Князья и княгини Русского Средневековья. Исторические последствия малоизвестных событий

И то видивъ Мьстиславъ, и похвали всемилостиваго Бога и святою Бориса и Глѣба помочь невидимо гонящеѣ, и выѣде изь города с дружиною своею, и гнавшие дружина его и оударишася на товарѣ ихъ, и много колодникъ изьимаша. Мьстиславъ же много пота оутеръ с дружиною своею, и не мало мужьства показа с мужьми своими, се же оуже сбысться слово апостола Павла, рекша, еже передѣ написахомъ: «Возносяися смириться, а смиряйся вьзнесеться». И тако вьзвратишася вся сила Андрѣя, князя Суждальского, совокупилъ бо бяшеть всѣ землѣ, и множеству вой не бяше числа; пришли бо бяху высокомысляще, а смирении отидоша в домы свои[48]. (И Мстислав, увидев это, похвалил всемилостивого Бога и помощь святых Бориса и Глеба, которые невидимо гнали [противника], и выехал из города с дружиною своею, и погналась дружина его [за противником], и ударили по их обозам, и взяли много пленных. Мстислав же много пота утер с дружиною своею, и много мужества показал с мужами своими, и так сбылось слово апостола Павла, сказавшего, как раньше мы написали: «Вознесшийся смирится, а смирившийся вознесется». И так возвратилась вся сила Андрея, князя Суздальского, собрал войска со всех земель, и воинов было бесчисленное множество; пришли высоко мысля, а ушли к себе домой смиренные).

Таким образом, попытки распоряжения киевским столом со стороны Андрея потерпели крах. И главным действующим лицом в этой коллизии был младший из Ростиславичей – Мстислав. В следующем году Андрей Боголюбский будет убит в результате заговора своих приближенных, и в Суздальской земле начнется трехлетняя междоусобица – между братьями Андрея Михалкой и Всеволодом и племянниками Мстиславом и Ярополком Ростиславичами. Вышедший из нее победителем к 1177 г. Всеволод Юрьевич будет считаться «старейшим в Володимере племени» (среди потомков Владимира Мономаха), но не станет, подобно Андрею, пытаться присваивать себе право распорядителя киевского стола[49].

Что же известно о герое событий 1173 г. – Мстиславе Ростиславиче?

Он был младшим сыном смоленского и киевского (с 1159 г.) князя Ростислава Мстиславича, внуком киевского князя Мстислава Владимировича, правнуком Владимира Всеволодича Мономаха. Родился Мстислав, по косвенным данным, в конце 1140-х или начале 1150-х годов[50]. Кем была его мать, неизвестно; возможно, она происходила из галицкой княжеской ветви (шедшей от старшего сына Ярослава Владимировича – Владимира, умершего в 1052 г.)[51]. Крестильное имя Мстислава также достоверно не известно: позднейшая агиографическая традиция именует его Георгием; В. Л. Янин отнес к Мстиславу Ростиславичу печати с изображением св. Феодора, но эта интерпретация спорна[52].

Впервые Мстислав упоминается под 1162 г., когда его отец, княживший в Киеве, направил сына в Белгород[53]. По смерти Ростислава (1167) он несколько лет действует совместно с братьями в Южной Руси. В 1169 г. участвует вместе с братьями Рюриком и Давыдом в походе на Киев против Мстислава Изяславича, организованном Андреем Боголюбским[54]. В 1170 г. с теми же Рюриком и Давыдом по повелению нового киевского князя Глеба Юрьевича Мстислав идет на князя Василия Ярополчича (племянника изгнанного из Киева Мстислава Изяславича) к Михайлову (южнее Киева), вынуждая того уйти в Чернигов[55]. В 1170 г. с братом Романом участвует в организованном Андреем Боголюбским походе на Новгород против сына Мстислава Изяславича Романа, окончившемся неудачей[56]. В 1171 г., после смерти Глеба Юрьевича, вместе с братом Давыдом приглашает на княжение в Киев из Дорогобужа своего дядю Владимира Мстиславича[57]. Таким образом, Мстислав долгое время вместе с братьями «ходил в воле» Андрея. Но в 1173 г. его терпение лопнуло и произошли описанные выше события.

