скачать книгу бесплатно
В деканате ему сказали, где можно найти Ольгу Журенко, коллегу Анны – ее мать сказала, что они довольно близко общались. У Журенко, как выяснилось, был зачет, и Белкин отправился в аудиторию: наконец-то он узнает, что это за зверь такой, гебраистика! Но, к его удивлению, аудитория оказалась пуста. Там находилась всего одна женщина, сидела за кафедрой и читала журнал. Она подняла глаза, и Белкин получил возможность как следует ее рассмотреть. Простое, белокожее лицо, обрамленное коротким каре рыжеватых волос, едва заметные брови, курносый нос с россыпью веснушек, из-за чего она казалась моложе, чем должна быть на самом деле. Глаза небольшие и не сказать чтоб выразительные, однако в них светился ум, как принято выражаться. Раньше Шура не понимал, что имеют в виду люди, когда произносят эту глубокомысленную фразу, но в этот самый момент до него, кажется, наконец дошел ее смысл. Одежда преподавательницы показалась Белкину странноватой: длинный балахон неопределенного цвета, в котором буквально тонуло ее маленькое тело. Необычный прикид был обильно дополнен серебряными украшениями – ожерельями, браслетами, массивными кольцами и серьгами «конго», такими крупными, что у молодого опера появилось опасение, как бы тонкая шея преподавательницы не сломалась под их тяжестью. На Журенко не было ни капли косметики – видимо, она полагала, что и так неотразима. Либо, что, похоже, ближе к истине, ее не интересовало мнение окружающих, а одевалась она и украшалась исключительно для себя, руководствуясь собственными представлениями о прекрасном.
Белкин представился, показал удостоверение и, с любопытством окинув взглядом пустое помещение, поинтересовался:
– Я вообще туда попал? Мне сказали, что у вас зачет…
– Последний курс, вы же понимаете, – пожала плечами преподавательница и, видя, что визитер не в теме, пояснила:
– Многие работают уже не первый год, поэтому на семинарах и лекциях частенько присутствует минимум студентов. К слову, их и так всего шестеро!
– На всем факультете?!
– Не самый востребованный, – снова пожала плечами Ольга. – Да и учиться сложно: из всего набора на первом курсе к выпуску отсеивается процентов семьдесят! А зачет все получили либо заранее, либо я автоматом поставила… Так чем же моя скромная персона могла заинтересовать следственный комитет?
Белкин в нескольких фразах объяснил, какой информации от нее ждет.
– Аня стала странной, – покачала головой Журенко. – Я понимаю, что она пережила ужасную трагедию – не каждый справится, – но ведь не со всеми происходят такие изменения, верно?
– Какие именно?
– Разве вам ее мама не рассказывала – Анна ударилась в православие! Она всегда интересовалась такими вещами, но только с научной точки зрения: насколько мне известно, она и крестилась-то совсем недавно! У нас специфический факультет, мы изучаем не только Тору, но и Библию, и жития святых, но, сами понимаете, под другим углом – мы пытаемся понять культуру семитов через их верования и историю, а не стать адептами какой бы то ни было религии! Анна вела себя нормально, пока не потеряла семью… Поначалу она вся черная ходила на работу. Декан предлагал ей взять академический отпуск, чтобы прийти в себя, но Аня пришла в ужас от такой перспективы, ведь дома каждый угол, любой предмет напоминал о том, что случилось! Но студенты не могли ничего не заметить. Они сочувствовали ее утрате, но у них своя жизнь и собственные цели. Главная – получить диплом, стать специалистами, найти престижную работу… ну, хоть какую-то работу, где платят деньги, если вы понимаете, о чем я. А Анна стала рассеянной, путала пары, повторяла одни и те же темы, забывая, что уже обсуждала их с учащимися… Пару раз даже не пришла на занятия! Да еще эти попытки суицида…
– Как вам стало о них известно – неужели сама Анна рассказала?
– Нет, конечно!
