скачать книгу бесплатно
– Понимаю. Что ж, давайте продолжим. Итак, Олег навестил вас – куда он отправился потом?
– Сказал, что в область.
– По работе?
Мономах кивнул.
– А куда именно в область?
– Я пытался выяснить, но Олег ответил уклончиво. Что-то вроде: «название места тебе ни о чем не скажет»!
– Интересно… Так почему вы думаете, что Олег пропал?
– Потому что он давно должен был вернуться – это раз. Во-вторых, я не могу до него дозвониться!
– Может, сигнала нет? Если он в какой-то глухой деревне…
– Дело не в этом! – перебил Мономах. – Звонок проходит, но в трубке только длинные гудки!
– Так, без паники, Владимир Всеволодович! – строгим голосом произнесла Алла. – Найдем мы вашего брата, даже не сомневайтесь! Мне понадобится номер его телефона и… он на своем автомобиле поехал?
– Да, я вот тут все записал, – и Мономах протянул ей листок из блокнота со всеми данными. – А еще я принес его фото – так, на всякий случай, – добавил он. Взглянув на снимок, Алла поняла, что видела фотографию этого человека в доме у Мономаха: у нее была уникальная память, она никогда не забывала лиц. Тем более что это лицо было весьма необычным!
Мономах не стал задерживаться и ушел сразу, как передал Алле все, что ей могло понадобиться в поисках Олега Князева. Ей бы, конечно, хотелось, чтобы у них были и другие общие интересы, но так уж вышло, что общались они с доктором только по двум причинам – расследуя преступления или занимаясь в альпинистском клубе, к которому он ее приобщил. С тех пор Алла дважды в неделю посещала тренировки, надеясь встретить там Мономаха. Он не всегда успевал появиться в те же дни, и тогда она занималась одна, под руководством одного из приятелей доктора, которые считали своим долгом опекать ее в отсутствие основного куратора. Поначалу спорт был сущим мучением: Алла сдирала пальцы в кровь, а пару дней после тренировки едва могла двигаться, так болели суставы и мышцы. Однако со временем у нее стало получаться. Немалую роль в этом сыграла и потеря лишнего веса, ведь одно дело – поднимать на собственных руках сто кило, и совсем другое – восемьдесят!
Как только Мономах ушел, она села на телефон.
* * *
Симпатичная девушка на стойке администрации широко улыбнулась Дамиру, как только он вошел в маленькое фойе. Снаружи вывеска была довольно неприметной, что удивляло. В Центральном районе полно турфирм, и если идти вдоль Невского проспекта или любой другой ответвляющейся от него улицы, они, словно грибы после дождя, вырастают то слева, то справа, привлекая внимание пешеходов красочными плакатами с изображениями загорелых людей, праздно валяющихся на пляже, природы – в основном, тропической, и достопримечательностей, известных во всем мире. Однако «Новый Иерусалим» скромно позиционировал себя всего лишь при помощи названия, написанного большими буквами старославянского шрифта. Дамир любил лаконичность и рассудил, что, видимо, владельцы фирмы решили так: кому надо, тот найдет. Что ж, иногда такой подход – самый правильный.
– Добрый день! – первой поздоровалась администратор, выходя из-за стойки. На ней оказалось длинное, в пол, цветастое платье, а не мини-юбка или джинсы, как в большинстве подобных агентств. Наверное, такова политика компании, ведь служащие имеют дело с людьми определенного сорта, которые вряд ли одобрят неформальный стиль одежды.
– Меня зовут Инна, – представилась девушка. – Какие туры вас интересуют?
– Меня интересуют туры, в которые ездила вот эта женщина, – и Ахметов предъявил фотографию Анны Дорошиной.
– Д-да, – проговорила администраторша, внимательно рассмотрев снимок, – я видела ее здесь несколько раз. Она – постоянный клиент. А что произошло?
– Да ничего, просто мне необходимо поговорить с тем, кто продавал ей путевки.