В дальнейшем судьба отвела Мстиславу немного времени. В 1175 г. смольняне изгнали княжившего у них его племянника Ярополка Романовича (его отец Роман Ростиславич в это время вновь занимал киевский стол), и «вьведоша» на княжение Мстислава[58]. В следующем 1176 г. произошел конфликт Ростиславичей с черниговским князем Святославом Всеволодичем, потребовавшим себе киевский стол. Святослав занял Киев, но тут пришел на помощь братьям из Смоленска Мстислав с полком, и Ростиславичи хотели дать бой. В результате Святослав бежал из Киева обратно в Чернигов, но после переговоров Ростиславичи уступили ему Киев. Роман отправился в Смоленск на место Мстислава, а Мстислав остался в Киевской земле, по-видимому, вновь получив там княжение в Белгороде. В 1177 г. он просил Святослава Всеволодича способствовать тому, чтобы суздальский князь Всеволод Юрьевич отпустил из плена рязанского князя Глеба Ростиславича, тестя Мстислава[59].

В 1179 г. Мстислава пригласили к себе на княжение новгородцы. Согласно киевской летописи, Мстислав не хотел уходить из «Русской земли» (в смысле Южной Руси), но братья уговорили его. В ноябре 1179 г. Мстислав Ростиславич занял новгородский стол. Той же зимой он совершил большой победоносный поход на «Чудь» (Эстонию). На обратном пути Мстислав урегулировал вопрос о псковском княжении, куда часть местной верхушки не желала принять его племянника Мстислава-Бориса Романовича. Весной Мстислав Ростиславич собирался пойти на Полоцк против князя Всеслава Васильковича, но, дойдя до Великих Лук, отказался от этого замысла, узнав, что его брат смоленский князь Роман заключил с Всеславом (приходившимся Ростилавичам зятем – мужем сестры) союз. Вернувшись в Новгород, Мстислав разболелся и скончался 13 (или 14[60]) июня 1180 г. Был похоронен в новгородском Софийском соборе. В киевской летописи Мстиславу посвящен обширный панегирический некролог. В нем говорится, в частности, что князь «всегда бо тосняшеться оумрети за Роускоую землю и за хрестьяны», что «не бѣ бо тоѣ землѣ в Роуси, которая же его не хотяшеть, ни любяшеть», и «плакашеся по немь вся земля Роуская, не може забыти доблести его»[61] (всегда стремился умереть за Русскую землю и за христиан; не было такой земли в Руси, которая его не хотела бы [иметь князем] и не любила; плакала по нему вся земля Русская, не могла забыть доблести его).

В позднейшей традиции Мстислав Ростиславич известен под прозвищем «Храбрый»; впервые оно фиксируется в статье «А се князи великого Новгорода» Комиссионного списка Новгородской первой летописи младшего извода (середина XV в.): «Мьстиславъ Храбрый Ростиславичь»[62].Такая характеристика вполне соответствует изображению Мстислава в киевской летописи XII в. Но существовало ли прозвище «Храбрый» ранее середины XV в. или изобретено автором статьи «А се князи великого Новгорода», остается неясным[63].

Женат Мстислав был на дочери рязанского князя Глеба Ростиславича (предположение, что это был второй брак, а первой женой Мстислава являлась галицкая княжна, подтверждений не имеет)[64]. Его сыновьями были Мстислав и Владимир. Большинство исследователей считало старшим прославленного полководца Мстислава Мстиславича (ум. в 1228 г.), но вероятнее старшинство Владимира: только о нем Мстислав перед кончиной просит позаботиться своего воеводу Бориса Захарьича; это может свидетельствовать, что сын Мстислав либо был очень мал, либо появился на свет уже по смерти отца (в пользу второго варианта говорит отсутствие до XIII столетия практики называть сына именем живого отца)[65]. Иногда еще одним сыном Мстислава Ростиславича считают Торопецкого князя Давыда, упоминаемого в новгородском летописании под 1212 и 1225–1226 гг., но это мнение, скорее всего, ошибочно[66].

Мстислав Ростиславич, таким образом, внес едва ли не решающий вклад в разрушение проекта Андрея Боголюбского, согласно которому киевские князья должны были, по сути, стать вассалами князей суздальских. Это отсрочило на целое столетие смену общерусской столицы – с Киева на Владимир-на-Клязьме[67]. О том, кто такую смену все же осуществил, – в четвертой главе.

