Нийлас. Поцелуй тигра

– Ведь я уже объясняла, Амир. Мы на нейтральной полосе. Здесь земля горькой памяти. Она никому не принадлежит, копаться со спецоборудованием сианцы не смогут. В одном полковник заверил, радиация исключена.

Помолчав, Динлис добавила:

– Думаешь, мне не жаль этих забитых девчонок? Они с чего-то решили, что самую красивую из них принесут в жертву чудовищу, живущему в подземной пещере. Старшая изуродовал себе лицо ножом. Дикие нравы. Темное сознание. Амир, я хочу им помочь, но не знаю как… Увезти силой? Оторвать от семьи? Жестоко. Они привязаны к своим лугам и овечкам.

– А как бы поступила Мина Фалид? – прямо спросила Алейша.

Динлис растерянно огляделась по сторонам, словно ища подсказки, и снисходительно улыбнулась Тамилу, от скуки крошившему домашним птицам кусок лепешки.

Поймав взгляд сианки и чувствуя, что от него ожидают совета, князь расправил плечи и громко заявил:

– Твоя прославленная бабуля открыла бы здесь школу для малышни. Это же просто. Рискни, милая. А через двести лет на плато Тач-Тары будет стоять памятник в твой полный рост. Только попроси, чтобы каменная одежда плотно облегала бедра и грудь. Они восхитительны.

– Иногда мне хочется его побить, – шепотом призналась Алейша новой подруге. – Я не рассказывала, как мы познакомились на Чантасе? Он чуть не покалечил меня на снежном склоне, а потом пытался очаровать.

Динлис хитро прищурилась и пружинистой походкой направилась к Ослепительному. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, пока на губах Тамила не заиграла победная усмешка. Но Динлис не позволила князю долго торжествовать, – она положила ему ладони на плечи и склонилась к уху.

– Ты ведь останешься здесь со мной и разделишь все хлопоты по устройству школы. Я очень рассчитываю на тебя, мой благородный тигр.

Не давай опомниться, Динлис решительно задрала подбородок Тамила кверху и впилась в губы страстным поцелуем, а потом медленно отстранилась и сладко прошептала:

– Мина всегда была одна, меняя партнеров, никого не подпускала близко надолго, а у меня теперь есть замечательный друг. На памятнике в Тач-Таре будет две скульптуры – деятельной сианки и мудрого нийласца. Вместе мы горы свернем.

Опешив от подобной перспективы, Тамил покраснел до корней волос и жадно хватал раскрытым ртом разряженный горный воздух. На выразительном лице князя стремительно менялись эмоции: недоверие, гнев, ирония и надежда, желание оттолкнуть дерзкую девицу и тут же подхватить ее горячее предложение, обещавшее множество перемен в скучном распорядке сытой жизни.

Глава 18. Мрачные тайны гор

К наступлению сумерек маленькое поселение затихло. Коз и овец загнали под защиту глинобитных стен, и теперь, сидя у костра возле своей хижины, старейшина рассказывал путникам о горных кошках, которые порой бродят в округе, привлеченные запахом молока и новорожденных ягнят.

Но больше всего Алейшу поразили лохматые псицы, дающие молоко, которое местные считали лекарством от всех болезней. Она даже поделилась с Амиром догадкой:

– Не о нем ли говорил Проводник? Ты вообще слышал раньше, чтобы люди доили собак?

– Похоже, эта порода встречается только на Харакасе. Лиша, почему ничего не ешь? За день осунулась так, что родная матушка не узнает, а я намерен вернуть тебя на Яшнисс такой же веселой и румяной, какой увидел на Нийласе. Меня гложет вина…

– Почему?

Равнодушие и усталость в ее голосе заставили Амира отложить деревянный черпак, которым он только что налил горячую похлебку в свою миску.

– Я должен проводить с тобой больше времени сейчас.

