скачать книгу бесплатно
Стоило Шевцову это сделать, как его внезапно окутало странное ощущение, словно так оно и есть. Картинка нарисовалась очень чёткой: начинающий лысеть и расплываться животом полупьяный мужик с тупым взглядом стоит в клетчатой байковой рубашке на кухне, не блещущей хай-теком и чистотой.
Чудная фантазия вызвала дежавю и неприятный холодок в животе. Он помотал головой – видение не из тех, которые хотелось бы запомнить. Неприятное, жутковатое и постыдное, будто и вправду заглянул в чужое окно…
Чайник закипел. Сергей снял его с плиты, повернулся спиной к окну, залил в кружку воды и втянул носом пар, изрядно приправленный ароматом кофе, но это не доставило удовольствия. Наоборот, когда запах ударил в ноздри, на задворках памяти мелькнула докторша. Была она в белой сутане и, судя по вдохновенному выражению лица и шевелению губ, угрюмо вещала рублеными словами.
Шевцов презрительно фыркнул, посылая её туда, где предсказателям самая тёмная яма. Однако вместо того чтобы вдохнуть глубже и порадоваться жизни, мрачно подумал: «А ведь когда-нибудь завоняюсь… И обнаружат меня соседи исключительно благодаря смраду протухшего мяса. В руках будет карабин, а в черепушке – дырка…»
Он поморщился: надо же какая гадость в голову лезет! Думай о встрече, а не…
Из памяти упорно не шёл силуэт в окне. Очень уж тот вписывался в ночную реальность и, возможно, был намного более настоящим, чем Сергей сейчас себя чувствовал. По-дурацки вытаращившийся в окно образ, будто увиденный из параллельного мира, упрямо маячил перед внутренним взором.
Шевцов опять помотал башкой, отхлебнул кофе и закурил.
«Не к тому врачу ты ходил, тебе к мозгоправу надо! О деле думай, пока совсем не свихнулся!»
Сознание того, что силуэт смотрит в спину, было сильнее желания размышлять о другом, постороннем. Шевцов схватил бутылку «Борисфена», подрагивающей рукой вылил остатки в кружку, поднял её и рывком обернулся. Ближайшее отражение, будто в страхе, слилось с дальним, а то, чёткое и словно бы выпуклое, вытаращилось на Сергея, явно испуганное внезапностью его действий.
– То-то! Будешь знать, как подглядывать, – процедил он и сделал большой глоток.
Анна любила смесь кофе с коньяком. Сам он считал, что их лучше пить по отдельности, но теперь не до того, чтобы привередничать. Отняв от губ кружку, Сергей победно глянул в окно. Однако торжеством жил всего несколько мгновений – отражение с непередаваемой жалостью смотрело на него.
От его сочувствия стало совсем не по себе.
Неожиданно рядом с правой рукой силуэта во тьме проявились два бледно-зеленоватых огонька. Спустя секунду Шевцов сообразил, что это глаза. И принадлежат они очертаниям здоровенного серого кота. Которого у него никогда не было!
Внезапно он опять увидел кухню со стороны, вот только сам выглядел вдвое меньше. И словно прозрел: «Так видит жертву хищник! Так смотрит кот на мышь! Бежать!..»
Сергей выронил кружку и, пока та разлеталась по углам осколками, быстро попятился вон.
«У меня – «белка»!.. Да откуда?! Я же столько не пью!..»
Сердце выскакивало из груди и бухало в ушах, стремясь просочиться наружу кровавым фаршем. Сам же всем телом привалился к закрытой кухонной двери, исходя холодным противным потом и ожидая, как вот-вот почувствует мягкое давление. С той стороны. Мягкое, но неумолимое. И дверь ему не удержать. Она плавно откроется и сначала в щель скользнёт кот, а затем…
Время шло, но ничего не происходило. Он успокоился, обзывая себя параноиком – да фары это были вдалеке, а не кошачьи глаза! – и отошёл от двери. Опасаясь, однако, повернуться к ней спиной. Наткнулся на кресло и тяжело плюхнулся в него.
«Наверное, в жизни каждому хоть раз, да бывают жуткие видения… Мол, окстись, пока не поздно! А тут и химерная врачиха, и депрессивный дождь, и коньяк опять же… Да уж, хорошо бы возвратить деньки, когда никакая чертовщина не знала ко мне дороги. Но вот как всё сделать без ущерба для гордости, если в свете дырки в голове маячит шкурный интерес? – Сергей задумался о жене. – Вот если бы мы с Анной пересеклись случайно… Точно, хорошо бы организовать спонтанную встречу! Но как?»