– Это же врачебная тайна!
– Честно говоря, я даже не знаю, как эти новости просочились в университет, просто в одночасье все стало известно. Студенты, да и мы все стали относиться к Ане по-другому… Ведь никогда не знаешь, как поведет себя человек, однажды решившийся свести счеты с жизнью, правда? Не дай бог, что-то не так скажешь или сделаешь что-нибудь, а это его расстроит, напугает или так огорчит, что он снова попытается, а вина ляжет на тебя… В общем, все изменилось.
– А как начальство отнеслось к такой перемене?
– Естественно, не обрадовалось, но что поделаешь – не увольнять же Аню за то, что она пережила трагедию, в самом деле! Вот ее и держали, хотя нагрузку постарались свести к минимуму. Но некоторое время назад все опять изменилось. Аня повеселела, снова начала улыбаться, и я, грешным делом, подумала, что она встретила мужчину. Однако оказалось, что дело не в этом. Какая-то бабка отвела Анну в церковь, представляете?! Не знаю, что там с ней сделали, но она не только крестилась, но и стала активно заниматься благотворительностью под руководством местного батюшки. Я решила, что все к лучшему, ведь она, по крайней мере, больше не помышляет о самоубийстве!
– Но что-то вас все же не устраивает?
– Не меня, нет – я согласна выслушивать Анины лекции о святых и мучениках, хотя, признаться, иногда это напрягает… Студенты недовольны. Соответственно, и деканат – тоже. Аню просили не насаждать православие среди студентов, тем более что некоторые из них придерживаются других вероучений или вовсе являются атеистами, но она, как все новообращенные, решила, что это – ее миссия на земле!
– Она что, стала проповедовать?
– Типа того. А должна была преподавать – это разные вещи, понимаете? Позже даже мне стало казаться, что ее отношение к религии какое-то не совсем обычное.
– Как так?
– Ну, она читает какую-то странную литературу. К примеру, однажды я увидела ее с толстой цветной брошюрой под названием «Житие ангелов».
– Что же тут странного?
– А то, что книжица эта к православию не имеет никакого отношения – это явно какой-то самиздат!
– Так вы что же, подумали, что Анна попала в секту?
– Не могу сказать, ведь она продолжала ходить в церковь… вроде бы. А потом неожиданно взяла отпуск в конце учебного года.
– Разве такое приветствуется в ваших кругах? Перед экзаменами…
– Знаете, декан только вздохнул с облегчением, ведь он давно пытался заставить ее это сделать! Конечно, это не обычная практика, и в рядовом случае никто бы не позволил ей оставить студентов перед сессией, но в Аниной ситуации это оказалось наилучшим решением… Скажите, вы думаете, с ней случилось что-то плохое? Она ведь не хотела брать отпуск, предпочитала быть занятой, и тут вдруг, накануне экзаменов…
– А вы мне лучше расскажите, Ольга Матвеевна, не делилась ли с вами Анна своими планами по продаже жилплощади?
– Аня квартиру продала?! – Ольга выглядела озадаченной. – К матери, что ли, решила переехать?
– Значит, вы от нее об этом не слышали?
– В последнее время мы мало общались. Она все время либо читала свои брошюры, либо торопилась в церковь, так что на дружбу у нее времени больше не хватало. Но чтобы продать жилье… Нет, я такого и предположить не могла!
– Что ж, спасибо за откровенность, Ольга Матвеевна. Не могли бы вы подсказать мне, с кем еще я мог бы поговорить о вашей коллеге?
– Вряд ли она кому-то рассказывала больше, чем мне, но я, пожалуй, напишу пару телефонов – чем, как говорится, черт не шутит?
