Парни из Карго

скачать книгу бесплатно


– Фу! – крикнул Саша, бросаясь к собаке. – Гайка, ко мне! – назвал он первое попавшееся имя. Собака удивленно обернулась и с готовностью во взгляде похромала к нему.

– Рядом! – приказал Саша. Овчарка послушно потрусила рядом. Саша медленно направился к своему подъезду, прокручивая в голове план действий.

– Похоже, я нашел, чем заняться! – сказал бортоператор, входя в лифт. Собака вопросительно посмотрела на него.

– Будем искать тебе новый дом. Мой тебе понравится, но ненадолго.

Ввалившись в свою скромно обставленную съемную однушку на шестом этаже, Саша расстелил на полу в прихожей валявшуюся в шкафу армейскую плащ-палатку и разрешил собаке:

– Заходи! Место!

Собака, сообразив, что ее никто не прогоняет, незамедлительно плюхнулась на плащ-палатку и с интересом посмотрела на спасителя.

– Я щас тебя вымою, посплю, а потом поедем тебя обследовать в ветеринарку. И хозяина искать. Как тебя зовут?

Собака вывалила язык и тяжело задышала.

– Не. Имя «Гайка» тебе не идет. Будешь Берта. У немцев пушка такая была. Большая Берта. А ты немецкая овчарка, большая, – погладил он ее. – Место!

Через каких-нибудь двадцать минут он уже спал крепким сном, даже не почувствовав, как наспех отмытая от уличной грязи овчарка тихонько перешла из коридора в комнату и доверчиво легла вплотную к его кровати.

***

– Ну, вот, значит, объявления мы расклеили про тебя по окрестностям, и в интернете написали, где смогли! – пояснил Саша, когда стемнело, и они после визита в ветеринарную клинику, покупки поводка и намордника, а также прогулок вдвоем по городку ужинали на кухне. – Ветеринар сказал, все у тебя нормально, глаза только прокапаем, да и все…

Собака лежала у стены, внимательно глядя на ложку в Сашиной руке и принюхиваясь к вкусному запаху котлет, лежавших на тарелке перед ним. Гулять ей с Сашей определенно нравилось – он отдавал ей простые и понятные команды, и она все понимала.

– Не-не-не, котлеты я тебе уже дал…

Мелодия телефонного звонка перебила его на полуслове. Саша глянул на экран, где высвечивалось имя абонента, и помрачнел, но все же ответил:

– Да, слушаю.

– Привет, – нерешительно сказал мягкий женский голос. – Как дела?

Года три назад он был счастлив слышать этот голос. Два года назад – рад, что его обладательница приняла его предложение руки и сердца. Год назад слегка недоумевал, какого черта с ней связался. А вот последние три месяца – звонки от нее не предвещали ничего хорошего. С того самого дня, как он собрал вещи и холодным снежным ноябрьским утром ушел на работу, чтобы никогда к жене больше не вернуться. С той поры она превратилась для него просто в женский голос в телефонной трубке, раз в неделю предлагавший встретиться, поговорить и начать все сначала, либо рыдавший и проклинавший его.

– Нормально, – сухо сказал Саша. – Привет. Что стряслось?

– Когда ты вернешься?

– Я уже вернулся.

– Ко мне.

– Никогда. Мы подаем на развод. Я снял квартиру, живу тут один, и вполне счастлив.

– Ну, Саша… послушай… Хочешь, я к тебе приеду поговорить?

– Женя, никаких «послушай», – сухо перебил ее Саша. – Это бессмысленно. Когда ты можешь приехать в загс для подачи заявления?

– Я работаю вообще-то! – в голосе жены зазвучали злость и металл. – С девять до полшестого! И отпрашиваться не буду.

– А я вот бездельничаю дни напролет! – ухмыльнулся Саша, подавая Берте последнюю котлету. Аппетит со звонком жены пропал уже окончательно – а вот собаке угощение пришлось по нраву. Она вежливо взяла котлету с ладони и аккуратно съела.

– Ты сам выбрал эту работу, а я тебе предлагала в банк менеджером пойти! – взорвалась жена. – Сейчас бы отделом руководил! Нравится в свой аэропорт ездить – езди. Все равно ко мне вернешься!

