Плие

– Знаешь, у меня сейчас было такое ощущение, что я одна. Наверное, мы всегда одиноки, и в печали и в радости. Ты доставил мне удовольствие, но я пережила его одна, уже без тебя.

– Я тоже это пережил с тобой, мне приятно, что я могу тебе это удовольствие дать. И вообще мне хорошо с тобой, радостно и легко. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась на ночь, если ты не против.

– Хорошо, только сначала мы снимем с меня мое бедное платье. Надеюсь, оно не очень пострадало от этих баталий.

Они засмеялись. Андрей повернул ее к себе и крепко поцеловал в губы. Ольге подумалось «Печать». Ей иногда приходили в голову странные ассоциации, вроде этой.

Андрей включил свет, помог расстегнуть платье, пошел в душ. Ольга осмотрелась. Светлые стены, немного мебели, у окна стол, на нем ноутбук, бумаги и фотография в рамке. На фото Андрей присел на корточки рядом с со стоящим мальчиком лет девяти, чем-то похожим на Андрея, но с более крупными чертами лица, со светлыми волосами и бровями. Андрей улыбается, мальчишка тоже, но как-то сдержанно. Ольга знала, что Андрей разведен, что-то у них с женой не сложилось, а сына он очень любит, старается видеться с ним как можно чаще.

Ольга поставила фотографию на место, пошла в гостиную. «Love hurts..» неслось из динамиков. Ольга взяла бокал, глотнула шампанского. «С днем рождения!». Посмотрела на браслет, бриллианты подмигнули ей голубыми веселыми искорками. «Все будет хорошо», – сказала она сама себе и допила бокал.

11

В ту ночь она впервые за три с лишним года ночевала с другим мужчиной. Долго не могла уснуть, слушала дыхание Андрея. Потом незаметно забылась и проснулась от будильника в его телефоне. Он поцеловал ее в плечо.

– Доброе утро, девочка моя!

Она лежала к нему спиной, он пододвинулся ближе, обнял сзади. Ольга почувствовала, что он хочет ее, его желание отозвалось в ней. Она прижалась к нему сильнее, и он вошел в нее мягко и тепло. Это пьянящее скольжение сквозь полусонное сознание приятно отдавалось по всему телу, все больше будоражило, пробуждая ото сна. Они все крепче прижимались друг к другу, переплетаясь ногами, извиваясь, ускоряя темп. Потом Андрей затих, отпустил Ольгу из объятий, откинулся на спину. Она осталась лежать на боку, тяжело дыша, разбуженная, взбудораженная, одна. Тело стало остывать, она поежилась. Андрей погладил ее по спине и пошел в душ.

Он довез ее до дома, они поцеловались, она вышла из машины. Осторожно, боясь поскользнуться, дошла до парадной. Опять похолодало. Серое небо нависло над городом, дул холодный ветер.

Первое, что она увидела, поднявшись в квартиру, был букет роз. Кругом стоял их свежий запах. Не раздеваясь, Ольга уселась на полу рядом с ведром с цветами и заплакала. Она не могла объяснить – почему. На вешалке у двери висела куртка Игоря, внизу стояли его ботинки. «Завтра он вернется. Надо куда-то деть цветы! А куда деть себя?» Вчера все казалось ясным и радостным, сегодня здесь – дома – она поняла, что не может принять решение. Игорь был такой родной близкий, а что Андрей? Он дает ей все, чего она так желала: обожание, подарки, впечатления, но что дальше? Снова засвербила тревога внутри, также, как и неделю назад. Захотелось закурить. Она пошла на балкон, ветер задувал под пальто, холодил ноги в чулках. Сигарета горчила, было противно, Ольга бросила ее. Вернулась в дом, разделась, пошла в душ. Долго стояла под ним. Потом пила кофе на кухне. Потом прибралась в комнате, помыла посуду. Домашние дела успокаивали ее сейчас. Снова заварила кофе. Розы решила отвезти в школу флористики, там им найдут применение. Потом позвонил Андрей.

