Качели любви. Проза

Сейчас друзья направлялись на Новый Арбат, ресторан был расположен во вновь построенном здании, и как раз недалеко перед ним была небольшая свежая выбоина в хорошем асфальтовом покрытии дороги. На неё и указал Николай, когда пришлось проезжать к парковке. Михаил остановил машину и ещё раз выслушал всю историю про находку, уточнил, сколько человек находились у дверей ресторана, в чём примерно они были одеты, особенно дотошно он пытал друга про женщину.

– Вспоминай точнее! – попросил он Николая. – Твоя дама – главный наш козырь, если найдём её и узнаем, что за часы у неё были, то планы могут сильно измениться. А не повезёт в поисках женщины, то, считай, миссию провалили. Придётся тогда либо отделаться от часов, например, незаметно подкинуть где-то в фойе ресторана, но только сделать это будет очень сложно. Потому, что часы вновь могут исчезнуть по любой причине, а нужно, чтобы все узнали об этой находке, и к тебе больше не было претензий. Либо нам с тобой останется всех причастных к этой волнующей истории каким-то образом ликвидировать, зато часы можно будет сбыть с рук и безнаказанно пользоваться полученными средствами. Но это – шутка, криминальный путь мы выбрать, конечно, не сможем, людей убивать нас не учили. А пока вспоминай самые сильные впечатления о той незнакомке. Чем она тебя поразила?

– Да чем могла поразить ухоженная красивая женщина? – в раздумье сказал Девятов. – Внешностью и поразила. Я же в основном на стройках ишачил, там круто одетых красавиц не встретишь. Самая ухоженная у нас считается Майя, говорили, что она нравится всем приезжим рабочим и за определённую плату может разрешить многое – даже в рабочее время. Но женщина такая, как Майя, не способна даже близко конкурировать с той дамой. Помню, что водитель «Мерса», как угорелый, бросился открывать дверь с её стороны, сама же она даже попытки не сделала, чтобы открыть машину и выйти. Здесь ещё дождь лил, как из ведра. Поэтому у водителя с собой был зонт, он вывел даму сразу под зонт и повёл к навесу перед рестораном. А там уже её подхватил под руку лощёный такой деляга с бородкой клинышком и утянул мимо швейцара внутрь.

– Лицо дамы описать можешь?

– Не могу! Успел только фигуру разглядеть, фигура мне понравилась, статная такая женщина, скорее девушка. По фигуре дал бы ей лет двадцать, но, во всяком случае, не более двадцати пяти. Профиль сейчас слегка мелькнул в сознании, кажется там был прямой короткий нос и пухлые губы. Точно сказать могу, что девица не рядовая, и одета была очень стильно, уж наверняка не для дождевой прогулки. В чём-то светящемся, типа длинного розового платья, усыпанного искрящимися мелкими полудрагоценными камнями…

– Ну, хоть кое-что! – сказал Михаил. – А в чём был одет встретивший её мужчина?

– Костюм чёрный был на нём, мелькнула ещё бабочка… Не знаю, может быть, путаю чего, сейчас бабочки – редкость. Вот водителя «Мерседеса» мне удалось рассмотреть получше, потому что я притормозил, как увидел, что с руки дамы какая-то вещица слетела. А он быстро возвращался от ресторана, проводив девицу, и складывал зонт, чтобы в машину забраться. И здесь моя память как бы его сфотографировала…

– Говори про водителя, продолжай! Что примолк?

– Мне показался он смуглым, вроде кавказца, или сильно загорелым. Лето всё-таки, человек, имеющий у себя «Мерседес», даже в хмурое лето имеет определённые возможности, мог на морском пляже позагорать в Крыму, либо – за границей. Одет был просто: лёгкие светлые ботинки, брюки тёмные, белая рубашка. Лицо спокойное, по-модному – с чёрной двухдневной щетиной, он как раз на меня взглянул, когда в машину садился. И заметил я у него на правой щеке небольшой, но заметный шрам. И ещё: у меня такое ощущение осталось, что парню не понравилось, что я его внимательно разглядываю. Он заводил машину, а я проходил мимо, причём очень медленно, и водитель недовольно следил за мной, голову поворачивал, а потом резко дал по газам и уехал.

– А швейцара разглядеть не удалось?