– Ты ничего мне не должен. У тебя есть привычки, интересы… Я не собираюсь тебе мешать.

– Вот как! А я совсем не против. Может, я половину сознательной жизни мечтал, чтобы милая, смелая девушка ворвалась в мой мир и перевернула там все вверх донцем.

– Только половину жизни… – усмехнулась принцесса, поводя носом над ароматной похлебкой. Разговор начинал нравиться.

– Я понимаю, что нужен тебе весь без остатка, – задумчиво ответил Амирхан. – Но учти, буду жестко торговаться.

– За каждый час и каждую минуту?

– Ешь быстрее, потому что я намерен украсть тебя снова, – грозным шепотом обещал он.

– Хумы здесь нет, не понимаю, как собираешься меня удержать, – невинным тоном отвечала Алейша.

– Не волнуйся, в моем арсенале много других методов, помимо прямого насилия.

Ее дразнящий смех и озорная улыбка разбудили в нем желания, которые он старался подавить в Тач-Таре, отвлекаясь на заботы местных жителей. Рядом с чувством долга по отношению к девушке, которую он лишил невинности, давно зрело горячее мужское «хочу».

Похлебка показалась Алейше слишком пряной и жирной, а песье молоко в заветном кувшинчике она так и не рискнула пригубить, почтительно передав Динлис.

– Опишешь свои впечатления в статье о горном народе.

– Конечно, мы с Тамилом попробуем это зелье. Надеюсь, не успело прокиснуть.

Ослепительный князь скорчил брезгливую гримасу, но послушно выполнил просьбу сианки, после чего восторженно вытаращил глаза и жеманно вытер усики, подмигнув Алейше.

– Странный привкус. Будто немного сластит.

Захватив с полотенца горсточку чищенных орехов, принцесса пожелала всем доброй ночи и высказала желание перед сном побродить немного у каменной ограды. Амирхан церемонно вызвался ее сопровождать, а вот Фарсаку приказали и дальше слушать местные легенды об орлах, похищающих юных девиц для сожительства, а также хитрых подземных монстрах, имитирующих голос селян, попавших в яму.

Фарсак с удовольствием подчинился, ведь рядом сидела Зунга, а выход из поселения охранял сианский патруль, в составе которого находился безупречный киборг системы Джау. Госпожа Уратос находится под надежной защитой.

Сначала Амир и Лиша молча обходили сонные хижины и загоны для скота, а потом так же без единого слова крепко прижались друг к другу под навесом единственного дерева, свисающие ветки которого безжалостно трепал ветер.

Распаленный поцелуями, Амир скоро предложил укрыться в его палатке, но Алейша медлила, будто сомневаясь, и тогда он начал ласково убеждать ее, что не станет просить близости, но поможет расслабиться и уснуть.

– Я вижу, как ты напряжена. Жуткий Поводырь испугал тебя. Подозрительный тип, признаю, а ты очень впечатлительна и ранима. Тебя нужно закутать в драгоценные ткани и носить на руках, оберегая от всех земных бед.

– Ты еще больший сказочник, чем местный глава. Слышишь, в его доме играют на каком-то струнном инструменте? Печальная песня, хотя я не понимаю слова…

– Хочешь вернуться к остальным?

– Нет, у меня и так ноет где-то в груди. Непонятное чувство. Я первый раз настолько далеко от дома, от родных и друзей. А теперь кажется, будто все это было сном, причудливой выдумкой, а настоящее оживает здесь, рядом с чумазыми ребятишками, которые никогда не видели летмобилей и реалотронов, знакомы с песьим молоком и драконовыми клыками. Меня манит в горы… Смотри, там высоко в темноте что-то светится – голубоватые огоньки… Амир, скажи, что ты тоже их видишь!

Она вырвалась из его объятий и побежала вдоль груды камней, служившей оградой, стараясь добраться до калитки.

– Лиша, стой!

