скачать книгу бесплатно
– Откуда же ему на карту пришли деньги? – нервно взвизгнула Белла. – Здесь огромная сумма!
Талбот не знал, что ответить. Зато другой официант в знак его поддержки осторожно заметил:
– Для пополнения счёта предъявлять карту не обязательно.
Белла склонилась над Дейденом и принялась его трясти:
– Дейден! Отвечай, кто перевёл тебе эти деньги? Кто твой покупатель? Где ты спрятал посылку, будь она проклята!
– Что Вы творите? Вы же убьёте так человека! – постарался вступиться за раненого супруг Гарнет и сразу же оказался под прицелом службы безопасности.
– А ну сядь, немедленно! – грубо скомандовали ему, принудительно усаживая на место.
– Уберто, не высовывайся, умоляю тебя! – испуганно пролепетала Гарнет. – Это не наше дело. Они сами тут разберутся.
– Дейден, говори! Где посылка? – продолжала настойчиво расспрашивать своего бывшего парня Белла, одновременно с этим ощупывая его и выворачивая наружу все его карманы.
При Дейдене не оказалось ничего противозаконного.
– Красиво тут, на лайнере, – прошептал он, приходя в сознание. – И на палубах хорошо, и где мы познакомились с Алёной…
Он попытался ещё что-то добавить, но запас прочности его организма подошёл к концу. Он разом дёрнулся, сжался и перестал дышать. Белла выругалась и резко обернулась к Алёне:
– Где вы с ним познакомились, отвечай!
– Э… Так где? На нашей палубе.
Несколько пистолетов были направлены прямо на Алёну.
– Белла, стой! – Салливан остановил сестру и развернул её лицом к Алисе. – С настоящей Алёной мы познакомились только вчера. А вот её близняшка до-о-олго прикрывалась её именем! И какое странное совпадение: она же заняла каюту Дейдена! Мне это с самого начала показалось подозрительным.
– Обыскать каюту Южаниных! – жёстко скомандовала Белла двум своим подчинённым.
Те отправились выполнять приказание, а Салливан вдогонку им прокричал:
– И коридор возле их каюты тщательно обследуйте! Слышите меня, парни? Коридор! Дейден познакомился с этой дамочкой именно там! Возле каюты!
Часы пробили ровно восемь, и с палубы в автоматическом режиме в небо начались запускаться фейерверки. Белла нервно посмотрела на часы. Не всё пошло так, как она рассчитывала:
– Всем оставаться на местах! – приказала она. – На улицу никто, кроме охраны, не выходит! Димер, встаньте снаружи в оцепление! На фейерверк сбегутся зеваки, а у нас частная вечеринка. Объявите проход по этой стороне закрытым и никого не пускайте, пока мы с Салливаном и Обероном здесь не закончим. Посылка в этом кафе, я уверена. И её новый владелец ещё не успел её унести.
Служба безопасности лайнера и те несколько агентов разведки, что с самого начала следили за Дейденом, маскируясь под обычных пассажиров корабля, пошли исполнять полученный приказ. Лишь один парень по имени Оберон остался стоять в дверях, блокируя нам выход. Остальные ушли на палубу.
– Значит так, ультиматум следующий, – взял слово Салливан, нарочно размахивая пистолетом и пугая и без того уже напуганных гостей. – Отдайте нам диск с информацией, которую Дейден выкрал из стен правительственного института, и тогда никто не пострадает. А иначе нам придётся сидеть в этом кафе довольно долго, и наше общение приятным не будет. Сами понимаете, пока каждого разденем и осмотрим – это же уйма времени уйдёт!
Посетители кафе возмущённо зашептались между собой:
– Нас разденут?.. Что они себе позволяют?.. У них нет ордера на такие действия. Это незаконно… Применять подобные меры к гражданам различных государств…
– Молчать! – прикрикнула Белла, так же, как и её брат, размахивая пистолетом. – Вам предлагают выдать шпиона добровольно. Проявите сознательность и продолжайте отдыхать, словно ничего не случилось. А не хотите, будем разговаривать по-плохому. И начнём мы, думаю, с французов. Салливан слышал, как Дейден разговаривал со своим покупателем по-французски. Поэтому все, кто понимает этот язык, встать немедленно! Ты… Ты… Вы оба тоже… Я видела, что вы понимаете по-французски!