Умирать не хотелось. Свихнуться перед смертью – тем более. Извилины начали прямо-таки пульсировать от напряжения.
«Интересно, где этот любитель стишков? Фанат рифмоплетства, чёрт бы его побрал, благодаря которому они с Анной познакомились! В могиле?.. Наверняка. А ведь мог бы повторить свой, хм, подвиг. Хотя он в любом случае герой неизвестный… Что ж, если повода нет, то его нужно создать!»
Стресс здорово встряхнул его, и неожиданная идея показалась настолько великолепной, что Шевцов моментально забыл о недавних страхах. Ну, Жорка, ты просил что-нибудь придумать, значит, теперь не обессудь – быть тебе заочным героем! М-да, потом посмеёмся вместе.
Описание неведомого благодетеля, как о нём рассказывала Анна, память сохранила – серый плащ, кепка, рыжая бородка, очки в роговой оправе, ярко-синие глаза. Ничего выдающегося, вполне себе обычная личность, приближённая к поэтическим кругам. Придать выражению взгляда собственной значимости, добавить чуток мрачной сумасшедшинки в прищуре, превосходства в линии губ, а бороде – увядающей дерзости, и всё будет в ажуре.
Первым делом Сергей выбрал фотографию Жорки поновее и запустил программу, которая в процессе обработки старила лицо. Вскоре пасынок на изображении выглядел так, как, возможно, будет смотреться лет в шестьдесят. Морщины, обвисшие щёки, мешки под глазами – не сказать, что сильно ужасно, но таки не очень привлекательно.
Он цыкнул зубом и пробормотал:
– Ну, здравствуй, Георгий свет Васильевич…
Затем взялся цеплять на нос очки и приделывать бородку, после чего – уточнять детали. Занятие увлекло и, когда закончил, то слегка вздрогнул от того, что получилось в целом. От Жорки почти ничего не осталось – на мониторе был властный и жёсткий дядька, чьи глаза, казалось, заглядывали в душу, оценивая по самой примитивной шкале.
«Образное мышление у тебя, говоришь? – будто спрашивал злобный тип и презрительно цедил, не дожидаясь ответа: – Да кому ты нужен в наше время быстрых реакций, тормоз эволюции?»
– М-да, – протянул Сергей, – с такими рожами в диктаторы записываются или хунту организовывают. Пожалуй, ещё отпугнёшь.
И он несколькими штрихами заставил лицо подобреть и удовлетворенно откинулся на стуле. Осталось вписать этого фантома в действительность, то есть создать фон, но сначала – спать…
* * *
Мужик в нужной позе повстречался на следующий день в баре, куда Шевцов зашёл выпить пива после долгих блужданий по мокрым улицам. Запечатлев его на айфон, он допил бокал, ощутил прилив бодрости и двинул домой, лелея желание закурить.
В кухонном шкафчике сигарет не оказалось. Видать, добил вчера.
– Оно и к лучшему, – криво усмехнулся Сергей, – не будем тревожить тень врачихи почём зря. Хотя пугало из неё знатное, м-да…
Побурчав, он приступил к делу, которое нравилось всё больше и больше. Казалось, созданный персонаж прямо-таки требует завершить его и выпустить в жизнь. Пробормотав себе под нос народную мудрость, что быстрые роды – привилегия кошек, Шевцов совместил лицо с фигурой неизвестного и подправил пропорции.
– Так, теперь не помешала бы тень улыбки…
К вечеру всё было готово. «Фанат» сидел за столом, задумчиво разглядывая почти пустой бокал. В его позе сквозила разочарованность, смешанная с потерянностью. Однако не выглядел слишком несчастным, скорее – смирившимся с тем, что жизни осталось на донышке. Милый, в общем, дедок, покорно доживающий отпущенное и, возможно, склонный к чтению стихов в пустой квартире по вечерам. Правда, в глазах таилось нечто противоречащее образу, да и чёрт с ним! И так сколько времени убил…
Над текстом письма Анне он долго не мучился. Написал: «Привет! Узнаёшь его?», – да и отправил.