– Да невысокий такой крепыш в форменной одежде, обычный мужик в возрасте, показалось даже, что борода у него была. Он всё-таки подальше от меня находился…

Друзья немного помолчали, пока Михаил обдумывал ситуацию и готовился к дальнейшим действиям. В армии ему посчастливилось служить два года на южной границе в таком месте, где нарушения происходили довольно часто. И следы приходилось изучать, и выстраивать планы поиска любителей проникнуть в страну с наркотой, либо с какой-нибудь другой контрабандой. У него были там хорошие учителя. Капитан Невзоров, когда Михаил уже готовился к дембелю, давал напутствие:

– Миша! У тебя – лучшее чутье среди всех, кто здесь служил и со мною вместе сыском занимался. Иди в столичную милицию, там будешь на месте. Хочешь, могу рекомендацию дать?

Но после приезда домой ни о какой столице речи не было, мать была уже в таком состоянии, что одну её оставлять дольше, чем на неделю, Михаил не решался. Она сильно скучала по нему, и никого к себе не подпускала после отца. Общительностью не страдала, всё время проводила дома, либо на даче. Но на юридический факультет московского ВУЗа Михаил поступил ещё при жизни матери, и даже первый курс успел закончить. Оставшись один, продолжал работать на комбинате и учиться, но уже заочно. Предложение занять место юрисконсульта в административном корпусе его не привлекло, но возглавить большой цех формовки, упаковки и отгрузки готовой продукции он с удовольствием согласился. Здесь было много работы, нормальное общение со служащими и рабочими, всякие производственные неполадки, возможности для реконструкции отделений с целью обеспечения безопасности труда работающих и экономии сырья, материалов, энергетических ресурсов. Такая работа Михаилу была по душе: не любил безделья. Свободное время он проводил либо на природе – с удочкой у речки, либо перечитывал старые детективы русских и зарубежных писателей. Особо ретивых женщин, пытавшихся увлечь Михаила семейным уютным бытом, ему пока удавалось отшивать. Вполне возможно, что ещё не встретилась та самая, без которой жизнь показалась бы унылой. Редкие встречи с Алиной возникли внезапно, как бывает у одиноких мужчин, почувствовавших потребность в оказании помощи красивой женщине в нестандартной ситуации. В тот день Алина с ребёнком ожидала запоздавшего автобуса. Кроме них на остановке никого не было, мела снежная позёмка. Видно было, что малыш замёрз, хотя мать пыталась укрыть его своим шарфом. Михаил остановился и предложил подвести…

В Москве Говоров ориентировался очень неплохо, помогали прошедшие годы учёбы. Даже последние два курса, приезжая на экзамены, он много наездил по столице, хорошо изучил проспекты и главные улицы, с удовольствием посещал известные всему миру музеи, выставки. С картой города мог спокойно найти любой дом, добраться по любому адресу.

Глава пятая

– Слушай, Коль! – наконец проговорил Говоров. – Теперь продолжим со швейцаром. Дата нам известна, день был будний, дождливый, то есть приметный. Думаю, что найти его будет просто, пойду пообщаюсь и что-то узнаю. Ты по-прежнему сидишь в машине и ждёшь меня…

Зайдя в фойе ресторана, Михаил сразу же столкнулся с бородатым швейцаром, он расчесывал густую, не совсем опрятную бороду перед зеркалом. Заметив, что бородач сразу им заинтересовался и захотел задать какой-то вопрос, Михаил его опередил:

– Отец! Мне помощь понадобилась, подсоби. В долгу не останусь!

– Какая именно помощь? – степенно спросил швейцар. Возраст его был достаточно солидным, где-то под семьдесят лет, не меньше.

Михаил сразу достал банкноту в пятьсот рублей и сунул работнику ресторана в карман:

– Это для начала, – заинтересовал он швейцара. – Если человека поможете отыскать, то добавлю.

– Что за человек? – сразу начал отрабатывать аванс швейцар. – Мужчина, женщина?

– Для начала давайте познакомимся. Меня называйте Юрий, а, учитывая ваш солидный возраст, к вам мне хочется обращаться по имени-отчеству. Это будет справедливо!

– Платоном Сидоровичем можете меня величать, – по-прежнему спокойно ответил швейцар, быстро вынув, недовольно осмотрев и вновь опустив в карман полученную купюру.