– Чем занимаешься, красавица? Я уже соскучился. Пойдем сегодня куда-нибудь?

– Нет, извини, мне на работу завтра, выспаться надо. Усталость какая-то. Розы твои очень красивые! Спасибо!

– Не за что. Жаль, что не увидимся. Может завтра? Я еще вечером позвоню. Ладно? Целую.

– Ага. До вечера!

Раздались гудки. Странно, за эти несколько часов, что она провела дома, она ни разу не подумала об Андрее, как будто его не было, и ничего не было, ни дня рождения, ни их ночи вдвоем. Наверное, не хотела думать, потому что сразу возникала тревога, и ее никак нельзя было усмирить, иначе как – не думая об Андрее. Она решила, еще раз посмотреть, как все сложится, когда вернется Игорь.

Ольга вызвала такси. Сфотографировала букет на память. Аккуратно завернула розы в бумагу. Вскоре пришло сообщение, что такси ее ожидает.

12

Через две недели, после еще нескольких встреч, Ольга рассказала Андрею об Игоре.

– Я должна была тебе раньше об этом сказать. Только ты не подумай, что я какая-то.. Просто так все сложилось. У нас с ним проблемы появились, а тут ты. Я не знала, как все обернется. Понимаешь, я не ожидала, что у нас все так быстро и далеко зайдет. Словами это трудно объяснить. Ты теперь про меня, наверное, всякое думаешь – что обманывала тебя столько времени?

Андрей закурил, они застряли в пробке, поток машин еле двигался.

– Я предполагал, что у тебя кто-то есть. Такая красивая девушка не может быть одна. Почему сейчас ты об этом сказала? Что теперь?

– Я не знаю. Я не понимаю …

– Ты его любишь? Или…

Андрей хотел сказать «меня», но промолчал. Ольга потупила глаза. Андрей посмотрел на нее. Брови ее были сдвинуты, между ними образовалась глубокая складка. Видимо, она мучительно думала, что ответить. Уже месяц у них были близкие отношения, Андрей был так счастлив с ней, что ни о чем не думал, даже забыл о своих прошлых сомнениях, а теперь вдруг это признание. Что она хочет сказать? Или ждет ответов от него.

– Его я … Я не знаю. Ты мне нужен! Мне с тобой легко, спокойно. И весело!

Она ничего не сказала о любви. Андрей решил сейчас не давить на нее, он знал, что так будет правильнее.

– Ты подумай еще, но недолго. Пойми, у нас с тобой все серьезно. Я хочу, чтобы мы были вместе, и совсем не хочу делить тебя с кем-то!

Ему было трудно говорить эти банальные слова. Захотелось выпить. Он снова закурил.

– Чертовы пробки! – он стукнул по рулю. Ольга тревожно посмотрела на него.

– Не нервничай, пожалуйста. Это я не вовремя со своими откровениями. Мне нужно было услышать ответ от тебя.

– Мой ответ – ты моя. Понимаешь?!

Андрей посмотрел на нее. Ольга кивнула, как ему показалось, немного испуганно. «Глупец, не удержался. И чего так разнервничался?». Вдруг всякие картины полезли ему в голову, как кто-то другой целует ее губы, грудь и маленькую родинку на бедре. Он нажал на клаксон.

– Куда прешь! Нашелся умный.

– Дай мне сигарету, пожалуйста, – попросила Ольга. Она курила при нем только один раз в баре, а сейчас, видимо, и сама нервничала. Он протянул ей сигарету, дал прикурить.

– Прости меня, я что-то не в себе!

– Ничего, я понимаю. Все будет хорошо!

– Я знаю.

– Знаешь, не хочу тебя мучить в этих заторах. Высади меня у метро, я сама доеду. Так будет лучше.

Он не стал спорить, остановился у ближайшей станции. Она чмокнула его в щеку и выскочила из машины. Вскоре скрылась в толпе. Андрей набрал Витька.