Глава 3

Ярослав Всеволодич и установление монгольской власти

Оценка последствий монгольских походов 1236–1242 гг. в Восточную и Центральную Европу обычно отталкивается от свершившихся фактов: степная часть Восточной Европы и Волжская Булгария оказались под непосредственным владычеством завоевателей, земли Руси стали управляться через посредство местных правителей, Венгрия и Польша сохранили независимость. Между тем есть основания для постановки вопроса, была ли зависимость с сохранением местных князей у власти запланирована для Руси завоевателями изначально.

Действительно, для действий Чингисидов в завоеванных странах были характерны две основных модели. Первая – это военная оккупация и непосредственное управление, когда местные правители заменяются монгольскими администраторами. Вторая – управление через посредство династов местного происхождения, признавших власть Чингисидов, получающих от них ярлыки на свое правление, обеспечивающих выплату дани и участвующих в монгольских военных предприятиях. Но ранее западных походов Батыя практически везде применялась первая модель. Так было в Северном Китае, в Средней Азии, Иране, Половецкой земле – местная знать лишалась власти, ее заменяли монгольские правители. Вторая модель управления – через посредство местных владетелей – стала осуществляться в ряде регионов (Закавказье и Малая Азия, Дунайская Болгария, на Дальнем Востоке – Корея) одновременно с покорением Руси или несколько позже. При этом нет оснований полагать, что во время завоевательных походов в ту или иную страну будущий вариант управления ею был заранее запланирован. Это во многом зависело от поведения местных правителей. Так, в Закавказье во второй половине 1230-х годов владения тех князей, которые во время завоевательного похода являлись к монгольским предводителям и признавали власть великого хана, не разорялись и сохранялись за ними[68].

В связи с этим вопросом следует обратить внимание, что на Руси долгое время существовали представления, что Орда может вынашивать планы непосредственно управлять русскими землями.

В зачине «Сказания о Мамаевом побоище» (начало XVI в.) Мамаю приписывается цель превзойти Батыя – не просто разгромить Русь, но перейти к непосредственному владычеству ею: «Азъ не хощу тако сътворити, яко же Батый, нъ егда доиду Руси и убию князя их, и которые грады красные довлѣютъ нам, и ту сядем и Русью владѣем, тихо и безмятежно пожывемъ»[69] (Я не так хочу сделать, как Батый, но когда приду на Русь и убью князя их, то какие прекрасные города подойдут нам, там сядем и Русью будем владеть, тихо и безмятежно поживем). Исследователи русско-ордынских отношений никогда не воспринимали этот пассаж как отражение реальных намерений правителя Орды[70]. Фантастичность утверждения «Сказания» о намерении Мамая тем более очевидна в свете утвердившейся ныне в науке поздней датировки этого произведения – началом XVI в.[71] В более раннем памятнике Куликовского цикла, летописной Повести, говорится о намерении правителя Орды повторитъ сделанное Батыем: «Пойдемъ на русского князя и на всю Русскую землю, яко же при Батый цари бывши, и христианьство потеряемъ, и церкви божиа попалимъ огнемъ, а законъ ихъ погубимъ, а кровь християньску прольем»[72] (Пойдем на русского князя и на всю Русскую землю, как при царе Батые было, и христианство порушим, и церкви Божии попалим огнем, и веру их погубим, и кровь христианскую прольем). Ясно, что в «Сказании» перед нами попытка усилить драматизм ситуации, приписав Мамаю мысль уже не просто повторить Батыя, но превзойти его. И можно было бы, казалось, видеть в данном месте позднего произведения о Куликовской победе не более чем художественный вымысел автора, писавшего о давно минувших днях. Однако ограничиться такой констатацией нельзя. Дело в том, что мотив приписывания ордынцам намерения перейти к непосредственному владычеству над Русью встречается и в более ранних текстах.

