скачать книгу бесплатно
– Почему? Неужели ты её потерял?
– Нет, но… – На Семёна нахлынули воспоминания.
Берег проклятой речушки и Тохиониус со своей изуверской «защитной реакцией». Кем ему только не доводилось быть после этого?… И инопланетянином, и милиционером, и козлом… Призрачным духом и даже своей женой! И после всего пережитого снова предлагать ему это? Ни за какие деньги!
– Что?
– Я поклялся, что никогда больше не буду этим заниматься, – твёрдо ответил он и улыбнулся, довольный своей удивительной бескорыстностью.
– Подумаешь, – презрительно протянул Длинный. – Плюнь ты на все свои клятвы ради святого дела.
– Нет, не могу.
– Наверное, тебе нужно помочь. – Приятель подался вперёд и проникновенно спросил, сверля взглядом: – Кому ты поклялся?
– Марии, жене…
– Ты бы ещё тёще поклялся! А лучше бы ей одной.
– Почему?
– Так было бы безболезненнее.
– Ты это о чём?
– Я имею в виду, что смерть человека, которому имел неосторожность дать клятву, автоматически от неё избавляет. Надеюсь, ты клялся только на время совместной жизни, а? Вспомни, это, скорее всего, звучало так: «Клянусь тебе никогда не пытаться жить в чужом теле и буду верным своему слову до гроба», не так ли?
– Ты не должен был этого знать! – Семён был потрясён, потому как именно такими были слова его клятвы.
– Мало ли чего я не должен! Вопрос в том, что тогда ты меньше всего задумывался над тем, до чьего гроба твоя клятва будет в силе, наивно полагая, что, согласно статистике, умрёшь первым. Неужели ты думаешь, что Машка будет благодарна тебе, если умрёт раньше и нищей?
– Я не думаю, что она скажет мне спасибо и в том случае, если умрёт богатой… – задумчиво проговорил Саньковский и вдруг до него дошёл весь кошмарный смысл слов приятеля. – Я сам убью тебя!
– Боже, какие мы темпераментные! Перестань петушиться, я просто пошутил. – Длинный снова закурил.
– Шутки у тебя людоедские… – Семён сел на стул, с которого вскочил в порыве праведного гнева.
– Дело не в шутках, а в том, что тебе предлагают. Подумай!
Эти слова были не лишены смысла, и Саньковский начал думать. В процессе этого чисто психологического явления он неожиданно для самого себя пришёл к потрясающему новизной выводу, что всё течёт и всё меняется. Знать бы тогда, что времена изменятся не в лучшую сторону, то вряд ли пришло бы в голову бросаться словами…
– Слово не воробей, а скорее синица в небе, – словно прочитал его мысли Самохин. – Тут же тебе предлагают такого увесистого воробья, что редкий аист с ним сравнится! И суют прямо в руки! К тому же мы должны помочь другу в беде!
– Но только один и последний раз, – с облегчением капитулировал Семён и тут же поёжился. Однако и небеса не разверзлись, и огненный дождь не пролился на клятвопреступника. Зная о существовании бога, он расценил это как знак того, что тот всё ещё бродит по своим неведомым тропкам и мешать не собирается.
– Я думаю, что больше и не понадобится! – довольным голосом проворковал Длинный. – Не могу же я требовать от своего друга слишком многого и слишком часто…
Семён посмотрел ему в глаза и словам не поверил, наткнувшись на взгляд фанатика. «У преступников не бывает друзей», – мелькнуло у него.
– В кого я должен «переселиться»?
– В охранника, например.
– Ничего не выйдет, – радостно покачал головой Саньковский. – Он запомнит меня.
– Даже под наркозом?
– Слушайте! – Димка хлопнул себя по лбу. – Разве обязательно меняться телом с человеком?
– А с кем? С котом, что ли? – встревожился Семён, вспомнив «деталь» плана.
– Ну зачем же утрировать! Нужно мыслить масштабнее! Представляете, что будет, если в банк зайдёт, например, слон? Народ ударится в такую панику, что любо-дорого! К тому же хоботом удобно хватать сейфы!
– Ну, ты загнул! Слон! Не посудную же лавку собираемся грабить! Да и где ты его в нашем городе раздобудешь?
