Серый Человек

скачать книгу бесплатно

Серый Человек
Марк Грэни

Серый Человек #1
Тем, кто предпочитает оставаться в тени, он известен как Серый Человек. Бывший агент ЦРУ Корт Джентри – легенда тайного мира, незаметно и идеально выполняющий свою работу. Он совершает невозможное, всегда попадая в цель, а затем исчезает без следа. Но на свете есть силы, куда более могущественные и опасные, чем Джентри, и им это не нравится. Силы любят деньги и считают их единственной ценностью. Теперь Серому Человеку еще сложнее оставаться в тени: ведь охотится не только он – охотятся за ним.

Марк Грэни

Серый Человек

Роман

Эдварду Ф. Грэни-младшему и Кэтрин Клегхорн Грэни

Мама и папа, мне вас не хватает

Mark Greaney

The Gray Man

* * *

Печатается с разрешения издательства Trident Media Group LLC и литературного агентства The Van Lear Agency.

Copyright © 2009 by Mark Strode Greaney

© К. Савельев, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Благодарность автора

Хочу поблагодарить Джеймса Йегера и его блестящую группу инструкторов из Tactical Response Inc. в Кэмдене, штат Теннесси, которые ввели меня в курс дела по стрельбе из винтовок и пистолетов, неотложной медицинской помощи и командной тактике, но особенно за то, что им хватило любезности погасить меня после того, как они меня подожгли. Боже, благослови вас; Америка становится более безопасным местом благодаря тому, что делаете вы и ваши ученики.

Большое спасибо Джеймсу Роллинсу, Девину Грэни, Карен Отт Мейер, Джону и Керри Эколсам, Майку Коэну, Грегу Джонсу, Эйприл Адамс, Николь Гир-Робертс, Стефани и Эбби Стоваль, а также Дженни Крафт. Писатели ценят своих читателей, и я высоко ценю вас всех.

Мой агент Скотт Миллер из Trident Media Group и мой редактор Том Колган из Беркли тоже получают мою глубокую и неизменную благодарность. Это было весело, ребята. Может быть, повторим как-нибудь в другой раз?

Пролог

Отдаленная вспышка света в утреннем небе привлекла внимание окровавленного водителя «Лендровера». Поляризационные очки «Окли» защищали его от ослепительного солнечного сияния, но он все равно щурился через отблеск на ветровом стекле, пытаясь различить контуры пылающего воздушного судна, которое вертелось вокруг своей оси и неслось к земле; за ним оставался кометный хвост черного дыма.

Это был вертолет, большой армейский «Чинук», но какой бы ужасной ни казалась ситуация для оставшихся на борту, водитель «Лендровера» испустил тихий вздох облегчения. Его эвакуационным транспортом был построенный в России вертолет КА-32Т с группой польских наемников, вылетевший из-за границы в Турцию. Для водителя гибнущий «Чинук» был прискорбным зрелищем, но все же лучшим, чем подбитый КА-32Т.

Он смотрел, как вертолет вращается в неуправляемом падении, пятная небо перед собой горящим топливом.

Он жестко вывернул руль «Лендровера» вправо и поехал на восток, прибавляя скорость. Окровавленному водителю хотелось как можно скорее убраться отсюда. Как бы он ни желал что-то сделать для американцев на борту «Чинука», он понимал, что их судьба не в его власти.

К тому же, у него были собственные проблемы. Уже пять часов он колесил по песчаным пустошам западного Ирака, убегая от результатов грязной работы, оставшейся позади, и сейчас находился менее чем в двадцати минутах от эвакуации. Сбитый вертолет означал, что через считаные минуты место падения будет кишеть вооруженными бойцами, оскверняющими тела, стреляющими в воздух из штурмовых винтовок и пляшущими вокруг словно толпа придурков.

Эту вечеринку окровавленный водитель был не прочь пропустить, если только сам не станет памятным подарком для гостей.

«Чинук» упал слева от него и исчез в отдалении за бурым взгорком.