Михаил приступил к расспросу, пользуясь отсутствием в это время притока жаждущих пройти внутрь заведения:

– У меня пропала хорошая знакомая, – начал он. – К сожалению, знал я её только один день, познакомились в магазине женской одежды на Ленинском проспекте, я заглянул туда жене шубку присмотреть, прицениться. Случайно разговорились, назвалась Ириной Алексеевной, но, уверен, что имя на ходу придумала. Мы перебросились несколькими фразами, и я заметил, что она не против со мной пофлиртовать. Красивая, ухоженная женщина, намного интереснее моей суженой выглядит. Между нами, Платон Сидорович, я никогда не упускал подобной возможности. Ну, отец, ты меня понимаешь…

– И каким образом связана ваша встреча в том магазине с нашим рестораном и мной лично? – несколько удивлённо спросил швейцар.

– К этому я и веду, – продолжил Говоров. – На моё прямое предложение о встрече в каком-нибудь уютном кафе красавица без ужимок просто ответила, что была бы не против знакомства поближе с таким интересным мужчиной, но сегодня она очень занята, гражданский муж заказал столик во «Встрече» на Новом Арбате. Но если я любезно оставлю номер своего телефона, то она обязательно мне позвонит в ближайшее время и обо всём мы договоримся.

– Она, значит, провела тот вечер у нас? – уточнил швейцар.

– В том-то и дело! Именно этот ресторан она и упомянула. Если, конечно, не обманула меня. Свой телефон она дать мне отказалась, но клятвенно заверила, что нашу встречу не забудет. Прошло уже несколько дней, почти неделя, а она мне не позвонила. Платон Сидорович! Тот день – пятнадцатого июля – в памяти должен был у вас отложиться, дождь поливал, как из ведра. И девица отличалась своей привлекательностью: стройная, пухлые губы, прямой нос. На ней могло быть розовое платье с блёстками. Не припоминаете, случайно?

– Как же, как же! – оживился швейцар. – Было такое явление в тот день. Её ещё личный водитель под зонтом до ресторана довёл, а перед входом – я всё видел сам – девушку взял под руку один из друзей Саши Грузинского и проводил до столика, где Саша с нею весь вечер просидел. Он просил никого к ним не подсаживать.

– Вы Грузинского, видимо, не раз видели. Что это за человек?

– Он иногда бывает у нас с друзьями… Никакой, конечно, он не Грузинский, но точную фамилию сказать затрудняюсь. Прямо скажу, что среди наших посетителей является весьма крупной фигурой. Но это только между нами! Похоже, что Саша приезжает из Грузии, с ним часто соотечественники гуляют, но, чтобы та молоденькая женщина была его женой, сильно сомневаюсь.

– Почему?

– Во-первых, разница в возрасте приличная – лет тридцать. Во-вторых, Саша в другие дни всегда находился в компании женщин значительно старше. Мне показалось, что девушка относится к категории эскорт-дам. Оба были прилично одеты, и за ними приехал тот же водитель, причём с уверенностью могу сказать, что направились они в аэропорт.

Михаил удивился:

– С чего вы так решили? Вряд ли они об этом вам рассказывали…

– Извините меня, Юрий, я говорю, что знаю. «Мерседес» подъехал, водитель постучал в нашу стеклянную дверь, а когда я приоткрыл её, он коротко буркнул:

– Передай Грузинскому, что мы рискуем опоздать на самолет!

– Понятно! – сказал, Михаил. – Значит, девушка меня обманула… И здесь она больше не появлялась? А Грузинский?

– Друзья его иногда бывают, но редко. Вчера и сегодня, например, не было никого. Даму вашу я больше не встречал, и Сашу тоже.

– Спасибо и на этом! Хоть какая-то ясность появилась, – показал свое огорчение Говоров и положил в широкую руку швейцара вторую пятисотку. – Платон Сидорович! Не в службу, а в дружбу, не афишируйте наш разговор, пожалуйста, возможно, что у них всё-таки крепкие семейные отношения…

Он попрощался и вышел из ресторана.

– Теперь попробуем подключить Стаса, без него мы с места не сдвинемся. – сказал Михаил, вернувшись в машину. Он достал мобильник и набрал номер.

– Это Михаил из Горлово, – тихо проговорил он, – извини, что сразу тебя беспокою… Хорошо!

– Отключился? – спросил Николай.

– Он с женой. Назвал цифру «четыре», засекаем, – посмотрел на часы Говоров.

Прошло больше четырех минут, после чего Стас позвонил:

– Раньше не смог смотаться в магазин, – сообщил он Михаилу. – Слушаю внимательно, прошу покороче, но достаточно подробно, чтобы не появлялись ненужные загадки. Если, конечно, не секрет.

