скачать книгу бесплатно
– Нет-нет, ничего. – Не могла же Алла признаться, что как только Леночка сказала ей об Отто Шмидте, у нее перед глазами возникла марка с большим советским кораблем, кажется, ледоколом или плавучей лабораторией «Отто Юльевич Шмидт» из ее детской коллекции. А сам Отто Юльевич, кажется, был в экспедиции на легендарном раздавленном льдами «Челюскине» и в числе первых получил звание Героя Советского Союза, которое и было учреждено после подвига полярников… Человек и пароход почти что…
– Так о чем мы будем говорить?
– Я помню, на выставке, вы много внимания уделяли новым немецким печатным машинам.
– Да, конечно, мы всегда следим за новинками. Качество нашей продукции должно улучшаться, и мы стараемся отслеживать, какие полиграфические комплексы обновляют свое производство. Ваши машины, кажется, купили «ФТИ-Пресс?»
Да, это передовое предприятие, но я хочу предложить вам попробовать самостоятельно заняться полиграфией, и специально для этого мы разработали схему…
– Мы не думали брать на себя еще и полиграфию. У нас авторитетное, креативное издательство, и мы не планировали заняться печатью.
– Это очень принято сейчас на Западе – из- дательству иметь собственную типографию.
– Я, конечно, имею представление… Извините, у меня телефон, я должна ответить… Слушаю.
– «Скорая»? Да-да, говорите, пожалуйста. Минутку, я не понимаю, куда я должна приехать, назовите адрес. – Алла поднялась, взяла сумку.
– Извините, Отто, я должна срочно уехать. И я должна подумать, мне очень интересно то, о чем вы говорили. Мы можем увидеться завтра?
– Да, но, может быть, мы увидимся вечером, поужинаем и обсудим все спокойно?
– Хорошо, вечером, позвоните мне, – Алла протянула ему визитку и быстрым шагом направилась к дверям.
На выходе Андрей о чем-то оживленно беседовал с двумя белобрысыми девицами.
– Алла Робертовна, что-то случилось?
– Не знаю, Андрей. Проследи тут за всем, кафе снято до восемнадцати. Если народ разгуляется, предупреди официантов, что мы оплачиваем только заказы в наше время, хорошо? Спасибо.
Алла достала телефон.
–Алло, Иван, к выходу быстрее.
Едва закрылась дверь, серебристая «Тойота» остановилась перед хозяйкой. Алла села на заднее сиденье.
– Иван, давай живей, на Судостроителей.
– Ума не приложу, как отец там оказался?
Телефон зазвонил, Алла нервно нажала кнопку.
– Да, да, я уже еду, уже еду. Минут через семь-десять буду на месте, повторите, пожалуйста, адрес… Пожалуйста, побудьте с ним еще, я вам заплачу… Не можете? Говорите, ему уже лучше? Новый вызов? К ребенку? Да-да, я уже скоро.
– Ванечка, давай, миленький, скорей.
Такой Иван Аллу еще не видел. Хотя нет, было раз, когда няня Елена Петровна позвонила – Дарька пальцы в шкафу прищемила, и они посинели. Он выключил радио и вдавил педаль газа.
Через несколько минут они въезжали во двор дома, указанного «скорой».
– У меня дежавю. Я здесь когда-то была.
– Конечно, сегодня днем. Это дом того деда, которому я жрачку возил.
– Продукты, Иван, продукты. Только вопрос, как сюда попал отец?
– Да никак не попал. Это тот, дневной дед. Квартира 72? Ну конечно. Может, не пойдем? Точно ведь это тот старикан.
– А мало ли… – усомнилась Алла. – Давай тоже со мной на всякий случай.
Каблучки звонко простучали по четырем ступенькам лестницы. Первый этаж, знакомая коричневая дверь. Открыто.
– Ой, дедушка, что с вами? – Алла почему-то напрочь забыла, как звать деда, но помнила, что он представлялся, и имя говорил, и отчество, и фамилию. Слава богу, с отцом ничего не случилось. Сколько раз просила его пользоваться сотовым телефоном, так ведь нет. Вот результат, так и самой до сердечного приступа недолго.
– Уже лучше, уже человек я. Говорил же фершалу, не надо никому звонить.