Водитель сосредоточился на дороге перед собой. Это не моя проблема, твердо сказал он себе. Он не был обучен поисково-спасательным операциям и неотложной помощи для других людей, – и он определенно не имел навыков ведения переговоров о заложниках.

Он был обучен убивать. Он сделал это на границе с Сирией, и теперь пришло время для выхода из зоны огневого поражения.

Пока его «Лендровер» мчался через пыль и жаркую воздушную пелену, он начал диалог с собой. Внутренний голос убеждал его повернуть обратно, примчаться к месту крушения «Чинука» и проверить, есть ли выжившие. Но его внешний голос был более прагматичным.

– Двигайся, Джентри, продолжай движение. Этим парням уже не помочь. Ты ничего не можешь сделать.

Слова Джентри были разумными, но его внутренний голос никак не хотел заткнуться.

Глава 1

Первые боевики, прибывшие к месту крушения, были не из «Аль-Каиды» и не имели отношения к сбитому вертолету. Это были четверо местных парней, вооруженные старыми «Калашниковыми» с деревянными прикладами и удерживавшие хлипкий КПП в ста метрах от того места, где вертолет воткнулся в городскую улицу. Они протолкались через ряды зевак, уличных мальчишек, рассыпавшихся в стороны, когда двойной ротор вертолета повернулся к ним, и водителей такси, съехавших с дороги, чтобы избежать столкновения. Четверо юных вояк приблизились к месту крушения с опасливой осторожностью, но без признаков тактических навыков. Громкий хлопок посреди бушующего огня, – пистолетный патрон, взорвавшийся от жара, – моментально послал их в укрытие. После некоторого колебания их головы повылезали наружу, они прицелились из автоматов и опустошили обоймы в груду искореженного металла.

Из-под обломков выполз мужчина в почерневшей от копоти американской пустынной униформе и тут же получил два десятка пуль из «Калашниковых». Он затих, как только первые пули прострочили его спину.

Расхрабрившись от адреналина после убийства человека перед кричащей толпой, парни вышли из укрытий и приблизились к рухнувшему вертолету. Они перезарядили автоматы и вскинули стволы, намереваясь расстрелять пылающие тела пилотов в кабине. Но прежде, чем они успели открыть огонь, сзади подъехали три автомобиля: пикапы с открытыми кузовами, полными вооруженных арабов.

«Аль-Каида».

Местные автоматчики благоразумно отступили от места крушения, спрятались за спинами гражданских и стали возносить хвалы Аллаху, пока люди в масках спрыгивали на землю и разворачивались вокруг вертолета.

Еще два переломанных трупа американских солдат вывалились из кормовой части «Чинука», и это были первые кадры, запечатленные тремя операторами съемочной группы «Аль-Джазиры», вылезшими из последнего пикапа.

* * *

Примерно в миле от них Джентри съехал с дороги, свернул в русло пересохшего ручья и как можно глубже загнал «Лендровер» под прикрытие высокой ржаво-бурой травы вдоль берега. Он подбежал к откидному заднему борту, закинул на плечо рюкзак и поднял длинный желтоватый футляр за ручку для переноски.

Когда он отошел от автомобиля, то впервые заметил пятна высохшей крови, покрывавшие его наряд свободного кроя, который маскировал его под местного жителя. Это была не его кровь, но она бросалась в глаза.

Он знал, чья это кровь.

Через полминуты движения по пересохшему руслу он перебрался через невысокий пригорок и пополз вперед так быстро, как только мог, толкая снаряжение перед собой. Когда Джентри почувствовал себя достаточно укрытым за песком и сухим камышом, он достал из рюкзака бинокль и поднес к глазам, сосредоточившись на столбе черного дыма, поднимавшегося в отдалении.

Он крепко сжал челюсти.

«Чинук» упокоился на улице городка Баадж, и вокруг уже собралась небольшая толпа. Бинокль Джентри был недостаточно мощным, чтобы разглядеть подробности, поэтому он перекатился на бок и расстегнул длинный футляр.