– К тебе и твоим родителям? – ехидно отозвался бортоператор. – Ты ж с родителями до свадьбы жила, и после свадьбы, и сейчас живешь. Батя твой все вечера телик смотрел и меня жить учил, мать поддакивала, а ты по субботам ныла, что я сплю допоздна. О, да, мечта, не жизнь! Прям бегу – волосы назад! – воскликнул он, воздев очи горе. Собака с недоумением воззрилась на него, видимо, поняв, что Саша уже на взводе.

– Я тебе уже объясняла! Если снимать квартиру, мы так никогда на ипотеку не накопим! – в голосе жены послышались всхлипывающие нотки. – Это ж дорого! А так бы через два года…

– Через два года такой жизни у меня уже не встанет, – зевнул Саша с присущей ему прямотой. – Постоянно теща и тесть дома. Не хочу. Пошли в загс, разведемся, и дальше живи как хочешь. Делить нам вроде нечего…

«Ох, и зря я это сказал! – запоздало мелькнула мысль. – Деньги ж, что нам на свадьбу все надарили, пополам лежат в разных банках, ее это еще тогда бесило!».

Оказалось, не показалось:

– Если ты не можешь потерпеть немного до ипотеки, как ты собирался с ребенком потом жить? Инфантильный придурок!

«Логика просто железная!» – про себя ухмыльнулся Саша. Вслух же ответил:

– Давай живее решай насчет загса, дорогая. Мне надоело жить в статусе женатого человека, я хочу разврата, кутежа и купить себе коня. Позвони, как надумаешь, а то я в суд по месту прописки пойду, и нас разведут без твоего присутствия. Чао. Обнимаю.

Кнопку «Отбой» он нажал раньше, чем благоверная разразилась обиженным воплем. Вообще, он был не склонен к хамству, но ситуация с разводом зашла в тупик – жена давно откровенно саботировала его желание развестись и жить, как ему заблагорассудится.

Они познакомились еще в институте, когда он был на пятом курсе – ее факультет филологии располагался этажом ниже, и она перевелась к ним из другого вуза. Высокая, стройная, рыжая, кареглазая, симпатичная и немного загадочная – он поначалу стеснялся подойти, потом все же решился пригласить ее на свиданье. Раз, другой встретились – а потом как-то все сошло на нет. Она перестала звонить, он, зашивавшийся тогда между работой и подготовкой к защите диплома, решил, что не стоит дальше продолжать – и как-то незаметно перед самой армией сошелся с другой девчонкой. С которой расстался уже после призыва, случившегося сразу после вручения диплома – подружка написала, что встретила другого, и просила не грустить по этому поводу: «…твоя настоящая любовь еще впереди».

Письмо то Саша сжег в курилке у казармы сразу после прочтения. Не сказать, чтобы он слишком расстраивался – в свои тогдашние двадцать три он вообще воспринимал подобные вещи спокойнее, чем многие другие. А вечером неожиданно прислала СМС та, рыжая с филфака, с которой он не общался на тот момент уже с полгода:

«Привет! Как дела?».

«Привет! В армии. В ноябре домой. Норм. Ты как?» – ответил он. Просто убить время.

«А где ты служишь? К тебе можно приехать?».

– Нахрена только… – саркастически спросил Саша, прочтя это сообщение, но все же напечатал в ответ: «Можно. В воскресенье встречи с родственниками разрешают. Представишься двоюродной сестрой, а то не пустят. Адрес ща пришлю».

Благо, служил он в Подмосковье, а она всю жизнь жила в Москве.

Она неожиданно приехала в одно из воскресений, и, судя по глазам и улыбке, была очень рада его видеть. Он тогда почувствовал, что все еще очарован ею, и поддался соблазну продолжить общение. Переписки возобновились, и она даже несколько раз присылала ему посылки со всякой полезной и вкусной всячиной.

Он не спрашивал, куда она пропала год назад, и как шла ее жизнь. Собственно, она тоже. Просто сошлись два одиночества: она решила, что он хорош в роли ее спутника жизни, вроде как даже управляем и внушаем, а он оказался слишком воспитан и ленив, чтобы хорошенько взвесить все за и против, а еще в глубине души боялся одиночества. После армии они снова стали встречаться, и вскоре Саша предложил ей стать его женой.