После того как Василий II в конце 1445 г. вернулся из плена у хана Улуг-Мухаммеда (куда он попал в результате битвы под Суздалем в июле того года), его двоюродный брат Дмитрий Шемяка, по утверждению московского великокняжеского летописца, обвинял великого князя перед Иваном Андреевичем Можайским и Борисом Александровичем Тверским в следующем: «Царь на том отпустилъ великого князя, а онъ къ царю целовал, что царю сидѣти на Москвѣ и на всѣхъ градѣхъ Русскых и на наших отъчинах, а сам хочет сѣсти на Тфери»[73] (Царь отпустил великого князя с тем условием, и тот к нему [крест] целовал, чтобы царю править в Москве и во всех городах русских, в наших отчинах, а сам хочет сесть в Твери). Обвинения, конечно, фантастические. Тем не менее и Иван, и Борис поверили этой клевете и присоединились к заговору против Василия[74]. Можно, конечно, допустить, что великокняжеский летописец возводит напраслину на Дмитрия Шемяку, и в действительности тот не выдвигал подобных утверждений. Но в этом случае все равно такого рода обвинения должны были как минимум выглядеть правдоподобно, чтобы летописца нельзя было уличить в явной лжи. Между тем события предшествующих пленению Василия лет давали определенные основания для подобных опасений. Хан Улуг-Мухаммед, изгнанный в 1438 г. из Орды, обосновался сначала в верховьях Оки в городе Белеве (являвшемся столицей русского княжества)[75]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Материалы ряда глав частично публиковались ранее в статьях: Горский А. А. «Ту сядем и Русью владеем…»: представление о возможности непосредственного владычества монголов на Руси и исторические реалии // Куликовская битва в истории России. Тула, 2012. Вып. 2; Он же. О династических связях первых московских князей // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2018. № 4 (74) (см. также: Горский А. А. Политическое развитие Средневековой Руси. М., 2022. С. 127–137); Он же. Установление взаимоотношений Монгольской империи и Руси: казус Ярослава Всеволодича // Исторический вестник. 2018. Т. 25: Экспансия Монгольской империи; Он же. «Княгиня Володимеря»: о браках Владимира Мономаха // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2020. № 4 (82); Он же. Наследование великого княжения в середине XIII в., Батый и мачеха Александра Невского // Российская история. 2020. № 4; Он же. Долгосрочные последствия деятельности Александра Невского // Александр Невский: личность, эпоха, историческая память. К 800-летию со дня рождения. М., 2021; Он же. Первое вступление московского князя на великокняжеский престол: традиция и политические реалии // Русь в XIII–XV веках: новые открытия в области археологии и истории. М., 2021 (см. также: Горский А. А. Политическое развитие Средневековой Руси. М., 2022. С. 137–142); Он же. Первые вызовы русских князей к монгольским правителям: 1242–1243 годы // Золотоордынское обозрение. 2022. Т. 10. № 2.

2

Описка вместо Мстислав. Речь идет о Мстиславе Владимировиче, киевском князе (1125–1132).

3

Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). М., 1997. Т. 1. Стб. 296–297. Фактически аналогичный текст присутствует в Ипатьевской летописи: «В лѣто 6636. Ольговичь Всеволодъ я стрыя своего Ярослава Черниговѣ, изъѣхавъ и, а дружину его исѣче и разъграби. Мьстиславъ же съ Ярополкомъ съ вой хотяща ити на Всеволода про Ярослава. Всеволодъ же посла по половци, а Ярославъ пусти Мюрому. Половецъ же приде 7000 се Селукомъ, и ставшимъ имъ оу Ратьмирѣ дубровы за Выремъ. Послали бо бяхуть послы къ Всеволоду, изоимавше ѣ Ярополци посадници на Локнѣ, приведоша ѣ къ Ярополку, Ярополчи бо бяху посадничи. Половци же не вземше вѣсти от Олговичь бѣжаша оу свояси. Мьстиславу бо боли належащу на Всеволода, рекоша ему: “Повелъ еси половци, и не въспѣша ничто же”. Всеволодъ же начася молити Мьстиславу, и бояры его подъоучивая, и дары дая, моляшеться имъ. И тако прибыс все лѣто до зимы. И прииде Ярославъ из Мурома къ Мьстиславу, кланялся ему, моляшеться, река: “Хресть еси человалъ ко мнѣ, поиди на Всеволода». Всеволодъ же болма моляшеться Мьстиславу. Бяшеть бо в ты дни игуменъ святаго Андрѣя Григории, любимъ бо бѣ преже Володимеромъ, чтенъ же ото Мьстислава и ото всихъ людей, тотъ бо не вдадяше Мьстиславу въстати ратью по Ярославѣ, река: «то ти менше есть, он же переступивъ хрестьное целование, на рать не състанешь, нежели кровь пролити хрестьяньскую”. И съвъкупивъше сборъ иереискыи, митрополита же в то время не бяше, и рекоша Мьстиславу: “На ты будеть тотъ грѣхъ”. И створи волю ихъ, и съступи хреста Мьстиславъ къ Ярославу, и плакася того вся дни живота своего. Ярославъ же поиде опять к Мурому» (ПСРЛ. М., 2001. Т. 2. Стб. 290–292). Отличие только в том, на кого возлагается, по словам участников собора, грех преступления крестного целования: по Ипатьевской летописи – на Мстислава, по Лаврентьевской – его берут на себя участники собора. Второй вариант вероятнее, так как смысл созыва собора как раз в том, чтобы освободить киевского князя от крестного целования.