И жена ответила на рисковую шутку. Да, тогда задумка ещё казалась розыгрышем, который должен просто свести их снова. Анна писала, что сразу признала того мужчину, спрашивала, где Сергей его отыскал и как. В общем, проявляла такой чрезмерный интерес, что поначалу это показалось добрым знаком. В самом жизнерадостном расположении духа он решил выпить кофе, а заодно и сочинить историю с намёком на то, что встреча с её «фанатом» – явный посыл свыше. Такая же мистическая, как и случившаяся с ней в тот сентябрьский день много лет тому.
* * *
…Тогда в учительской школы, где Анна преподавала язык и литературу, появился пожилой мужик и начал рьяно уговаривать её прийти на встречу молодых поэтов. Причём складывалось впечатление, что они знакомы как минимум шапочно, а он едва ли не преданный поклонник её рифм, которые изредка печатались в газетах.
И она пришла, но ни на встрече, ни после своего «фаната» не видела. Больше того, никто из коллег и знакомых мужчину тоже не знал. Его же, Сергея, на лирический вечер затащил приятель и сам пописывавший стишки. Битый час уговаривал, мол, нечего дома штаны просиживать, погода хорошая, люди интересные. Кроме того, книжку собираются издавать, им дизайнер прямо-таки позарез будет нужен. В общем, убедил, и они с Анной познакомились…
* * *
Зайдя на кухню, Шевцов с вызовом подмигнул силуэту в окне, мол, попробуй только выкинуть что-нибудь несуразное, так я тебя мигом! Отражению на храбрость Сергея было наплевать, как и тени кота под призрачной рукой. Именно она и смутила больше всего, потому что никаких чертовых машин за окном не наблюдалось.
«Это всё игра воображения, – постарался убедить себя Сергей. – Не сходи с ума! Один раз померещилась нездоровая фигня, вот теперь оно и дорисовывает…»
Мысли заглушил чужой голос, громом отдавшийся в голове:
«Мой это кот, Тайсоном зовут».
Сказать, что это была неожиданность, значило уменьшить слона до размеров мошки. Впрочем, подумал он об этом только тогда, когда сердце вернулось из дальней командировки в пятки, куда, кстати, отправилось по своей инициативе.
«А почему он не чёрный?» – отупев от шока, поинтересовался Шевцов и стал неспешно прокручивать мысль о нервном переутомлении.
«Зато кусает за ухо, когда жрать хочет. Ещё вопросы есть?»
«Не…» – вконец растерявшись, мысленно пробормотал он.
«Тогда заткнись и слушай!» – И не совсем силуэт поведал в подробностях, как всё обстоит в действительности. Его слова странным эхом откликались в голове у Сергея всё то время, пока приходил в себя, – практически как родные.
«Как я мог так угадать? Какова вероятность такого совпадения? Жорка наверняка сказал бы точно, назвав какую-нибудь ничтожную цифру, сравнив её с моими шансами стать, к примеру, богом. Жорка… – И тут его осенило. – А ведь это он! Не просто послужил прототипом, а был тем самым фанатом! Потому что ему таки удалось добиться своего в будущем и вернуть себя во времени! Может, не физически, но создав нечто вроде привидения, абсолютно реального для того, кому предназначено его увидеть. Теперь ты понимаешь, что это значит? Его предположение подтвердилось…»
Да, Жорка носился со своей гипотезой о природе времени, услышать которую от шестнадцатилетнего пацана было просто смешно. Если, конечно, не знать, что перед тобой гений. Как-то пасынок вкратце рассказал её, наверняка сильно упрощая, чтобы отчим понял.
* * *
Всё сводилось к тому, что время кажется прямолинейным только людям, изначально живущим в одном направлении. В реальности же оно спираль, пружина, соединяющая прошлое и будущее, та же винтовая лестница, в конце концов. И человекам дано это чувствовать, когда мгновения либо растягиваются, либо сжимаются, и круги спирали как бы соприкасаются.
– Наше восприятие не способно управлять временем, но оно реализует свои возможности в экстремальных ситуациях. Мы даже можем заглядывать в будущее, что, по идее, способно создать временные петли, если люди попытаются изменить своё настоящее, сечёшь?
Тогда он кивал, не сильно вникая в Жоркины слова. Однако когда силуэт, то есть его, Шевцова, двойник из истинной реальности – сейчас поверилось сразу! – упомянул об этом, Сергею вдруг открылась истина. Неприятная и подлая, настолько гнусная, насколько может быть низменным желание человека выжить любой ценой. И не просто остаться живым, но и удовлетворить свои неестественные амбиции!