Киборг, дежуривший у выхода, помог ей распахнуть воротца, но не покинул свой пост, значит, ничего подозрительного в округе не заметно.

– Ты решила сейчас мчаться в горы? Сумасшедшая девчонка! – не скрывая обожания заключил Амирхан.

– Только поближе посмотреть. Разве не удивительно? Давай выберемся на луг.

– А мне показалось, ищешь повод сбежать от меня. Что ты творишь? Скоро стемнеет, поверхность изрыта полузаросшими яминами, недолго и ногу подвернуть.

– Ты всегда такой осторожный и предусмотрительный?

– Я с удовольствием потерял бы голову рядом с тобой, но моя голова должна думать за двоих, пусть остается на законном месте.

– А мне хочется заняться любовью на траве под открытым пасмурным небом. И на рассвете Антарес, прямо среди сонных цветов, мокрых от росы… Как самые первые люди. Откуда они взялись на Харакасе, как считаешь? Почему танцовщица в городке была раскрашена синей краской? О, мне хочется знать все об этом народе.

– Я ни о чем сейчас не могу думать, кроме тебя. Иди ко мне… Вот так. Теперь давай вместе наблюдать за огоньками на горе.

– Там живут духи, – уверенно прошептала Алейша и тут же попросила:

– Погладь меня под одеждой. Я люблю твои руки.

Тяжело дыша, он положил ладонь ей на живот, чувствуя, как крепче прижимаются к бедрам ее упругие ягодицы.

– Значит, моя палатка для тебя слишком мала… А дом в Бенапуре? А императорский дворец? Выбирай… владей… и моим сердцем в придачу.

– Мне нужна вся земля и все небо, – восторженно крикнула Алейша, непослушными пальцами расстегивая рубашку.

В двух шагах от них внезапно поднялась дерновина и уже знакомый скрипучий голос отчетливо произнес:

– Когда-то я тоже так думал. Вся земля и все небо… Хорошо сказано.

Амирхан немедленно вышел вперед, заслонив собой принцессу и успокоился только узнав в мрачном бродяге знакомого горца.

– Бешеный бык тебе в задницу, откуда ты взялся?

– Иногда я ночую в заброшенных ямах для копчения мяса. Завтра надо подняться рано, нам предстоит долгий путь, не так ли? Но ваши забавы перебили мне сон. Я не сержусь, вы молоды и хотите вдоволь наиграться, пока есть такая возможность. Играйте… я посижу на камнях у загона.

– Простите, – с искренним сожалением ответила Лиша. – Может, вы знаете, что излучает свет на горе?

Амирхан пожелал ответить сам:

– Да что угодно: растения, животные, минералы…

– Или то, что осталось от некогда живых существ, – заметил Проводник.

– Хм… неужели кости? Их должно быть очень много. Измельченные в пыль. Я угадал? Осталось выяснить, кто их туда стаскал за долгие годы. Твоя работа?

Проводник хрипло засмеялся.

– Я скромный помощник смерти в этих краях. Работаю быстро и чисто. После меня остается только взрытая земля, даже кровь испаряется без следа. А кости в преддверье пещеры стаскали орлиные семьи за пару веков. Но кому-то забавнее верить в духов.

– И драконов, – вкрадчиво добавила Лиша. – Вам не встречались в горах драконы?

Проводник склонил голову набок, тщательно вглядываясь в ее лицо.

– Если вы очень хотите встречи, она обязательно состоится. Обещаю, храбрая госпожа.

Он будто собирался с мыслями, чтобы продолжить разговор, но Амирхан решительно увлек Лишу в сторону темнеющей ограды.

– Тебе нужно отдыхать. И нашему провожатому тоже.

Принцесса улыбнулась и помахала рукой мрачному человеку в лохматом плаще.

– Увидимся на рассвете.

Но быстро уснуть не удалось, в женской палатке Динлис задала пару вопросов о яссах, и Лиша принялась с юмором обрисовывать быт и собственные приключения в Бахрисашш.

