Странная история дочери алхимика

скачать книгу бесплатно

– Ну и? – сказала Диана. Она подождала, потом встала и пошла к буфету, где сгребла все оставшиеся сандвичи себе на тарелку. Потом она налила себе чаю, положила четыре с горкой ложки сахара и оттащила все это обратно к дивану. Поразмыслив, она поставила тарелку с едой на пол, села на диван, поджав ноги, и обтянула коленки ночной рубашкой. – Собираешься ты рассказать свою теорию или нет?

Мэри нехотя изложила ей все то, что уже выслушала от нее сегодня миссис Пул: возможность химической трансформации, которую ей так не хотелось признавать… Вероятность, что ее отец и Хайд в самом деле являлись одним и тем же человеком. В конце концов, термин «трансмутация» означает нечто подобное. Трансформацию почтенного джентльмена в негодяя, подозреваемого в убийстве…

– Посмотри сама, – она передала Диане лабораторный журнал и открыла его на нужных страницах.

– Ну да, так и есть, – сказала Диана невнятно – рот ее был плотно набит хлебом и паштетом. – Я же тебе сразу сказала. Ты моя сестрица.

– Все не так просто, – возразила Мэри. – Я не уверена, что в письме говорится именно об этом эксперименте. Может, в журнале описан совсем другой случай.

– «Он приобрел силу трансформироваться по собственному желанию, я не могу его остановить», – вслух зачитала Диана, тыча в страницу пальцем, отчего на бумаге остались следы паштета. – Все же ясно как день, разве нет? Он выпустил наружу Хайда, и Хайд взял над ним верх. Тебе просто не хочется верить, что твой отец – убийца.

– Конечно, не хочется! – Мэри отобрала у нее журнал и постаралась стереть паштет, хотя жирное пятно все равно осталось. – Что бы ты почувствовала, узнай ты такое про своего отца?

– Сама не знаю, – сказала Диана. – Его, в общем, и так подозревают в убийстве. Но вообще-то я всегда и так думала, что он тот еще ублюдок. Иначе стал бы он бросать мою маму? Она умерла в госпитале Святого Варфоломея, и ее бросили в общую могилу с другими пациентами, умершими за неделю, чтобы поскорей подготовить ее кровать для другой больной. Так что я никогда не была высокого мнения о нашем папаше.

– Ты не должна так говорить, даже если это правда, – возразила Мэри. – Не следует судить людей, не понимая всех причин и обстоятельств их поступков. Все эти сложные материи о Дарвине и Моро – это еще один ученый, думаю, такой же, как доктор Раппаччини. И об их экспериментах…

Диана фыркнула.

– Очень мне надо их всех понимать. Как по мне, наверняка они все – просто сборище ублюдков.

Дверь раскрылась, и на пороге появилась миссис Пул.

– Мисс Мэри, не нужно ли вам чего-нибудь? Вы хотя бы поели сандвичей – или все досталось этой разбойнице?

– Не думаю, что у меня сейчас получится что-то съесть, миссис Пул, – сказала Мэри устало, проводя рукой по волосам. – Вы не знаете, почему моя мать решила сохранить именно эти документы?

– Наверное, хотела, чтобы они дошли до тебя, – вместо экономки ответила Диана. И принялась за третий сандвич.

– Хотя мне не льстит соглашаться с мисс Дианой – и я тебе не позволю съесть все сандвичи, неважно, что там сказала мисс Мэри про свой аппетит, – она, я думаю, права. Мистер Аттерсон сжег все бумаги вашего отца после его смерти. Может быть, ваша матушка сохранила несколько документов в надежде, что однажды вы их прочтете.

– Я давно размышляла над тем, что именно… свело ее с ума, – Мэри все-таки смогла это выговорить. Потому что именно это и произошло с ее матерью, не так ли? – И вот оно… Ее собственный супруг превратился в чудовище. Это многое объясняет. – Мэри снова провела рукой по волосам и рассеянно попыталась заколоть булавками выбившиеся пряди, щекотавшие ей шею.

– Это просто ужасно, мисс, – признала мисс Пул.