– Станислав! Пока подробно о нашем деле не буду рассказывать, но, видимо, без тебя мы точно не справимся. Придёт время, и мы полностью перед тобой расколемся. А сейчас у нас возникла необходимость найти информацию о двух персонах, запоминай: Саша Грузинский и Евдокия Багратион. Как что-то узнаешь – звони! Хоть ночью!

– А зачем тебе моя бандерша? – спросил Девятов, когда Михаил закончил разговор. – Каким боком она здесь может быть замешана?

– Ещё как может! У Сандры должны быть девочки для эскорта. Или она может дать информацию о нашей незнакомке, эти нелегальные конторы частенько в своих делах пересекаться должны. Но тогда тебе придётся с ней встретиться!

– Вот чего мне не хочется, так это с Дуськой вновь повстречаться!

– Потребует обстановка – повстречаешься! – спокойно пообещал Михаил. – А то тело её забудешь, ну, то самое, цвета смуглого шёлка… Кстати, а где нам сегодня и последующие ночи провести? Не в гостиницу же соваться? В нашем случае лучшего места, чем у Сандры не найти! Я уверен, что она нас встретит с большим удовольствием…

– А, иди ты! – расстроенным голосом сказал Девятов. – Лучше какую-то другую шалаву подцепить, но с той ненасытной не встречаться! Она ведь однажды мне даже виагру подсунула, эксперименты проводила, сволочь… Кстати, нам пора бы пообедать, ты не считаешь?

– Пора, – согласился Михаил и тронул «шестёрку» с места.

Глава шестая

Перекусили они в небольшом кафе «Русь» на Арбате. Сидели у окошка, обслуживала столик молоденькая девушка, похожая улыбчивым лицом на голливудскую актрису украинского происхождения Милу Кунис. Девятов был очарован и всё время вертелся на своём стуле:

– Мишань! Давай у этой остановимся! Смотри, кольца у неё нет, а как на нас поглядывает… Особенно – на тебя, похоже, приворожить хочет. Не против, если я разговор начну? Кажется, она назвалась Вероникой?

– Коля! Тебя твоя работа дисциплине не научила! В столице красивых девиц много, а Сандра, которая может нам действительно помочь, всего одна. Не суетись, нам ведь дело нужно сделать, а не постель найти.

Народу в кафе в это время было совсем мало, и официантка от нечего делать не ленилась лишний раз проходить мимо ребят, мило улыбаясь. Она дважды поинтересовалась, не нужно ли что-нибудь ещё. Михаил хотел здесь дождаться звонка Стаса, но тот всё не объявлялся. Тогда он неожиданно встал и отозвал официантку в сторону. Девятов даже остолбенел! Михаил спросил у девушки:

– Извините за назойливость, но у меня с другом сложилась такая непростая ситуация, что нам может потребоваться помощь.

– Смотря какая! – игриво ответила Вероника.

– Нам, возможно, придется найти местечко, где сегодня мы смогли бы переночевать. Вы сможете это устроить? Мы не напрашиваемся к вам лично, хотя такая красавица может свести с ума кого угодно. Может, у соседей? Вероника, мы представим документы, заплатим…

– Это лишнее, – ещё раз улыбнулась девушка. – Я сейчас живу с подругой совсем недалеко отсюда, и разбираюсь в людях достаточно. Всё будет нормально, я дам вам номер телефона с адресом, и вы сообщите, когда сможете прийти.

– Спасибо большое! – сказал Михаил и вернулся к другу.

– Ну что? Клюнула? – сразу поинтересовался Николай.

– Это не то, что ты думаешь! – ответил Говоров, начав отвечать на звонок Стаса.