– Но это совсем произвол! – опять возмутился чувствительный к несправедливости Уберто. – Мы же плывём на международном рейсе. Здесь представители разных стран, и многие в современном мире знают несколько языков. Это не делает из людей преступников. А у американской разведки нет полномочий, чтобы…
– Слушай, ты! – разъярённый Салливан буквально в один прыжок подскочил к Уберто и за грудки вытащил его из-за стола. – Вот мои полномочия! – произнёс он, тыча мужчине пистолетом в лицо. – Нам нужен диск с украденными данными, и ради него мы готовы перестрелять тут вас всех поодиночке и выбросить за борт на корм рыбам. Понятно? Выворачивай свои карманы! Живо!
– Но я же не француз. Мои родители итальянцы. И мы с Гарнет уже давно живём на Кубе
– Мне плевать, где ты живёшь и кто твои родители! Выкладывай всё из карманов, я сказал!
– Я не стану, – упрямо повторил Уберто.
И зря. Взбешённый Салливан был плохим дипломатом. Он лишь слегка опустил руку с пистолетом и выстрелил несговорчивому пленнику в грудь. Уберто рухнул на пол. Все присутствующие в кафе женщины закричали и заплакали от страха. Гарнет в слезах бросилась к раненому супругу, зажимая его рану столовым полотенцем. А Салливан, пользуясь тем, что на улице всё ещё грохочут фейерверки, выстрелил в потолок и приказал всем молчать:
– А ну, замолкли все! Я же сказал, что в ваших интересах выдать мне диск добровольно. Я сейчас вообще буду наугад расстреливать каждого, кто покажется мне подозрительным. Всё равно будете упорствовать? Что ж, не очень-то агенты французской разведки ценят человеческую жизнь, как я погляжу…
Он медленно пошёл по залу, огибая столики и всматриваясь в людей, чтобы выбрать себе новую жертву для расправы. А народу здесь, включая официантов, было человек пятьдесят. Разумеется, каждый уткнулся взглядом в пол, опасаясь хоть чем-то спровоцировать нападение. Страх сковал помещение «Сказочного Востока».
У меня внутри всё клокотало от злости и безысходности. Справиться в одиночку с тремя вооружёнными людьми нереально. И как поступить, я тоже не знал. Я мог бы перетянуть внимание Салливана и Беллы на себя, признавшись, что я агент русской разведки. И этим я, возможно, спас бы чью-то жизнь. Но какой смысл в моём геройстве, если Дейден не успел передать мне свой диск?
«А если бы диск был у меня на руках, как у моего французского коллеги, признался бы я тогда или нет?», – каверзно спрашивал я себя и затруднялся с ответом. Ведь моё чистосердечное признание не гарантировало этим людям их жизни. Тогда как своевременное получение нашей страной информации по климатическому оружию противника могло предотвратить многие разрушения.
Конечно, был ещё вариант пожертвовать собой ради французского разведчика, чтобы хотя бы он сумел доставить важные материалы своему правительству. Но проблема в те годы как раз была в отсутствии доверия между странами. Я не мог предположить, как французская сторона распорядится полученной информацией. Да и самого агента их спецслужб я в глаза не видел. Мужчина это или женщина? Насколько процентов он или она заслуживает доверия? И вообще, присутствует ли этот человек сейчас здесь, в кафе?
– Они нам соврали. Они не американцы, – еле слышно для меня и для Алисы прошептала Алёна. – Ни одна спецслужба не станет действовать таким методом. Это террористы.
Не знаю, каким образом она пришла к данному заключению, но, поразмыслив немного, я с ней согласился. Да, можно для дела бесцеремонно обыскать чью-то каюту, разворошить вещи, нарушая право собственности. Можно даже без лишних бумаг провести личный обыск подозреваемых. Но стрелять по людям, которые в момент поисковой операции просто оказались рядом – это, действительно, чересчур для любой спецслужбы мира.
– Что же теперь будет? – также шёпотом спросила Алиса. – Они убьют нас всех?
Алёна не ответила. Салливан подошёл к нашему столику и либо он услышал последние слова Алисы, либо ему на ум пришла какая-то новая «блестящая» идея, но он пристал именно к Алисе:
– А-а… Мисс Перевоплощение? Принцесса Атлантики! А ну встать, когда я с тобой разговариваю! Белла приказала подняться на ноги всем, кто говорит по-французски. Что ж ты не торопишься исполнить чёткий приказ?
– Но я не знаю французского, – оправдалась женщина.
– Да как же ты тогда общалась со своим французским мужем? Или это тоже была ложь, а?
– Да почему ложь? Гаспард прекрасно говорил по-русски! Мы же с ним в Москве познакомились! И он был моим личным переводчиком во Франции.