– Ты должна познакомиться с Пойто. Он же ходячий сборник всяких историй. Он побывал почти на каждой планете системы, помнит две большие войны. Пойто вместе с отцом жил на Цоте, представляешь? Там они встретили мою мать и не дали ей умереть от голода.

– Она часто вспоминает родную Дейкос? – спросила Динлис, отчаянно борясь с зевотой.

– Нет, не очень… только когда я очень прошу. Джелло такие разговоры не нравятся. Планеты в Дейкос вращаются вокруг звезды по имени Солнце. Наверно, ваши ученые собрали больше информации?

– Да, я читала, что предки яссов летали в Дейкос, но затраты не окупились. Сианцы учли их опыт и собирают информацию исключительно через искусственный интеллект. Еще я слышала о секретных порталах сквозь слипшееся пространство.

– Хорошо, что землян больше не похищают кардарианцы. Что может быть страшнее, чем участь рабыни на чужой планете? – вздохнула Алейша.

– Твоей матери повезло, – протянула Динлис и тут же шаловливо дернула собеседницу за каштановую прядь.

– А ты у нас редкий генетический материал и состоятельная невеста! За тобой еще не выстроилась очередь знатных женихов?

– Если верить Тамилу, король Джелло стыдится меня…

– Нас учили, что яссы вообще лишены обычных человеческих чувств.

– А дейкосиане – грязные животные… Что еще преподают в сианских академиях? – с вызовом бросила принцесса.

Динлис примирительно потерлась носом о ее запястье.

– Оставим эту щекотливую тему. Давай поговорим о более близких вещах. Амирхан устраивает тебя в постели?

– Я была с ним один раз. Мне понравилось, – скороговоркой ответила Лиша и быстро спросила:

– Думала, ты проведешь ночь с Тамилом.

– Он уснул прямо на связках топлива. Наверно, так успокаивающе действует на тигров песье молоко. Но мы наверстаем все упущенные возможности. Тамил великолепен! Я намерена полностью раскрыть его потенциал.

– Вы стоите друг друга… Динлис, прости, у меня закрываются глаза и слова к языку липнут, хотя мне очень нравится с тобой говорить. Я буду рада, если мы станем подругами и будем так же общаться после Харакаса. Ты согласна? Продолжим разговор после завтрашней прогулки, хорошо? Поделимся впечатлениями… А сейчас давай спать!

– Полностью разделяю твои чувства! – горячо ответила Динлис, закутываясь в одеяло.

* * *

В эту ночь Алейше приснилась драконица с картины Амирхана. Только на чешуйчатой голове ящера у нее было сморщенное лицо старухи из селения Тач-Тары. Проводник кормил ее лепешками, размоченными в молоке, потому что беззубый рот уже отказывался принимать сырое мясо.

Выбравшись на рассвете из палатки Алейша увидела в двух шагах сгорбленную фигуру Проводника. Он ждал ее появления, держа на худых коленях охапку свежих цветов. На бледно-желтых лепестках ирисов и лиловых гиацинтах еще дрожали капли росы.

– Это все мне? – воскликнула принцесса. – Благодарю. Я хотела сама сорвать, боюсь они завянут до того, как мы попадем в Батрейи.

– Я проведу тебя самым коротким путем, Золотоволосая.

– Так лишь кажется на свету, мои волосы гораздо темнее, – смущенно засмеялась Алейша.

– Ты выглядишь как настоящая тарсианка.

– Моя мать из системы Дейкос. Там ее планета называется просто – Земля.

Проводник плотнее закутался в свое одеяние, будто от внезапного озноба.

– Я-а-ах… слышал о Земле. Разве она еще существует?

– Надеюсь, – сухо ответила Алейша. – Мечтаю побывать на ней. А также на Тарсин. Все возможно, если приложить усилия, вы сами сказали. Но иногда достаточно повзрослеть и стать сильнее.