А дед-то ее помнит. Надо же. Но и она кое-что припоминает.
– Кажется, вы говорили, что у вас есть дочь?
– Есть, тут рядом живет, и внучка.
– Наверное, «скорая» перепутала.
– Ничего не перепутала. Просто ей не дозвонились, а тебе дозвонились. Нина-то на дежурстве, наверное…
– А-а, понятно, – Алла пожалела, что Отто Шмидт не успел полностью изложить свое предложение. – Уже четыре, ваша внучка, наверное, дома. А может, и дочь? Если это рядом, давайте попросим сейчас Ивана, он их привезет, а я пока побуду с вами.
– Да, рядом, в соседнем подъезде.
– Тогда я сама, пожалуй, схожу, – засомневалась в способностях Ивана излагать вообще, и тем более эту ситуацию, Алла. Как увидят в глазок такого верзилу, и дверь-то не откроют… – Какая квартира у них? Сто двадцать первая? Хорошо. Не скучайте тут. Иван, может, воды надо принести? Не стой, помоги чем-нибудь.
Соседний подъезд был с домофоном. Алла набрала цифру 121.
– Лена никуда не пойдет, – послышалось в динамике.
– Я не к Лене, я к вам, – тут Алла поняла, что забыла спросить имя дочери деда, имя которого она тоже благополучно забыла. – Я от вашего отца, откройте, пожалуйста, это очень важно.
– Входите, – услышала раздраженный голос.
Лифт грязный, стены расписаны маркерами.
«Я тебя никому никогда…» Что-то с презентацией не так? Нет, из офиса, секретарь.
– Алла Робертовна, тут вас срочно Вера Ивановна хочет слышать, требует немедленно сменить ей редактора.
– Хорошо, дай ей трубку. Вера Ивановна, добрый вечер. Вы чем-то недовольны?
– Я недовольна? Да я в бешенстве… Как эта пигалица Ершова смеет вычеркивать цитаты? «Поверить алгеброй гармонию…» – это же Пушкин!
– Вера Ивановна, сегодня меня уже не будет в офисе, давайте мы с вами завтра с утра все обговорим.
– Я всю ночь работаю. С утра мне не подняться.
Работает она… Графоманию свою тешит, не подняться ей с утра… Да как она вообще поднимает свою двухсоткилограммовую тушу! И голос писклявый, капризный, требовательный.
– Хорошо, Вера Ивановна, давайте после двух. Я поговорю с Натальей Владимировной.
– Да уж поговорите, а то я буду вынуждена обратиться в другое издательство! – с пафосом провещала «маленькая Вера». В коллективе ее невзлюбили за вздорный нрав и борзую плодовитость при редкой бесталанности, которые с лихвой оплачивал ее щедрый муж.
«Мы будем очень рады», – подумала Алла, но вслух произнесла:
– До завтра, Вера Ивановна.
Где же здесь сто двадцать первая квартира? Ага, вот она. Дверь приоткрылась, в щели показалось вполне приятное лицо, а потом закрылась. Это еще что за новости? Точно, цепочка.
Алла ступила в маленькую прихожую. В квартире пахло чем-то кислым, похоже, кого-то здесь тошнило …
– Извините, у меня дочка болеет. – Смутилась приятного вида моложавая, но совсем седая женщина.
– Надо же, и отец ваш тоже. Совсем плохо ему, «скорая» приезжала, его одного оставлять нельзя. Надо с ним побыть кому-то.
– Ма-ам, кого там еще принесло? Это не Лялька за мной пришла? – в дверях показалась пьянущая девчонка в перепачканной майке и трусах.
Женщина смутилась.
– Лена… Встала? Иди в ванну, пожалуйста!
– Пожалуйста, – передразнила мать Лена. – Как ты меня достала!
– Бессовестная! Я всю жизнь для тебя старалась, а ты!
– Тебя никто не просил! Мне это на фиг не надо! Поняла?
Алла просто опешила от сцены и испуганно моргнула, когда громко хлопнула дверь.
– Простите, пожалуйста, – заплакала женщина, – не знаю, что с ней и делать, совсем от рук отбилась. Без отца ее ращу, все время на работе. Сейчас вот с компанией плохой связалась. Пьют коктейли с таблетками. Вон, плохо ей, отравилась, а опять убежать норовит. Лялька, соседка, все ноги спутала. Сегодня только узнала, что в школу уже месяц не ходит.