– Это письмо прислал из Италии какой-то доктор Раппаччини. Вам никогда не приходилось слышать его имя, миссис Пул? Думаю, они с моим отцом вели регулярную переписку.

Миссис Пул наморщила лоб.

– Я совершенно точно встречала это имя. Вопрос только, где именно? – она помолчала пару секунд. – Сейчас, сейчас, я почти вспомнила… Конечно же, на кухне! Я вернусь сей же миг, – она выскочила из гостиной, не закрыв за собой дверь. Мэри и Диана недоуменно переглянулись. На кухне? Диана пожала плечами.

Через минуту миссис Пул и правда вернулась, неся с собой свежую газету.

– Вот оно! – торжествующе заявила она. – Боже, до чего тут темно. Почему вы до сих пор не включили газ? Я сейчас включу, и тогда вы сами посмотрите… Да, так много лучше. Вот: «Беатриче Раппаччини, Красавица, которая дышит ядом. Выходы на публику – в 10.00 и 12.00 по средам и пятницам, Королевская коллегия хирургов. Бесплатный вход предъявителям этого объявления, желающим поучаствовать в демонстрации научного чуда. Плата для остальных: 1 шиллинг за взрослого, 6 пенсов – за ребенка. – Я собиралась попросить у вас в пятницу выходной и пойти ее посмотреть.

– Дышит ядом, надо же! – восхитилась Диана. – Вот бы мне так уметь!

– Беатриче Раппаччини, – повторила Мэри. – Кажется, так звали девушку из письма. Миссис Пул, вы правы, мне срочно нужно что-нибудь съесть. Конечно, берите выходной в пятницу, да и в любой другой день, когда пожелаете. Но мы с Дианой отправляемся посмотреть на это чудо прямо завтра, к 10 утра. Мы должны успеть обернуться к полудню, когда у нас назначена встреча с мистером Холмсом и доктором Ватсоном.

– Он на тебя глаз положил, – с усмешкой сообщила Диана.

– Разумеется, ничего подобного, – раздраженно ответила Мэри.

– Тогда почему он так старательно помогал тебе вылезти из кэба, «мисс Джекилл»?

– Ах, ты о докторе Ватсоне! Что же, я думаю, это не так. Передай мне сандвич – ты же себе забрала все до единого! Ты знаешь, что так ведут себя гуси? Едят и едят, пока их не начинает тошнить.

Мэри взяла сандвич у Дианы с тарелки и откусила кусочек. Паштет, не ее любимая ветчина, но тоже сгодится. Внезапно она осознала, насколько же сильно проголодалась.

– Миссис Пул, можете налить мне еще чашку чая – а также налить чая себе? Думаю, нам придется еще какое-то время бодрствовать. Да, я знаю, знаю, что вам еще предстоит мыть посуду, и подметать, и гасить плиту. Но бога ради, присядьте хотя бы на минуту и послушайте меня. Я знаю, что вы сами бы ни за что не спросили, но я хочу вам рассказать, как прошел мой сегодняшний день.

С видимой неохотой миссис Пул заняла одно из кресел у камина и сложила руки на коленях, ожидая рассказа. Мэри изложила – как можно более кратко – события дня, от момента, когда она постучала в дверь дома 221б по Бейкер-стрит, и до того, как Ватсон снова доставил их на Парк-Террейс.

Диана: – И она, конечно, должным образом ужаснулась, что ее драгоценная мисс Мэри вот так весь день болталась по Лондону. До сих пор помню, как она на тебя пялилась.

Мэри: – Я тоже это помню! Но притом вы не сказали ни слова, миссис Пул.

Миссис Пул: – Я знаю свое место, мисс Мэри. Вы, юные леди, вольны поступать как вам вздумается, что бы я об этом ни думала. И как бы меня это ни ужасало.

– Как видите, – Мэри протянула миссис Пул итальянское письмо, – мой отец был ученым. Он участвовал в серии экспериментов – не один, таких ученых было несколько. Как минимум еще Раппаччини и Моро.