Она согласилась:

– Только до свадьбы жить не будем вместе. Мои родители очень строгие. Не поймут.

Влюбленный Саша тогда согласился.

– И давай у моих родителей дома поживем после свадьбы. Аренда квартиры дорогая, а так на ипотеку быстрее накопим… У них двухкомнатная, как у твоих, места хватит.

Саша, скрепя сердце, и на это согласился, хотя его отец, отставной офицер, предупредил сына:

– Мой отец в свое время в приймаки пойти отказался. Так себе идея. Подумай, Саня!

– Да переживем как-нибудь, – отмахнулся тогда от родителя Саша. Хотя и предложил ей отчасти в шутку, а отчасти всерьез:

– Может, лучше поживем у моих?

– Нет! – возмутилась она. – Я в Москве работаю, а ездить далеко!

– Так и мне далеко! От твоих до аэропорта – даже дальше, чем от моих!

– Я могу похлопотать, тебя в наш банк возьмут. Сначала, конечно, простым менеджером. Английский у тебя хороший, можно будет быстро продвинуться…

– Нет.

– Почему нет?

– Я летать мечтал всегда. Неудобно мне там будет.

– А почему тогда тебе должно быть удобно, а мне нет?

Он тогда лишь ухмыльнулся, хотя стоило бы насторожиться. Его тянуло в небо, к самолетам и приключениям – а не к скучным банковским контрактам и размеренному рабочему дню. Он попытался ей это как-то разъяснить, но она слушать не стала:

– Блажь это все. Ну, нравится – работай, но не жалуйся, что не высыпаешься, и все такое.

Поначалу работал Саша в пятидневку, как и она. Тогда все вроде нормально было, хотя и приходилось вставать рано (а он всегда был совой, любил поспать подольше) – а потом у него начались полеты и командировки. Жена сначала ворчала, потом возмущалась – а дальше и вовсе устроила скандал, когда он посреди ночи уезжал с чемоданом на рейс:

– Спать не даешь! Задолбал! Мамин юбилей пропустишь! Не высыпаешься, и нам всем не даешь!

– Вот именно! – выглянул из своей комнаты тесть, бритоголовый пожилой крепыш, смахивавший лицом на киноактера Эда Харриса.

– И вам всем доброй ночи, – кивнул Саша, открывая дверь квартиры. – Извиняйте, что разбудил…

Перед вылетом он ссориться точно не собирался. Вернувшись же через недельку, он обнаружил, что собранная им когда-то редкая пластмассовая модель самолета с книжной полки пропала.

– Я ее уронила, и она вдребезги разбилась, – пожала плечами жена. – Решила, что уже все, и выбросила обломки.

Саша ничего не сказал, но, как говорится, галочку себе в памяти мысленно поставил.

В другой раз скандал последовал тогда, когда прямо с рейса он после командировки поехал не к ней, а в подмосковный городок, где жили его родители, и провел там подряд несколько дней. Уже тогда он чувствовал, что кризис в отношениях достиг пика.

– Если б я жила с тобой отдельно, то к родителям ездила бы раз в месяц! – в сердцах заявила ему она, когда он наконец приехал к ней домой. – А ты каждую неделю ездишь!

– И чего? – не понял Саша, разуваясь.

– Ничего! Где кольцо?! – вдруг зашипела она, увидев, что на его безымянном пальце нет кольца.

– Забыл дома.

– Забы-ыл? – голос супруги стал выходить на высокие обороты. – А, может, специально не надел?! Телок клеить?!

Саша пропустил вопль мимо ушей. Он и правда просто забыл надеть обручальное кольцо, лежавшее на столе у компьютера, когда собирался уезжать от родителей. Но он и так не придавал особого значения этому украшению. Пока они встречались и жили вместе, он даже не смотрел на других женщин вокруг. Но что толку объяснять ей, ежели она уже настроилась на скандал?

– Соль не рассыпала тут часом, пока я ехал? – ехидно спросил бортоператор, снимая куртку. – Примета есть такая, соль рассыпать – это к ссоре.