– Витек, чем занимаешься? Встретиться не хочешь? Выпить надо.

13

Витек был настоящий друг, и через некоторое время они уже сидели в любимом баре.

– Ну, что там у тебя стряслось? – спросил Витек, разливая из заиндевевшего графинчика по стопкам. Они чокнулись, выпили.

– Помнишь, девушка , о которой я тебе говорил, Ольга?

– Помню. Что-то там не так?

– Да нет, все так. Просто накрыло что-то.

Витек налил еще по одной. Взял огурчик. Выпили.

– Ты знаешь что, если в чем сомневаешься, проверь. Может, на бабки разводит?

– Да что ты, она вообще про деньги молчит! И ничего не просит. И не кривляется, как многие. Она настоящая! Нет в ней ничего неестественного.

– Так в чем вопрос? Ты, брат, просто устал, замотался на работе. Давай махнем куда-нибудь? Или Ольгу куда вывези, развеешься!

Витек снова налил. Выпили. Приятное тепло разлилось по телу. Андрею стало легче. Он ничего не сказал Витьку про свои опасения, но ответ получил, и сам их развеял. Ольга не будет врать, она хотела быть с ним откровенной, поэтому рассказала о другом, и теперь дело за ним. Он сам налил им с Витьком еще, они выпили, закурили. Когда графин опустел, Витек заказал еще, снова пили. Потом Андрей вышел в туалет и набрал Ольгин номер. Она ответила.

– Оля, я тебя люблю, слышишь! Ты должна об этом знать!

– Андрей, ты что выпил?

– Какая разница. Ты моя девочка! Слышишь?

– Андрей, я слышу. Ты где?

– Я рядом. Всегда.

– Андрей, иди домой, пожалуйста! Ты выпил, я беспокоюсь.

– Не беспокойся, все будет хорошо! Целую тебя везде-везде.

– Андрей, пожалуйста, иди домой. Я тоже тебя целую. До завтра.

– До завтра.

Раздались гудки. Он вернулся к столу. Они допили графин и вышли из бара.

– Ну, дружище, не грусти. И если что, звони!

Витек приобнял его, похлопав по спине.

– Спасибо, ты мне очень помог.

Они еще раз обнялись и разошлись. Было прохладно. Андрей приподнял воротник куртки. Вдохнул воздух. Весна. Апрель. Может, и вправду надо отдохнуть? Куда-нибудь уехать с Ольгой? Завтра он об этом с ней поговорит.

14

На следующий день он позвонил Ольге и предложил куда-нибудь съездить, хотя бы на три дня. У нее не было загранпаспорта, надо было договариваться на работе, что-то сказать Игорю. Этот последний аргумент она, конечно, не озвучила.

– Все возможно, если захочешь! Решить все проблемы и с паспортом, и с работой, и со всем остальным. Вот ты хотела в Париж, я тебя туда приглашаю!

Париж… В голове у Ольги промелькнула Эйфелева башня, какая-то мелодия, кажется песенка Пиаф. Она пообещала начать делать паспорт в первый свободный от работы день. Андрей предложил сделать все быстро, через знакомых, но она хотела делать все сама, как и привыкла, уже давно.

С восемнадцати лет она жила отдельно от матери: сначала у одного парня, потом они со Светкой снимали квартиру, потом умер дедушка, и она перебралась в его квартиру. Дед был понятливый и зная непростые отношения Ольги с матерью, подписал квартиру на внучку. С дедом они были друзья. Он часто говорил «Жизнь прожить – не поле перейти, помни, Оленька. Всякое бывает, а ты не унывай. Когда после войны старший брат, который считался без вести пропавшим, и его никто уже, кроме матери, не ждал, вернулся домой, я понял, что надо всегда верить, верить и ждать, и за веру эту вознаграждение будет». Тогда она не совсем понимала эти слова, а сейчас все чаще вспоминала о них. Может Андрей – ее вознаграждение за ожидание. Достойна ли она? Его ли ждала? Она ждала другой жизни, и вот она становится реальностью. Но она сама теперь сдерживает ее наступление, отступает назад в свою прежнюю жизнь.

