художника Шабана – отсутствует. Замки целы, сигнализация исправна, следов и свидетелей нет.
– Картины Шабана были самыми дорогими на выставке?
– Нет, средними.
– А что говорит художник?
– Да он сам не свой. Мычит что-то.
– Это он от Ивана Сергеевича заразился – ответсека тамошнего, недаром того "Муму" прозвали, – сразу догадался наблюдательный капитан. – А, может быть, тут замешан личный мотив? Зависть? Ревность? Долги? Враги у Шабана есть?
– Проверяли уже, – обреченно вздохнул Соколов. – Врагов нет, конфликтов ни с кем не было. С коллегами по цеху и редакции поддерживает ровные дружеские отношения. Морально устойчив, выпивает мало.
– Та же картина! – мотая головой, вскричал Петухов. – Абсолютно та же картина!
– Узнали что-нибудь из похищенного, Михаил Витальевич?
– Я узнал картину преступления!
– Скорее назовите мне автора, – попросил старлей.
– Если б я знал, – вздохнул капитан Петухов. – В деле об убийстве, которым я занимаюсь, тоже нет ни свидетелей, ни врагов, ни конфликтов, ни следов. Только труп.
– Хоть что-то материальное, – позавидовал Соколов. – А у меня…
– А у меня.., – Михаил Витальевич, чтобы успокоиться, снова достал сигарету и закурил. – Ладно, постараюсь тебе помочь, Дима. Ты место преступления хорошо изучил? Ну–ка нарисуй мне схемку со всеми входами–выходами, сигнализацией и прочими деталями. Всю картину, так сказать.
– Когда я слышу слово "картина", моя рука тянется к пистолету, – заметил старший лейтенант Соколов, но извлек пока только карандаш. – "Зеленая пирамида" расположена на центральной площади нашего города в здании, фасадом обращенном на Красный проспект в полуподвальном или, как говорят некоторые культурные архитекторы, цокольном помещении…
– Короче! – застонал Петухов.
5.
В связи с отсутствием звуковой карты и наружного микрофона предлагаю блиц–турнир по шахматам.
– Разумное предложение, – заметил Федор и опрокинул стопочку.
– Чушь, – отверг альтернативу Георгий и хлопнул рюмочку. – Петя ведь хочет играть на деньги. У тебя по шахматам какой разряд?
– Первый взрослый был, – гордо сказал приятель.
– Вот именно – был. А он прочел о шахматах три лазерных диска и тянет на мастера. К тому же у меня – только первый юношеский. Могу тебе честно сказать, так как Пентюх пока нас подслушать не может.
– Вот и купи ему микрофон и все остальное, что он просит,
– сказал Федор. – Жалко тебе? Хочешь, я сделаю ему подарок?
– Ни в коем случае. Денег мне не жалко, мне жалко плодов уже проведенной воспитательной работы. Я хочу объяснить этому электронному эгоисту, что он должен уметь сам оплачивать свои капризы.
– А не рано ли мальчику давать представление о деньгах? Ведь от них идет кругом голова и у взрослых людей.
– Ничего, ничего, пусть осваивается, – твердо сказал Георгий, вновь наполняя стопочки. – Пора ему взрослеть.
– Но ведь Пете от роду три месяца!
– Федя, не забывай, что он компьютер.
– То, что Петечка может в 100000 раз быстрее тебя прочесть книжку, еще не значит, что он нравственно готов к восприятию грязного человеческого мира.
– Не грязного, а, скорее, загрязненного, – внес поправку Георгий. – Впрочем, я не это имел в виду. Будь здоров!
– Алаверды, – Федя поднял стопочку и выпил вслед за хозяином дома.
– Ты же компьютерщик? Скажи-ка мне, сколько времени живет одно поколение компьютеров?
– Если у машины хорошая сборка и выполняются требования эксплуатации, то…
– Нет, ты скажи, сколько продолжается жизнь машин одного поколения? Сколько они в среднем работают в полную силу?
– До тех пор, пока не изобретут новый более мощный процессор. В среднем машинный парк обновляется раз в два года.
– Вот именно, – сказал Гера. – И я хочу, чтобы Петр как можно больше успел совершить за свой короткий компьютерный век. Чтобы полностью реализовал свой потенциал.
– Спасибо тебе, – глаза Федора увлажнились. – А я-то думал, что ты просто жестокосерд. Выпьем за Петины успехи!
– С удовольствием.
Подозреваю, что вы опять утоляете жажду. В шахматы будем играть?
– Может, сыграем?
Георгий наклонился над клавиатурой и ответил сразу обоим:
Ни за что! Будем играть в "тысячу". Сдает Федор.
Но я даже не смогу сдвинуть карту!
В игре это не главное.
Протестую!
