Русский вид. Тигр

– Ты чего тут бродишь одна? Тебе же четко сказали не приближаться к лесу, разве не понятно? Вот дуреха! Коротков весь лагерь на уши поднял, велел тебя срочно разыскать, ты бы хоть позвала кого с собой…

– Ага! Могла бы с тобой погулять, чтобы твоя Катенька мне потом глаза выцарапала, – процедила Вика.

– А почему именно я должен тебя охранять? – притворно сердито ворчал Хати, чувствуя себя польщенным выбором.

– С тобой здорово, ты классный, да, кого бы еще взять? Все заняты своими делами…

– А разве я бездельничаю? – немного обиделся Хати. – У меня тоже полно хлопот, сейчас вот тебя отведу к Короткову, передам с рук на руки, как говорится, а сам к Фомичу поплыву. Ты тоже чем-нибудь займись, найди полезное дело. Катюха моя вот уже вторую книжку пишет, первая история всем очень понравилась, знаешь, сколько хороших отзывов ей написали в Интернете, и ведь совсем незнакомые люди.

А новая сказка мне даже больше нравится, хоть там про волков почти ничего нет, к сожалению.

– Про любовь не писать надо, любовью надо заниматься, – с видом знатока произнесла Вика и почему-то ей опять вспомнился странный мужчина, который вышел к ней из леса на берег.

Огромного роста, с черными волосами и курчавой бородой, а уж как он глазами сверкал. «Наверно, обиделся, что я так с ним по-свойски, запросто… Он, наверно, уже пожилой, а я ему „ты“, неловко получилось. Решит, что я невоспитанная хамка… Если увижу вечером, обязательно извинюсь».

Задумавшись, она вдруг запнулась о кочку и едва не полетела на землю, но Хати успел поддержать за плечи, потом опять принялся беззлобно ворчать.

– Ну, и что такого, – засмеялась Вика, – со мной это бывает! У меня тоже порой обе ноги левые, как у Беллы Свон. Ты «Сумерки» смотрел?

– Мне своих сумерек хватает. Идешь, дороги не видишь, руку давай уже, недотепа! Одни хлопоты с тобой, то в лес убегаешь без спросу, то под ноги не смотришь – валишься.

Тут Хати пришла в голову отличная мысль напугать чересчур смелую девчонку. Он оскалился и натурально зарычал, немного пригнувшись:

– Глупая девчонка! Разве ты не знаешь, что в наших краях бродит злой голодный дядя Туран. Он высматривает себе на ужин рыженьких курносых лапочек и делает с ними ужасные вещи в своей берлоге… Бойся попасть ему в лапы, глупенькая То-о-ри!

Хати приблизился с самым суровым видом, но уже через мгновение хохотал во весь голос, вторя заливистому смеху рыжей бестии. Вика уверенно толкнула в грудь его, приговаривая:

– Пусть ваш Туран сам меня опасается! Я тоже могу его покусать, у меня зубки острые! Отстань уже, вредный дядя Хати, ты у нас совершенно безобидный, сам боишься свою Катеньку – заиньку! А та и рада тобой вертеть.

Тут Вика состроила забавную мордочку и подпрыгнула пару раз, изображая милого зайчика. Вспомнив некоторые повадки любимой девушки, Хати не смог удержаться от нового приступа веселья.

– Ах, ты кукла рыжая-бесстыжая…

В порыве исключительно дружеских чувств он одной рукой обнял Вику за плечи, а другой взъерошил ее и без того растрепанные волосы. В ответ она обхватила Хати обеими руками за талию. Но когда молодые люди обернулись в сторону тропинки, ведущей к поселку, радость их немедленно утихла. Впереди, в двадцати метрах стояла Катя, и выражение лица ее не предвещало расшалившимся приятелям ничего доброго.

Мигом оценив обстановку, Хати отодвинулся от Вики, справедливо полагая, что пора начать объяснения.

– Э-хм, меня Коротков послал…

– Далеко? – холодно поинтересовалась Катя, не двинувшись с места.

