скачать книгу бесплатно
– Разве вы не знаете, что заведующие отделениями способны одновременно работать и принимать пищу? А когда ему мешают заниматься музыкой, он злится как черт.
– Доставьте меня в студию, Глопи.
– Хорошо, я вас предупредил.
Дверь отъехала в сторону, и до Ланарка донесся нестройный визг струнного квартета. Раздвинув гобелен, он вошел и задел плечом висевший микрофон. Напротив находилось четыре музыкальных пульта, за ними стояли люди. Высокая костлявая женщина в красном бархатном платье сражалась с виолончелью. Трое мужчин во фраках и белых жилетках, с бабочками, пиликали на скрипках. Один из них был Озенфант. Хриплым окликом он остановил музыкантов и, засунув скрипку под мышку, а правой рукой сжимая, как хлыст, смычок, направился к Ланарку. Когда расстояние между их лицами сократилось до одного дюйма, он замер и прошептал:
– Вы знали, конечно, что я занят записью?
– Да.
Голос Озенфанта, вначале спокойный, постепенно перешел в оглушительный крик:
– Доктор Ланарк, вам были предоставлены особые привилегии! Вы используете в качестве личной квартиры больничную палату! Вы ссылаетесь на меня в лифтах, и вас доставляют куда угодно прямым путем! Вы пренебрегаете моими советами, отвергаете мою дружбу, смеетесь над моей едой, а теперь!.. Теперь вы намеренно срываете запись бессмертной гармонии, способной спасти тысячи душ! Какие еще оскорбления вы собираетесь мне нанести?
Ланарк отозвался:
– Вы не на того расходуете гнев. Сперва вы подтолкнули меня к тому, чтобы я взялся за трудный случай, а теперь мешаете мне попадать в палату пациентки. Если не хотите меня видеть, обратитесь к инженерам. Пусть перестроят дверь в моей палате, чтобы я мог ходить через нее в обратную сторону, и нам не придется больше встречаться.
Налитые гневом черты Озенфанта от удивления разгладились.
– Так вы хотите ради этого обратить вспять потоки всего института? – вопросил он слабым голосом. Он обтер лицо платком и добавил вяло: – Убирайтесь.
Ланарк проворно поднял гобелен и шагнул в коридор.
Скорчившись, Ланарк пробрался в камеру сгорания. Он был слишком расстроен, чтобы взять книгу там, где в прошлый раз ее оставил. На изящной человеческой руке он заметил у локтя серебряные пятна и стал вспоминать, видел ли их прежде. Он попытался накрыть ладонью эту движущуюся руку, но она сжалась в кулак. Голос произнес:
– Да, я здесь беззащитна. Почему не прибегнуть к силе?
– Рима!
– Я не твоя Рима. Читай дальше.
– Мне до смерти надоела эта книга. Почему бы нам не поговорить? Тебе, наверное, одиноко. Мне вот одиноко.
Ответа не последовало.
– Расскажи мне о мире, откуда ты пришла, – попросил он.
– Он был похож на этот.
– Ну уж нет.
– Осторожно! Ты боишься прошлого. Если бы я рассказала, что знаю, ты бы спятил.
– Мрачными намеками меня теперь не напугаешь. Меня не заботят прошлое и будущее. Мне не нужно ничего, кроме нескольких обычных дружелюбных слов.
– Я знаю тебя, Тоу, знаю как облупленного: истеричный ребенок, увлекающийся подросток, безумный насильник, мудрый пожилой папаша – я испробовала на себе все твои фокусы и знаю, что им грош цена, так что не надо слез! Не смей плакать. Печаль – это самый дрянной из фокусов.
Ланарк был слишком взбудоражен, чтобы заметить слезы у себя на щеках. Он отвечал:
– Ты меня не знаешь. Моя фамилия не Тоу. Ничего подобного со мною не было. Я некая банальность, которая все время страдает.
– Я тоже, но у меня есть мужество – мужество на все наплевать и ни за что не цепляться. Иди прочь! Разве ты не видишь, что происходит?
От плеча до запястья ее рука была усеяна серебристыми пятнами и звездочками. Ланарк не мог отделаться от ужасного чувства, что каждое его слово превратилось в такую отметину. «Доктор Ланарк уходит», – шепнул он. Панель открылась, и он пробрался в отверстие.