– Знаете, я тут, собственно, не из школы, и не из милиции. Я из соседнего подъезда. Вашему отцу плохо. Вы, может, к нему переберетесь? За ним присмотреть надо.
От спертого воздуха у Аллы закружилась голова.
– Как я уйду? Я только за дверь, Лялька эта тут как тут будет. А мне завтра с Леной в школу надо с утра, директора уговаривать, чтоб из списков не исключали и к экзаменам допустили.
– Женщина!
– Меня Ниной зовут.
– Нина, послушайте, вашему отцу плохо очень! Берите в охапку свою дочь и идите к нему! Будете смотреть за ними обоими. Хотя дочь вы уже, по-моему, проглядели, – начала повышать голос Алла.
– Нельзя ее к деду. Он думает, что она все еще отличница. Его просто убьет то, что он увидит, – снова начала всхлипывать Нина.
– Конечно, пусть он лучше сам умрет от беспомощности, просто за таблетками не дотянется. Так, по-вашему? Ладно, как знаете. Кто еще может с ним побыть? У вас еще родственники есть?
Есть, – засуетилась Нина. –У отца здесь жил брат Андрей Николаевич, у его сына две дочки, одна-то в Австрию замуж вышла, а Наташа здесь… Но она вряд ли…
– Понятно.
Алла вышла, хлопнув дверью. Эту женщину, седую и побитую жизнью, как старую шубу молью, хотелось обидеть, наговорить грубостей… Впрочем, она сама как моль, и не Алле ее судить. Кто знает, кого бы выбрала она – дочь или отца? Такой ситуации в отношении своей семьи в принципе не допускала. Но вот так риторически: дочь или отец? Как, кстати, у него дела? Алла вышла из подъезда и достала телефон. Трубку долго не брали, отчего на душе стало неспокойно. Наконец он ответил:
– Аленька, что-то случилось?
– Нет, папа, хотела узнать, как ты?
– Да веселюсь! С дамой, между прочим.
– С дамой? Кто же порадовал тебя визитом?
– Ой, дочка, дожил. Соцработника собес прислал. Видно, инвентаризация у них. Сколько нас, стариков, осталось, да кто еще помирать собирается. Вот и говорю – не собираюсь еще, жив, здоров и самостоятелен, а она мне заладила на обслуживание да на обслуживание.
– Пап, так и соглашайся. Мы-то не всегда к тебе можем, а ты к нам не хочешь.
– Не хочу, – согласился отец. – А и правда, пожалуй, соглашусь, пусть приходит, поговорим хоть, чаю попьем. Дарька-то как?
Алле стало стыдно. С утра, как выскочила из дома, о дочке и не вспомнила. Но ведь она дома с няней, там все в порядке должно быть.
– Все нормально, пап. Постараемся выбраться к тебе в выходные.
– Буду ждать. До свидания, доченька!
Алла, закончив разговор, вспомнила, что в субботу обещала Славке Новгородцеву, ставшему известным и дорогим фотографом, посетить его выставку в Новой Галерее. Надо бы сходить, но нет. Она заскочит к нему в пятницу с утра, извинится. Точно.
Так, вот дверь семьдесят второй.
– Ну вот! За вами точно глаз да глаз! Уже ходите, что за безобразие, – тоном строгого доктора проговорила Алла.
– Мы тут, пользуясь отсутствием леди, решили маленький джентльменский вопрос, – пояснил Иван.
– Ну и молодцы!
– Мне уже совсем хорошо. Я сейчас спать, а вам, дочка, спасибо. И так, сколько со мной, стариком, провозились!
– Нет никого дома, – соврала Алла. – Хорошо, конечно, что вы себя уже лучше чувствуете, но я все-таки не могу вас вот так одного дома без присмотра оставить, а вдруг хуже, не дай бог, станет.
– Николай Николаевич у нас уже молодцом, но одному и правда, еще нельзя, вон как мотает, –поддакнул Иван.
«Это ты молодцом, Ваня, напомнил, как деда зовут», – подумала Алла.
– Николай Николаевич, у вас кто-нибудь из знакомых есть, может друг или приятельница из подъезда, присмотрели бы за вами?