Игорь уходил утром, приходил вечером, целовал ее в щеку, ужинал, сидел за компьютером. Он был как будто слеп, не обращал внимания на участившиеся смс и звонки Ольге, спокойно принимал ее отговорки, почему она где-то задерживается. Он, кажется, не заметил, что Ольга больше не скандалит, не требует от него ничего. Она ждала от него каких-то действий, а он продолжал жить своей жизнью. Его даже не беспокоило, что у них давно не было близости, как будто она ему и вовсе не была нужна. Ольга все чаще задавала себе вопросы: «Зачем он здесь?». «Для чего мы вместе?». Как-то она спросила его прямо:

– Ты любишь меня?

– Конечно. Почему ты спрашиваешь? Ты это знаешь.

«Не знаю, – подумала она про себя. – Ничего не знаю».

15

Паспорт с визой был готов у Ольги к концу мая. Она уже собиралась что-то придумать про поездку к родственникам в Тверь, как случилось неожиданное.

Как-то она пришла с работы, Игорь был дома, сидел на кухне.

– Ты собралась заграницу? Почему я ничего не знаю?!

Ольга застыла в дверях. Вот так, с ходу, она не могла ничего придумать. Медленно сняла плащ, туфли. Прошла в кухню и села напротив Игоря. На столе лежал ее забытый утром ежедневник, где на открытой странице красовалось большими буквами написанное «ПАРИЖ».

– Я давно должна была тебе сказать, но не решалась, точнее, не было повода, нет, точнее, не знаю…

Игорь смотрел на нее в упор.

– Я встречаюсь с другим и .. мы.. я..

Ольга сжала одну руку в другой. Сердце бешено колотилось. Она закусила губу. Игорь молчал.

– Короче, мы едем в Париж. И.. после я все решу.

В кухне стояла гробовая тишина. Ольга испуганно покосилась на Игоря. Он сидел, уставившись в стол, бледный, отрешенный.

– Игорек…

Он молчал. Она никогда не видела у него такого лица. Слезы потекли у нее из глаз. Она бросилась к нему, схватила за плечи.

– Пожалуйста, пожалуйста, не молчи, прости меня!

Он молчал. Ей стало невыносимо плохо. Она опустилась на колени, обняла его ноги, уткнулась в них, рыдая.

– Что ты, Оля, что ты? Встань, пожалуйста, не надо так!

Он стал поднимать ее с пола, она не поддавалась, он опустился рядом, обнял ее, гладил по голове, приговаривая «Не надо так, не надо».

Так они и сидели, пока она не успокоилась. Уткнувшись лицом ему в плечо, она тихо всхлипывала, шмыгая носом. Вся его рубашка была мокрой от ее слез. У Ольги не было сил посмотреть на Игоря, она слышала, как стучит его сердце и ее – отзывалось на этот стук. Захотелось обнять его крепко-крепко.

– Игорь..

– Давай, я тебе салфетку дам. Вставай, не надо тут сидеть.

Он стал подниматься, потянул ее за собой. Ноги плохо слушались, во всем теле была какая-то слабость. Он посадил ее на стул, протянул салфетки. Она высморкалась, вытерла слезы, не глядя на Игоря, проговорила:

– Я правда не знаю, что наделала, все так быстро произошло. Подвез, кафе, разговоры.

– Главное, чтобы ты была счастлива. Если тебе с ним хорошо, значит все правильно.

Голос Игоря был успокаивающим. Ольга подняла на него глаза. Он сидел напротив, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. «Как на молитве». Опять эти дурацкие ассоциации! Ольга шмыгнула носом.

– А как же ты?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Это для меня главное! Я не хочу быть помехой твоему счастью.

