Из глубины Вселенной. Избранные фантастические рассказы. Том третий

– Красная зерноедка! Друзья, зерноедка в степь возвращается… Значить будем жить!

ЗВЁЗДНАЯ ГАВАНЬ

По окончании смены Дрейтон пошёл в бар пропустить стаканчик. Ему было невдомёк, что день закончится так трагически: питейное заведение закроют, друзья Джека не смогут насладиться беседой за своим любимым столиком с водкой и закусками, а самого Дрейтона увезут в местную жандармерию, чтобы оформить дело для слушания в суде.

Здешнее Солнце, как всегда, высоко торчало в тусклом красноватом небе, и жителей городка на улицах находилось мало. Почти все дневные дела они закончили и спешили укрыться в домах, занимались с детьми, слушали новости по радиоприёмникам. Обычно к условному вечеру патрульные машины ведомства охраны усиливали контроль за порядком. Несколько таких машин чёрного цвета были заполнены экипированными под самую завязку угрюмыми полицейскими. И повелось это уже давно, с тех пор, как в 8957 году группа настроенных против режима граждан Звёздной гавани попыталась взять с боем Парламент. Всех бунтовщиков арестовали и отдали под суд. Это был самый первый случай, когда осуждённых отправили на Тёмную сторону. И никто не знал, что одному из бунтовщиков удалось скрыться, уйти от правосудия.

Дрейтон уже у бара услышал свою любимую песню «Моя малышка». Вживую петь в таких местах не полагалось, обычно людей веселили долгоиграющие пластинки. Их оказалось множество в личных вещах переселенцев, каждый взял на память какую-нибудь мелочь. Взяли и старые музыкальные проигрыватели – зачастую поломанные. Кое-что удалось восстановить, теперь любители музыки всегда могли послушать прошлые записи с далёкой Земли. Кто-то это делал дома, в кругу семьи, а некоторые – в барах, ресторанах, на открытых эстрадных площадках, где даже иногда появлялись танцующие пары.

Переступив порог бара, Джек кроме давнего своего приятеля Макалея Харлоу из посетителей никого не увидел. Сегодня было совсем пусто в помещении, хорошо хоть проигрыватель работал! Макалей к приходу Джека уже набрался основательно – по самые глаза. Дрейтон опустился на соседний стул около окна и спросил:

– Дружок! Почему ты меня не подождал? Я ведь хотел составить тебе компанию и столько же принять…

– Это ты, Джек? – внимательно присмотрелся Харлоу. – Что-то со зрением… Кажется, ты… Как мне тебе помочь? Дженифер! – вдруг заорал он.

Прибежала молоденькая девушка, Джек её здесь видел впервые. «Красивая…» – подумал он и помог снять с подноса закуску и графин со спиртным. Новый сверкающий стакан Дженифер достала из кармана фирменной курточки.

– Что-нибудь ещё? – звонким голосом спросила она. Джек отрицательно махнул головой, и она поспешно удалилась.

– Так почему ты появился здесь раньше меня? – спросил Джек, наполняя оба стакана – свой и Харлоу – под завязку. – Отпустили с работы?

Приятель молча посмотрел в глаза Джека. Тот спокойно опустошил стакан и наполнил его вновь. В пищеводе и дальше значительно потеплело, это было как раз то, что ожидал Джек почти сутки.

– Ты, наверное, не знаешь главную новость… – медленно выдавил из себя Харлоу.

– Главную? – Джек повторил операцию с наполненным стаканом и лениво поковырял вилкой в тарелках с закусками. – Так что за новость?

Приятель вновь долго молчал. Джек даже внимательно вгляделся в его лицо – не заснул ли? Бывает же, что спят с открытыми глазами… И в этот момент Харлоу захотел встать из-за стола, но не смог – сразу завалился на соседний пустующий стул. Пришлось помочь ему вернуться в первоначальное состояние и изредка придерживать за локоть. Через минуту приятель уже по-настоящему задремал. Чувствовалось, что интересоваться новостью было бесполезно.