– Так это… вот эту искать… – бормотал Хати, виновато пожимая широкими плечами.

Слыша его неловкое оправдание, Вика презрительно фыркнула и закатила глаза. Пожалуй, ее вздернутый нос и заставил Катю укрепиться в своих сомнениях.

– Если бы я раньше знала, что ты такой подлый…

– Кать, ты чего? – искренне удивился Хати. – Мне Коротков поручил Вику найти, она же в лесу потеряться могла.

– Тискать ее тебе тоже Коротков поручил?

Катя шла к ним, задыхаясь от гнева, на бледном лице проступили красные пятна. Волк никогда прежде не видел любимую в таком подавленном состоянии. Он сейчас не узнавал свою милую, спокойную, сдержанную подругу. От растерянности сам едва подбирал слова.

– Так мы же посмеялись, только и всего, это шутка была!

– Хорошая шутка, очень увлекательная! А ты, маленькая дрянь, чего добиваешься? – накинулась Катя на вероятную соперницу.

– Ой, все! Началось… – простонала Вика. – Дурдом на выезде.

– Я давно за тобой наблюдаю. Думаешь, прикатила сюда на лето и все будет по-твоему, любые развлечения и услуги? – распалялась Катя, едва сдерживая слезы. – Привыкла в городе виснуть на мужиках.

– Девочки, не надо ругаться, … – огорченный Хати взял ее за руку, но Катя сердито вырвала ладонь из его пальцев.

– Не трогай! У тебя теперь своя кукла есть, с ней играй, а меня оставь в покое.

– Я не кукла! – наконец опомнилась Вика и начала бешено защищаться, – не кукла и не дрянь, и мне не надо чужого, я в состоянии свое найти. С Хати мы просто друзья, он только о тебе и говорит, он тебя любит.

– Конечно, любит! – быстро согласилась Катя, – а с тобой он просто забавляется, чего же не пощупать такую соблазнительную милашку, если она и сама готова в штаны залезть. Тебе же ничего серьезного и не надо, лишь бы на пару недель скуку развеять.

– Ну, это уж вранье! Мы с Викой не делали ничего плохого, – ужом вертясь между девушками, кричал Хати.

– Мы с Викой… – передразнила Катя и снова пошла в атаку на горожанку.

– Я давно вижу, что ты на него глаз положила, а он – мой, слышишь – мой! Надо тебе мужика, нет терпелки – беги в лес и займись Тураном! Тебе все равно кого соблазнять, лишь бы не сильно сопротивлялись. Он тоже один скитается, ошалеет от такого счастья.

– Катя, остановись! – грозно воскликнул Хати. – Запрещенный прием.

Он разрывался от противоречивых чувств, ему нужно было успокоить любимую, но и вверенную под охрану девчонку не следовало давать в обиду.

– Ладно, пойду к Турану! – насмешливо бросила Тори. – Правильно, раз вы все здесь такие ханжи и зануды. А он вовсе не страшный и не урод. Зря трясетесь, он нормальный дядька, и даже не очень на психа похож.

– Скатертью дорога, компас не забудь… и презервативы! – задыхаясь от слез, бросила Катя, чувствуя, что переходит черту, но не могла остановиться.

– Обязательно! Спасибо за совет!

Вика побежала в поселок, чтобы укрыться в своей комнате и как следует обо всем подумать. Настроение и так было паршивым, а тут еще крепко влетело от строгого дядюшки. «Где ты болталась? Да что я матери скажу…» Детский сад, какой-то, ясельная группа, памперсы забыли подвезти.

Но и на этом неприятности не закончились. Едва она улеглась на кровать, чтобы заняться разбором собственных полетов, как в двери ее комнаты негромко, но настойчиво постучали.

– Ну, и кто там еще хочет моей крови? Заходите по одному!

На пороге стояла Лиза – высокая, хмурая, с поджатыми губами, и поймав выражение ее холодных глаз, Вика со стоном повалилась обратно на постель.