Кто-то поднял в палате штору, и в окне была видна грязная стена, с которой местами осыпалась штукатурка, обнажив кирпичную кладку. У Ланарка закружилась голова, и он едва не упал, но тут вспомнил, что покинул клуб, не съев ни крошки. Единственным утешением для него в институте оставалась здешняя противная, но подкрепляющая еда, потому он вернулся в ресторан. Там было почти пусто, лишь Озенфант сидел за своим обычным столиком, погруженный в беседу с двумя другими профессорами. Ланарк прошел к дальнему столику и дождался официантки.
– Есть у вас что-нибудь коричневое, сухое и рассыпчатое?
– Нет, сэр, но есть розовое, влажное и рассыпчатое.
– Мне четверть тарелки, пожалуйста.
Он приступил к еде, но тут у него под ухом раздался грубоватый, слегка неуверенный голос:
– Здесь свободно?
Ланарк поднял взгляд и увидел высокую девушку в комбинезоне цвета хаки. Она стояла, держа руки в карманах, и ела его глазами.
– Да-да, – отозвался он с облегчением.
Она села напротив. Рот, нос, брови девушки были ровными и красиво очерченными, как у греческих статуй; впечатление портил только тяжелый, выдающийся вперед подбородок. Вместо того чтобы развернуть свои стройные плечи, она сутулилась. Каштановые волосы были заплетены в неплотную толстую косу, которая свешивалась на левую грудь. Пальцы девушки то и дело проходились по косе резким движением. Она спросила отрывисто:
– Вы тоже ненавидите это место?
– Да.
– А что вам ненавистно больше всего?
Ланарк задумался.
– Манеры персонала. Знаю, им нужно быть профессионалами, нужны опрятность и порядок, но кажется, что они даже шутят и улыбаются, имея в виду профессиональные цели. А вам что не нравится?
– Лицемерие. То, как они изображают заботу о пациентах, а сами их используют.
– Но если они не будут пользоваться своими неудачами, они не смогут никому помочь.
Девушка низко склонила голову, так что Ланарк увидел ее макушку.
– Если вы так говорите, значит вы не так уж ненавидите это место.
– Ненавижу. И собираюсь отчалить, как только найду спутника.
Она подняла взгляд:
– Я пойду с вами. Я тоже хочу отчалить.
Ланарк смутился:
– Спасибо, конечно, но… но… у меня есть пациентка, не очень обнадеживающий случай, но я не могу ее оставить, пока не вылечу или не буду знать, что потерпел неудачу.
Девушка произнесла недовольно:
– А известно ли вам, что здесь никого не вылечивают, только поддерживают тела в свежем состоянии, пока не понадобится топливо, одежда или еда.
– Еда? – встрепенулся Ланарк и уронил ложку на тарелку.
– Конечно! А чем, по-вашему, вы питались? Вы никогда не заглядывали в клоаку? Вам кто-нибудь показывал стоки под палатами губок?
Ланарк потер глаза стиснутыми кулаками. Ему хотелось, чтобы его стошнило, но розовая субстанция хорошо его подкрепила: он чувствовал в себе необычайные силы.
– Ни к чему здесь больше не прикоснусь! – горячо сказал он сам себе.
– Так как насчет того, чтобы уйти отсюда вместе?
Пустыми глазами он смотрел сквозь нее. Девушка вздохнула:
– Я вас пугаю, я пугаю большинство мужчин. Но я умею быть и очень нежной – недолго. Смотрите.
Отсутствующим взглядом Ланарк обвел комнату в поисках выхода. Потом, когда больше смотреть было некуда, вернулся к ее лицу и обнаружил на нем такое выражение, что вытянул шею, стараясь получше его разглядеть. По лицу девушки блуждала пренебрежительная усмешка, но в дерзких глазах читалась досада, а еще глубже – безбрежная покорность и готовность сделаться на время всем, чего он только пожелает. Заглянув в эти глаза, он словно бы совершил стремительный полет над переменчивыми мирами, полными секса, и после полета ему сделалось ясно, что улыбка ее была робкой, а за резкостью скрывалась мольба. Осознав свою головокружительную власть, Ланарк задрожал всем телом. Взволнованно-вопросительным тоном она повторила:
– Я могу быть и очень нежной.