* * *
Мономах не мог думать ни о чем, кроме брата, пока не приступал к работе: во время операций у него не было возможности отвлекаться на что-то еще. Однако стоило ему закончить, и тревожные мысли возвращались. Он не сомневался, что Олег обязательно дал бы о себе знать, если бы с ним все было в порядке. Раз этого не произошло, значит, что-то случилось – и вряд ли что-то хорошее! Что такого мог поручить брату патриарх, из-за чего у него могли возникнуть неприятности? Олег не из тех людей, что способны загулять, забыть о времени и своих обещаниях, а он сказал, что скоро вернется и проведет время с младшим братом – Мономах не знал никого, кто держал бы слово с такой твердостью, как Олег Князев!
Он медленно брел по тропинке, ведущей к дому, время от времени оглядываясь, чтобы проверить, следует ли за ним Жук. На самом деле, этого не требовалось, ведь верный пес ни за что не оставил бы хозяина по собственной воле: он мог удаляться на большие расстояния, но всегда держал Мономаха в поле зрения. Машину Гурнова пропустить было невозможно: огромный матово-черный, словно гудрон, внедорожник «Порше» привлек бы внимание в любом месте. Иван любил эпатировать публику и мог себе это позволить: один из бывших тестей оставил ему приличное состояние, лишив наследства собственную дочь. И поделом, ведь именно Иван, несмотря на то, что развелся с женой, ухаживал за ее умирающим от рака отцом и добывал для него обезболивающие наркотики! Теперь Гурнов был настолько богат, что мог не работать, однако продолжал это делать, как он сам выражался, «ради искусства». Будучи одиноким человеком, он предпочитал проводить время на работе, в «царстве Аида», как за глаза называли патологоанатомическое отделение другие работники больницы, а не сидеть в одиночестве в своей огромной квартире. Правда, в последнее время жизнь Ивана стала меняться: он встретил женщину своей мечты, которая, по совместительству, оказалась ближайшей подругой Сурковой[5 - Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Горькое лекарство».]. Марина Бондаренко занималась адвокатской деятельностью и слыла одним из лучших защитников в городе. Она имела дело с богатыми и известными клиентами, поэтому Мономах мог не опасаться, что Марина «повелась» на состояние друга, а не на его неординарную, интересную личность.
Высокая, тощая фигура Ивана замаячила на пороге дома: судя по всему, он из окна увидел возвращающегося приятеля и вышел ему навстречу.
– Что-то случилось? – спросил Мономах.
– Ты мне скажи! – обиженно фыркнул Гурнов. – Почему я об Олеге не от тебя, а от других людей узнаю?
– От каких это – других? Я никому…
– От Темки узнал, он мне звонил.
– Интересно, с чего это мой сын звонил тебе?
– Просил приглядеть за тобой, чтоб ты, значит, глупостей не натворил.
– Какие такие глупости я могу…
– А то ты не знаешь! Между прочим, Олег и мне не чужой, так что, ты мог бы и сказать… Короче, я буду следить за каждым твоим шагом, пока Темка занимается делами.
– Делами?
– Слушай, может, в дом войдем, чего на пороге-то стоять? – предложил Иван.
В гостиной Мономах присел на диван у низкого журнального столика, а Иван, раскрыв свой дипломат, вытащил оттуда пузатую бутылку «Арарата» и поставил перед приятелем. Мономах не был настроен выпивать, но ему пришлось встать и достать из серванта бокалы – в конце концов, друг о нем беспокоится, так разве можно отказать ему в гостеприимстве, если он сам же и принес угощение?
– О, наконец-то ты купил себе что-то новенькое! – с удивлением заметил Гурнов, пока Мономах разливал коньяк.
– Ты о чем? – спросил он.
– Часики твои, вот о чем! Это «Брайтлинг», если не ошибаюсь? И правильно: какой смысл в бабках, если их не тратить!
– Я их не покупал, – пожал плечами Мономах. – Темка подарил.
– Когда это он успел?
– Олег привез. Ну, когда заехал в больницу.
– Понятно… Ты, главное, не переживай, Артем во всем разберется!
– В смысле – разберется, с чем?
– Он сказал, что добьется встречи с патриархом.