«Лекция затянется до ужина! Добейте меня, чтоб не долго длилась пытка…».

Лиза комфортно устроилась в небольшое мягкое креслице напротив кровати и, поглаживая выступающий животик, начала экзекуцию.

– Знаешь, Вика, шутки кончились, давай поговорим серьезно, как взрослые люди. Ты себя отвратительно ведешь. Катя из-за тебя плачет, хочет уехать в город, Ваня в шоке, чуть волосы на себе не рвет. Я уверена, он не в чем не виноват, это все твои проделки.

– Жалкий подкаблучник… – буркнула Вика, отворачиваясь к стене.

– Дура ты малолетняя, – вздохнула Лиза, – да тебе такой как наш Ванечка не нужен, с твоим-то характером взбалмошным. Тебе мужчина требуется, чтоб железной хваткой держал в ежовых рукавицах, спуску не давал, чтоб сидела на своей круглой попке и пискнуть боялась без его разрешения.

– Чего-о? – от такого дерзкого предположения возмущенная Вика даже подпрыгнула на кровати, снова обернувшись к «матушке-настоятельнице».

А Лиза спокойно продолжила монолог:

– Я тебя уже просила, чтобы отстала от Вани. Он прятаться от тебя готов, потому что его невесте не нравятся ваши игры и зажималки по углам. Пойми, он не может к тебе всерьез относиться. По сравнению с Катей, ты ведешь себя как перезрелая школьница, которая рассталась с «бойфрендом» и весьма озабочена поискам нового. Ты словно мартовская кошка, опомнись, детка, на дворе август.

– Лиза, скажи, пожалуйста, за что вы все меня так ненавидите? – голос Вики вдруг задрожал, – что плохого я вам сделала? Нарушила идиллию? Чей розовый пони лопнул?

– Ну, молодец, фантазия что надо! – оценила Лиза. – А теперь серьезно. Мне лично ты ничего не сделала, а вот мои друзья из-за тебя сильно поссорились и меня это беспокоит. Мы жили здесь все как одна дружная семья, но появилась ты и начала мутить воду. У Кати и так все непросто складывается, она недавно развелась с мужем, хочешь, знать почему? Вернулась домой в неурочное время, а какая-то шлюха делает мужу минет, представляешь? И с Ваней у нее были разногласия…

Лиза пристально посмотрела на Вику и, не дождавшись ответа, снова повела вкрадчивую речь:

– Теперь у них все наладилось, а тут златокудрая дива появилась, как из печки пирожок. Здрастье, не ждали такое счастье! Ты совсем глупая? Ты чего лезешь к парню, на спину ему вчера запрыгнула, когда сидел у костра? Нашла лошадку! Почему ты к Игнату не прыгаешь на спину, мне интересно? Или к моему Володе?

Глаза Лизы недобро прищурились. Вика тоже смотрела сурово, кусая подрагивающие губы, а потом начала сбивчиво объяснять нудной докторше свой взгляд на происходящее в лагере.

– Игнат серьезный, у него дети, Володя – твой, да и не в моем вкусе, признаться. И вообще, мне больше нравятся жгучие брюнеты. Суровые и молчаливые… с горячими глазами. А с Хати мы просто друзья, тысячу раз всем повторю – друзья! И ничего больше! Мы обнялись, а Катя увидела… дергаться и психовать начала.

Вдруг Вика замялась, представив эту сцену глазами трепетной Кати.

– Ладно, я все поняла. Больше к нему не подойду. Очень надо! И хватит мне мораль читать, я не дура. Если надо, извинюсь перед вашей принцессой, вообще не вопрос. Пусть она считает, что это проверка чувств и силы воли. Хати ко мне никогда не приставал, а я не лезла к нему… никуда! Так и передай вашей «нюне»!

– Тебе надо найти здесь какое-то дело по душе, – голос Лизы немного смягчился, – мы тебе не враги, никто тебя не собирается здесь третировать, просто веди себя прилично и все будет отлично.