– Реже надо ездить! Чего ты там забыл у родителей? – появился тем временем в коридоре тесть. Ни «здрасте», ни «как дела» – сразу перешел к поучениям. – К брату на могилу все ездишь? Так его не вернешь, пару раз в год хватит! С женой времени побольше проводи! Твоя семья теперь тут!

Что они там дальше ему говорили, Саша не запомнил. Криво ухмыльнувшись, прошел в комнату. Он бы сюда уже и не приезжал, если по чесноку, но в столе лежали кое-какие бумаги и чеки с прошлых рейсов, которые уже надо было сдать в бухгалтерию для отчетности. Поэтому Саша с необычайной для себя холодностью решил – хрен с ним, поспит ночь в этой квартире, с вроде как еще родственничками, а утром уедет на работу и никогда больше сюда не вернется. Хотя им об этом решении пока знать и необязательно.

– Ужин на плите, – сказала вслед жена.

– Я не голоден. «Опять ваши сосиски с макаронами жрать…» – с ненавистью подумал он. Пробовал было по первости сам что-то готовить, или предлагать хотя бы идеи других блюд – встретили сии поползновения в штыки, мол, неэкономно это, и что ты, Сашенька, невкусно теща готовит что ли? Вон, из-за тебя теперь проплакала весь вечер в комнате, и настроение испортил ей на неделю… все едят, и ты б поел!

– Мама старалась, готовила! – металл в голосе жены мог уже пробивать танковую броню.

– Спасибо, это меняет дело, – сарказм в голосе он скрыть не сумел. Забросив документы в рюкзак, подумал грешным делом, не сунуть ли туда же и пару рубашек из шкафа, но решил не палиться. – Чая хватит. По пути печеньку съел. После шести жрать вредно.

Помыв руки, он заварил себе чашку зеленого чая – специально когда-то покупал на развес во время командировки в Пекин, – и в полном одиночестве сел у окна на кухне, глядя в окно на залитый огнем фонарей проспект, по которому изредка проезжали одинокие машины. Унявшаяся семейка жены его не трогала – как обычно, пялились в телевизоры по комнатам.

Брата младшего внезапно не стало, когда сам Саша служил в армии – благо, часть стояла недалеко от дома, и командир отпустил его на похороны. Сердце братишки с детства было проблемным, и ушел он на тот свет очень быстро. И с тех пор, дембельнувшись, бортоператор действительно раз в неделю заезжал на родную могилку – не мог иначе. И родителей боялся с тех пор потерять – чего уж там.

Ночью успокоившаяся было жена прильнула к нему под одеялом:

– Прости меня. Сама не знаю, что нашло. В отпуск нам надо…

«Или тебе – к экзорцисту![46 - Специалист по изгнанию демонов из бесноватых.]» – чуть не ляпнул вслух засыпающий Саша. Теплая рука жены тем временем ласково скользнула к низу его живота:

– Я соскучилась по тебе!

– Не хочу, устал… – промычал он, отворачиваясь. Оскорбленная отказом жена тоже повернулась к нему спиной и, беззвучно всплакнув в подушку, с трудом уснула. Сам же Саша провалился в сон мгновенно, не чувствуя никаких угрызений совести.

Чувства его к жене из-за их постоянных ссор за последние несколько месяцев угасли, как пламя костра на резком ветру. Чужая отныне женщина носила теперь его фамилию и звонила узнать, как у него дела, а его все меньше интересовало, как проходят ее дни, и что творится у нее в душе. Да и не хотелось с ней теперь делиться мыслями и тревогами. Канули в небытие их беседы о том, о сем допоздна, прогулки под луной, посиделки в кафе, растворились в пустоте и затихли навеки признания в любви. Зато обострились придирки с ее стороны по мелочам и попытки его переделать, обтесать под свой уютный бездушный идеал. Здесь, в этом доме, он теперь чувствовал себя чужаком, а домой к родителям сейчас не ехал только потому, что «Ричард» стоял у дома родителей и ждал запчасть для ремонта, а на последнюю электричку в свой город он в тот вечер не успевал, и на такси было жаль денег. Да и ехать от дома жены до работы было, в принципе, столько же, сколько от родителей.