Внутри лежала винтовка «Барретт M107» пятидесятого калибра, отстреливавшая гильзы размером с половину пивной банки и выпускавшая тяжелые пули с дульной скоростью примерно девять футбольных полей в секунду.

Джентри не стал заряжать винтовку, но нацелился в сторону места крушения, чтобы воспользоваться мощным оптическим прицелом. С шестнадцатикратным увеличением он хорошо видел огонь, пикапы, безоружных штатских и вооруженных боевиков.

Некоторые были без масок. Местные бандиты.

Другие носили черные маски или бедуинские куфии, обернутые вокруг лица. Это были арабские наемники из «Аль-Каиды», иностранные ублюдки. Они прибывали сюда, чтобы убивать американцев и коллаборационистов, извлекать выгоду от нестабильности в регионе.

Проблеск металла взлетел в воздух и резко опустился. Сабельный удар по фигуре, распростертой внизу. Даже через мощный снайперский прицел Джентри не мог сказать, был ли лежавший человек жив или мертв, когда клинок врезался в его тело.

На его скулах заходили желваки. Сам Джентри никогда не был американским солдатом, но он был американцем. И хотя он был никак не связан с вооруженными силами США и не имел перед ними никакой ответственности, годами наблюдаемые телевизионные кадры таких зверств, одно из которых сейчас разворачивалось перед ним, одновременно внушали отвращение и раздражали его до пределов выдержки, которая была почти безграничной.

Мужчины вокруг вертолета дружно заулюлюкали. В колышущихся волнах жара, поднимавшихся от сухой земли между его наблюдательным пунктом и местом крушения, ему понадобилось несколько секунд для осознания происходящего, но вскоре он распознал причину злобного веселья убийц, собравшихся вокруг вертолета.

Ублюдки радостно плясали над трупами.

Джентри убрал палец с предохранителя громадной винтовки и прикоснулся кончиком пальца к гладкому спусковому крючку. Лазерный дальномер подсказывал ему расстояние до цели, а небольшая группа холщовых шатров между ним и танцорами, хлопала под порывами жаркого бриза и давала ему представление о поправке на ветер.

Но у него хватало ума не открывать огонь. Если он сейчас зарядит «Барретт» и нажмет на спусковой крючок, то конечно, убьет пару-другую этих говнюков, но весть о снайпере моментально распространится по этому сектору, и тогда вокруг станет так жарко, что каждый половозрелый мужчина с оружием и мобильным телефоном будет у него на хвосте, прежде чем он успеет преодолеть оставшиеся пять миль до места эвакуации. Тогда эвакуационная группа будет отозвана, а ему придется самостоятельно выходить из зоны поражения.

Нет, сказал себе Джентри. Жалкое возмездие было бы справедливым, но оно поднимет такую бурю дерьма, с которой он не готов управиться.

Джентри не был игроком или азартным человеком. Он был частным убийцей, наемным бойцом, контрактным оперативником. Он мог разнести в клочья полдюжины этих мерзавцев быстрее, чем зашнуровать собственные ботинки, но он понимал, что возмездие будет иметь свою цену.

Он сплюнул перед собой вязкой смесью слюны и песка и повернулся, чтобы убрать снайперскую винтовку обратно в футляр.

* * *

Съемочная группа из «Аль-Джазиры» тайно пересекла границу Сирии еще неделю назад с единственной целью: заснять очередную победу «Аль-Каиды» в западном Ираке. Видеооператор, звукооператор и репортер/продюсер двигались по маршруту террористической организации, ночевали в ее убежищах вместе с членами террористической ячейки и засняли пуск ракеты, попадание ее в «Чинук» и огненный шар, упавший на землю.

Теперь они вели съемку ритуального обезглавливания уже мертвого американского солдата. Мужчины средних лет с нашивкой на бронежилете, на которой от руки было написано: «Филиппс – Национальная гвардия Миссисипи». Никто из съемочной группы не говорил по-английски, но они договорились между собой, что записали на пленку уничтожение элитной группы коммандос ЦРУ.