– Серьёзное задание на первый раз! – весело начал Станислав. – Потому с ответом задержался. Про Грузинского узнал пока только одно: фамилия у него Гогоберидзе, имя – Иосиф, мать русская, объявили вором в законе пять лет назад, уже после того, как по неподтверждённым данным он ликвидировал своих соотечественников, подмявших группу азеров в Тёплом стане. Связываться тебе с ним не советую, пока трогать его опасно. Официально на нём ничего не висит, и кто-то из полицейской верхушки его хорошо прикрывает, рисковать не стоит. Сейчас его в России нет, проверяет ход своего бизнеса на юге Франции. Улетел в середине месяца в сопровождении некой Светланы Ивановой. Про сопровождающих сведений нет, но обычно меньше трёх с собой за кордон не берёт. Теперь про Евдокию Михайловну Багратион… Сведений о ней тоже немного, потому что обосновалась в Москве всего три года назад, купила в дачном поселке под Можайском большой особняк и собрала там несколько молодых тёлок из России и дальнего зарубежья. Специально отбирала для сопровождения элиты общества: высшее образование, модельная внешность, отсутствие близких родственников. В основном работают с депутатами и их помощниками из Думы, цены сверхвысокие. Конечно, помогает и криминальным авторитетам, не без этого. В столице имеет две небольшие свободные квартиры, но принимает решение их использовать только в крайнем случае. Как она подсела в Москве на этот бизнес – вопрос особый, мне этот путь установить не удалось. Почему этот притон пока терпят – не знаю, но в столице и около неё подобные «организации» имеются, сам понимаешь. Адрес дома под Можайском направлю СМС-кой. Что ещё узнаю, сообщу, но теперь только завтра.

Михаил тихонько ознакомил Николая с новостями.

– Адрес под Можайском мне знаком, – сразу сообщил Девятов. – Был там несколько раз.

– А телефон Сандры у тебя записан?

– Конечно!

– Звони! Она нам понадобится в любом случае…

Девятов изменился в лице.

– Если переночевать сегодня, то можно у Мустафы: бомж знакомый – я тебе уже рассказывал, у него хорошее местечко, к тому же проведать мне его всё равно придётся. По телефону с ним не свяжешься, у него нет телефона. Но от меня он ждёт весточку, его нужно успокоить.

Михаил огляделся вокруг, народ явно потихоньку собирался, но за соседним столиком пока никого не было. За окном начался слабый дождь.

– Смотри, Колян! Бомж – это понятно, если нужно, то доберёмся до него, проведаем. Но Сандру найти надо обязательно сегодня, у нас времени – в обрез, ты же понимаешь, что мы всё время плетёмся в хвосте событий: тебя неизвестно сколько людей ищет и не ясно, что они в итоге хотят сделать, кроме того, что отобрать твою находку. А у нас пока сведений очень мало, только кое-что про хозяйку часов. Поэтому, либо мы связываемся с твоей ненасытной любовницей, либо я еду домой! Пойдём на улицу, здесь звонить уже поздно, народ собирается.

Они поднялись, и сразу подошла Вероника. Михаил передал ей деньги, не глядя на протянутый счёт.

– На счёте номер, – сказала официантка, – возьмите с собой. Я ждать буду!

– Спасибо, милая! – Михаил постарался быть крайне любезным. – Прости, но только очень неудачное продолжение дня и вечера заставит нас к тебе обратиться. Повторяю, мы позвоним только в крайнем случае.

По лицу Вероники было видно, что слова Говорова её немного расстроили.

– Но мы же не совсем расстаёмся? Я ещё вас увижу? – с надеждой спросила она.

– Если не сегодня вечером, – был вынужден ответить Михаил с улыбкой, – то в это же время мы придём пообедать сюда завтра.

Они вышли, сказав Веронике обычные вежливые слова прощания.

– Говорил, что она с тебя не сводит глаз! – завёлся на улице Девятов. – Поедем лучше к ней!

– Давай адрес своего друга-бомжа, да побыстрее! – попросил Михаил, когда они дошли до машины. Ехали довольно долго.

– А как же ты без транспорта от Сандры успевал скрываться?

– Почему без транспорта? – удивился Николай. – Здесь достаточно общественного транспорта, обычно заскакиваешь в один из микроавтобусов, выстроившихся в ряд, двери у всех открыты. Сандре же западло по дверям «Газелей» лазить, она и отваливает! А с той остановки, где я Сандру покидаю, почти все маршрутки направляются в нужную мне точку города. Выходишь, а там – пять минут ножками…

Михаил попросил Николая показать место для парковки машины метрах в ста от нужного дома. Они вышли из «шестёрки» и обошли дом с обратной стороны от парадного подъезда. Там нашёлся запертый на висячий замок технический вход. На двери была наклеена промокшая бумажка с корявой надписью синим маркёром:

«Посторонним вход запрещён. Телефон можно узнать у парадной двери на Доске объявлений».

– И что теперь? – с любопытством спросил Михаил.

