Homo Insignis

В другой раз Артур, взявший в игре себе имя Арчи, обязательно уболтал бы упрямую повариху, но сейчас дорога была каждая минута. Ругаясь шёпотом непонятно на кого, он полез глубоко за пазуху и со словами (обращёнными гоблину) «будешь должен» вытащил на свет медную монету.

Голди молча спрятала плату в кошелёк на поясе и так же молча налила полную миску маленькому гоблину. Попутно отметив, что ничего интересного новый знакомый Арчи из себя не представляет: стандартная и сильно поношенная одёжка ополченца, худощавое мужественное лицо – типичное для тех, у кого ловкость главная характеристика. Может взгляд чуть серьёзнее и опаснее чем у других её знакомых воинов, а может это из-за новых, ещё не убранных игрой шрамов.

Обменявшись вежливыми спасибо-пожалуйста Голди занялась следующим клиентом, а Карх быстро заработал ложкой. Чтобы не терять времени, группа Арчи решила тоже получить свой обед чуть раньше.

***

Карх последний раз снял топором лишнее с жердины толщиной в ногу и устало присел на землю. Дальше работа его помощников: поставить в яму и закопать. Чтобы окончательный уровень ловушки снизился не слишком сильно, ему придётся помогать выставлять наклон этого громадного колышка. Это была пятнадцатая успешно переделанная ловушка. Задумавшись о работе, он сфокусировал взгляд на иконке бафа отсчитывающего последние минуты. «Сытость. Скорость восстановления выносливости увеличена на 2%. Снижается с течением времени.» Три часа назад было аж двадцать процентов и небольшой бонус к скорости регенерации ХП и МП.

Пять дварфов, два человека и гоблин потихоньку сработались: не было больше лишней суеты, все знали, что и как делать; на идеально отлаженный механизм они ещё не походили, но в рабочий ритм втянулись. Одни откапывали, другие таскали, третьи рубили. Карху приходилось успевать везде. Где-то его участие сводилось к минимуму, где-то всю работу приходилось делать лично обладателю навыка ловушек.

Пару раз мимо пробегал Варкес или его безымянный помощник – передавал указания другим группам, внося коррективы и контролируя работу. К ним за целый день так никто и не подошёл, но гоблин готов был побиться об заклад, что бригадир в курсе прогресса их задания.

Последнюю ловушку они закончили уже вечером, когда большинство таких же команд потянулось к воротам.

Деревянный сарайчик, служивший офисом для неписей руководящих стройкой, возвели прямо возле входа в караулку. В это время работяги получившие деньги уже давно пошли бы в казармы, однако сегодня напротив него было многолюдно.

Задать вопросы никто не успел, потому что к ним подошёл Варкес и раздав каждому (кроме Карха) по три медных монеты, потянул гоблина с собой.

– А вы ждите здесь, сейчас будут собирать добровольцев на ночную смену. Двойной тариф.

Отойдя в сторону и убедившись, что никто не услышит Варкес прошептал:

– И как тебя угораздило связаться с этим отребьем? – И прежде чем гоблин начал задавать вопросы он продолжил. – Обычно в это время я отдавал одну монету этому безбородому коротышке или его ублюдочной подстилке, вторую забирал себе. А неудачник, не записавшийся добровольцем и батрачивший весь день проваливал на все четыре стороны.

Странное поведение Мамаши Голди становилось понятным после слов бригадира. Но он отказывался верить в то, что его хотели обмануть новые товарищи.

*Да кто это непись вообще такой? Обычная тыловая крыса.* – Карх уже готовился преподать человеку урок любви к родине.

Видимо Варкес что-то заметил, так как тут же сделал шаг назад.

– Успокойся, я не стал бы об этом рассказывать, если бы собирался так поступить, вот твои деньги. – Четыре медяка сменили владельца и в голове что-то щёлкнуло в прямом смысле, а мужчина между тем продолжал. – Авангард второй волны ожидают уже завтра утром, так что…в общем, я не знаю, почему бродяга, выживший в одиночку за стенами, до сих пор не под рукой Артуриса, чтоб ему все боги даровали бессмертие.

Поняв, что ему заплатили полностью, а непонятным ощущением оказался закрывшийся квест на пять единиц опыта, Карх потерял всякое желание бить трусоватого бригадира.

– Так почему?