Традиционное прославление Аллаха продолжилось танцем боевиков и выстрелами в воздух. Хотя в ячейке «Аль-Каиды» насчитывалось шестнадцать человек, теперь перед дымящимся металлическом корпусом выстроилось более тридцати вооруженных мужчин. Оператор навел камеру на моктара, местного вождя, пляшущего в центре торжества. Поймал его точно в кадр, в длинном белом балахоне, ярко контрастировавшем с черным дымом на фоне остатков вертолета. Моктар перепрыгнул на одной ноге через обезглавленного американца и взмахнул в прыжке рукой с окровавленным ятаганом.

Это был кассовый снимок. Оператор улыбнулся, изо всех сил стараясь сохранять профессиональный вид и не следовать ритму пляски во славу Аллаха, делам которого он был свидетелем вместе со своей камерой.

– Аллаху акбар! – вскричал моктар вместе с остальными. «Бог велик!»

Он восторженно прыгал вместе с иностранцами и ухмылялся в густую бороду, глядя на сожженный и окровавленный кусок мертвого американского мяса, лежавший в пыли у него под ногами.

Команда «Аль-Джазиры» тоже разразилась восторженными криками. И оператор снимал все это недрогнувшей рукой.

Он был профессионалом; объект съемки находился в центре, камера не дрожала и не отклонялась в сторону.

По крайней мере, до того момента, когда голова моктара дернулась в сторону и взорвалась, словно раздавленная виноградина, расплескивая кровь, ткани и костные фрагменты.

Тогда камера тоже дернулась в сторону.

* * *

Джентри не смог совладать с собой.

Он посылал пулю за пулей в толпу вооруженных мужчин и одновременно проклинал себя за недисциплинированность, так как понимал, что пускает насмарку свой рабочий график и операцию в целом. Он не слышал собственных проклятий. Даже с ушными затычками, рев «Барретта» был оглушительным, когда он последовательно выпускал тяжелые пули, а вторичная отдача от дульной вспышки взметала вокруг него песок и мелкий мусор, оседавший на лицо и руки.

Когда он сделал паузу, чтобы зарядить вторую обойму, то быстро оценил ситуацию. С точки зрения ремесла, он совершил глупейший поступок, какой только можно было сделать, фактически прокричав боевикам, что их смертельный враг находится совсем рядом.

Но, черт побери, если это не казалось правильным решением, то что? Он снова приложил длинную винтовку, буквально дрожавшую от упругой отдачи, к изгибу плеча, посмотрел в оптический прицел и продолжил нести возмездие. Через мощный прицел он увидел, как части тела разлетаются в воздухе, когда очередная пуля прошила середину туловища очередного боевика в черной маске.

Это была просто месть, и не более того. Джентри понимал, что его поступки мало что меняют в общем раскладе вещей, – разве что несколько сукиных сынов переходят из плотного в жидкое и газообразное состояние. Его тело продолжало стрелять в разбегавшихся убийц, но его разум уже беспокоился о ближайшем будущем. Теперь ему не стоит даже пытаться достичь посадочной площадки. Еще один вертолет в этом районе будет слишком хорошей мишенью для выживших и озлобленных бойцов «Аль-Каиды». Нет, решил Джентри: он пойдет пешком; найдет дренажный канал или небольшой вади[1 - Вади – сухоток, пересохший канал (арабск.) – прим. пер.], покроет себя грязью и пустынным мусором, будет весь день лежать на жаре, не обращая внимания на голод, укусы клопов и желание помочиться.

Это будет скверно.

Тем не менее, подумал он, вставляя третью и последнюю обойму в дымившуюся винтовку, его плохое решение принесло какую-то пользу. В конце концов, полдюжины мертвых ублюдков, – это полдюжины мертвых ублюдков.

Глава 2

Через четыре минуты после заключительного снайперского залпа один из выживших боевиков «Аль-Каиды» опасливо высунул голову из дверного проема шиномонтажной лавки, где он нашел укрытие. Спустя несколько секунд, все больше убеждаясь в том, что его голова останется прикрепленной к туловищу, тридцатишестилетний йеменец вышел на улицу. Вскоре за ним последовали остальные и встали посреди бойни. Он насчитал семь трупов, судя по количеству нижних конечностей, валявшихся в кровавой жиже, и разделив это количество пополам, так как различимых голов практически не осталось.