– Надеюсь, с ней ничего плохого не случилось? – нахмурилась администраторша, и меж ее аккуратных бровей пролегла глубокая морщина.
– Я тоже очень на это надеюсь, – кивнул Дамир. – Так могу я…
– Вам нужна Света. Проходите в офис, она сидит у окна.
В тесном кабинете ютились пять молодых женщин, столы стояли практически впритык, и только один находился рядом с окном. Стены были завешаны плакатами с изображениями различных церквей, соборов и природных красот.
– Да, конечно, я знаю Анну! – сразу же признала на снимке клиентку Светлана. – Она часто покупала у нас путевки, примерно четыре раза в год… А что с ней случилось?
– Ничего, – ответил Дамир. – По крайней мере, так хочется думать. Когда Анна в последний раз к вам приходила?
– Сейчас посмотрю, – сказала Света и полезла в ноутбук. – Так… вот, в последний раз она заказывала поездку в Введено-Оятский и Покрово-Тервенический монастыри, и было это в конце января – в это время путевки дешевле.
– Вы уверены, что Дорошина не покупала тур недавно – скажем, пару месяцев назад?
– Абсолютно! – ответила турагент и повернула компьютер экраном к Дамиру. – Вот, видите, тут все отмечено? Кстати, я звонила ей в апреле, хотела предложить очень выгодную поездку под названием «Святые обители Подмосковья». Дешево выходило – за пять дней…
– И что, Анна не заинтересовалась? – прервал девушку оперативник.
– Как ни странно, нет. Раньше она ухватилась бы за такое предложение!
– Тот раз был последним, когда вы разговаривали?
– Нет. Я еще звонила в начале мая, тоже с очень приятным предложением, однако Анна сказала, что едет в длительную поездку, поэтому не сможет им воспользоваться.
– Она уточнила, куда именно едет?
– Нет. Так что все-таки произошло с Анной?
* * *
В церкви было тихо, как на погосте: недавно закончилась служба, и почти все прихожане разошлись. Лишь у большого распятия Иисуса Христа стояла одинокая старушка и зажигала свечку от уже горевшей накануне. В помещении стоял специфический запах ладана и горящего воска, но Алла не назвала бы его неприятным. Каким-то образом он успокаивал, возвышал, что ли, заставлял задуматься о чем-то, кроме ежедневной рутины. Пока Алла размышляла, стоит ли отвлечь единственную прихожанку вопросом о том, где найти отца Серафима, из боковой дверцы в помещение вышел невысокий кругленький человек лет шестидесяти в черном облачении. На груди его висел серебряный православный крест на длинной цепи, но тем, что по-настоящему приковывало внимание в облике этого, в общем-то, неприметного мужчины, была борода – длинная, окладистая, темно-русая и без единого седого волоска, несмотря на возраст. А вот голова батюшки была почти совершенно лысой, лишь слегка обрамленной волосами того же цвета, что и пышная растительность на лице.
Пока Алла его разглядывала, священнослужитель о чем-то тихо разговаривал с пожилой посетительницей. Неожиданно он обернулся и посмотрел прямо на Аллу. Она сделала шаг вперед, и батюшка двинулся ей навстречу.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросил он. Голос у него оказался неожиданно приятным, не слишком густым, но как раз таким, какой ожидаешь услышать, придя на исповедь. Человеку с таким голосом легко доверить потаенные мысли, постыдные секреты и греховные желания, ожидая, что он не осудит, а наоборот, поддержит, утешит и направит на истинный путь.
– Добрый день, – поздоровалась Алла, не в силах выдавить из себя обращение «батюшка» – не приучена! – Я ищу отца Серафима.
– Что ж, вы его нашли, – улыбнулся он. – Вижу, вы не из наших прихожан. Наверное, пришли по делу?
– Вы правы.
Алла предъявила корочки, и священник сразу посерьезнел.
– Что-то случилось? – спросил он. – С кем-то из моих прихожан?
– Вы знакомы с Анной Дорошиной?
– С Аннушкой? Разумеется, очень хорошо ее знаю! С ней, что ли, беда?