– Что-о? – лицо Мономаха вытянулось. – Это он тебе сказал?
– Ага. А что?
– Да не выйдет у него ничего! Как ты себе это представляешь – думаешь, патриарх вот так вот легко согласится на встречу с каким-то…
– С племянником человека, работающего на этого самого Патриарха, да! – перебил Гурнов. – И я уверен, что все у Темки получится: он спортсмен и отлично знает, как добиваться своей цели!
– Да я-то как раз боюсь его излишнего рвения! – воскликнул Мономах. – Не хочу, чтобы он столкнулся с тем, о чем ни он, ни мы с тобой понятия не имеем!
– Господи, он что, в логово к вурдалакам собирается, в самом деле?!
– Ты не понимаешь, Ваня! Церковь – совершенно другой мир, этакое государство в государстве, у них свои разборки, и человек со стороны никогда не сумеет докопаться до истины!
– О, ты об этом… Считаешь, у них там, как в Ватикане? Как у Дэна Брауна?
Мономах тут же пожалел о своих словах. Гурнов обожал теории заговора, и он непременно ухватится за эту идею!
– Не думаю, что все так зловеще, – попытался он исправить ситуацию. – Просто мы, светские люди, вряд ли разберемся в церковных тонкостях, понимаешь? То, что для них важно, нам кажется странным…
– Брось, они – такие же люди, как и мы! – перебил друга Гурнов. – Я вот, к примеру, читал, что у нашего Патриарха сейчас большие неприятности!
– Какие неприятности?
– У него есть привычка сажать на хлебные места своих людей.
– А разве не везде так?
– Вот я и говорю – они такие же люди, как и мы! Так что не дрейфь, брателло, найдется Олег, и все будет пучком!
Мономаху очень хотелось бы разделить оптимизм Гурнова (которым, кстати, тот обычно не отличался), но мысли в его голове роились нехорошие. Когда они налили по второй, зазвонил телефон. Увидев на экране имя Сурковой, Мономах быстро поставил бокал на стол, немного расплескав содержимое, и схватил трубку.
– Владимир Всеволодович, вы дома?
– Да, Алла Гурьевна, и со мной Иван…
– Это очень хорошо, что он с вами! Видите ли, у меня плохие новости о вашем брате.
Рука Мономаха, державшая телефон, задрожала. Гурнов это заметил и передвинулся на самый краешек дивана с напряженным выражением лица: он пытался услышать, что говорит Суркова.
– Нашли машину Олега, – продолжала она. – В районе Красного Села. Видимо, произошла авария… Владимир Всеволодович, вы слушаете?
– Да-да, конечно… А Олег?
– В машине было тело, но…
Мономах едва не выронил сотовый, но Гурнов успел его выхватить и сказал в трубку:
– Алла Гурьевна, это Иван. Говорите со мной, ладно? Я все слышал.
– Да, так даже лучше, – согласилась Суркова. – В общем, в машине Олега найден обгоревший труп…
– Обгоревший?
– Видимо, после аварии произошло возгорание…
– Насколько сильно обгорело тело?
– Практически полностью.
– То есть установить личность невозможно?
– Судя по тому, что автомобиль принадлежал Олегу Князеву…
– Это ничего не значит, извините! Когда это произошло?
– Двое суток назад. Тело лежит в морге как невостребованное, а машину отогнали на стоянку девятого отдела полиции Красносельского района.
– Камера поблизости от места аварии есть?
– Никаких камер, но у нас имеется кое-что получше – свидетели, дальнобойщики.
– Так что же вы молчите! Они видели аварию?
– К несчастью, нет – проезжали мимо где-то в районе часа ночи и увидели пылающее авто. Они выскочили из кабины, схватили огнетушитель и попытались потушить пламя. К счастью, огнетушителей у них было два, поэтому им это удалось, но спасать уже было некого.
– А вторую машину…
– Они не видели.
– Экспертизу трупа проводили?