Пятеро мертвецов были его братьями по оружию из «Аль-Каиды», включая командира ячейки и его старшего помощника. Двое других были местными.

Слева от него продолжали дымиться остатки «Чинука». Он направился туда мимо людей, прятавшихся за автомобилями и мусорными бачками. Их зрачки были расширены от потрясения. Один из местных потерял контроль над желудком и теперь извивался в пыли, как безумный.

– Вставай, дубина! – крикнул йеменец в маске. Он пнул человека в бок и пошел дальше. Четверо его коллег, прятавшихся за одним из пикапов, стояли рядом со съемочной группой «Аль-Джазиры». Оператор курил, держа сигарету в трясущихся пальцах, словно человек на поздней стадии болезни Паркинсона. Камера висела у него на боку.

– Все, кто жив, грузятся обратно. Мы найдем снайпера.

Он посмотрел на широкие пространства песчаных полей с мелкими пригорками, и на дороги, уходившие к югу. Пыльное облачко висело над подъемом примерно в миле от них.

– Там! – указал йеменец.

– Мы… мы поедем туда? – спросил звукооператор «Аль-Джазиры».

– Иншалла.

Если будет на то воля Аллаха.

В следующий момент какой-то местный мальчишка окликнул их, умоляя подойти и посмотреть. Мальчик укрывался за чайным прилавком не более чем в пятнадцати метрах от смятого носового конуса вертолета. Йеменец и двое его подручных перешагнули через окровавленный торс, не распавшийся на части только из-за рваного черного плаща. Это был иорданец, их командир. На стене, рядом с которой он упал, и на окне чайной запеклись брызги крови.

– Что такое, парень? – рассерженно крикнул йеменец.

Мальчик ответил через силу, как будто ему не хватало дыхания:

– Я… я кое-что нашел.

Йеменец и двое его людей последовали за мальчиком в маленькое кафе, обошли упавший столик и заглянули за стойку. Там, на полу, прижавшись спиной к стене, сидел молодой американский солдат. Его глаза были открыты, и он быстро моргал. У него на руках лежал второй неверный. Этот мужчина был черным и либо мертвым, либо потерявшим сознание. Рядом не было видно никакого оружия.

Йеменец улыбнулся и похлопал мальчика по плечу.

– Пригоните сюда машину! – крикнул он тем, кто собрался снаружи.

Десять минут спустя три пикапа «Аль-Каиды» разделились на перекрестке. Девять человек отправились на юг на двух автомобилях. Он постоянно звонили по мобильным телефонам, собирая местных жителей на помощь для прочесывания местности в поисках одинокого снайпера. Йеменец и двое других боевиков везли двух раненых американских пленников на конспиративную квартиру в близлежащем городке Хатра. Оттуда йеменец мог позвонить своему руководству и выяснить, как будет лучше поступить с новоявленной добычей.

Йеменец вел машину, сириец ехал на пассажирском месте, а египтянин охранял почти бессознательного солдата и его умиравшего партнера в кузове автомобиля.

* * *

Двадцатилетний Рикки Бейлис немного восстановился от шока, вызванного падением вертолета. Тупое свербение в его сломанной берцовой кости сменилось раскаленными вспышками боли. Он посмотрел на свою ногу, но увидел лишь порванную, опаленную штанину камуфляжной формы и ботинок, вывернутый под неестественным углом. Возле ботинка лежал второй солдат. Бейлис не знал этого пехотинца, но нашивка на форме свидетельствовала, что его зовут Кливлендом. Кливленд находился в бессознательном состоянии. Бейлис посчитал бы его мертвым, но его грудь немного поднималась и опускалась под бронежилетом. Повинуясь инстинкту, на каком-то выбросе адреналина, Рикки выволок его из руин вертолета и притащил в магазинчик рядом с местом крушения, где их тут же окружили широко распахнутые глаза иракских детей.