– Что почему? – Человек не сразу понял о чём его спросил гоблин. – Парень, ты чем слушал? Я поспрашивал знакомых кто ты и откуда… Так вот: я не хочу связываться с бродягой в одиночку убившим стенолома, и для которого изгнание за стены не наказание а временное неудобство. Карх хотел спросить кто его знакомые, но Варкес просто сбежал.

Когда гоблин подошёл к своим бывшим товарищам по работе, сомнений не осталось – напряжение и нервозность между ним и остальной группой было видно не вооружённым глазом.

– Я тебе должен. – Карх засунул руку за пазуху, Арчи же попятился подняв руки.

– Не-не, друг, какой долг? Я тогда пошутил. А этот козёл всё врёт мы так никогда бы не поступили. Это же ты тот разведчик, что видел следующую волну? Мы же не самоубийцы – кидать настоящего героя. – Говоря это дварф не прекращал отступать и заискивающе улыбаться.

Карх достал медную монету и бросил в грязь. Арчи умудрился, не меняя выражения лица и не отрывая взгляда от гоблина поднять монету. После такого у Карха пропало всякое желание пачкать руки.

Всю дорогу до казарм Карх думал о том, как его смогли обмануть эти ничтожества. Трусливые, двуличные, жадные, – они оказались умнее и хитрее. И если бы такой же непись не поверил солдатским сплетням, он бы так легко не отделался.

А ведь Язык оказался прав. От осознания того, что это там он был охотник и воин, а здесь жертва для мошенников становилось обидно. Видимо его расслабило ложное чувство безопасности. Больше такой ошибки он себе не позволит. Хватит обманывать себя, он умеет хорошо не копать рвы, а выживать и убивать, и это ему нравится. С каждым шагом Карх пытался себя убедить, что больше он никому верить не будет.

Глава 9. Новобранец.

Первым делом Карх решил всё-таки записаться добровольцем. Хоть это и не входило в его планы изначально, но минусы текущего гражданского статуса он уже увидел. Не обязательно же бросаться в гущу схватки и рисковать жизнью, в крайнем случае можно, как и большинство, спокойно нести службу внутри стен.

Пункт вербовки ополченцев пустовал. Это в первые дни сюда согнали поголовно всех игроков, а после восстания больше половины «добровольцев» тут же сбежало. Кто-то потом вернулся, но таких было не много.

Все магические классы, даже шаманов и жрецов10, магистр Артурис сразу после отражения первой волны забрал под опеку гильдии магов, минуя запись в ополчение. А вступив в должность председателя городского совета позвал к себе всех игроков десятого уровня, не взирая на классы. Происходило это действительного на добровольной основе: и тех, кто хотел стать крафтером или уже прокачал ремесленный навыки никто силой не держал. За это игроки боготворили нового председателя, а местная элита (богатые горожане и главы ремесленных гильдий) люто ненавидела.

Сейчас домик, прозванный военкоматом, посещало не более пяти-шести человек в день. Это при том, что в Мевине собралось порядка тысячи игроков. Пожилой вояка, сняв верхнюю часть экипировки скучал за огромным столом с бумагами. Молодой игрок, лет семнадцати, и всего лишь пятого уровня, нацепив шлем и броню с чужого плеча упражнялся с чужим же оружием. Движения парня показались Карху неуклюжими, но серьёзное и сосредоточенное лицо не вызывали смеха. Жрец, неопределённого возраста от сорока до семидесяти, в сереньком балахоне со стилизованными языками пламени, отложив посох и тихо повторяя какое-то заклинание или молитву, ходил из угла в угол, изредка подглядывая в маленькую книжку.

Заметив посетителя все отреагировали по-разному: служитель богов, мельком взглянув, продолжил свои дела; молодой паренёк попытался вернуть вещи владельцу, но был остановлен словами «приведи в порядок» и кивком отправлен в подсобку. Сияя от радости он скороговоркой поблагодарил ветерана, назвав его дядя Сур, и скрылся.

– Хочет сам открыть среднюю броню11, – Виноватым тоном пояснил солдат. Но внимательней разглядев, кто перед ним стоит нахмурился и стал строже. – Что, то же решил сбежать перед второй волной? Опаздываешь, все ваши трусливые крысы ещё с утра тут побывали.

– Хочу вступить в ополчение. – Оправдываться или что-то объяснять Карх не собирался.