Макалей Харлоу служил в группе надзора за безопасностью в промышленности Звёздной гавани. Планету астрономы Земли заприметили среди прочих во время бума при поисках экзопланет. Она находилась в семи миллионах километров от Проксимы Центавра, ближайшей к Солнцу звезды. Единственный из пяти добравшийся к соседней системе звездолёт легко отыскал планету, и земляне быстро обустроились на ней. Правда, несколько тяжеловато было здесь ходить – Звёздная гавань, как окрестили планету переселенцы, оказалась почти на треть массивнее родной Земли. Зато места хватало всем с избытком, и только в далёком будущем можно было ожидать перенаселения, как на родине. Самая большая беда для землян оказалась в том, что Звёздная гавань из-за приливного захвата всегда была повернута к Проксиме одной стороной. Они не привыкли, чтобы Солнце, даже такое неприятно тусклое, находилось в одной точке неба. Даже продолжительность года – в одиннадцать суток с небольшим – не так давила на сознание, как отсутствие смены дня и ночи. Конечно, земляне привыкли, хотя не сразу. Условно делили на сутки время, и работали по старой привычке в условный день, спали в условную ночь… В пересчёте на земное время переселенцы находились здесь уже почти триста лет. И радовались, что удалось сохранить свои жизни после вынужденного отлёта с адски переполненной Земли!

Атмосфера на новом месте жительства неожиданно оказалась близкой по составу и по давлению к земной, хорошо защищала людей от жёсткого рентгеновского излучения, имела достаточно кислорода для дыхания. Скафандры и лёгкие защитные костюмы не понадобились, как и свинцовые пластины для возведения строений.

Дрейтон так задумался, что не заметил широко открытые глаза Харлоу.

– С добрым утром! – Джек долил водки в свой недопитый стакан. – Мак! Ты обещал мне какую-то новость…

– Феликс появился! – нехотя буркнул Мак.

– Что за Феликс?

Харлоу добавил в себя полстакана и удивлённо посмотрел вокруг:

– Я, кажется, ещё в баре? – он набросился на еду, причём совсем как трезвый. – Ну, Феликс Фрумкин, как же… Ты не знаешь зануду Феликса? Он был в числе тех, кто первым начал агитировать против Парламента. А потом исчез!

– Это тот, который сбежал при арестах?

– Дошло, наконец!

– И где же Феликс находится в настоящее время?

– Ты не поверишь, Джек! Этот пройдоха сумел добраться до Тёмной стороны на самодельном планере, благо здешние ветра позволяют это сделать. И теперь вернулся, чтобы сдаться властям! Он сидит в центральном спецприёмнике и даёт исчерпывающие показания. Знакомый парень из следственного отдела сказал мне по секрету, что Феликс явился очень напуганным.

– Он добрался до обратной стороны и побывал в ночной тьме? Да я бы тоже испугался! Мы ведь привыкли к светлому режиму дня и ночи на Звёздной гавани, теперь это у нас в крови. Даже не могу представить, как наши предки жили на Земле. С каким страхом они вечером ожидали исчезновения Солнца! Конечно, иногда появлялась Луна, да и электрический свет выручал… Но всё равно страшно!

– Меня самого до сих пор чувство неполноценности пробирает! Во всех старых книжках, что мне довелось читать, человек всегда боялся темноты. А у Феликса к тому же дополнительные проблемы появились: сразу же после посадки планера он обнаружил там жизнь…

Дрейтон даже вздрогнул от этих слов:

– Правительство отправляет на Тёмную сторону провинившихся, а там, оказывается, есть живые существа, которые, возможно, подбирают их в пищу?

– В том-то и дело! В правительстве решили, что предавать людей смерти, пусть даже преступников, не совсем этично. Лучше пусть сами в страхе погибают в холоде и темноте вечной ночи! Отправляем забитый осуждёнными старенький крейсер со звездолёта и скидываем их на обратной стороне, аккуратно так скидываем – в клетках под огромными парашютами. Очищаем, так сказать, свои территории, заодно отдаляем время перенаселённости своей Звёздной гавани. И не знаем, что за ними там кто-то охотится и пожирает их трупы! Такие, брат, дела… – с минуту помолчав, Харлоу оглядел стол и стал озираться.

– Дженифер! Где ты болтаешься?

В этот самый момент к бару быстро подкатил чёрный лимузин, и из него высыпали вооружённые полицейские.

– Кажется, эта молодая сучка нас сдала! – удивлённо посмотрел Мак на Дрейтона. – Вроде бы не громко болтали…

Приятелей затолкали в машину. Уже через полчаса их допросили в следственном отделе жандармерии. Вопросы не отличались разнообразием:

– что они знают про Фрумкина?