– Катя мне уже нашла дело – Турана очаровать! – поделилась Вика. – Я это запросто! Бегу и падаю…

– Господи-и! – простонала Лиза, обнимая животик обеими руками, словно желала защитить, – еще не хватало тебе в лесу потеряться, даже думать забудь! Коротков считает этого человека очень опасным, возможно, даже психически нездоровым. Будь же умницей… Викусь! Прости, что в сердцах обозвала кошкой. Я думаю, что ты хорошенькая, славная девочка, у тебя все лучшее впереди. Ты получила образование, найдешь работу, встретишь парня…

– Да, матушка – настоятельница, все так, матушка – настоятельница! – дурашливо пропела Вика. – А потом у нас родятся дети, муженек станет пить и гулять, а я превращусь в крикливую, неряшливую тетку в замызганном халате. Потом муж найдет себе свободную бабу-разведенку и уйдет к ней, а я подвалюсь к пожилому соседу…

– Вика, ты что такое говоришь! Ты с кого пример берешь? Вокруг полно счастливых, дружных семей.

– Да-а? Чудесных семей, говоришь? Где дома тишь, да гладь и послушные детки, которые покуривают «травку» за школой, а папочка наяривает в кабинете секретаршу, пока мамочка покупает вибратор, записывается на ботокс и знакомится в «соцсетях» с подтянутым голодранцем. А так все в полном порядке, картинка красивая на Новый год.

– Вика! Брось такие мысли, – ужаснулась Лиза, приподнимаясь в кресле.

– Нет, это вы здесь подобрались идеальные, просто плюнуть некуда. Мужчины ваши словно с другой планеты, на руках вас носят и в глазки заглядывают: «Катенька – заинька, Машенька – цветочек, Лизонька…» Ну, подскажи, как там тебя Володя называет, а? – не унималась Вика. – Красно солнышко? А, нет, зимнее солнышко, верно? Хотя он при мне больше молчит и твои белые ручки гладит. Вам-то повезло, у вас нереальные мужчины, просто сказочные богатыри, рыцари без страха и упрека.

Из огня вынесут, врагов победят, мамонта к дому приволокут, да еще и «отлюбят» не по-детски… Даже тошнит от сладкого сиропа! Куда я попала, Лиза? Просто заповедник идеальных семей! Осталось только Катюхе залететь, и дело в шляпе! Ванюша будет до конца дней вокруг нее пританцовывать…

– Дай мне хоть слово вставить.

Нет, Вика не хотела останавливаться. Будь что будет, а этой правильной врачихе она выскажет все, что накопилось в душе за последний месяц.

– Интересно, а Туран такой же герой-любовник? Я бы не отказалась пополнить ваши сказочные ряды. Может, и мне лакомый кусочек перепадет, а? Чем я вас хуже?

Лиза напряженно молчала, с беспокойством глядя на Вику. Перед ней сейчас сидела не бессердечная прожженная стерва, падкая на удовольствия, а маленькая, обиженная на весь свет девочка, которая остро нуждалась в сочувствии и любви. Но кое-что ей следовало бы знать.

– Ты говоришь, у нас все идеально, а ведь это, по-твоему «идеальное», надо было еще заслужить. Ты не задумывалась никогда, почему наши мужчины здесь живут на всем готовом, и о прошлом их ты ничего не знаешь, да и о нашем тоже. Маша – «аленький цветочек», приехала сюда после известия о гибели жениха, после прервавшейся беременности, Катя – «заинька» – после развода, я… у меня тоже не все было гладко.

Нас всех потрепала жизнь, и мужчин и женщин, которые оказались здесь по велению судьбы ли, Бога… кто во что верит, суть одна. Мы прибились друг к другу как корабли, выброшенные на берег после шторма, как покореженные суда, приплывшие, наконец, в тихую гавань.