– Не забудь, там был еще какой-то Дарвин, – вставила Диана.

– Ах, боже мой, – вздохнула Мэри. – Ты что, никогда не слышала о мистере Дарвине? Они что, вообще ничему вас не учили в «Магдалине»? Впрочем, это неважно, я позже тебе объясню. Смысл в том, что отец был вовлечен в серию экспериментов и в процессе научился трансформировать себя в Хайда. В качестве Хайда он убил сэра Дэнверса Кэрью. Я думала, что Хайд – убийца Молли Кин, но теперь вижу, что это невозможно. Если он был моим отцом, значит, Хайд мертв и между убийствами нет никакой связи – кроме этого. – Она указала на печать, украшавшую два конверта.

– И что мы теперь намерены делать? – спросила Диана. – Искать, что значит S.A.?

– Да, хотя на данный момент у нас нет никаких идей. Почему мой отец получал письма на латыни с печатью S.A.? Имеет ли это отношение к его экспериментам? Завтра нам нужно поговорить с Беатриче Раппаччини. А сегодня, Диана, я хочу, чтобы ты рассказала нам все, что тебе известно о Хайде.

Мэри откинулась на спинку дивана. Они с миссис Пул выжидающе воззрились на девочку.

Глава VI

История Дианы

Диана, в свою очередь, уставилась на Мэри и миссис Пул.

– Откуда мне знать хоть что-нибудь про Хайда? В смысле, про моего папашу? Он же умер до моего рождения.

– Но тебе рассказывала о нем мать, – сказала Мэри. – Это ведь она говорила тебе о его связи с моим отцом. А о чем еще она говорила? Попробуй вспомнить, все это может оказаться очень важным.

– Черт побери, – вздохнула Диана, запихивая в рот остатки сандвича и одним глотком допивая чай. Наконец, покончив с едой, она откинулась на спинку дивана и начала: – Мама рассказывала, что он был настоящий джентльмен, что у него даже есть счет в Банке Англии. И хороший дом в Сохо, обставленный по-джентльменски, с картинами по стенам. А еще она его очень боялась, до самого конца. Он всегда рассуждал о жизни и смерти, о том, как возвращать мертвых обратно к жизни. Она думала, что он увлекается этим, как его, спиритуализмом.

– Разве возможно вернуть мертвого обратно к жизни? – спросила Мэри. – Ты говоришь о призраках – или о трупах?

– Я откуда знаю? – Диана посмотрела на тарелку на полу, но та была пуста. – О трупах, наверное. Да, он говорил, что, если правильно применять химикалии, можно вернуть к жизни труп. Если, конечно, покойник помер не очень давно. Он рассказывал, что такое уже проделывали с лягушками.

– С лягушками? – удивилась миссис Пул. – Ужасное, нечестивое занятие!

– Зачем вообще кому-то может понадобиться оживлять дохлую лягушку? – Диана пожала плечами. – А я еще не наелась. Мы закончили с разговорами?

– Ради всего святого, Диана, – взмолилась Мэри. – Это все очень важно. Давай вернемся к самому началу. К началу в прямом смысле слова. Расскажи мне все, что знаешь.

Диана: – С какой радости я должна писать эту часть? Ты же автор, ты и пиши. Остальное же ты пишешь. А потом скажи всем, что это я написала. Авторы ведь всегда так поступают.

Кэтрин: – Мы договорились работать именно так. Каждая из вас пишет свою собственную историю, а я объединяю все вместе и придаю им верное звучание, чтобы получилось цельное повествование.

Диана: – Ладно, тогда почему это я первая? Пусть Мэри первая пишет.

Кэтрин: – Потому что вся эта история целиком – история Мэри. Ей нет нужды писать отдельную главу. А тебе придется это сделать, так что садись за стол и берись за дело. И не вскакивай каждые пять минут, чтоб со мной поспорить. Чем скорее ты начнешь, тем скорее закончишь.

Диана: – Только не ждите, что я буду писать эти все «Он сказал», «Она ответила», и разные там описания тоже не для меня.