– Ну и как же тебя зовут, герой и где же ты пропадал всё это время? – Призрения в голосе опытного вояки убавилось, но не пропало совсем.

– Карх, прозвище Зубастый. Вчера с разведчиками пришёл из Болотного. А до этого отродий по лесам гонял. – Как он ни старался вести себя нарочито безразлично, удержаться от бравирования последней фразой не смог.

Бюрократический аппарат в игре работал на уровне недостижимом для реального мира, если обратное не было задумано специально. Поэтому уже через минуту «военком» достал личное дело прибывшего гоблина. Быстро пробежав глазами, десятник удовлетворённо кивнул.

– Нет подтверждения об уровне и классе от наставника, но это поправимо. Орид! Хватит бухтеть, работа по твоей части.

Жрец, глубоко вздохнув, спрятав книгу и подобрав посох, подошёл к гоблину. Затем он простёр над его головой руки и закрыл глаза.

– Подтверди класс Браконьер-отшельник… Или назови новый – этот бродяга у наставника ещё не был, так что может он не охотник, а трепло обыкновенное?

Сначала ничего не происходило. Жрец морщил лоб, сопел и хмыкал. Как вдруг его глаза резко открылись и в них чётко читался страх.

– Головорез! – Вскрикнув старик попытался отскочить от опасного гостя и защититься посохом, но под кадык ему уже упёрлось остро заточенное самодельное копьё.

Десятник вскочил со своего места и потянулся к пустым ножнам, а гоблин-головорез уже занёс вторую руку с кистенем для удара.

Есть классы, которые просто так за отстрел зайчиков по лесам не дают. Головорез – это многократное превышение убийств разумных над дикими животными, монстрами и нежитью (в мирное время за пределами арены). Не зря этот класс объявили запрещённым.

Сурам получил своё звание не за красивые глаза и считал себя неплохим рубакой, но против такого врага без оружия он не справиться, и даже то что их двое не сильно поможет. Жрец уже можно считать предстал перед своим покровителем.

– Стой! Стой, у-у-у него нормальная карма. – Старик уже опустил посох, демонстрируя миролюбие, и теперь просто стоял, высоко задрав подбородок, стараясь держать шею подальше от острой деревяшки. – Семь это чуть ниже обычного, но всё равно допустимо.

– О чём ты вообще говоришь, это невозможно. – Сурам уже сто раз проклял себя за то, что отдал меч сопляку, а копьё и щит вообще не взял.

– Говори. – Несмотря на то, что гоблин не сводил взгляд с десятника, Оридий понял, что обращаются к нему.

– За сам запрещённый класс тебе ничего не будет, клянусь Мардисом владыкой пламени. Наказание только за отрицательную карму, которая должна была у тебя быть после стольких убийств. Десять – это карма обычного горожанина. То, что у тебя всего лишь семь – это обычное дело для бродяг, выше пяти мы даже не докладываем городской страже. – Слова жреца никак не отразились на действиях гоблина. Клятвы клятвами, но пожилой вояка попытался на него напасть.

– Орид, поцелуй тебя кобыла! Зачем ты вообще сказал что он головорез? Тебя просто просили подтвердить его класс. – Сурама бесила ситуация в которую он попал по собственной глупости. Жрец после окрика десятника вспомнил о своих обязанностях и свиток на столе тускло подсветился. На бумаге как водяной знак проступил алый язык пламени, закрученный против часовой стрелки в спираль. Жрец не подвёл, а десятник быстро смекнул, что гоблин не будет нападать на них (по крайней мере открыто) жертвуя кармой. А откуда у него столько трупов за спиной – не его дело. Может он защищался.

– Всё, Зуб, боги подтвердили твои слова. Спрячь свои игрушки.

Карх сосредоточился и заглянул в свои характеристики: графа напротив класса изменилась и радовала глаз новой нелепой надписью «Головорез-доброволец города Мевин». Этот абсурд ничего кроме улыбки вызвать не мог. Отступив пару шагов, Карх убрал копьё и спрятал кистень назад под одежду. Однако десятник не улыбался. Тряся документами гоблина, он кричал на жреца и звал своего помощника так не вовремя унесшего оружие.