Ободренная молчанием прежде строптивой собеседницы, Лиза говорила все более взволнованно и горячо:

– Мы начали все сначала и у нас получилось. Мы заработали свой покой, но этот покой зыбок и обманчив. Идеальных семей не бывает, Тори. Но главное, чтобы люди, живущие вместе как семья – были честны друг с другом и уважали друг друга. Тогда можно одолеть все напасти. Вместе!

– Ох, Лиза, у меня так не будет… я никогда не встречу человека, который бы ко мне относился искренне, а не только красивую куклу видел, которую только и хочется в постель уложить. У меня есть не только грудь и задница, но и всякие мысли в голове и чувства еще есть. И мне всех жалко бывает, потому что люди, когда вместе сходятся, делают столько ошибок, нелепо себя ведут, обижают и обижаются по пустякам. Я ведь понимаю Катю, просто…

– Просто, завидно чуть-чуть, да?

Лиза пересела на кровать, а Вика всхлипнула и, свернувшись клубочком, уложила кудрявую голову ей на колени.

– А малютка уже давно толкается? Как это чувствуется внутри? Мне можно послушать?

– Ну, послушай-послушай, только она сейчас, кажется, спит, кроха моя. Тихо в домике.

– Я тоже хочу ляльку, – притворно заныла Вика, часто моргая, чтобы не разреветься по-настоящему.

– Викусь, тебе рановато еще.

Лиза ласково убирала рыжие прядки-пружинки с высокого лба, пока Тори вдохновенно говорила:

– Твоей дочке повезет с мамой, ты будешь самая лучшая мама на свете, Лиза! Ты умеешь говорить с детьми, и у тебя хватит на это времени, даже если ты будешь очень занята. Иногда нужно всего лишь погладить дочку по голове, сказать: «Милая моя, как я тебя люблю, ты у меня такая хорошая, красивая, добрая». Им это важно, хоть они могут и не просить, и даже смущенно отводить руку. Детей нужно гладить, с ними нужно разговаривать. Для них это как воздух, как вода, как… жизнь.

– Ты тоже будешь хорошей мамой, только не торопись, папу сначала малышу найди хорошего, который тоже любит детей.

– Ага! Ты мне уже образ нарисовала, получился раскольник-старовер какой-то допетровский: «жена да убоится мужа своего…».

Теперь Лиза от души смеялась над причудами той, которую пару минут назад пришла перевоспитывать.

– А ведь все правильно, знаешь такую старую поговорку: «за мужа завалюся, никого не боюся», так и должно быть, моя дорогая. Особенно у тебя!

– А что во мне такого особенного? Почему вокруг меня никто пританцовывать не собирается?

– В узде тебя надо держать, кобылка ты норовистая, и периодически кнут показывать.

– А пряник как же? – Вика с готовностью высунула язык. – Я сладкое обожаю.

– Ну, без пряника с тобой вообще далеко не уедешь!

– Это в смысле, что я такая корыстная, да?

Лиза от души стиснула ее в объятиях.

– Это в смысле, что любить тебя надо по-настоящему, ты фальшь чувствуешь за версту. Тебе нужны искренние чувства, тогда ты сама будешь любить так, что только держись, ни за какие деньги не купишь.

– Лиза, спасибо! Ты самая лучшая матушка-смотрительница, я не хочу тебя огорчать, я помирюсь с Катей, а от Вани буду держаться подальше.

– Ох, так ведь никто вам с ним дружить не запрещает! Только без рук, поняла? Трогать его не надо, это его «половинку» нервирует…

– Какие же мы нежные, ми-ми-ми… бла-бла-бла! – взбрыкнула Вика, соскакивая на пол с постели.

– Вот когда кто-то на твое добро ручки наложит, тогда поймешь! – предостерегла мудрая Лиза расшалившуюся девчонку.

– Да мне не жалко, я могу и поделиться! И мне вообще не надо такого парня, который сам не против, чтобы его облизывала другая.