Кэтрин: – Пиши как хочешь. Только начинай уже наконец.

«Моя мать была наследницей престола Богемии, утраченной во младенчестве. Ее похитил из колыбели один священник, которого подкупил ее дядя-злодей, который хотел узурпировать трон. Он стал регентом королевства после загадочной и безвременной смерти своего брата, ее отца. Злодей хотел убрать с дороги законную, хоть и маленькую наследницу и захватить корону. Подлый священник ночью вынес ее из дворца и передал своим сообщникам, тоже священникам, потому что всем известно, что все священники – подлые вруны. Они переправили ее за границу в соседнюю страну, которая рядом с Богемией. Где, кстати, эта Богемия вообще? Ну, неважно. Сперва они везли ее в экипаже, потом на корабле, и наконец прибыли в Англию, где продали малышку семье бедняков…»

Кэтрин: – Диана, если ты сейчас же не выбросишь этот бред и не начнешь с начала, я тебя укушу.

Диана: – Ну попробуй!

Мэри: – Ты правда хочешь ее спровоцировать? Не забывай, мы говорим о Кэтрин.

Кэтрин: – И пиши, пожалуйста, в том стиле, в котором ты говоришь. А не в стиле твоих любимых ужастиков по пенни за штуку.

Диана: – Ну ладно, ладно. Хотя не вижу, чем мои ужастики хуже твоих книжек. Ой! Ладно, все, это было не обязательно.

«Моя мать мало рассказывала мне о себе, хотя часто повторяла, что она коренная лондонка, рожденная под гудки пароходов, ходивших по Темзе. Это была ее колыбельная, так она говорила. Она была, я думаю, судомойкой, и все шло хорошо, пока она в пятнадцать лет не влюбилась в солдата. Это была большая ошибка, самая большая из ее ошибок, по ее словам. «Но я никогда об этом не жалела, солнышко, – добавляла она. – Нет, я никогда не жалела, что встретила моего Красавчика Джо». Так этого парня называли в полку. Он был шотландец из Глазго, по ее словам, красивее, чем ясный день.

А потом она в пятнадцать лет осталась с ребенком на руках, и отец вышвырнул ее из дома и велел ей идти спать под мостом вместе с другими шлюхами, такими же, как она. Она и пошла. И спала под мостами, пока ее ребенок не умер – от голода и болезни. Это был мальчик, и я всегда думала, когда сестры в «Магдалине» сажали меня в наказание на табуретку или били розгой по пальцам, как бы они все запели, будь у меня старший брат. Но мама тогда была еще молодая и красивая, с острым язычком и длинными рыжими волосами, как у ее матери-ирландки, так что одно из заведений возле порта с радостью ее приняло и регулярно ей платило. Вот там она и познакомилась с моим папашей, Эдвардом Хайдом.

Диана: – Вот теперь попробуйте мне сказать, что это грошовый ужастик! Потому что это все чистая правда!

– Расскажи нам все, что помнишь о нем, – Мэри подалась вперед.

– Это очень неприглядная, низкая история, – сказала миссис Пул, но тоже наклонилась, чтобы лучше слышать.

Миссис Пул: – Вовсе мне не хотелось это слушать!

Диана: – Если она будет меня перебивать, мне плевать, кто тут хочет кусаться. Просто не буду писать, и все.

Мэри: – Миссис Пул, не могли бы вы…

Миссис Пул: – Хорошо, но я тогда лучше пойду. Не хочу читать ничего, что может написать обо мне Диана. Ты неисправима, девочка моя.

Диана: – Конечно, неисправима. И чем скорей ты это осознаешь, тем лучше!

Заведением управляла миссис Барстоу, и в «Путеводителе по Лондону для джентльменов» оно описано как очень примечательное место высшего класса, где обслуживают только докторов, юристов и политиков. У заведения Барстоу была отличная репутация, там не пускали на порог всяких разных торговцев, сколько бы денег они ни предложили. Девушки там были чистые и умели поговорить о последних новостях – миссис Барстоу нарочно выписывала для них «Таймс», «Файненшиал Таймс» и «Панч».