– Ты совсем перемолился что ли? Хоть драконьим всадником его записывай, но чтобы этого дерьма я не видел. Репей, черти тебя задери, куда ты пропал! – Старик виновато пожал плечам, и бумага ещё раз подсветилась. На глазах Карха его класс снова сменился, но в этот раз на «ополченец-доброволец города Мевин». В комнату ворвался игрок пятого уровня и занял оборонительную стойку с мечом.

– Я ждал пока восстановится выносливость, – подросток хоть немного пытался оправдаться, – вещи мне велики…

– Дай сюда, – Сурам не выдержал и отобрал меч у мальчишки тут же убрав его в ножны. Он ещё хотел отвесить ему подзатыльник, но сдержался, ведь паренёк был действительно не виноват. И поступил он абсолютно верно, окажись гоблин противником.

***

Никого из офицеров Карх не застал. Всех крупных шишек собрали на совещание в ратуше, видимо обговаривали тактику отражения второй волны, которая должна была вот-вот начаться.

Зато десятник в чей отряд попал гоблин, встретил своего нового подопечного на удивление доброжелательно. Внимательно изучил свиток с навыками и характеристиками, поинтересовался умеет ли Карх пользоваться луком, арбалетом, пращой, метательными ножами или топорами, – в общем всем, чем можно поразить врага стоя на стене. Из дюжины его подчинённых все обладали навыками владения стрелковым оружием. У половины «лук» (точнее «короткий лук» или «длинный лук») был прокачан до второго уровня; у ещё четверых – до первого; полурослик по кличке Пуп, прокачивал владение пращой, но «лук» у него был хотя бы взят; и теперь в его распоряжение поступил Карх. С одной стороны, самостоятельно открытый навык это самостоятельно открытый навык, а с другой – отсутствовали бонусы от дополнительных дочерних скиллов. Но самое плохое, что гоблин не мог применять боевые приемы, типа калечащего или сбивающего выстрела, впрочем, как и Пуп.

На двух последних оружия и стрел не выдали, поэтому Тирк, именно так звали десятника, отвёл Карха в мастерскую при казармах и посадил заготавливать боезапас под собственный стиль боя (настругать побольше коротких копий), где он и познакомил с Пупом, занятым примерно тем же.

Полурослик, отринув расовые предрассудки (несвойственные игрокам), быстро сдружился с гоблином и начал вводить того в курс дела.

– Тирк Вэйд был обычным рядовым, но получив под своё командование дюжину бродяг стал десятником намного раньше чем надеялся. Отсюда и его прекрасное расположение духа, и хорошее отношение к нам. В нашу задачу входит только дистанционная атака. В случае прорыва на стены игроки должны немедленно отступить. Городская стража и дворянские дружины будут отбиваться самостоятельно. – Беседа нисколько не отвлекала полурослика от работы. – На стенах игроки ещё бессмертны, а неписи – нет, но мы всё равно им лишь помогаем и перенимаем опыт. Непосредственно в схватку вступим, если отродья окажутся в городе, там к стрелкам и магам присоединятся уже и мили12 классы.

Нынешнее руководство пыталось хоть как-то свести потери к минимуму. Так, по словам полурослика, тактика предстоящего сражения выглядела на данный момент, подробности прямо сейчас прорабатываются в штабе, куда и вызвали их командира.

За время беседы за работой выяснилось, что у обоих не только одинаковое распределение характеристик, но и похожие взгляды на жизнь. Горбатиться батраком по четырнадцать часов в цехах или поле (шахте, лесопилке) не предел мечтаний. И быть «альтернативным добровольцем», как выразился Пупок, это та же шняга только для тех, у кого нет крафтовых навыков – стройбат по-простому.

Оба сходились во мнении, что расти в уровнях жизненно необходимо, а без сражений с монстрами опыт не получить. Но и на рожон лезть не стоит – записываться в разведку за стены никто из них желанием не горел.

Закончив уже второй подсумок и, видя, что напарник еле-еле доделывает первое копьё, Пуп переключился на снаряды для своего нового товарища. Они, разумеется, получались первого уровня, зато полурослик не переделывал весь день ловушки под стенами и не испытывал такого дефицита выносливости как гоблин.

– Если бы у гоблинов были чуть менее уродливые хари, я бы вам завидовал. Ну посмотри сам: у нас одинаковые характеристики, только ты похож на поджарого добермана, а я мопс. – С этими словами он потряс перед лицом пухленькими ручками. Карх ничего не ответил, но скривил в улыбке огромный зубастый рот обнажая и без того выпирающие нижние клыки.