– откуда у них сведения про жителей Тёмной стороны?

После допроса они встретились уже в камере:

– Я не понял про жителей, Мак.

– Видимо, это существа, которых встретил Феликс. Да, Джек! Втянул я тебя в историю…

– Брось ты! Кто знал, что в любимом баре кто-то подслушивает и стучит в органы?

– Согласен, этого никто знать не мог. Но теперь у нас одна дорога…

– Что ты имеешь в виду?

– Отправят туда же, куда и всех! Тогда мы точно никому не расскажем.

– Из-за двоих крейсер гонять не станут! – неуверенно протянул Джек.

– Из-за двоих не станут… Но я точно знаю, что камеры забиты. Рейс давно готовился. У Феликса хоть фонарь имелся!

Группу выбросили в обычном месте. Ветра не было, и камера со смертниками почти не колыхалась в воздухе. Купол парашюта скрывал свет огромного количества звёзд Галактики, все молчали до самой поверхности. У будущих покойников не было желания разговаривать – темы не находилось. После приземления один из них сдвинул металлический засов и распахнул трубчатую дверь. Парашют остался в стороне, и теперь видимость из-за звёздного сияния была достаточной. Все вышли наружу, Джек с Макалеем держались вместе. Они оказались на оголённом от растительности месте.

– Смотри! – сказал Дрейтон. – Здесь достаточно тепло, хотя Проксима находится с противоположной стороны.

Харлоу показал рукой вправо от тюремной клетки:

– Кажется, там видны деревья… А в лесной чаще при такой температуре возможна жизнь! И тепло здесь, похоже, искусственное. Интересно, кого Феликс в лесу встретил?

Осуждённые разошлись небольшими группами в разные стороны. Они не ожидали чудесного избавления, понимали, что их ждёт гибель. Вскоре со всех сторон послышался приглушённый шум.

– Слышишь? – спросил Харлоу.

– Ну что же, это по наши души…

Кто-то совсем невдалеке закричал истошным голосом, и сразу завопил второй голос.

– Немудрено, что Феликс даже с фонарём испугался… – пробормотал Дрейтон и тут же увидел впереди источник опасности.

К ним наперерез, сбивая впереди идущих, мчались тёмные лохматые чудовища с поблескивающими в свете звёзд клыками. По страшному виду этих огромных существ трудно было представить, что именно они являются основателями цивилизации на Тёмной стороне.

– Мак, я уверен, что земляне все, без исключения, остались на Звёздной гавани заложниками. От дополнительной еды эти твари обязательно должны размножиться быстрее обычного, у них имеется прекрасная возможность стать хозяевами планеты! – успел сказал Джек своему приятелю…

ДЖОКОНДА

По следам легенды об «Аполлоне-20»

Он пристально смотрит на меня через даль времён. Красивый молодой человек, житель другой – далёкой от моей Родины планеты. На его лице я замечаю ожидание чего-то необыкновенного, похоже, что он в меня влюблён.

Двигаться я не могу, нахожусь в специальной камере в состоянии между смертью и жизнью. Нас с ним разделяет полтора миллиарда лет, и оба мы знаем об этом. Имя молодого человека – Мирослав. Он ещё не знает, что с некоторого времени назначен моим избранником, мною же и назначен. Я не могу шевелиться, жизнь во мне находится на уровне, близком к смерти. Но пока я считаюсь хоть насколько-то живой, могу принимать любое решение. Тело моё смазано специальными мазями, которые до настоящего времени поддерживают жизнь в моём теле. Мирослав принадлежит к гуманоидам, которые ещё даже не догадываются о высоких технологиях, которыми пользовалась моя цивилизация. На моей бывшей планете живых существ наверняка уже нет, полтора миллиарда лет – срок достаточный, чтобы цивилизация уже давно превратилась в прах. И я – единственный представитель её, оставшийся между жизнью и смертью на безатмосферном спутнике Голубой планеты, для которой моя команда сделала всё возможное, чтобы здесь смогла возродиться жизнь и достигнуть великих высот. Люди с Земли смогли добраться до холодного спутника и найти мой звездолёт. Обнаружив меня, они дали мне название Мона Лиза. Однако, мне больше по душе другое имя этой девушки, изображенной великим художником планеты Леонардо да Винчи, – Джоконда. Больше пятисот местных лет прошло с тех пор, как был закончен её портрет. Мне судьбой дана возможность, не видя портрет, понять его отличие от моего начала, от моего облика. Я долго думаю о Мирославе и рада, что он оказался тем, кто поверил в мою силу, мою способность восстановиться через какое-то время. Он ждёт этого момента и часто заходит в Пантеон, выполненный для найденных в погибшем звездолёте существ, и общается с людьми, изучающими строение наших организмов.

