скачать книгу бесплатно
– Мне не мужика надо, а денег, – угрюмо ответила я. – Ладно, прости, что на тебя вывалила все свои проблемы.
– Слушай, есть идея, – она заговорщицки улыбнулась мне. – Пошли со мной сегодня в клуб! Отдохнем, выпьем, а там… Может и проблему свою решишь, а?
Теперь-то я понимаю, что она имела в виду. А тогда всего лишь решила, что Оксана по доброте душевной предлагает мне расслабиться и перестать думать о трудностях. И в тот момент это показалось неплохой мыслью.
– А что за клуб?
– Очень хороший, – она подмигнула. – Тебе понравится!
– Там вход дорогой, наверное, – с сомнением проговорила я. – А у меня сейчас даже копейки лишней нет.
– У меня вип-карта, проведу тебя. Ну так что? Идешь?
– Иду! – решилась я.
Я пришла в клуб в самых простых голубых джинсах и синем топе и чувствовала себя бедной родственницей по сравнению с расфуфыренной Оксаной. На ней было короткое платье в серебряных пайетках и шпильки, в которых ее ноги казались бесконечными.
– Ты бы хоть накрасилась, – недовольно сказала она. – Впрочем, ладно. Будем считать, что твоя фишка – естественность.
Охранник глянул на карточку Оксаны, которую она показала при входе, и пустил нас без вопросов.
Помню, как напрягла меня тогда обстановка: столики как в дорогих ресторанах, маленькая сцена, шест для стриптиза и неприятные оценивающие взгляд мужчин, сидящих за барной стойкой со стаканами виски. Закралось неприятное подозрение, что это не то место, где можно просто весело потанцевать и отлично провести время.
– Оксан, спасибо, что позвала, но я… Я, наверное, домой пойду.
– Почему?
– Голова болит, – почти не соврала я, потому что от нервов и напряжения действительно начало ныть в висках.
– Вот выпей, – Оксана порылась в своей крохотной сумочке, достала таблетку и протянула мне. – Поможет!
– Если это парацетамол, то не надо. У меня на него аллергия.
– Не парацетамол, – усмехнулась она. – Лучше.
– Ибупрофен?
– Ага. Он самый.
Потом я себя много раз ругала за глупость и доверчивость, но в тот момент в душе не возникло никаких подозрений. Я послушно выпила таблетку, а через двадцать минут… Через двадцать минут мир закружился перед моими глазами веселым разноцветным колесом, и я уже ни о чем не думала и ни в чем не сомневалась.
Глава 3. Терпение и труд
Я не досматриваю тренировку: позорно сбегаю с трибуны и иду обратно в свой кабинет. Хожу там из угла в угол, нервничаю, а как только слышу голоса в коридоре, подрываюсь с места. Надо успеть перехватить Мишу, который вратарь. Пусть лучше ко мне зайдет он, а не Багров.
Но когда я открываю дверь, вижу там целую толпу уставших парней. Багрова среди них почему-то нет.
Из двери напротив высовывается массажист Костя и скептично смотрит на игроков.
– Что, орлы, первая тренировка после лета прошла успешно? Погонял вас Степаныч?
В ответ раздаются такие крепкие маты, что я невольно краснею, а вот Костя ржет:
– Сами виноваты! Надо было зал во время отпуска не пропускать! Ладно, болезные, заходите в порядке очереди. Ко мне и вот к этой, а то Денис в отпуске еще, – он небрежно кивает на меня.
– «Вот эту» зовут Алина, – сжав зубы, напоминаю я, но Костя делает вид, будто ничего не слышал.
– Алина, я первый! Я занимал! – кричит Миша и, оттеснив других ребят мощным плечом, заходит ко мне.
– Эй, я тоже к бабе хочу! – кричит кто-то из игроков.
– Женись, – предлагают ему.
– На этой? А чо, я согласен! Мордашка у нее милая, фигурка тоже, и вообще удобно: массажист всегда под рукой. Эй, пойдёшь за меня?
– Нет! – громко объявляю я и захлопываю дверь.
Эти грубоватые шутки меня, как ни странно, не задевают. Пусть сколько угодно упражняются в остроумии: когда окажутся на моей кушетке, им уже будет не до смеха. Как и Мише, который сейчас кряхтит, пока я разминаю ему бедро.
– Дернул во время броска за шайбой, – жалуется он. – Багров сегодня как с цепи сорвался.
– А обычно он спокойнее играет? – с любопытством спрашиваю я и тут же себя за это ругаю.