Когда разговор зашёл о сравнении характеристик, Пупок начал рассказывать о том, как проявляются расовые особенности. Орки – это перекаченные бугаи. Жилистые или с жирком, всегда мускулистые.

– Орк без мышечной массы должен слить силу до 5, и то он будет всегда выглядеть сильнее эльфа, подчёркиваю выглядеть. Ушастики, кстати, при любом перекосе характеристик будут красивыми стройняшками. – На секунду задумавшись полурослик вспомнил одну деталь, – Хотя нет, при низком влиянии черты лица и у них становятся отталкивающими. Так что страхоэльфину тоже можно сделать. С Дроу, в принципе, та же шняга, только морды более гордые. Дварфы вообще от всего растут в ширь… и немного вверх.

– Мы же, – маленький, но куртуазный поклон, – всегда будем толстячками разной степени милоты и пухлости. А вы – тощие уродцы. – Пуп прервался от затачивания очередной палки и внимательно посмотрел на гоблина. – Когда на десятом апнешь ловкость до восьми – станешь похож на голодного вурдалака…реально круто, – но, если силу убрать до пяти, появится признаки рахитизма и превратишься в беременного чихуа-хуа. – На последних словах хоббит громко засмеялся, а Карх широко улыбнулся и показал весь свой челюстной арсенал чем довёл ржущего напарника до истерики.

Через пару часов народ, работающий в мастерской начал собираться. Карху ещё предстояло перенести свои вещи в новую казарму. Утром огласили приказ, по которому солдаты отныне размещались по подразделениям, и всех бродяг ополченцев переселяли поближе к десятникам из городского гарнизона.

***

Лакированные доски были намного более чистыми и ровными чем в старом здании, а соломенный матрас существенно мягче и новее, но Карху было плевать. Он вообще не помнил, чтобы спал на иной кровати чем хвойные ветки на голой земле. Скорее всего, он сейчас был самым неприхотливым игроком запертым в этом мире. Игроком ли? К нему так и не вернулась память о своей прошлой жизни, ни единого воспоминания ни за работой, ни в разговоре с людьми. Вот что его угнетало сильнее всего, даже мысли о предстоящем бое служили некой отдушиной, туманные перспективы отвлекали от неясного прошлого.

Помещение не уступало размерами тому, куда его привёл Скор, но поселили сюда лишь одну роту (и то неполную). Причём существовала женская половина, отделённая крепкой стенкой и плотной шторой вместо двери. По слухам, в скором времени обещали сделать отдельный вход или выделить целый женский этаж.

Карх открыл глаза после первого удара колокола, и прежде чем раздался второй он уже держал в руках оружие. Судя по цвету едва розовеющего неба, до восхода оставалось пара часов. Вспомнив где находится, гоблин быстро надел подаренную стариком Морцем одёжку. Штаны, рубаха да ботинки. Через плечо сумка с восемью самодельными копьями и тремя стрелами, там же маленький доживающий последние единицы прочности лук со снятой тетивой. Кистень вокруг тощей талии, за него же засунул топор. В руках посох и хлипенький щит. Он банально забыл вчера об остальном своём «вооружении» кроме копий и сейчас жалел, что не починил его в мастерской.

Экипировавшись Карх смотрел как десятники, включая Вейда, подгоняют своих новобранцев, кого-то приходилось даже ещё будить. Увешанного оружием гоблина отправили строиться, чтобы не мешал под ногами.

Несмотря на то, что Карх не сильно торопился, он оказался первым из игроков вышедшим на плац, где в ровные коробочки уже начали собираться солдаты городского гарнизона. Представив, примерно, где будет его рота, он постарался встать в сторонке, чтобы не привлекать внимания – не получилось.

Подразделение, в которое его записали было сформировано полностью из «бродяг» (кроме десятников и командира), поэтому через пару минут на улицу начали выбегать девятиуровневые игроки с редким вкраплением восьмёрок. Они были одеты заметно хуже регулярных войск: разномастные шлемы, кольчуги всевозможных фасонов и цветов, а чаще всего просто плохо прокованная пластина на ремнях, у большинства не хватало каких-то элементов: поножий, наплечника или наруча. А точнее не было никого полностью экипированного. Оружие, в основном дистанционное, тоже не отличалось единообразием. А вот что у всех было одинаковое, так это снисходительная улыбка на лице каждого, кто видел зелёного коротышку.