– Мы пока не знаем, действительно ли с Анной случилось что-то плохое, и я хотела спросить, что вам о ней известно.
– Мне? Ну… Давайте пройдем в трапезную, что ли? Там сейчас никого нет, и можно присесть и поговорить в тишине.
Следуя за священнослужителем, Алла миновала несколько закрытых помещений и вышла в просторный зал. Пол в нем был вымощен светло-зеленой плиткой с едва заметным белым узором. Стены и потолок сияли ослепительной белизной, а тяжелые деревянные столы, выстроившиеся по периметру, покрывали белые скатерти. Трапезная производила приятное впечатление чистотой и обилием солнечного света, льющегося из окон и просачивающегося сквозь красивые витражи с изображениями святых апостолов. Отец Серафим предложил Алле присесть у крайнего стола.
– Итак, что все-таки случилось с Аннушкой? – поинтересовался он.
– Она пропала.
– В самом деле? – нахмурился он.
– Вас это удивляет?
– Конечно! А почему вы решили, что она пропала, кто вам сказал?
– Ее мать.
– Ах да, у нее же из родственников только она и осталась…
– Вы знакомы?
– Нет, я ее никогда не видел, но Аннушка о ней много рассказывала.
– Что именно?
– Что она помогла ей пережить большую потерю, буквально спасла жизнь. Вы в курсе, что семья Анны погибла?
– Да, это чудовищная трагедия.
– Знаете, люди зачастую приходят к Богу как раз в таких ситуациях. Когда они здоровы и счастливы, их занимает исключительно земная жизнь, но, пережив тяжелые времена, они начинают задумываться о вечном. Так и с Анной произошло.
– Вы говорите о ней с большой теплотой, – заметила Алла. – Вы ко всем своим прихожанам испытываете подобные чувства?
– К моему стыду, нет, – покачал головой отец Серафим. – Но Анна выделяется из общей массы. Во-первых, она из новообращенных, но тем не менее сразу стала принимать активное участие в делах храма. Сама просила, чтобы я давал ей какие-нибудь задания, особенно в выходные: она объясняла это тем, что ей невмоготу сидеть в пустой квартире в полном одиночестве, хочется быть с людьми, объединенными общим благим делом… И она много трудилась! Во-вторых, Аннушка рьяно взялась за изучение Святого Писания, причем не просто читала, а задавала много умных, логичных вопросов. Она ведь человек образованный, в университете преподает, так что беседовать с ней всегда интересно! Жаль, что в последнее время она слишком занята и редко заходит…
– Значит, она и у вас давненько не появляется?
– Не то чтобы давненько, но – да, пару месяцев не приходила. А вы говорите, она пропала?
– Скажите, что предшествовало ее исчезновению? В смысле, может, Анна изменилась, что-то странное говорила?
– Например?
– Ну что собирается продать квартиру, допустим?
– Да нет, ни о чем таком она не упоминала! Но теперь, когда вы сказали…
– Да?
– Я действительно кое-что припоминаю. Поначалу Анна приходила с другой нашей прихожанкой, Полиной…
– Да, ее мать упоминала некую бабу Полю, – вспомнила Алла.
– Полина ходит сюда давно, она еще до моего прихода посещала наш храм. Очень набожная, хорошая женщина: на все праздники молебны выстаивает, хоть и тяжело это в ее возрасте. Я каждый раз предлагаю ей стул, но она отказывается, представляете!
– Вы сказали, что Анна поначалу приходила с бабой Полей. Что, потом перестала?
– Думаю, у них слишком разные темпераменты, да и годы большие их разделяют. Анна активная, деятельная, а Полина… ну, сами понимаете. А в последнее время я стал встречать ее в компании другой женщины.
– Тоже вашей прихожанки?
– Честно говоря, я ее раньше не видел. Точнее, не замечал, наверное. Обратил на нее внимание лишь тогда, когда они с Анной начали общаться.
– А вы, получается, с ней не разговаривали?