– Хм… ты хочешь сказать, что Хати не был против твоих «дружеских» заигрываний? А еще говоришь у нас идеальные мужчины. Вот оно как получается: Иван любит, когда им женщины восхищаются, ему нравится быть в центре внимания. Игнат свою Машу ревностью изводил, ни на шаг не отпускал, Володя мой тоже бывает…

Лиза вздохнула – стоило ли рассказывать о себе самое важное, поймет ли эта взбалмошная, яркая и глубоко одинокая в душе девушка все тонкости их отношений с мужем.

– Иногда хочется с ним поговорить по душам, узнать, что его волнует, тревожит, прошу поделиться – улыбается и молчит. Я тоже не болтушка, конечно, но порой мне кажется, что он меня даже не слышит, думает о чем-то своем и молчит.

Они еще немного посекретничали с Викой и расстались довольные друг другом. Лиза тяжело спустилась по лестнице со второго этажа в холл. «Надо бы добраться до своего дома и, наконец, прилечь…».

На улице к Морозовой вдруг подскочил взволнованный Хати.

– Лизочка, скорее пойдем со мной, Катя заболела, ей плохо, она ничего не может есть. Я же вижу, что она совсем худенькая стала, ее постоянно тошнит. Еще ругает, что я ей молоко испорченное привез, а оно было свежим, и рыба ей больше не нравится, а раньше любила. Ума не приложу, что же делать?

– Рожать! – тихо проговорила Лиза, устало закрывая глаза.

– Как? Как ты сказала? – вытаращил голубые глазищи Хати.

– Да, ничего, дело житейское! Ванюш, будь другом, сбегай ко мне в дом, попроси у Володи косметичку, ну, или сам возьми, если его нет дома. Она в тумбочке у моей кровати, в комнате на первом этаже – синенькая такая сумочка с замком, там всякие пластыри, бинтики, таблетки… Принесешь? Я пока дойду до Кати.

– Ага, я быстро! Ф-фух, ну та сказала – рожать. Это ж серьезное дело… это же не так сразу…

– Да-да, – пробормотала Лиза ему вслед, – срок небольшой, успеете подготовиться.

* * *

Осунувшееся личико Катюши Пермяковой выражало всю мировую скорбь.

– Лиза, я умираю! Со мной творится что-то странное, мне плохо уже третий день. Уже не ем ничего и все равно тошнота не проходит. Все хуже и хуже… Я отравилась, да? Это все Хати и его натуральные продукты. Он нарочно издевается.

– Да уж, без Хати здесь точно не обошлось! – сухо заметила Морозова, вытирая влажные после мытья руки.

– Я видеть его больше не желаю, я уеду в город!

– А как же ваш малыш? Лучшего папочки, чем Иван тебе не найти, да и сам он тебя никуда не отпустит, на краю света отыщет, благо опыт имеется.

– Какой малыш? Ты о чем? – всхлипнула Катя.

– Дорогая, могу поздравить! – пафосно начала Лиза. – У тебя налицо все признаки беременности. Как сама-то еще не поняла?

– Я думала, у меня не будет… Лиз, а, может, я все-таки отравилась? Вдруг, я тебе сейчас поверю, а это не правда?

– А вот мы скоро убедимся! Нашел?

Лиза взяла из рук вошедшего в комнату Хати свою косметичку-аптечку.

– Так… где-то у меня тут пара тестиков завалялась, ага… вот, возьми, там все подробно написано, иди вниз и проверь.

– Прямо сейчас, да? – вспыхнула Катя, покосившись на милого друга, застывшего у дверей с пылающим взором.

– Ну, а чего ждать-то еще? – повысила голос Лиза.

«Доберусь я сегодня до родного диванчика… ноги гудят, а эти все не наиграются…»

– Скажи ему, чтобы ушел! – почти вежливо попросила Катя.

– Никуда я не уйду, вы что-то тут странное собираетесь одни делать!

Хати демонстративно встал у дверей, скрестив на груди руки.

– Рукоблудием займемся на пару, – раздраженно проворчала Лиза, – или предадимся нежной женской любви, раз вы мужчины такие ветреные, мы теперь будем с Катей обниматься.

– Я при нем не хочу, пусть уйдет! – упиралась Катя.