Стоя в заштопанной одежде без брони, с откровенным мусором вместо оружия Карх ощущал десятки взглядов, слышал шёпот, презрительные шутки и смех. Всё это было лишь ширмой – щитом, скрывающим неуверенность и испуг. Вся эта бравада помогала слабым духом утвердиться за счёт другого. Жесты, мимика, положение рук – от людей за версту разило страхом. Откуда бралось это чувство? Вчерашние студенты, клерки, домохозяйки, – обычные обыватели, застрявшие в игре, быстро поняли правила этого мира, своё положение в нём и всю серьёзность смерти. Поняли, но не смогли принять (не все) как полагается воину. И в этом нет их вины.

Все живые существа немного эмпаты. Мы чувствуем отношение окружающих и можем делиться своими эмоциями. Разделяя страх, боль или печаль легче их побороть.

Среди чувств маленького (всего лишь восьмой уровень), почти безоружного гоблина не было места панике, стыду или жалости к себе; он понимал, что эти люди не виноваты, они просто бояться. А вот чему было место – ненависть, но не к ним, а к тем, кто запер их здесь, к тем, кто натравил на них монстров, кто выгонял за стены, в конце концов. И эта ненависть была не отупляющая, заставляющая поступать бездумно, а холодная и спокойная, она отрезвляла и выдавливала из головы все ненужные мысли кроме тех, что помогают отнимать чужие жизни. А раз так, то это оружие, а правильно пользоваться оружием Карх умел.

То, что ни один из стоящих на плацу игроков не появился на болоте проверить свои силы, даже когда ещё был бессмертен, показалось ему ироничным, ведь теперь он сам пришёл к ним; и на зелёном, покрытом старыми шрамами лице появилась большая зубастая улыбка.

Не дожидаясь пока новобранцы смогут построиться, роты состоящие из НПС под командованием лейтенанта Марта начали выдвигаться к стенам. Капитан Марель устал смотреть на это безобразие, и десятники получили разрешение призывать к дисциплине физически…пока в пол силы.

Через минуту на плацу стояли три косых четырёхугольника. Кроме их роты, носившей номер «первая» и состоявшей из воинов с дистанционным вооружением (в основном люди и эльфы светлые и тёмные, три полурослика и один гоблин), была ещё вторая рота, видимо «танки», так как основной её костяк составляли дварфы; людей и орков было приблизительно поровну. Все с огромными щитами и громоздкими дешёвыми доспехами. В последнюю роту, самую многочисленную, видимо объединили всех мили ДД, так как сборная солянка третьей роты была вооружена в основном двуручным оружием или парным, редко кто держал в руке щит, основная масса надела его за спину.

– Вторая волна началась! – видимо капитан первой роты был главным среди трёх оставшихся неписей десятого уровня, так как именно их командир взял слово. – Мы будем защищать западную стену, откуда наносится основной удар. Позиции на стене совместно с людьми магистра Артуриса занимает первая рота. В случае прорыва врага на стены или в город им на помощь выдвигается вторая рота и прикрывает отступление лучников. – Среди игроков поднялся возмущённый ропот. Им обещали другое.

– Вы, трусливые недоноски, всё ещё бессмертны на стене! Но, если кто-то не хочет защищать свою жизнь с оружием в руках, а предпочитает сдохнуть в подворотне как трус, то он может прямо сейчас выйти из строя. Даю слово чести, я никого не буду держать, но когда отродья возьмут стены и начнут пожирать вас заживо на улицах и в подвалах…А плевать! Кто не хочет сражаться на стене, выйти из строя!

Разумеется, после такой подачи никто не осмелился покинуть ряды добровольцев.

– Возможно вы не так безнадёжны… – Сказав это нарочито тихо, как будто для себя, а не для собравшихся, капитан продолжил свою речь с того где остановился. – Итак Первая рота отходит на позиции, удерживаемые третьей ротой, и ждёт, пока настоящие воины ликвидируют прорыв, затем возвращается на исходные позиции. Внимательно слушайте приказы своих десятников и чётко выполняйте их. Если нет вопросов, выдвигаемся.