Было странно слушать его, ни злости, ни ревности, ни упреков. Что это – равнодушие или любовь? Ольге, казалось, узнай она об измене Игоря, она неизвестно чтобы сделала, страшно подумать, а он сидит спокойный такой, только бледный очень.

– Ты правда так думаешь? И думаешь, я должна поехать в Париж? Может, не надо?

– Ты давно хотела в Париж. Почему ты должна от этого отказываться? Поезжай, конечно!

– Но ведь я не одна туда поеду. Как же я тебя оставлю?

– Ты уже, можно сказать, оставила меня. Но если в чем-то неуверена, надо проверить. Вот тебе и шанс. А я буду ждать тебя и твоего решения.

Он встал, пошел в комнату. Хлопнула балконная дверь. «Курить». Ольга медленно поднялась, пошла в ванную. В зеркале отразилось ее заплаканное лицо, красные глаза, размазанная тушь на щеках. «Боже, что делать? Он ждет моего решения, все его ждут. Трудно, невыносимо. Ладно, будь, что будет, в последний раз смотрю: «или-или».Если поездка сложится, буду с Андреем. Если нет, то… То что? Буду с Игорем, после всего? Но что у нас? Любовь? Не хочу, не хочу сейчас об этом думать». Начинала болеть голова. Она умылась, пошла в комнату. Игорь сидел в кресле. Ольга легла на диван.

– Я посплю, голова что-то болит.

– Спи, спи, я на кухню пойду.

Игорь встал, накрыл ее пледом, поцеловал в лоб. У него были грустные глаза, она поймала его руку.

– Все хорошо?

– Спи, спи.

Он выдавил из себя улыбку и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. «Бедный», – подумала Ольга, – что я с ним делаю, мучаю». Но слабость после истерики брала свое, и вскоре она уснула.

16

Когда Ольга проснулась, было уже темно. В квартире стояла полная тишина. Ольга встала, включила свет, пошла на кухню. Игоря нигде не было. На столе лежал листок бумаги, Ольга взяла его.

«Я думаю, нам надо побыть врозь, чтобы ты все окончательно решила. Не буду тебе мешать. Позвонишь, когда будет надо».

Ольга присела на табурет, огляделась вокруг. Вдруг вскочила, быстро прошла в прихожую. Вещей Игоря там не было, ни куртки, ни пальто, ни обуви. Открыла дверь в ванную – ни щетки, ни расчески. «В шкафу должны быть его вещи». Ольга бросилась в комнату, открыла шкаф. Ничего. «Как тихо он собрался, я даже ничего не слышала». В кресле одиноко сидел голубой медвежонок с красным сердечком в лапах, подарок Игоря на позапрошлый день рождения. Ольга взяла его в руки, села в кресло, обняла игрушку и заплакала. Страшное чувство одиночества овладело ею, хотелось пойти и немедленно позвонить Игорю, вернуть его, но она не шевелилась.

Было слышно как говорит телевизор за стеной, у соседей, потом где-то заплакал ребенок. «Ребенок». Как-то у нее была задержка больше недели, и она спросила Игоря, что ей делать, если она беременна? Хочет ли он ребенка? Он тогда ответил, что наверное им рано заводить детей, денег лишних нет, у нее мечты о лучшей жизни, надо устроиться, а потом, конечно, он будет рад. Тогда все обошлось, и разговор был забыт, Ольга и сама не очень-то стремилась так рано заводить детей, хотелось пожить для себя, попутешествовать. Но сейчас в этой одинокой тишине – почему-то было больно слушать детский плач.

Из прихожей блинкнула смс. Ольга встала, пошла, взяла телефон из сумки. Смс была от Андрея: «Спокойной ночи, девочка моя. Целую тебя крепко». Спокойствие наполнило ее сердце, она написала: «Спокойной ночи, и я тебя целую».

17

Самолет качнулся и стал разворачиваться. В иллюминаторе проплывали поля, дороги, домики. Вскоре домов стало больше, они простирались – сколько глазу было видно. Ольга прильнула лбом к стеклу.