4

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 286.

5

Там же. Стб. 280–281; Т. 1. Стб. 256–257.

6

См.: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л, 1950. С. 469.

7

См. о наследовании княжеской власти: Гвозденко К. С., Горский А. А. О порядке наследования княжеской власти на Руси // Российская история. 2017. № 6. Где княжил Всеволод до 1127 г., источники не сообщают. В историографии предполагается, что его столом был Новгород-Северский (Зайцев А. К. Черниговское княжество // Древнерусские княжества X–XIII вв. М., 1975. С. ПО; Войтович Л. В. Княжа доба на Русі: портрети еліти. Біла Церква, 2006. С. 397), но нельзя исключить, что он княжил в Муроме.

8

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 284.

9

Именно «волостями» назывались территориальные единицы Руси XI – начала XII в., управлявшиеся князьями-Рюриковичами (см.: Горский А. А. Земли и волости //Горский А. А., Кучкин В. А., Лукин П. В., Стефанович П. С. Древняя Русь: очерки политического и социального строя. М., 2008. С. 9–18).

10

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 208.

11

Там же. Стб. 280–281; Т. 1. Стб. 256–257.

12

Там же. Т. 2. Стб. 284–285.

13

Там же. Стб. 293; Т. 1. Стб. 301.

14

Позже, под 1146 г., сыновья Осолука именуются «уями» (дядьями по матери) Ольговичей (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 334). Существует точка зрения, что Всеволод появился на свет в первом браке Олега Святославича с византийской аристократкой Феофанией Музалон (ср.: Древняя Русь в средневековом мире: энциклопедия. М., 2014. С. 158; Донской Д. В. Рюриковичи: исторический словарь. М., 2009. С. 201). Если она верна, Осолук приходился ему отцом мачехи (и дедом братьев).

15

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 308–309; Т. 1. Стб. 309. Есть, впрочем, мнение, что брак Всеволода и Мстиславны был заключен только после конфликта 1127 г. (см.: Домбровский Д. Генеалогия Мстиславичей: Первые поколения (до начала XIV в.). М., 2015. С. 149–152). Вероятнее все же, что это произошло гораздо ранее, поскольку Всеволод, старший из Ольговичей, вряд ли мог родиться позже рубежа XI–XII вв. (в 1106 г. появился на свет его младший брат Святослав, а между ними был еще как минимум Игорь; см.: Милъков В.В., Симонов Р. А. Кирик Новгородец: ученый и мыслитель. М., 2011. С. 318, 324 («Учение о числах» Кирика) (Памятники древнерусской мысли: исследования и публикации; Вып. 7); Донской Д. В. Указ. соч. С. 201, 585), и к 1127 г. уже давно пребывал в подходящем для брака возрасте.

16

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 256, 293. От Ярослава Святославича пойдут ветви муромских и рязанских князей.

17

См.: Горский А. А. Политическое развитие Средневековой Руси. М., 2023. С. 75–81.

18

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 295–302.