Убедив в прошлом мать сходить на встречу поэтов, пасынок из будущего использовал его втёмную как битюга, обязанного безропотно везти хозяина к высоким целям. Жорка изменил его жизнь до неузнаваемости, подсунув вместо морковки – или чем там манят тупых меринов? – самое святое, Анну, свою мать… Что могло заставить его так поступить? Желание славы и богатства? Выжил из ума на старости лет? Или…
Мог ли пасынок во время клинической смерти, если допустить, что в момент её наступления открываются все нереализованные возможности, узнать о вероятностях своей жизни? Выбрать ту, где долго живёт, и внушить себе будущему необходимость вернуться? Почему нет? В противном же случае он умирает в детстве, мать в припадке отчаяния прыгает с балкона, а Сергей ничего об этом даже не подозревает. Может, прочитает в газете, а может, и нет. Как бы там ни было, но живёт иначе, вот что главное!
* * *
В тот момент, когда Шевцов осознал своё ничтожество, и явилась мысль не просто отомстить, но и всё изменить, вернув непрожитую жизнь. Как говорится, оскорблённый в лучших чувствах возжаждал справедливости. Чем он заслужил такое?! Что его ждёт в существующей действительности, кроме самоубийства? Но что будет – и будет ли? – если…
«Ты не исчезнешь, – шептал в голове силуэт, – ведь мы с тобой пересеклись. Нам не просто повезло, случайность здесь исключена хотя потому, что мы – одинаковые. Нас когда-то где-то что-то расщепило, но мы снова воссоединимся. Сейчас твои воспоминания становятся моими, потом ты сольёшься с моей сущностью, и да пропади пропадом твоя проклятая реальность! Твой Жорка уже ничего не может сделать и пусть сгинет вместе с ней!»
– Так-то оно так, но вот убить его непросто, – пробормотал Сергей.
Не ехать же в Америку, в самом деле! Ждать же, когда этот гадёныш вернётся сам, казалось невыносимым и невозможным, стоило лишь представить, каково это, зная весь расклад.
* * *
Силуэт помог разработать план, и через несколько дней Шевцов отправился на встречу с Анной. В столицу он решил ехать на электричке, где легко затеряться среди других и, соответственно, трудно запомниться.
Шагая к вокзалу пустынными утренними улицами, Сергей подспудно ожидал, что вот-вот из подворотни выскочит ему наперерез кто-то с кирпичом. Какой-нибудь никчёмный бомж, которому внушена потребность убить прохожего, идущего к вокзалу… По рёбрам сбегали холодные капли пота, но Шевцов упрямо волокся вперёд, настороженно вертя головой.
Однако по дороге ничего не случилось.
«Конечно, – подумалось ему, когда показался вокзал, – посреди улицы я мог бы заметить убийцу и застрелить, ведь знает, сволочь, что у моего отца был карабин. Значит, это произойдёт в электричке. К примеру, я случайно выпаду на ходу с прорехой в животе. Чёрт, ведь была же возможность купить мотоцикл! И теперь бы не трясся, шарахаясь от своей же тени…»
Он подошёл к центральному входу вокзала. В стекле двери мелькнул его силуэт.
«Всё будет нормально», – успело подбодрить отражение, пока Сергей тянул на себя створку.
И всё прошло просто отлично, хотя поначалу Шевцову так не показалось. Направляясь к условленному месту в парке, он наивно полагал, будто встреча вряд ли всколыхнёт былое. Однако, едва завидев Анну, понял, что ошибался – сердце замерло, ухнуло вниз, а затем резво кинулось нагонять упущенное. Понадобилось время, чтобы птичьи трели вернули себе былую пронзительность, а мгновенно выцветшая зелень кустов и деревьев перестала казаться серой.
Жена снова выглядела единственной и неповторимой – хвост длинных русых волос, мягкий взгляд серых глаз, полуулыбка и ещё тысяча родных мелочей, успевших сгладиться в воспоминаниях. Он испугался и растерялся – на мгновение показалось, что не сможет сделать то, что задумал. Затем чувства словно бы начали покрываться инеем, а сознание будто раздвоилось. Холодный голос рассудка напомнил о слишком многом, поставленном на карту. Влюблённая же часть трусливо мяукнула, что всё как бы останется по-прежнему, и забилась в дальний уголок.