– Смотри, смотри, Эйфель, вон, видишь!

Ольга потянула Андрея за рукав. Он глянул с улыбкой в иллюминатор, потом на нее. Ей было радостно, как в детстве. Париж! Она видит Париж!

– Здорово!

Слов больше не было. Она схватила Андрея за руку. Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Самолет приземлился. Подали трап. Теплый ветер ударил в лицо, растрепал волосы. Пахнуло топливом и еще чем-то незнакомым. Долго шли какими-то коридорами, потом паспортный контроль, ожидание багажа. И вот они на улице.

Из окна такси Ольга жадно вглядывалась в проплывающие мимо машины, склады, рекламные вывески, старые невзрачные дома. Потом пошли районы окраин Парижа, чем-то похожие на питерские. Дома-коробки, развешенное белье, велосипеды, арабские лица. Но вскоре дома стали более красивые, замелькали вывески кафе, ресторанов. Потом такси нырнуло в тоннель и вынырнуло видимо уже в центре, потому что Ольга увидела впереди, на той стороне Сены, Эйфелеву башню. Потом такси свернуло на узкую улочку. Кругом спешили прохожие: мужчины в костюмах, интересно одетые женщины, туристы с рюкзаками и фотоаппаратами. В приоткрытое окно со стороны водителя влетали французская речь, запах кофе, какой-то теплой сырости с нотами стирального порошка и еще чего-то неуловимого, чему не было определения.

Номер был с видом на небольшую улочку, по которой то и дело проезжали мотороллеры, сновали люди, раздавался стук каблуков и обрывки разговоров. Ольге хотелось скорее на улицу, все увидеть, услышать, прочувствовать этот город.

Они разобрали вещи и отправились на прогулку. Маленькие улочки, местами мощенные булыжником, такие узкие тротуары, что порой приходится сторониться, чтобы пропустить встречных пешеходов. Какие-то магазинчики – шляпки, галстуки, ботинки. Маленькие забегаловки, тесные продуктовые лавки со стоящими в дверях индусами и арабами. Машины, непонятно каким образом припаркованные, почти без зазора между ними. Мусорные контейнеры, забитые почти до отказа, как-то естественно вписывающиеся в это мелькающее разнообразие.

Немного поплутав по этим улочкам они вышли на большой бульвар.

– Бульвар де Капуцин, – прочитала Ольга. – Бульвар Капуцинов! Здесь братья Люмьер показывали первые фильмы.

– Какая ты умница! – Андрей улыбнулся, приобнял Ольгу за плечи. Она ответно прильнула к нему. Ей было радостно, хорошо, глаза разбегались. Она смотрела как на больших открытых или застекленных террасах люди пьют кофе, читают газеты, разговаривают. Мимо, как река, тек поток людей, спешащих по своим делам. Ольге нравилось, что она причастна к этой живой массе, наполняющей жизнью этот прекрасный город, что она частичка этой долгожданной сбывшейся мечты. В Париже ей нравилось все. Он даже превзошел ее ожидания, она поняла это в первые полчаса, проведенные на его улицах, и не изменила своего мнения через неделю пребывания в нем.

В тот первый день они дошли до Сены, погуляли в парке около Лувра, оказались на Елисейских полях. Потом они поднялись на Эйфелеву башню. У Ольги захватывало дух от высоты, но все страхи проходили от прекрасного вида на город, на разбегающиеся лучи авеню и бульваров, на бесконечные крыши домов, утыканные печными трубами. Ольга стояла, вцепившись в перила ограждений, смотрела вниз. Казалось, что башня покачивается на ветру, гуляющему здесь, почти в поднебесье. Было весело, и верилось, что все мечты могут сбыться.