А всё начиналось очень давно…

Мой любимый звездолёт, похожий на огромную рыбу в земном океане, но размерами во много раз больше её, подчинялся моим мыслям и рукам, пронзая за мгновения миллионы километров мирового пространства. Команда отдыхала в своих каютах, они должны были быть разбужены в назначенное время. Задача для нас была поставлена очень непростая: необходимо найти на окраине Галактики планету с нужными параметрами и посеять на ней зародыши жизни. Теперь-то я знаю, что земляне назвали этот метод появления живых организмов на пустых планетах панспермией. После выполненной основной миссии с кораблём по недосмотру роботизированной охраны произошла авария, громада моего звездолёта застряла в скалах спутника, который мы сами взялись доставить к Земле из пояса астероидов для ускорения развития всего живого на поверхности и в океанах Голубой планеты.

Интересно, что мой мозг способен в таком болезненном состоянии многое познавать об этом уже выросшем громадном мире, у которого осталось не так много времени. Они уже овладевают своей планетной системой, пытаются преобразовать ближайшие планеты для проживания людей и начинают создавать искусственный интеллект, не понимая, что он их и погубит. Но меня это не касается…

Мирослав Пегов обычно отдыхал после рабочего дня либо дома, либо в Пантеоне космических скитальцев. Дома он расположил стереоскопическое фото Моны Лизы, оно находилось под прозрачным пластиком в середине зала. И ему казалось, что огромные с тёмно-коричневыми зрачками глаза девушки постоянно смотрели на него, в какой бы точке он ни находился. Полностью покрытое земными веснушками лицо было необыкновенно привлекательно, как и полные, слегка приоткрытые губы, готовые к страстным поцелуям. А в Пантеоне, стараясь не мешать специалистам работать, Пегов издали разглядывал лежащую голую фигуру Моны, смазанную непонятным жиром, состав которого даже за два года земные учёные определить не смогли. Но они давно поняли, что этот состав поддерживает жизнь девушки на грани смерти уже сотни миллионов лет, поэтому не убирали его с её тела. Больше приходилось изучать второе найденное в звездолёте тело, применяя все методы земной техники. Это было тело мужчины, которого жизнь покинула настолько давно, что было удивительно видеть его ткани, совсем не отличающимися от живых. Оба инопланетянина находились в соседних залах, проход между залами был возможен только через тамбур-шлюз, который исключал смешение воздуха. Исследователи использовали герметичные медицинские костюмы с масками, снабжёнными воздушными приборами.

У Мирослава здесь работала знакомая девушка Алина, они вместе учились в медицинском институте. Когда Мону Лизу и её спутника секретным рейсом доставили с Луны и поместили в построенный заранее Пантеон, Алина не удержалась и всё рассказала своему парню. Она считала Мирослава своим парнем уже несколько лет и удивлялась, что он не принимал никаких действий по сближению с ней. Хотя иногда они ходили вместе на концертные выступления, посещали художественные выставки, гуляли по аллеям города учёных. Их родители не возражали против дружбы молодых людей, и без них привыкли вместе отмечать в ресторанах какие-то даты или праздничные дни.