Я не должна проявлять к нему интереса! Уж точно не при других игроках! Еще сплетен мне не хватало!
Но Миша с готовностью откликается и начинает рассказывать, что Багров на льду – полный пиздец. Причем всем: как своим, так и чужим. Машина смерти практически. Дикая скорость, ненормальная точность и абсолютная безжалостность.
– Но за это ему бабки и платят. Он у нас реально лучший, вся команда считай на него работает, – с усмешкой констатирует он и охает, когда я разминаю пальцами мышечный узел. – Багрова же в НХЛ позвали. Так что он походу с нами последний сезон, а потом все – улетит в Штаты.
«Жаль, что не сейчас», – мрачно думаю я. – «Это бы сразу решило все мои проблемы».
Я заканчиваю с Мишей, который продолжает без умолку болтать о своем трехлетнем сынишке (а я думала, только девчонки любят поговорить, пока лежат на массажном столе!), отправляю его домой и забираю из коридора следующего игрока – кажется, он назвался Игорем.
Игорь требует общий массаж, и я включаюсь в работу. Мышцы у него плотные, напряженные после тренировки, и размять их действительно непросто – после часа активного массажа я чувствую легкое головокружение. Кажется, надо было что-то поесть – а я со всей этой нервотрепкой совсем забыла про обед. Да и завтрак из чашки кофе и кусочка хлеба с сыром вряд ли можно назвать питательным.
Когда Игорь, поблагодарив меня, уходит, я слабо надеюсь, что очередь в коридоре рассосалась сама собой, но это не так. Там еще пятеро. Багрова среди них по-прежнему нет.
Я беру одного – спина. Потом второго – голеностопные мышцы. Потом третьего – снова спина. Я искренне верю в то, что Костя забрал себе оставшихся двоих, потому что у меня уже нет сил. Совсем.
Жутко ругаю себя за то, что не взяла с собой хотя бы шоколадки, дожидаюсь, пока за игроком хлопает дверь, умываю лицо, по которому стекает пот, и бессильно опускаюсь на стул, прикрыв глаза. Ломит спину, ноют плечи и болят кисти рук. Так сильно, что хочется опустить их в ванночку со льдом, чтобы остудить натруженные мышцы.
Да уж, эта работа действительно тяжелее всего того, что я делала раньше. Но ведь и платят здесь больше! А деньги мне нужны, очень нужны, иначе моей бабушке, которая меня практически вырастила, придется переехать из красивого пансионата, где удобные кровати, милые сиделки, вкусная еда и замечательный вид из окна, в государственный интернат для престарелых. А я видела эти интернаты…
Сама я за ней ухаживать не могу из-за работы, а хорошие сиделки стоят сейчас не меньше, чем плата за пансионат. А там хотя бы врач есть круглосуточно и реанимационный блок.
Я слышу, как открывается дверь.
И черт, даже с закрытыми глазами знаю, кто это. Шестым чувством ощущаю его присутствие, потому что в комнате сразу сгущается воздух, а по телу проходит странная дрожь. Но я списываю это на усталость.
– Вы опоздали, – сообщаю я. – Мой рабочий день уже закончен.
– Массажисты работают до последнего игрока, – сообщает мне низкий сильный голос.
– Сама знаю, – бормочу я и нехотя открываю глаза.
Багров стоит в дверях в одних шортах, на широкой смуглой груди блестят капельки воды, а темные взлохмаченные волосы и мрачное выражение лица делают его похожим на бандита. Особенно с его татуировками.
Мой взгляд цепляется за знакомую змею, которая была свидетельницей моего позора, и в мозгу внезапно вспыхивает воспоминание: я обвожу языком этот рисунок, а потом впиваюсь зубами в крепкое предплечье. Как раз там, где у змеи заканчивается хвост.
– Душно тут, – бормочу я и отворачиваюсь. – Окно надо, наверное, открыть.
– Не надо.
– Почему?
– Тут кондиционер. А на улице тридцать и солнце.
– Точно, – я смущенно закусываю губу. – Вам… массаж надо?
Я не хочу его трогать.
И не только потому, что устала.
Ко всем, кто ложится на мою кушетку, я отношусь со спокойным медицинским профессионализмом. Любой красавчик, который оказывается на массажном столе, сразу перестает быть красавчиком и превращается в пациента. Я сегодня столько мужских плечей и спин перетрогала, и внутри даже не шевельнулось ничего. Но с Багровым эта система почему-то дала сбой.