За неделю в Париже они посетили Лувр и Версаль, Нотр-Дам и Монматр. Сходили в кабаре «Лидо», где стройные красотки, окутанные боа, в высоких головных уборах из павлиньих перьев, блестя стразами, тянули вверх ножки, изящно выгибая тела. Ольга и Андрей пили шампанское, закусывая гусиной печенью. В тот вечер на Ольге было красивое бежевое платье с черными вставками, купленное ей Андреем. Ольга долго выбирала себе платье – от разнообразия разбегались глаза. Многое ей нравилось, но когда в этом платье она вышла из примерочной, Андрей тут же сказал, что покупает его без раздумий. Оно и вправду было ей к лицу, и она чувствовала себя в нем настоящей парижанкой. Еще Андрей купил ей сумку, туфли и кружевное белье, демонстрация которого в их номере закончилась весьма бурно. Потом они пили вино из мини бара, а Ольга изображала девушек из кабаре. Она видела, как Андрей любуется ею, и это доставляло ей удовольствие. Ольге никогда не было так хорошо и так легко, она забыла о своих переживаниях, проблемах, об Игоре, ждущем ее решения. Вся неделя была сплошным праздником, устроенным для нее Андреем. Ей даже стало казаться, что она любит его. Иногда она прижималась к нему, обнимала крепко и стояла так, слушая его дыхание. Он отвечал встречным объятьем, целовал ее волосы. Признание крутилось на языке, но она говорила только «Спасибо», потому что что-то внутри мешало сказать «Люблю». Как только она представляла, что говорит это, то понимала, что соврет и ей становилось неприятно стоять в этом неопределенном объятии любви или благодарности. Ольга отстранялась от Андрея с улыбкой и начинала разговор о чем-нибудь, только не о них. Андрей ничего не спрашивал – видимо, он был счастлив и доволен или не хотел вопросами омрачать их поездку.

18

На обратном пути, в самолете Андрей сказал: «Мне очень понравилось, лучшая неделя в моей жизни». «И в моей», – ответила Ольга. Он взял ее руку в свои, она положила голову ему на плечо, но в это почти идиллическое состояние стало вкрадываться какое-то неприятное чувство. Ольга перебирала в голове разные мысли. «Было бы здорово еще куда-нибудь на море съездить». «Как неохота идти на работу». «Странно, опять хочется устриц, хотя и зарекалась – больше никогда. Никогда не говори никогда». «Все так необычно, как во сне, и в тоже время обыденно, как будто это было всегда – летим из Парижа, домой… Домой, но он – к себе, а я – к себе, а там простая жизнь и Игорь…». В груди засвербило. «Игорь… Вот из-за чего неприятно! Надо на что-то решаться. Но Андрей молчит. Может он видит во мне только любовницу? Быть просто любовницей я не хочу. А если отказать ему? Но как отказаться от всего, что он дает? А быть и с Андреем, и с Игорем одновременно – нечестно, нехорошо. Нужен окончательный ответ Андрея!».

– Что ты думаешь о нас? – Ольга пристально посмотрела на Андрея.

– Я не думаю, а знаю. Мы должны быть вместе!

– Вместе вообще или встречаться?

– А это не одно и то же?

– Нет, конечно! Подумай, «вместе» – значит в одном месте ты и я.

Андрей немного подумал.

– Тогда мы будем вместе вообще.

– Уверен?

Он сжал ее руку.

– Уверен. И больше никаких других мужчин! Я не хочу ничего знать о нем и слышать. Если мы вместе, то все решено!

Ольга опустила глаза в раздумье и произнесла: «Теперь решено».

Андрей поцеловал ее руку.

– Я немного подготовлю квартиру, и перебирайся ко мне.

– Я тоже должна разобраться со своими делами, и переберусь.

Они замолчали. Стали объявлять о посадке. Ольга высвободила свою руку из рук Андрея. «Ну вот, все и решилось. Теперь надо с Игорем поговорить. Боже, как я ему скажу? Ладно, как-нибудь. Обратной дороги нет». Самолет зашел на посадку. Петербург встретил их своим привычным дождем.