– Не верю. Ничему не верю! Слишком много лжи от тебя исходит, красавица. И это недоразумение с каютой, и это навязчивое желание втереться к Дейдену в доверие. Вон, даже парню своей сестры мозги запудрила для достижения своей цели…
– Что за бред? – Алиса растерянно посмотрела на меня.
Я внутренне горячо взмолился:
«Только не рассказывай ему о нашей сделке, Алиса! Прошу!».
И она, похоже, меня услышала:
– Никому ничего я не пудрила.
– А если ещё раз подумать над моим вопросом? – Салливан навёл пистолет на Алису. – Может, всё-таки, французский шпион у нас ты? И это для тебя Дейден готовил посылку? Куда, говоришь, ты её спрятала?
Галантерейщик Джошкун вновь робко поднял кверху руку, испрашивая слова:
– Господа военные, позвольте высказаться. Я простой торговец и, наверно, многого не понимаю из вашей работы. Но если вы ищете какого-то секретного агента, как вы сами, то вы и должны искать его среди военных. Зачем же обижать стариков и женщин?
Салливан усмехнулся и отошёл от Алисы на пару шагов к продавцу-турку:
– Предлагаешь начать стрелять в молодых, крепких и спортивных? Может, начать с твоего племянничка-официанта, а? Он как раз идеально подходит под твоё описание секретного агента.
Официант Талбот побледнел. Джошкун шумно сглотнул:
– Господь с Вами! Да Вы что? Я, напротив, пытаюсь объяснить, что в этом кафе собрались исключительно мирные люди. Путешественники и отдыхающие. А Вашего французского преступника среди нас может не оказаться. На лайнере ведь шесть тысяч пассажиров и две тысячи человек членов экипажа. Зачем же угрожать оружием женщинам? Всех тут перепугали. А на госпоже Южаниной даже карманов нет, чтобы спрятать ваши посылки.
После этих слов все разом посмотрели на Алису. А ведь, и правда, сегодня на женщине было открытое вечернее платье, облегающее её фигуру, без карманов, складок и вообще каких-либо декоративных деталей. На шее тонкая золотая цепочка, ажурные золотые серёжки в ушах. И, собственно, всё. Её волосы распущены. На ногах – босоножки. Тут при всём желании ничего не спрячешь.
Однако данный аргумент не образумил Салливана, а, напротив, только разозлил:
– Ну что ж, значит, не она агент французской разведки. И я ошибся уже второй раз подряд! А я очень… очень не люблю ошибаться! И болтливых женщин я тоже на дух не переношу! – зло воскликнул он, протянул руку в направлении Алисы и выстрелил ей прямо в грудь.
Владимир Иванович замолчал, уносясь мыслями в своё далёкое прошлое. Студенты, с интересом слушавшие его рассказ, с тревогой переглянулись. Такого поворота в истории они не ожидали. На кафедре повисла неловкая тишина.
– Он убил Южанину Алису? – наконец, спросила Соня, пытаясь вернуть замолчавшего профессора в реальность.
Владимир Иванович очнулся из своих воспоминаний:
– А? Нет, он её не убил. Простите, я задумался. Я уже много раз проигрывал в голове данный эпизод, чтобы понять, что же тогда произошло в том кафе? Но, боюсь, достоверного научного объяснения я вам не выдам. Алиса вскрикнула от боли и упала на пол. Однако у неё на груди не было даже царапины. Зато прямо за её спиной в нескольких метрах была стойка бара и стеклянная витрина с напитками и посудой. Так вот там от пули Салливана какой-то сосуд разлетелся вдребезги.
– То есть Салливан промазал?
– Объективно, получается, что да. Однако, как человек, понимающий толк в оружии и в стрелковой подготовке, я вам профессионально могу сказать, что промазать в данной ситуации было невозможно. Салливан стрелял в Алису в упор с расстояния нескольких шагов. И он не ставил себе целью переколотить чужую посуду и попугать уже порядком надоевшую ему женщину. Нет. Он намеривался её убить.
– Как же Вы тогда объясните его промах?
– Может, это Алиса оказалась такой циркачкой, что умудрилась упасть в обморок за секунду до выстрела? – предположил староста группы.