– Ты не бывала на Тарсин? Как же так? – удивился проводник.

– Я там родилась, но меня скоро перевезли на Яшнисс. Ничего не помню о раннем детстве, была слишком мала.

– Яшнисс… Почему Яшнисс? Кто тебя увез? – еле слышно бормотал проводник, нервно сжимая в синих руках хрупкие стебли.

– Так мама решила.

– А кто была твоя мать?

– Она и сейчас прекрасно себя чувствует, – со сдержанным холодком ответила Алейша и нетерпеливо спросила. – Когда мы двинемся в путь?

– Сейчас… Прямо сейчас… Чего ждать… Она и так долго ждет… Здесь осталось мало людей… Так ты возьмешь цветы?

Последнюю фразу он произнес неуверенно и почти заискивающе. Алейше стало жаль старого калеку, она опустилась на колени рядом, помогая собрать рассыпавшиеся горные ирисы.

– Зря вы отказались от осмотра. Мой друг разбирается в медицине. Он правда мог бы помочь…

– Ты добрая и красивая девочка. У меня тоже могла быть дочь. Или сын. Я все упустил сам, некого винить.

Принцесса отшатнулась, когда сухая ладонь с безобразными венами попыталась коснуться ее макушки. От проводника остро пахло звериными шкурами и затхлостью давно не стираной одежды. Но еще горными цветами и влажным мхом.

– Не надо бояться. Я забылся на миг, больше тебя не коснусь, – неподдельная скорбь в его голосе больно задела Алейшу, коснулась самых чувствительных струн души.

– Может… может где-то остались ваши родные, друзья? – срывающимся голосом спросила принцесса. – Мы могли бы послать известие, что вы живы. Ведь были те, кто вам дороги и кто думал о вас с любовью.

– Им лучше считать меня истлевшим трупом, – усмехнулся проводник.

– Вдруг что-то еще можно исправить. Доверьтесь мне, я сохраню ваши тайны.

– Конечно, сохранишь, уж в этом и сомнений быть не может. Я все тебе расскажу, только потом… и дальше отсюда. Наберись терпения, милое дитя. Ты узнаешь больше того, на что смеешь рассчитывать. Я тебе обещаю.

Глава 19. Исчезнувшие

Когда резь в желудке отпустила, Тамил выбрался во двор, где за деревянными бочками и мешками кизяка под навесом попрятались любопытные мальчишки.

– Пошли прочь! Чего уставились, маленькие тупицы?

Женщина с ведром воды тоже прикрикнула на детей и осуждающе глянула в сторону Тамила, коряво пояснив по сиански.

– Они думают, что все чужаки несут зло.

– Напрасно! Я мечтаю скорее убраться отсюда. Харакас изводит меня с первого дня. Сначала плясунья с ядовитым пауком, потом ваше проклятое песье молоко… Я всю ночь мучился жуткой болью.

– Надо было раньше сказать вашему лекарю. Он ведь сразу тебе помог, – примирительно убеждала женщина, наливая в кружку родниковую воду.

– Все это нарочно подстроено, чтобы оставить меня в поселке. Братец только притворяется добряком, а на самом деле ждет удобного момента для подножки.

– Выпей горного холода и огонь сердца затихнет.

Тамил уселся на соломенном тюфяке, прислонившись спиной к шершавому боку хижины, нагретому лучами Антарес.

«Не-ет, Динлис может здесь хоть город основать, я не стану задерживаться и лишней минуты. Кучи белого навоза, лохматые собаки с отвисшими до земли сосками, куры, несущие розовые яйца – все это противоречит естественной природе.