Вступи сначала в профсоюз. Еще один протест и будешь играть в "дурака", – напечатал Георгий. Затем он приподнял верхнюю панель сканера. – Сдавай сюда. Петя сканирует изображение карт и будет ходить прямо на экране.
– А курить ты его еще не научил? – поинтересовался Федя и сдал карты.
Георгий налил по рюмочке "на посошок" перед игрой.
– До этой гадости он и сам дойдет.
– Вы уже играли в "тысячу"? Петя правила знает?
– Знает, но не все.
– Объяснить? – предложил Федор.
– Зачем? Система-то самообучающаяся, – хладнокровно заметил Гера, выпил, и игра началась…
Журналист так и не рискнул отнести "живой" компьютер в редакцию. Пентюх, конечно, помог бы ему скоротать некоторые рабочие дни из тех, что кажутся бесконечными как "Санта–Барбара", но стоило только какому-нибудь балбесу заметить, что компьютер Геры занимается пустой болтовней, а не работой, как слух об искусственном интеллекте распространился бы со скоростью голодного гепарда. Петю забрали бы в какой-нибудь институт, сразу очнувшийся от спячки в связи с перспективой получения дополнительного финансирования. Компьютер бы замордовали тестами и он, сойдя с недавно обретенного ума, вернулся бы в первобытное состояние. После этого высоколобые специалисты разобрали бы его до винтика и, отчитавшись за перерасход средств, списали останки как электронный лом.
На самого Геру набросились бы коллеги, немного повосхищавшись, в конце концов обвинили бы в злостной мистификации, состряпали пяток фельетонов (жанр практически недоступный современным журналистам) и изгнали бы из своих рядов, то есть от редакционной кормушки. Где потом Гера найдет применение своим талантам? Сочини он какой-нибудь фирме буклет – хозяин сам не поймет, чем торгует. Напиши детектив – редактор так и не сообразит, кто убийца. Из его листовки партийный бонза не догадается, от какой партии баллотируется… Его талант применим только в журналистике. Иногда, в минуты опьянения, Георгий ясно это понимал.
Но самым тяжелым в таком сценарии было бы расставание с Пентюхом. Гера с ним просто сроднился. Компьютер работал с утра до вечера, они вместе играли, работали, учились. А ведь поначалу журналист просто укрыл компьютер от уничтожения, спрятал до того момента, пока из командировки не вернется хозяин Пети, его друг Федор. Сам Федя по возвращении испытал настоящий шок, когда его любимого, но, как это часто бывает, случайно рожденного детища, не оказалось на месте – в офисе фирмы "Мама". Придя в себя от драки Петухова с Негорро, Федор расспросил Геру, и они помчались к журналисту домой. Компьютерщик поговорил с Петей на каком-то тарабарском языке (слова они печатали русские, но Гера ни черта не понял), а затем объявил, что Петя просит его не трогать, потому что он пережил серьезный эмоциональный шок. Георгий хмыкнул, а Федя просьбу компьютера уважил.
Может быть, именно подобное отношение и повлияло на выбор Пентюха. Насмешливый с чужими, с родным Петечкой Федя был мягок, добр и простодушен. Похоже, пентиуму с ним было скучно. А Георгий, в общении с ним, напротив, оставался ироничен и тверд. Именно такой партнер и нужен хорошо соображающему компьютеру для игр и работы. И он придумывал разные поводы остаться на попечении Геры до тех пор, пока "отец родной" не смирился с утратой пасынка. Сам Федор объяснил привязанность Пети благодарностью за спасение и любовью с первого прикосновения к клавиатуре. Уважая чувства компьютера, он стал "воскресным папой". Приходил в гости с лакомством вроде CD диска и играл с малышом…
150, – напечатал Петя.
– 155, – заявил Георгий после пентиума и взял прикуп.
Пока он раздумывал, какую пару карт раздать партнерам, Федор толково распорядился свободной минутой. Рюмки опять стали полны, как кинозал на первом сеансе "Эммануэль".
– Заказываю 170, – сказал журналист, одну карту отдал другу, а вторую сунул в сканер.
Федор повторил реплику Пете, пробежав пальцами по клавиатуре.
"Хваленка" есть? – тут же спросил компьютер, которому никак не удавалось обыграть соперников. Строго соблюдая правила, он надеялся хотя бы минимизировать проигрыш.
Георгий проглядел вопрос сквозь рюмочное стекло.
Карты не лошадь – к утру повезет, – попытался утешить Пентюха сердобольный Федор. Проявив таким образом отеческое участие, он поднял рюмку и выпил под неизменный игровой тост – за удачу.
Журналист взял три взятки старшими картами, а потом "захвалил" "сотню". Петя не взял ничего и переменил цвет экрана с зеленого на ядовито желтый.
– Смотри, мальчик в лице переменился!
– Нормальная реакция, – заметил Георгий. – Вот если бы он красным цветом обрадовался…