– Хотел, но она каждый раз ускользала. Я решил, она по какой-то причине не желает общаться, и перестал пробовать.
– А у Анны о ней не спрашивали?
– Спросил, но она только сказала, что ее новую знакомую зовут Людмилой, и все.
– Уже что-то…
– Знаете, еще кое-что случилось. Не знаю, важно ли это…
– В нашем деле важно все, отец Серафим! – заверила его Алла. – Что вы хотели сказать?
– Перед тем как пропасть, Анна задала мне вопрос об ангелах.
– Об… ангелах?
– Ну да. Спросила, видел ли я их когда-нибудь или хотя бы слышал голоса.
– И что вы ответили?
– Правду, разумеется! Я сказал, что, к сожалению, не могу похвастаться лицезрением ангелов. Такая привилегия выпадает лишь избранным, и я, к несчастью, к ним не отношусь!
– И это все, что вы ей ответили?
– Анна, кажется, была разочарована, и я посоветовал ей почитать литературу по православной ангелологии, раз ее так интересует этот вопрос. С тех пор мы не виделись.
– Как думаете, почему Анну заинтересовала столь специфическая тема?
Отец Серафим неопределенно пожал плечами.
– Людей часто занимают ангелы и их деяния, – ответил он. – Может, потому, что они – не люди? Ну, вот апостолы или святые, к примеру, – с ними-то все ясно. А ангелы – небесные создания, они ближе всего к Творцу нашему, а потому вызывают особый интерес. А еще, возможно, это оттого, что никто толком о них ничего не знает. Они упоминаются в священных текстах, но ангелы – таинственные существа, поэтому четкого представления о них нет ни у кого. Думаю, каждому хотелось бы встретиться с ними в жизни или хотя бы услышать ангельское пение… Но надо сказать, при нашем храме есть церковный хор, и некоторые люди, а особенно дети, поют как сущие ангелы, честное слово! Может, таков и был замысел Божий?
– Вы имеете в виду, что ангелы воплощаются в людях?
– Именно! – обрадовался батюшка тому, что Алла уловила его мысль. – Господь говорит с нами не лично, а через людей и их поступки. Главное – услышать, разглядеть, понять, что ОН с тобой беседует и направляет тебя. Наверное, и с ангелами так же!
* * *
Белкину казалось, что он вновь окунулся в атмосферу шальных студенческих лет. Тем, что они с приятелями вытворяли, живя в общежитии, он вряд ли согласился бы поделиться со старшими коллегами! В той жизни было много выпивки, девчонок и развлечений, какие могут быть интересны только очень молодым и незрелым людям. Шурик всегда был домашним мальчиком и, оторвавшись от семьи, в большом мегаполисе, изобилующем всевозможными соблазнами, просто следовал за теми, кто чувствовал себя здесь как рыба в воде. С тех пор прошло мало времени, но ему казалось, будто бы промелькнули десятилетия, и он стал совсем старым. Глядя на студентов, по большей части в мешковатой одежде, с разноцветными волосами и кольцами в носу, он ностальгировал по своему недалекому прошлому: в университете МВД такая свобода была мечтой, а здесь ребята одевались кто во что горазд и не отказывали себе ни в косметике, ни в аксессуарах. Нельзя сказать, что у Белкина имелись с этим проблемы в его бытность студентом, но вид раскрепощенной пестрой толпы учащихся заставлял задумываться над тем, не лишился ли он чего-то важного в своей студенческой жизни. Территория вблизи кафедры семитологии и гебраистики (Шура и не слыхивал таких слов, пока Суркова не выдала ему исходные данные о Дорошиной!), в отличие от других, казалась довольно пустынной: по дороге он встретил не больше трех-четырех студентов, медленно бредущих куда-то с задумчивым видом. Создавалось впечатление, что они никуда не торопятся и заняты мыслями, далекими от реальности. Интересно, чем занимаются люди, окончив факультет гебраистики? Вот Дорошина, к примеру, осталась на кафедре преподавать, а остальным куда?