Я люблю густую зелень листвы и шум морского прибоя. Вернувшись на Нийлас, я первым делом слетаю к священной реке и смою с себя память о сегодняшних невзгодах. Я никогда в жизни не страдал расстройством желудка. Стоило связаться с негодным братцем, как начались проблемы. Зачем я только полетел за ними… Но меня будто ждала Динлис. Невероятная Динлис. Хорошенькая сианочка с длинными ногами и необузданным нравом. Может, она того стоила. Тогда жаловаться не стану».

Погрузившись в эротические фантазии, Тамил растянул губы в улыбке и прикрыл веки, но через пару минут очнулся от дремы. Помимо стройной фигуры Динлис наяву обладала также достаточно громким голосом.

– Эй, тигр, тебе снова плохо?

– Мне почти хорошо, только тебя не хватает, любимая, – манерно растягивая слова, ответил князь.

– С нежностями придется подождать. У нас серьезные неприятности.

Ее взволнованный тон заставил Тамила принять сосредоточенный вид.

– Что там еще стряслось? У кого-то из экспедиции тоже несварение местной пищи?

– Сейчас со мной связался офицер Макос. Он говорит, что Лиша с Амиром пропали.

– Ерунда! Наверно, спрятались за каким-то кустом, чтобы потискать друг друга. Или это последствия песьего молока…

– Хватит дурачиться! Их не могут найти, как и проводника. Личные вещи обнаружены на краю обрыва.

– А я говорил… зачем их туда понесло… мне сразу не нравилась эта идея.

Тамил вертел головой и озадаченно дергал ворот рубашки. На секунду в сознании мелькнула тоска о горячей ванне. Но почему Динлис бледная, как утренняя звезда…

– Милая, что такое?

Она опустилась перед ним на сбившийся тюфяк и грубо схватила в горсти рубашку на его груди.

– Ты ненормальный или у тебя плохо со слухом? Твоего брата и змеиную принцессу уже больше часа не может найти в горах группа сианских солдат. Фарсак требует сообщить о случившемся на базу, вызвать подкрепление, прочесать район. Ты понимаешь, что это значит? Нам придется уведомить тарсианскую сторону. И яссов, возможно… Больше десяти лет на нейтральной полосе близ Батрейи не было споров. А сейчас сюда слетятся представители трех держав. Возникнут неудобные вопросы. И чем все закончится ты можешь угадать?

Динлис шумно сглотнула, а потом потянулась за кружкой, где еще оставалось немного воды.

– Полковника Хута обвинят в организации туристических групп. Это нарушение международных обязательств. А реакцию короля Уратос я и представить боюсь.

– Они же найдутся, милая, – неуверенно пробормотал князь. – Ведь ты сама говорила, здесь нет опасностей – ни зверей, ни террористов. Чепуха! Куда они могли деться при такой охране. Куда Фарсак смотрел? И этот ваш хваленый сианский киборг! Я всегда подозревал, что искусственному интеллекту нельзя поручать жизнь людей… Кто знает, что у него на уме…

Динлис пружинисто вскочила на ноги, принимая новый сигнал связи. Тамил перевел взгляд на местного мальчика, с ног до головы вымазанного в бурой глине так, что сверкали лишь белки глаз. Теперь он целился в князя из гладко выструганной палки, раздувал щеки, имитируя стрельбу. Рядом лежала горка камней и навозные катышки для более массированной атаки.

– За что они нас так ненавидят, Динлис? Что мы им сделали?

– А за что ты ненавидел своего брата?

– О чем ты? – сморщился Тамил.

Он с удивлением заметил на ее восковом лице отвращение и поднялся во весь рост, желая успокоить.

– Я тебя не понимаю, милая.

Прежде чем ответить, она демонстративно потрясла перед ним переговорным устройством.

– Киборг проанализировал все разговоры и сообщения на модуляторе Амирхана. Неделю назад ты ему угрожал.

– Я-а?! Что за бред!

– «Если прикоснешься к Лише, я убью тебя» – это твои слова? Будь мужчиной, Тамил, отвечай прямо.

