Год одиноких: Как перестать бояться быть без других

Видите, как много одиночества выпадает за жизнь любому из нас?

А ведь я не перечислила всего, и вы можете самостоятельно дополнить список, поняв, что даже тогда, когда рядом с нами много людей, мы все равно остаемся один на один с собой.

И потребуется очень много работы с сознанием, очень много духовного труда, очень много личных открытий для того, чтобы экзистенциальное одиночество стало просто фактом, а не трагическим фактором, несущим в себе разрушение.

Мы не наказаны одиночеством. Мы рождены в нем. И это условие любого сближения: только обустроив свое одиночество и установив с ним честный контакт, можно обрести близость с другими людьми, не используя их для утоления ужаса и для заполнения собственных незаполненных пустот.

Каждый, наверное, испытывал однажды сложное ощущение своей выброшенности в непонятный и противоречивый мир, ощущение непонимания, кто он, для чего он здесь, есть ли у него определенная миссия или она заключается именно в том, чтобы справиться со всем, что выпадает на его долю…

Каждый задумывался о собственной роли в жизни, о своих возможностях и невозможностях, о судьбе, о том, что его связывает с близкими и с чужими.

Каждый проживал кризисы непонимания, неопределенности, растерянности перед постоянной необходимостью принимать решения, делать выбор и нести за него ответственность.

Каждый сравнивал себя с другими, то терпя поражение, то недоумевая, как у других получается держаться столь уверенно и достигать своих целей, то оказываясь вдруг в сильной позиции там, где у кого-то это не выходит.

И все это тоже экзистенциальное одиночество, которое характерно тем, что мы пытаемся жить в отсутствие окончательных ответов и непреложных истин.

Или даже выжить.

Но что, если именно отсутствие этих устойчивых величин, которые всех рассудили бы и все расставили по своим местам, и есть главное условие человеческой жизни, которой не получится возвыситься над своим одинаковым для всех ограничением?

Что, если нам предопределено никогда не знать до конца ни своей, ни чужой правоты и раз за разом жестоко расплачиваться за свои и чужие попытки отменить эту правду и назначить правыми лишь себя?

Что, если та горькая неуспокоенность, которая не утоляется до конца никакими атрибутами самого желанного для всех счастья, от любви до богатства, это не способ наказать нас или устыдиться самим за собственную ненасытность, а самое человеческое и самое важное из того, что не дает погрузиться в духовную окаменелость?

Вот и снова вопросы. И снова миллионы ответов, ни один из которых невозможно растянуть на всех, даже если сделать это законом…

Отсутствие возможности окончательно узнать и подлинно понять друг друга, равно как и пожизненная уникальная обособленность в капсуле своего тела и головы, – это именно тот факт экзистенциального одиночества, который должен, на мой взгляд, смягчить нас, а не дать дойти до максимальной потребности защищаться.

Когда понимаешь, что внутри абсолютно каждого человека есть и свой предел, и свой характер, и своя неприкаянность, и свое убежище, и своя растерянность перед тем, что окружает его снаружи, то это становится незримой, но теплой связующей нитью между всеми нами…

Да, нас никто не освободит от той доли полной недосягаемости, внутри которой даже любовь проживается в одиночку, но разве и это не повод сострадать и сопереживать друг другу, а не выстраивать дополнительную оборону и противопоставлять себя другим?

Думаю, что да.

А это значит, что и поиск смысла – поиск каждого дня.

И поиск каждого человека.

Сценарий второй, отличный: «Мне нужна моя пятерка»

Только в школе обещают счастливую жизнь за аттестат без четверок и троек. За ее пределами ничего не знают об этом обещании.

Каждое утро Ася смотрит в зеркало. И оно правдиво сообщает ей о том, что с ней все хорошо.

Все и вправду хорошо. И всегда так было. Лучшая ученица, лучшая студентка, лучший профессионал.

Вся с иголочки. Образ жизни – здоровый. Всем пример. Всё по плечу. И все ценят не за красивые глаза точно, хотя и глаза, чего там, тоже красивые.

Все хорошо, но Ася не верит.

Как же может быть хорошо, если она до сих пор одна? Если все, что когда-то обещало перерасти в долгую историю, так в нее и не переросло? Если ей почти никогда не удается забыть о своем одиночестве, в котором она не сумела обжиться, научившись только делать вид для других, чтобы не жалели и не лезли со своими дремучими вопросами?

Мужчины появляются, а потом исчезают. Или исчезает она сама, поняв, что нет, точно не сможет, не ее.

Она самостоятельна, умна, она много чего достигла и вовсе не ждет избавителя, спасителя, благодетеля…

Она ждет того женского счастья, которое, говорят, обязательно должно быть у каждой женщины и которого она на самом деле хочет, потому что ей одиноко. Очень сильно одиноко.

Ася не ждет подарков, она с детства знает, что просто так ничего не бывает, все надо заслужить, всего надо добиться настойчивым трудом, ко всему надо прийти, преодолев все препятствия.

Ни одна ее пятерка не досталась ей просто так.

И сейчас она готова получить, возможно, самую заманчивую.

Она готова настойчиво работать над собой, готова меняться, готова учиться тому, чего не знает. Готова, как и всегда, поставить цель и честно идти к ней.

Иногда эта цель появляется. Обязательно недоступная, притягательная повернутой спиной, без слов обещающая, что за каждую улыбку придется выложиться по полной программе.

И, видит Бог, она выкладывается. Она старается. Она верит, что именно так и происходит: стоит только захотеть и приложить известные усилия, как все снова будет на отлично.

Так верит, что не замечает, как теряет себя, что злится иногда, наблюдая, как любовь приходит не к лучшим и уж точно не к выкладывающимся так, как она, что напряжение становится ее хроническим состоянием и что отчаяние заставляет ее то паниковать, то срываться в истерику, то падать в депрессивные эпизоды с полной безучастностью к происходящему.

«В чем же все-таки дело?» – думает Ася иногда, возвращаясь в свою стерильную квартиру, в которой тоже все на пять, но которая настолько мало говорит о ее личности, словно это гостиничный номер, обустроенный дизайнером под таких же безликих, не успевающих оставить свой след гостей?

Возможно, просто в невезении. Так бывает.

И она нехотя соглашается со своим собственным предположением, хотя и не особенно доверяет ему: нет же никакого везения-невезения.

Ты или достаточно потрудился, или недостаточно.

Значит, недостаточно.

Так же недостаточно, как тогда, во втором классе, когда вдруг случилась первая четверка по русскому и ругать ее дома не стали, вообще ничего не сказали, но она почувствовала, что нельзя больше четверок, никак нельзя…