– Куда мы пойдем? – шепнул он, кивая.
– В мою комнату.
Они встали вместе и направились к выходу; Ланарк шагал неуклюже, поскольку его пенис упирался в брюки. Когда они шли мимо столика Озенфанта, профессор вскричал в комической тревоге:
– О, доктор Ланарк, только не уводите у нас нашего катализатора!
В лифте девушка распорядилась:
– Квартиры специалистов.
Лифт завибрировал.
Они обнялись, и Ланарк, ощутив ее крепкое женское тело, пробормотал:
– Давай остановим лифт между этажами.
– Это глупо.
– Огляди меня с презрительной улыбкой, как ты умеешь.
Она так и сделала и в ответ получила пламенный поцелуй. Она отвернулась со словами:
– Открой глаза, ты должен смотреть на меня, пока мы целуемся.
– Почему?
– Я сделаю все, что ты захочешь, но ты должен на меня смотреть.
Дверь скользнула в сторону, и девушка за руку вывела Ланарка в один из залов. Как все залы, он представлял собой гигантское круглое пространство, однако казался пустым и безмолвным, пока Ланарк не опознал тишину, какая наступает, когда вслушиваются. Несколько мужчин и женщин в комбинезонах стояли у стен, обратив глаза кверху. Ланарк тоже поднял взгляд и увидел перспективу из бегущих вниз золотых и оранжевых колец; в центре же качался, вырастая, черный треугольник. Можно было предположить, что это основание какой-то машины, которую спускали с верхнего этажа. По площади оно было, вероятно, сравнимо с самой шахтой, поскольку его металлический угол то и дело терся о стены, о чем свидетельствовал скрип. От пола его отделяло, наверное, больше мили: выглядело оно совсем маленьким. Ланарк стиснул руку девушки.
– Что это?
– Вакуумный экскаватор. Существо одолжило несколько для проекта экспансии.
Они разговаривали шепотом.
– Откуда берут энергию, чтобы передвигать такие штуки?
– Из потока, конечно.
– А чем питается поток?
– Пожалуйста, не надо о технических подробностях. Пойдем в мою комнату. Тебе там понравится. Я сама ее украсила.
Пока девушка вела его через зал, Ланарк старался не думать о том, что будет, если необъятная машина грохнется на пол. От этого зала не отходили коридоры. Между дверьми лифта помещались маленькие дверцы. Обращаясь к одной из них, девушка шепнула: «Я дома», и дверца открылась внутрь.
В кубической формы комнате стены, потолок и пол представляли собой сплошное зеркало. В центре стояла низкая двуспальная кровать с бархатными подушками, прожектор, укрепленный на одной из стен, бросал на нее луч света – и этим обстановка ограничивалась. Ланарк прирос к месту: казалось, его окружают сотни сверкающих стеклянных коробок, каждая из которых содержала кровать, девушку и его самого. Опустив глаза, он увидел, что его ноги стоят на подошвах его двойника, который, покачиваясь, смотрит вверх. Он шагнул к кровати, заставив фигуры по обе стороны двинуться навстречу другому ряду фигур, видневшемуся спереди. Ланарк встал коленями на покрывало и попытался видеть только девушку, которая наблюдала за ним, откинувшись на кучу подушек.
– Тебе нравится? – спросила она робко.
Он помотал головой.
– Значит, ты думаешь, что я грубая и бесстыдная?
Он вспомнил о серебряном драконе и ощутил прилив нежности к девушке, которая не имела других средств, чтобы защитить себя, кроме резких манер и небольшого набора вызывающих фраз.
– Я знаю, что ты не такая. Скажи, как тебя зовут.
– Давай не будем пока переходить на личности.
Ланарк быстро разделся. Сочувствие к девушке, а также множество двойников, повторявших его движения, несколько умерили его похоть. Ласковым движением он расстегнул ее комбинезон и спустил его к бедрам.
Она шепнула:
– Как мне выглядеть?
– Улыбайся, как будто мы увиделись после долгой разлуки.
Она улыбнулась так мило, что он наклонился и стал целовать ее плечи. Большими пальцами она приподняла ему веки.
– Ты должен глядеть на меня, я теряюсь, когда на меня не смотрят.