Узнав назначение Пантеона, Пегов добился включения в состав группы врачей-исследователей, которые работали с телами инопланетян, и через некоторое время совсем изменился по отношению к Алине. Это трудно было как-то объяснить, но пилот корабля пришельцев поразил его в самое сердце. Такой красоты ему нигде не приходилось видеть. Врачи к этому времени уже смогли раскрыть глаза полумёртвой девушки, в середине лба появились очевидные следы третьего глаза, прочистилось лицо, полностью покрытое конопушками, чёрные, как смоль волосы, к изумлению землян, росли – правда, с очень небольшой скоростью. Мирослав влюбился в небесную красавицу сразу и бесповоротно! И, конечно, поверил, что придёт время, когда Мона Лиза очнётся от своего тяжёлого сна, как спящая царевна в сказке для детишек. Внешне отношения с Алиной не изменились, но совместные посещения всяких концертов закончились раз и навсегда. Мирослав полностью переключился на изучение инопланетянки. Было уже наработано много томов, содержащих строение пришельцев, много найдено отличий, но главное заключалось в том, что эти отличия не давали повода усомниться в большой близости исследуемых организмов к строению землян. На встречах американских и российских учёных постоянные споры заканчивались обычно одним итогом: если бы не появление инопланетян вблизи Земли, то жизнь на ней не расцвела бы, они породили эту жизнь, но сами по случайной причине погибли. В огромный космический корабль с жителями другой планеты, скорее всего, попал астероид и полностью разрушил чуждое в этих местах сооружение. Звездолёт был найден в таком состоянии, что после полутора миллиардов лет, от него остался лишь остов. Что-то почерпнуть новое в конструкции не было никакой возможности. Оставалась только надежда на оживление единственного пилота, находящегося во время аварии за управлением звездолётом. Речь шла именно о Моне Лизе, обнаруженной когда-то за пультом управления, соединённая с ним через мозг с помощью специального приспособления. Подобное новшеством на Земле уже не являлось. Часть корпораций начала вживлять чипы в тела своих сотрудников, правда, пока с их согласия. Чипы позволяют быстро работать с компьютерами и принимать правильные решения, приносящие максимальную прибыль владельцам.

Вечером Мирослав пришёл к родителям, намечалось небольшое торжество по поводу серебряной свадьбы. Алину они тоже пригласили и были удивлены довольно прохладным отношением сына к девушке.

– Сынок! – отозвала мать в сторону от присутствующих Мирослава. – У тебя возникли разногласия с Алей? Мы с отцом заметили, что ты с ней почти не разговариваешь… Разлюбил?

– Если сказать правду, то так и есть.

– Но без причины такого не могло случиться. У тебя, наверное, появилась новая любовь?

– Мама! У меня появилась неожиданная надежда на новую любовь, – Мирослав вздохнул. – Всё рассказать я сейчас вам не смогу, а придёт время – вы узнаете сами…

Мать покачала головой и с печалью посмотрела на Алину, находившуюся с гостями.

Я вспоминаю свою Родину, свою любимую планету Ору, где в дали времён остались мои родители. Планета моя не была единственной населённой в системе моей звезды, мы смогли обосноваться на пяти планетах и двенадцати спутниках. В Солнечной системе этого не достичь, и мне жаль землян, которых ожидает апокалипсис в недалёком будущем. Я надеюсь, что успею прийти в норму и заберу своего мужчину в какой-нибудь из далёких миров. Он почти ежедневно подходит к моей ячейке и рассматривает, что изменилось за предыдущие дни. Мирослав не понимает, что восстановление будет идти ещё довольно долго. И я вижу немое обожание в его глазах, чувствую, как кровь пульсирует в его организме. Он явно верит, что через какое-то время мы будем вместе, будем счастливы, как все влюблённые. Останется найти возможность наладить связь с ближайшими поселенцами нашей расы и улететь на другую Родину. Мирославу там понравится, мои предки с планеты Ору, предполагая гибель своей цивилизации, давно нашли возможность расселиться в лучших мирах галактики, приспособили их для своих нужд. Думаю, что доживающая последние столетия Земля будет оставлена Мирославом без сожаления.

У меня – отличная память. И я хорошо помню, как наш звездолёт нашли земляне в горах своего спутника. Луна хранит много тайн, наш корабль долго был такой тайной, затем немноголюдная экспедиция с Земли нашла остатки звездолёта, но не смогла ничего решить на месте. Только через год была организована другая, более солидная группа астронавтов с другим оборудованием и большим планетолётом. В этом полёте участвовали люди разных национальностей, им пришлось выполнить большой объём работ по извлечению наших тел и перемещению их на тёплую, зеленеющую Землю, где начались работы по изучению наших организмов и где люди смогли понять, что один из инопланетян находится в состоянии «ни жив, ни мёртв». Мне только непонятно, почему работа нескольких землян с нашими телами составляет определённый секрет для миллиардов населяющих планету людей.