В том самом лёгком синем платье Анна подходила всё ближе, а на Сергея накатывала отстраненность. Он стал казаться себе роботом, чья программа запущена и остановке не подлежит ни при каких обстоятельствах.
«Так надо. Так надо. Так надо… – долбил про себя, а когда в голову пришло, что жена и сегодня не опоздала, сменил пластинку: – Так будет. Так будет. Так будет…»
С тех пор, как они не виделись, Анна изменилась, чуть поправилась, а за последние годы добавилось морщинок у глаз и на шее, но… Всё, хватит. Главное, что она снова пришла на встречу. Да и платье скорее просто похожее. Он-то уж точно не был тогда в тёмно-сером пиджаке.
– Привет, – сказал Сергей, заставляя себя равнодушно глядеть на неё.
– Здравствуй, – ответила Анна, улыбаясь краешками губ. – Ты приехал без… нашего знакомого?
«Конечно, без! – фыркнул он мысленно. – Неужели не видно?»
Тень подозрения, что ему может быть всё ещё дорога отупевшая за время разлуки жена, окончательно исчезла. На него снизошло спокойствие.
– Так получилось, – криво улыбнулся Шевцов. – Он извиняется, приглашает к себе. Старость, говорит, то да сё… Ты уверена, что тогда был он?
– Конечно! Постарел, но его глаза… Да я же тебе сразу написала! А сам что говорит?
Он готовился к вопросу. Ответ на него, как и на другие, которые возникнут уже не у Анны, тоже отрепетирован и одобрен. Причём не только им самим.
– Загадочно молчит, – Сергей ухмыльнулся, – но обещает всё рассказать нам двоим. Вечером. Поезд через два часа, в полдвенадцатого. А пока давай прогуляемся, если ты не против?
Анна так доверчиво взяла его под руку, что мужа едва не передёрнуло. «Инстинктивно чует, вот и пытается разжалобить. – Мысль, которая раньше показалась бы идиотской, пришлась в самый раз. – Нет, ничего у тебя не выйдет. Вот только дойдём до подходящей скамейки…»
– Почему ты не приехал раньше? – Она заглянула ему в глаза.
«Повода не находил», – едва не буркнул Шевцов, но вслух произнёс:
– Тебе вроде было хорошо и без меня.
– Я скучала, дурачок. – Любимые когда-то глаза знакомо затуманились.
«Чёрт, только слёз не хватало!»
– Почему же молчала?
– Потому что дура. – Анна вздохнула, но не расплакалась.
Всё шло не совсем так, как Сергей ожидал. Он-то рассчитывал на более-менее прохладную встречу, а жена вела себя, будто они расстались от силы на прошлой неделе. И ведь сам бы ощущал нечто подобное, не будь уверенности, что должен идти до конца.
– Присядем? – Шевцов указал на скамейку среди невысоких густых кустов жасмина.
Анна кивнула. Они присели, но не успела жена заговорить, как Сергей одной рукой прижал её к себе и поцеловал. Поцелуй длился долго, до тех пор, пока свободная рука в кармане пиджака выполняла действия, отточенные многочисленными тренировками. Когда всё было готово, он воровато бросил взгляд по сторонам: аллейка оставалась по-прежнему безлюдной.
Шевцов оторвался от Анны, которая, распахнув глаза, восторженно ахнула. В тот миг, когда она открыла рот, рука Сергея быстро сунула туда извивающуюся осу и запечатала губы. Чувства окончательно завернулись в непроницаемый кокон. Не было ни любви, ни ненависти – молоток вбил гвоздь. Самообладанием стоило восхититься, но не осталось времени.
Женщина замычала, отчаянно задёргалась, пытаясь вырваться. Шевцов придавил её всей массой и держал из последних сил, пыхтя от натуги. Неоднократно проигрывая ситуацию в мыслях, он и не представлял, насколько всё будет трудно.
Глаза Анны выпучились. Казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Зрачки расширились до отказа. Непонимание! Боль! Ужас! Меркнущий отблеск…
В юности, когда отец брал с собой на охоту, ему приходилось добивать ножом раненых животных. Те вели себя не в пример спокойнее. Интересно, успела ли Анна его проклясть, поняв, что происходит?..