– Вот! – Самохин с победоносным видом бросил Длинному газету. – Читай!
– Так, криминальные новости «У нас за решёткой». В ночь с пятого на шестое мая были задержаны граждане Х. и У., пытавшиеся…
– Да не то! Вот здесь!
– Посетите зверинец! О! Ты думаешь, что…
– Почему бы и нет! Выберем зверя пострашнее, а Семёну всё равно кем быть… или не быть. Вопросы есть?
– Но ведь здесь сказано, что зверинец приезжает только через неделю!
– Тем лучше! Всё это время народ будет нести в банк наши денежки!
– А это идея! Семён, как ты на это смотришь?
Саньковский обречённо пожал плечами. Ему уже достаточно ясно дали понять, что свободы выбора у него не больше, чем у Длинного интеллекта. Сейчас он готов был рвать волосы по всему телу за то, что сбежал тогда с Понго-Панча. Ну и что, что небо там зелёное, зато здравствовать желали каждые пять секунд. И звереть никто не заставлял. Дурак ты, Сеня, ой, дурак! И самое печальное, что лысым дураком помрёшь. В любой шкуре…
* * *
Покинув планету предков, Фасилияс взял курс на Понго-Панч. План был прост, как таблица умножения. Он собирался ознакомиться с физиологией других рас, а что может быть более подходящим местом, чем планета, где разнополых туристов шляется раза в два больше, чем не менее полисексуальных туземцев.
Фасилияс провёл несколько первых дней в информатории Понго-Панча и был поражён сексуально-политической системой правления планетой. Даже его передовые и революционные взгляды были покороблены тем, что физиологии отводится такое ведущее место в общественной жизни.
«Чем они думают, тхариузок их побери?!» – терялся в догадках Фасилияс, уже имея представление об основных признаках различия полов. К тому же чем глубже он зарывался в дебри местного секса, тем менее понятными становились роли гильдий, а взаимоотношения между ними в период циклов половой активности приобретали совсем уж маниакальный характер. Максимализм молодости натолкнулся на железобетонные реалии жизни, какой понимали её аборигены.
Поразмыслив над этим грустным фактом, Фасилияс пришёл к выводу, что для начала необходимо разобраться в чём-то более элементарном. Наиболее подходящими для этого поначалу показались псевдомурашки с Беты Мандигулы, но жёсткий монархический матриархат тех не мог прийтись по душе настоящему мужчине.
Именно так он привык думать о себе, несмотря на то, что толком не знал, считать ли себя самцом, самкой или особью одной из гильдий Понго-Панча, от названий которых туманилось в голове. Вероятно, тут сказалось влияние вождя. Воспоминание о нём и натолкнуло на новую идею.
Стоя у знаменитого Обелиска, Фасилияс внимательно изучал то, что осталось от схемы. Несмотря на то, что родитель славно поработал над ней бластером, а также благодаря великолепной памяти, ему удалось её правильно прочитать. Бросив на артефакт последний взгляд, он с трудом удержался, чтобы не раскрыть жгучую тайну его происхождения неуклюжему андроиду, выражением лица и строением фигуры очень похожего на бывшего гида и майора Вуйко А.М.
– …чудовищный акт вандализма… – вещало вслед чучело, когда Фасилияс уходил.
* * *
Четверг, 26 мая 1994 года
С первого взгляда было ясно, что тигру нехорошо. Ветеринар сказал бы больше, но Семён к этой почтенной профессии отношения не имел. Он стоял у клетки и рассматривал тигра, которого за одно только выражение глаз пора было заносить в Красную книгу. Ему не верилось, что этот полосатый и полудохлый кот-переросток способен кого-нибудь напугать. Животное тоже смотрело на Семёна и в его взгляде читалось неверие в свои силы. Ситуация была аховая, однако больше никого подходящего для их целей в этом бродячем зверинце не было. Превращаться же в обезьяну Саньковский отказался наотрез. Его не тянуло назад – к природе.
– Длинный!
– Что?
– Ты его боишься?
– Нет, конечно. Он же в клетке.
– А если бы клетка была открытой, то испугался?
– Вряд ли.
– Так не оставить ли нам это безнадёжное занятие? – спросил Семён, заранее догадываясь об ответе.
И не ошибся.