19

Там же. Стб. 302–303. В Лаврентьевской летописи более краткое известие: «И приде Олговичь с вышегородци, пристроивъся с братьею своею, и присылая к Вячеславу: “Иди з добромъ из города”. Он же, не хотя крови пролити, не бися с ними, и смири и митрополитъ, и оутверди я крестомъ честнымъ, и иде опять Турову, а Всеволодъ вниде в Кыевъ мѣсяца марта в 5 день» (Там же. Т. 1. Стб. 306–307).

20

Там же. Т. 2. Стб. 280–281; Т. 1. Стб. 256–257.

21

Там же. Стб. 275–276.

22

Там же. Стб. 284.

23

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 284–285. В 1123 г. он погиб, пытаясь с венгерской и польской помощью вернуть себе Владимир-Волынский (Там же. Стб. 287–288).

24

См.: Назаренко А. В. Древняя Русь и славяне. М., 2009. С. 88–102.

25

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 294–297; Т. 1. Стб. 301–303; КотышевДМ. От Русской земли к земле Киевской: становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв. М., 2019. С. 161–164.

26

См.: Котышев Д.М. Указ. соч. С. 143–147.

27

См.: Горский А. А. Русские земли в XIII–XIV веках: пути политического развития. М., 2016. С. 9–11, 19–20, 25–27.

28

Киевскими князьями побывали сын, внук и правнук Всеволода Ольговича-Святослав Всеволодич, Всеволод Святославич и Михаил Всевол одич.

29

После Всеволода не имели отчинных прав на Киев его брат Игорь (княжил в 1146 г.), Изяслав Давыдович (1155,1157–1158,1161), Даниил Романович (1240). Строго говоря, не было отчинного права и у Ярослава Всеволодича (киевский князь в 1236–1238 гг.), поскольку его отец сидел в Киеве всего месяц, и то замещая брата Михалка (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 570). Даты княжений в Киеве см.: Древняя Русь в средневековом мире: энциклопедия. Прилож. С. 2–3.

30

См.: Горский А. А. Русские земли… С. 28.

31

Со второй трети XII в. крупные волости начинают все чаще именоваться «землями», как было принято называть независимые государства (см.: Горский А. А. Земли и волости. С. 19–26).

32

О статусе «князя всея Руси» см.: Горский А. А. Политическое развитие Средневековой Руси. С. 98–103.

33

Статус номинально главного князя всей Руси сохранялся и позже, только менялась его столица (см.: Там же. С. 120–126, а также: ч. I, гл. 4. «Долгосрочные последствия деятельности Александра Невского»).

34

ПСРЛ. М., 2001. Т. 2. Стб. 543–546; ПСРЛ. М., 1997. Т. 1. Стб. 354–355.

35

Там же. Т. 2. Стб. 555; Т. 1. Стб. 357.

36

Там же. Т. 2. Стб. 566.

37

Там же. Стб. 567–568.

38

См., например: Карамзин Н.М. История государства Российского: В 12 т. М., 1991. Т. 2–3. С. 191–192; Соловьев СМ. Соч.: В 18 кн. М., 1988. Кн. 1. С. 499–500, 512–519; Ключевский В. О. Соч.: В 9 т. М., 1987. Т. 1. С. 321–322. Обзор историографии вопроса о последствиях похода 1169 г. см: Подвальное Е.Д. Падение Киева 1169 г. в историографии: между исторической реальностью и сконструированной «истиной» // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2022. № 4 (20).

39

Наиболее подробное их изложение с выводом, что замыслы Андрея по распоряжению из Владимира киевским столом потерпели неудачу, см.: Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники. М., 1971. С. 145–148.

40

«Русская земля» в данном случае подразумевается в узком значении – Южная Русь.

41

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 569–571. Всеволод Юрьевич при этом был захвачен, но вскоре отпущен.

42

ПСРЛ. Т. 2. Стб. 572–573.

43

Берладью называлась территория между низовьями Днестра и Дуная, вне пределов Руси. Соответственно, «Русская земля» имеется в виду уже в широком смысле, включающем все русские территории. В кратком рассказе о событиях 1173 г., помещенном в Лаврентьевской летописи, наиболее активным противником Андрея среди Ростиславичей называется именно Давыд (хотя главная роль в военном столкновении отводится так же, как и в Ипатьевской летописи, Мстиславу; см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 365).

44

ПСРЛ. Т. 1. Стб. 573–575.