И именно поэтому мне с ним лучше не работать.
– Плечо затейпируй, – говорит он, и я едва не смеюсь от облегчения.
Тейп – это несложно! Тейп – это минимум касаний!
Но едва я встаю со стула и делаю шаг к шкафчику, где хранятся мази, бинты, пластыри и тейпы, как у меня вдруг темнеет в глазах.
Прихожу в себя от того, что моего лба что-то касается. Легкое, горячее, сухое… Словно чьи-то губы.
Дергаю головой, открываю глаза и вдруг понимаю, что не стою на полу.
– Поставь меня! Немедленно! – я трепыхаюсь в руках Багрова и от негодования забываю, что планировала с ним общаться на «вы».
– Чтобы ты опять в обморок свалилась? – спокойно спрашивает он.
– Это не обморок!
– А что?
Я не нахожусь с ответом, но меня все же опускают на пол. Бережно и осторожно.
– Переутомление, – утвердительно говорит Багров. – Эта работа не для тебя.
Я пугаюсь так сильно, что у меня внутри все обрывается.
– Не говори никому об этом! – я даже не замечаю, как хватаю его за руку, и умоляюще смотрю в глаза. – Пожалуйста, не говори! Я хорошо справляюсь, честное слово! Просто забыла сегодня поесть, но такого больше не повторится! Правда! Я хочу тут работать!
Его губы вдруг зло кривятся.
– Тебе в твоем клубе мало мужиков? – грубо спрашивает он. – Еще здесь их хочешь лапать?
Почему-то это очень обидно звучит, и в глазах жжет от подступающих слез.
– Не твое дело! – огрызаюсь я, а потом снова, наступив на свою гордость, прошу: – Не говори ничего про обморок! Никому! Пожалуйста!
– Посмотрим, – через паузу бросает Багров. – Тебя домой отвезти?
– Не надо! Меня… меня заберут! – отчаянно вру я.
Он смотрит на меня холодным, ничего не выражающим взглядом, потом отворачивается и идет к выходу.
– А тейп? – спохватившись, спрашиваю я.
– Костя поставит.
– А я?
– А ты домой вали.
И хлопает дверью так сильно, что я вздрагиваю.
***
Ночью я сплю ужасно, меня мучают кошмары. То мне снятся похороны мамы, где она почему-то встает из гроба и улыбается мне желтым неживым лицом, то снится бабушка, которая проваливается в глубокий колодец. Я ее пытаюсь удержать, но у меня скользят пальцы, и она летит в страшную черную пустоту. Потом снится, что я у врача, мне в горло сыплют яркие цветные таблетки, я задыхаюсь, глотаю их и вдруг понимаю, что не могу двинуться. Страшно, я кричу, плачу, а потом меня обхватывают сильные крепкие руки, прижимают к себе, я вдыхаю приятный теплый запах смолы и металла и успокаиваюсь. Рука гладит меня по голове, я вижу знакомую татуировку в виде змеи, оскалившей пасть, вздрагиваю и… просыпаюсь.
В который раз? В третий за ночь?
На часах пять утра, я мокрая как мышь, и у меня мелко трясутся руки.
За окном светает, наверное, уже нет смысла ложиться. Или мне приснится очередной кошмар и станет еще хуже, или я усну без сновидений и тогда запросто просплю будильник. А опаздывать в свой второй рабочий день – это совсем плохо.
Я вяло умываюсь, без всякого аппетита впихиваю в себя омлет (белково-жировой завтрак полезен!) и еду в ледовую арену. В метро ловлю взглядом свое отражение в окне и озабоченно думаю, что стоило накраситься. У меня очень светлая, почти белоснежная кожа, обычно это красиво смотрится на контрасте с темными волосами, но сейчас я бледная почти до зелени и больше похожа на зомби. Особенно с темными кругами под глазами.
«Ну и ладно», – вдруг думаю я с неожиданным злорадством. – «Зато Багров приставать не будет! На такую уродину он точно не польстится!»
Я переживаю, что охранник не пустит меня в семь утра, но он только ворчит недовольно о том, что мы все ненормальные, раз тащимся с такого ранья на работу, заносит мое имя в журнал и пропускает.
– Эй, как там тебя, Морозова! – окликает он меня, когда я уже прошла вперед по коридору. – Скажи, пусть пропуск тебе сделают, раз ты работаешь тут.
– Еще не факт, что я тут работаю, – бормочу я.
– Чего?