– Ты не понимаешь, – с ходу объявил приятель. – Дело тут не в том, что чёрт не так страшен, как его малюют. Собака зарыта именно в несовместимости двух обычных факторов. А что может быть более несовместимым, чем тигры и банки? Люди получат психологический шок, который мы усугубим слезоточивым газом!
Саньковский вздохнул. Псевдопсихологические выверты Длинного интересовали его меньше всего. Гораздо больше волновала реакция жены, если она, не дай бог, узнает о том, кто будет сегодня ночевать в их квартире. Этого, правда, произойти не должно, так как ему удалось убедить Марию съездить к матери за гуманитарной помощью, однако, чем чёрт не шутит… Вдруг она вернётся с полпути, ведь о том, что может прийти в голову женщине ломали голову тысячи поколений мужчин, да так и не пришли к однозначному ответу. То, что это всегда неожиданность, было лишь на редкость мудрым эвфемизмом. Слишком уж легко жена согласилась уехать. Или это звёзды подсказали ей дальнюю дорогу?…
– Дурак ты, Сеня, – вклинился в его сомнения Длинный. – Вспомни, чему учили классики!
– Пржевальского не читал.
– При чём тут он? – Длинному вдруг показалось, что кто-то из них имеет плешь в образовании.
– А разве он не классик? – почти искренне удивился Саньковский.
– И что же он создал?
– Как что? Разве ты ничего не слышал о «Лошади» Пржевальского?
Приятель с неподдельной тревогой вытаращился на будущего соучастника. Надо было срочно примирить бред сивого мерина с суровой и нищей реальностью.
– Я к тому, – осторожно начал Длинный, – что именно Пржевальский в этом бессмертном произведении указал на то, что главное не форма, а содержание. Содержанием же этой зверюги будешь ты!
Семён поморщился. Сравнение его с «содержанием» вызвало в воображении картинку вскрытой консервы. Самым неприятным было то, что послушная килька под томатным соусом и была «содержанием».
– Тебе запах не нравится, да? – участливо спросил Длинный, заметив гримасу.
Саньковский втянул воздух и кивнул. Пахло в самом деле ужасно.
– Ничего, скоро он покажется тебе родным.
– Слышишь, ты! – Семён обернулся, и в глазах злой сталью сверкнула обида. – А ты не опасаешься за своё здоровье, когда я учую твой родной запах? Потом, а?
Длинный побледнел и решил впредь регулярно пользоваться дезодорантом и прикусывать язык. Шутить с идиотом – то же самое, что играть с огнём.
– Ладно тебе, – пробормотал он, – обтяпаем это дельце быстренько, ты и принюхаться не успеешь… Димка!
– Здесь, – раздался голос из ближайших кустов.
– Всё нормально?
– Да кому после семи вечера это вонючее зверьё надо?
– Ты потише там. На всякий случай, – посоветовал приятель и сплюнул три раза через левое плечо. – Ну, начнём, а?
– Как ты себе это представляешь? – Семён долго ждал подходящего момента для этого вопроса.
Этой фантастики Длинный себе вообще не представлял, но присутствия духа не потерял и напомнил приятелю теорию словами:
– Элементарно. Я открываю замок. Ты заходишь в клетку и… хм, производишь обмен. Трассу возвращения мы наметили. Я с Димкой беру то, что от тебя останется, а ты тигром идёшь за нами. Элементарно.
– Эле-мент-арно-о, – передразнил Саньковский. – А как я произведу обмен? Ведь я должен с ним соприкоснуться!!!
– Стукнешь его по морде и дело с концом…
– Предварительно я должен испугаться, а ведь даже ты его не боишься!
– Тьфу, чёрт! Мастер ты создавать проблемы на ровном месте…
– Не я один.
– Что же делать?
– Напугай меня, ха-ха!
– Гав!
Тигр забился в дальний угол клетки.
– Я же просил меня, а не его.
Длинный сплюнул один раз и прямо перед собой. Проблема начала казаться неразрешимой.
– Димка, иди сюда. Надо подумать.
Над тем, как разбудить в тигре зверя, было решено поразмыслить в ближайшем пивбаре.
– Значит, он должен на тебя напасть, так?
– Логично, но мне бы этого не хотелось.