– Слушайте, я устала, хватит уже психовать, закройся в туалете и подтверди мой профессиональный взгляд, которому не нужно никакое медицинское оборудование, – гневно заявила Лиза.

– С ней что-то серьезное? Она, правда, заболела? Это из-за рыбы?

Когда Хати метнулся к Лизе, готовый выслушать любое обвинение в свой адрес, Катя тоже сорвалась с места и пулей вылетела за дверь, чтобы проверить предположения более опытной подруги.

Хати бы точно кинулся следом, но Лиза, смеясь, удержала его за футболку, а вырываться из рук беременной женщины он не посмел, чтобы случайно не причинить боль, не обидеть.

– Да, вернется она сейчас, никуда не денется!

– Одну ее в город не отпущу, пусть даже не планирует от меня спрятаться, везде найду. Не хватало еще из-за рыжей вертихвостки нам ссориться.

Кати не было уже десять минут, уверенная в себе Лиза снисходительно улыбалась, одним глазом наблюдая за тем, как Хати ходит из угла в угол.

– Первый раз всегда хлопотно, но после третьего, полагаю, привыкнешь. Папочка! – Лиза зевнула, прикрыв рот ладонью.

– Ух, да я даже не думал, что вот так скоро! Лиза, я самый счастливый буду… я все для нее, ты же знаешь…

Они даже не заметили, что Катя возникла на пороге бледной тенью и тихо проговорила, будто обращаясь сама к себе:

– Там две полоски получилось, это значит «да», и что мне теперь делать?

– Два месяца никакого секса, и потом строго по расписанию – раз в неделю. Очень осторожно! Не более трех минут за раз, – выпалила Лиза, мстительно сузив глаза.

– Это как же? – обомлел Хати, переведя взгляд с одной женщины на другую.

– Лиза, а почему так? – недоверчиво поинтересовалась Катя, немного загрустив.

– Очень уж серьезное заболевание, дети мои, целых восемь месяцев будет длиться. Господи! Да, шучу я, шучу, что ж вы как младенцы-то, честное слово! Не-ет, Короткову премию надо выдавать за каждого малыша. Сразу в генералы его! В ма-аршалы! Та-да-да-дам…

– Катюша, у нас будет ребеночек, правда? – радости Волка не было предела.

– У меня будет, а насчет вас, молодой человек…

– Катюха моя, значит, я в самом деле стану папкой! Ух-у-у… Ур-ра, вашу мать!

– Что за реплики, – трагическим шепотом возмутилась Катя, часто моргая. – Лиза, ну смотри, он совершенно дикий человек, его невозможно воспитать. Как такому доверить дитя…

– Начались завывания! Шел бы ты в чащу, Маугли-переросток, – бесцеремонно отодвинула его Лиза, подбираясь к двери.

Невзирая на бурное сопротивление Кати, Волк обнял ее и горячо поцеловал.

– Сладкая моя, любимая моя! Я для тебя горы сверну, зайчонок! Ну, ты чего опять плакать? Ты же маленького хочешь?

– Хочу…

– Вот и все будет, как у людей.

Лиза грустно рассмеялась, надо же, сколько событий в один день, так еще и взрослых с виду людей приходится наставлять.

– А если бы не было у вас детей, что вы – нелюди сразу? Эх, ребята! Заботы ваши пустяковые оставьте и живите мирно. Не так уж много в жизни настоящих ценностей, которые надо беречь и хранить у самого сердца. А с Викой я хорошо поговорила, уверена, больше не будет проблем.

С чувством выполненного долга Лиза пошла к себе. Кажется, молодые люди, занятые друг другом, не очень вникали в последние наставления доктора, – шептались, сидя на кровати – успокоенные, сближенные общим счастьем.

Узнав о беременности, Катюша резко смягчилась, оттаяла, и уже благосклонно принимала пылкие оправдания Хати и его заверения в бесконечной верности. Правда, сомневалась, нужно ли закреплять примирение немедленным тесным контактом.