Настал день, когда Мирослав получил странный сигнал от конопатой инопланетянки. Он, найдя свободную минутку, любовался прекрасным лицом Моны Лизы. И Пегову показалось, что огромные глаза девушки, направленные на него, мигнули. Несколько минут пришлось простоять у пластиковой ячейки с телом, чтобы убедиться в том, что Мирослав, скорее всего, ошибся. Но уже через неделю Вячеслав Рокотов – руководитель исследования – на очередном совещании признал, что в теле инопланетной девушки начали ускоряться жизненные процессы.

– Нельзя сказать, что скорость выросла значительно, но она идёт с определённым нарастанием. Это уже не проигнорируешь и, хотя сейчас мы не можем точно сообщить вам, когда девушка проснётся, но уверен, что оживление может произойти внезапно и в любое время.

– Если потребуется дежурство около Моны, то можете меня записать первым! – быстро предложил Пегов.

– Конечно! – улыбнулся Рокотов. – Того первым и назначим дежурить, кто чаще всего приходит любоваться нашей подопечной…

Пришло наконец то время, когда соки жизни стали нарастать в моём организме, я это чувствовала ежедневно и тихо радовалась своему будущему оживлению. Мой возлюбленный постоянно появлялся с утра и в середине рабочего дня, он всё время интересовался у окружавших меня врачей, что меняется, и когда я смогу очнуться от многовекового сна. Новые люди, занявшиеся моим здоровьем, были более грамотными специалистами и под их надзором я стала постепенно приходить в себя. И всё время скучала без Мирослава. У него было достаточно работы в Пантеоне, и он не всегда мог находиться около меня. Хотя мне казалось, что он завёл другую женщину, моложе меня на полтора миллиарда лет и развлекается с ней, забыв о своей Джоконде. Хотя это имя ему ещё неизвестно, он по-прежнему зовёт меня Моной Лизой, а его руководитель группы прямо смеётся над ним, понимая, что его любовь к престарелой инопланетянке нереальна, она просто смешна! Рокотов всего лишь землянин, он не понимает, что возраст мой остановился в момент страшной катастрофы в кратере Луны. Тогда разрушающий всё удар метеорита прекратил существование корабля, а восстанавливающая жизнь экипажа система сразу включилась в работу с теми, кто теоретически остался способен к восстановлению. Тео – мой родной брат, также находившийся в кабине управления в тот страшный день, – не смог вынести аварии, что привело его к постепенной гибели. Лишь мне повезло, вещества, которые ко мне были автоматически применены медицинской системой, смогли сохранить тело и мозг на очень долгие годы.

Для меня пришло время испытать методы связи с соотечественниками с ближайших планетных систем. Используя силу мысли, мне удалось войти в систему мировой космической связи Земли, а уже через неё подать сигналы бедствия на разбросанные нашей цивилизацией по ближайшей Вселенной маяки. Теперь оставалось только ждать ответа и выбрать наилучший вариант. Тело уже начинало повиноваться мне, понемногу мне удавалось передвигаться по просторной палате, я имела возможность говорить с персоналом Пантеона на любом земном языке и подолгу ждала своего Мирослава, чтобы начать контакт с ним на тему о нашем отлёте с этой Голубой планеты в безопасное место. Но его отсутствие в течение последнего месяца начинало меня беспокоить. Я не знала, что могло случиться, почему он перестал появляться в Пантеоне. Не верила, что он потерял в меня веру или действительно разлюбил меня. У меня ещё не было своего мужчины, девушки на нашей планете находили себе пару только с двадцати земных лет, а до этого возраста изучали все привлекшие их специальности и старались полностью овладеть ими. Самыми важными профессиями у нас считались те, что были связаны с космоплаванием. Мы идеально изучали устройство звездолётов и планетолётов, могли войти в состав любого космического судна, причём заняв любое соответствующее нашим познаниям место.

У Мирослава Пегова появились проблемы. Никогда в своей жизни не болевший парень очутился в инфекционном изоляторе. Врачи обнаружили у него вирус, не зарегистрированный на Земле. С высокой температурой он лежал в больничной палате и злился из-за невозможности увидеть свою ненаглядную Мону Лизу, которая начала вставать и ходить по Пантеону. Никто не мог передать от Мирослава весточку инопланетянке, изолятор всегда оставался изолятором…