Он хрипло засмеялся и стиснул зубы, чувствуя, как новая судорога пронзает желудок. Нелепое совпадение. Кругом творится нечто чудовищно неприятное. Гадкое. Снаружи и изнутри. И ванны нет и опытного массажиста. Невозможно расслабиться.

– Милая, это же просто вспышка досады. Я не собирался его убивать. Тем более из-за вздорной девчонки. Ну, я разозлился, когда она сбежала к нему. Но потом она мне перестала нравиться, потом я встретил тебя.

– Ты первый говорил с проводником, так? – каждая фраза Динлис отдавалась звоном в его голове. – Точнее, ты с ним договаривался, ты его нанял. А утром до выхода нашей группы ты удачно заболел и меня вынудил остаться в поселке, потому что тебе одному было скучно и страшно. Интересные совпадения. Например, я тоже пила песье молоко, но оно не полезло обратно…

– В чем ты обвиняешь меня, глупая женщина? – заорал Тамил. – Я действительно не любил братца-лекаришку, однажды мы даже подрались, что скрывать, но я не собирался его убивать, нет… нет…

Он вдруг замер, припомнив первый и единственный свой разговор с проводником. Тамила прошиб холодный пот, ноги подкосились.

– Это недоразумение. Они скоро найдутся, а как иначе… Динлис, ты же мне веришь? Я здесь не причем. Клянусь тебе. Я только хотел поскорее отсюда убраться. Чтобы все мы вернулись домой. Мне плевать на Амира и малышку с Яшнисс, пусть спят вместе или даже поженятся по-настоящему. Мне нужна ты. Я правду говорю, клянусь короной Нийласа!

Динлис уже не слушала его, обсуждая сложившуюся ситуацию с полковником Хутом.

* * *

Алейшу разбудил концентрат непривычных запахов: мокрое железо, грибная прель, старая овчина, терпкие нотки увядающих цветов, за которыми она вскарабкалась высоко на скалу, почти до белой подушки облака. И внезапно провал в сознании, забытье.

Она всхлипнула, поворачивая затекшую шею, и тут же ткнулась носом в потертую кожу чужого плаща. Мышцы спины под лопаткой пронзила боль, словно от укола. В голове прояснилось. Там, на скале, кто-то так же предательски уколол ее сзади, а потом над ней склонился Амир. И вдруг стало темно.

Алейша попыталась подняться, но правая нога была зажата в тиски.

– Цепи? Что такое… глупая шутка!

Собственный голос казался чужим, слабым, ничтожным в устрашающей темноте. Рядом послышался шорох, и Лиша с облегчением услышала Амирхана.

– Почему ты не отзывалась? Я устал кричать, все бесполезно. Думал, урод тебя утащил, и я здесь один.

Она рванулась к нему, шаря во мраке руками, но цепь натянулась, удерживая лодыжку.

– Я привязана, подойти не могу. Где мы? Амир, что происходит? Ты ранен?

– Царапина – пустяки. Куда интереснее, что он задумал дальше.

– Нас скоро найдут. Мы внутри разлома, в пещере. Проводник не мог спрятать нас слишком глубоко. Сумасшедший. Чего он хочет? Он говорил с тобой?

– Нет. Лиша, у тебя остался модулятор или другое средство связи?

Через пару минут она жалобно отозвалась:

– Ничего. Наверно, он забрал… Амир, поговори со мной. Скажи, что это скоро закончится.

– Конечно, Фарсак перевернет здешние горы вверх корнями. А Динлис ему поможет. Никому еще не удавалось обставить сианцев.

– Амир… ты тоже прикован? – запоздало догадалась она, чувствуя, что начинает мелко дрожать от холода и подступающего страха.

– Угу. Бродяга здорово подготовился к встрече.

– Может, он потребует выкуп? Выставит условия, может, это политическая акция. Например, ему не нравятся сианцы или… или ему хочется, чтобы местных оставили в покое.