– Не волнуйся, здесь всё схвачено! – ответил его дружок и достал из внутреннего кармана пиджака удлинённый с помощью сварки и почищенный от ржавчины ключ. Он вставил его в скважину замка, с огромным усилием провернул:

– Этот ключ мы нашли с Мустафой, когда в углу мусор перебирали. Мы его правили не меньше часа, но всё-таки подогнали! А изнутри можно на щеколду закрыться.

– Погоди, Колюха, у меня есть идея!

– А у тебя без идей не бывает! Давай обсудим…

– Ты открывал замок сейчас с большим трудом. Похоже, я не справился бы. Вспомни, так всегда было?

– Миша, ты меня знаешь, мне силы не занимать!

– Мне не нравятся вот эти зазубрины на дужке замка, – показал Михаил. – Мне кажется, что кто-то его уже пытался взломать!

Девятов внимательно осмотрел замок, потом ещё раз закрыл его своим ключом и открыл.

– Ну и голова у тебя, Мишаня! Была бы у меня такая… Чтобы я без тебя в Москве делал? Прав ты на сто процентов, про эти царапины на замке ничего не могу сказать, может были они и раньше, а может, не было их. А вот про то, что замок стал значительно туже открываться, это точно! И что будем делать?

– Подумай, где-нибудь поблизости мы с тобой поработать с «шестёркой» можем без свидетелей?

– Это можно. Сейчас выедем на проспект, и ты подрулишь к другой стройке. Она только начинается, её ещё полностью забором не обнесли.

– Отлично! Дверь пока запри, сейчас мы сюда вернёмся.

Заехав в глухой угол новостройки и скрывшись за строительными блоками, ребята вышли из машины.

– Сейчас, подожди немного! – сказал Говоров и забрался в багажник, порылся там и с ухмылкой вытащил на свет божий два немного желтоватых от ржавчины одинаковых номера, причём обозначение региона было Николаю незнакомо.

– Надо же, пригодились. У одного парня по случаю купил, у дальнобойщика. Сейчас заменим временно. Мало ли что у твоего бомжа внутри творится…

Через пятнадцать минут они уже выезжали с новой точки. Подъехали поближе к дому Мустафы, вышли и немного поболтали рядом с машиной.

– А почему ты его Мустафой зовешь? – спросил Говоров. – Нерусский человек, или сам ему такую кличку придумал?

– Старый он уже, я с ним случайно у нашей стройки столкнулся, и мы разговорились. Мешок он нёс с каким-то старьём, тяжёлый для старого человека, я и вызвался помочь. А он мне прямо заявил, что бы я его называл любым именем по своему желанию, потому что сам он никаких имён не помнит. Я, не особенно задумавшись, Мустафой его назвал, так к нему всегда и обращался.

Они зашли в помещение, Николай щёлкнул выключателем и прикрыл дверь. Щеколда была под стать навесному замку – огромная. Они огляделись. Было похоже, что здесь временами работал ремонтный персонал на восстановлении трубопроводов водяной и отопительной систем. Везде были разбросаны обрезки труб разного диаметра, на длинном верстаке были закреплены трое тисков большого размера. В одном углу помещения стояла двухсотлитровая бочка из-под масла, полностью забитая металлоломом. В другом углу лежали какие-то инструменты. В дальней стене осталась неприкрытой лёгкая деревянная дверь из свежей доски. На двери была неразборчивая надпись тёмной краской.

– Там у хозяина достаточно старой мебели, чтобы выспаться, – сообщил Девятов. – Сам он придёт, видно, попозже. У него есть подходящий объект, где он ближе к вечеру милостыню хорошую собирает, туда полиция совсем не заглядывает.

Николай повёл Михаила к «берлоге» Мустафы. У двери он с любопытством пальцем поцарапал по буквам, краска была ещё не совсем засохшая, тёмно-красная. Михаил присмотрелся и вслух прочитал надпись, идущую по двери наискосок сверху вниз:

«Первое и последнее предупреждение! Если ты, падла, не вернёшь чужую вещь, то будешь выглядеть, как твой друг-бомж!».

Лысой головой к двери внутри тёмного помещения лежал обросший седой бородой старик. На голове зиял довольно свежий широкий шрам, но кровь уже свернулась и не текла. Её много скопилось рядом, уже подсохшей. Девятов изменился в лице, включил свет внутри спальни, вновь посмотрел на дверную надпись и потер пальцами краску:

– Я сразу подумал, что это кровь! – обреченно сказал он, вынимая платок и вытирая руку. – И зачем они это сделали?