Владимир Иванович отверг эту идею:
– Нет, Дима, я сомневаюсь. Для подобного манёвра было очень маленькое расстояние полёта пули и слишком высокая скорость для принятия и исполнения решения. Задумай Алиса падать за секунду до того, как Салливан нажал на курок – выстрел пришёлся бы ей в лицо. Да и вообще никто из нас не ожидал, что этот гад выстрелит. Как это можно было предвидеть? Нет, тут, скорее всего, что-то другое. Алиса упала от того, что пуля её толкнула. И даже не просто толкнула, а прошла сквозь неё. А вот почему тело женщины осталось неповреждённым – это уже другой вопрос, к разгадке которого, как мне кажется, я приблизился, но в полной мере ещё не осознал. Впрочем, может, и у вас появятся свои версии, когда я расскажу вам свою историю до конца.
– А Салливан удивился, что на Алисе нет и царапины?
– Нет. О том, что Алиса в порядке, мы узнали несколько позже. А тогда всё случилось в мгновение ока. Хлопок выстрела, испуг за женщину, лёгкое головокружение. Я не скажу вам, сколько прошло времени: секунда, десять? Последнее, что я помню перед тем, как мы все потеряли сознание, это пролетевшая мимо меня маленькая серебристая капелька. Да ещё какой-то странный звук от дверей, как будто кто-то ломает пустые пластиковые бутылки. Вот, пожалуй, и всё. А очнулись мы совсем в других условиях.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В пучине вод
ГЛАВА 6. Похищенные
Профессор поднялся с кресла, добавил воды в чайник, чтобы заварить себе ещё одну чашку, и продолжил свой рассказ:
– Приходили в сознание мы все одновременно. Мы находились в том же обществе друг друга, что и в кафе-баре «Сказочный Восток»: гости со дня рождения Дейдена, случайные посетители бара, официанты, а также Белла, Салливан и Оберон, представившиеся нам агентами американской спецслужбы. Единственными принципиальными отличиями от кафе было то, что у этой троицы больше не было оружия, а мы очнулись не за столиками, а на полу.
Помещение, где мы оказались, было странным: оно являло собой средних размеров зал, полностью отделанный изнутри толстым рельефным стеклом цвета морской волны. Сквозь него ничего нельзя было разглядеть. Мы были в этакой пустой коробке. Стеклянный пол, стены и потолок, равномерно идущий отовсюду свет. При этом нигде не было видно дверей, входного люка или иллюминаторов. Нигде не имелось ни щёлочки, ни зазора, чтобы предположить, где здесь выход, и что нас ждёт прямо за ним?
– Где мы находимся? – спросил кто-то из мужчин. – Я не помню, чтобы на «Престиже» была каюта с подобными стенами.
– Мы не на лайнере, – тут же кто-то ему возразил. – Разве Вы не чувствуете: здесь нет привычной качки.
– Да как же нет, когда меня по-прежнему укачивает? – слабым голосом простонала Катерина. – А от волнистых стен и этого ужасного сине-зелёного цвета голова нестерпимо кружится. Меня сейчас вырвет, честное слово.
– Катюша, держись! – Никита заботливо склонился над своей девушкой. – Ляг на спину и закрой глаза. Так будет легче. Я надеюсь, мы здесь ненадолго? Сколько мы уже тут? У кого-нибудь есть часы? Мой телефон остался в кафе.
Сразу несколько человек захлопали себя по карманам. Однако предоставить верную информацию относительно времени нашего пребывания в неизвестном месте не мог никто. У одних информация в телефонах оказалась сбитой, и электроника автоматически вернулась к заводским настройкам. У других телефоны показывали только восемь часов вечера – время, когда на палубе сработал фейерверк. А у кого-то телефоны были в зависшем состоянии и категорически отказывались работать. И надо ли говорить, что, несмотря на то, что всех обслуживали разные операторы сотовой связи, дозвониться до внешнего мира не удавалось никому. В эфире стояла абсолютная тишина.
– Ну, и сколько нас здесь будут держать? – с определёнными нотами возмущения спросил ещё один из пленных, видя, что Белла, Оберон и Салливан не размахивают больше пистолетами.
– Сколько надо, столько и будут! – огрызнулся Салливан и отошёл со своими друзьями как можно дальше от остальных.
Очевидно, что у этих ребят тоже имелись вопросы, и они желали обсудить их в отсутствии посторонних.
– Ох-хо-хо! Что ж это делается-то? – простонал Джошкун, приходя в себя и усаживаясь на полу. – Совсем ведь не пил. А голова раскалывается так, будто я с похмелья. Нет, надо срочно искать отсюда выход.
– Нашедшего выход, обыкновенно, затаптывают первым, – нравоучительно изрекла Алиса, тоже принимая сидячее положение.
– Госпожа Южанина?! Вы живы?! – радостно вскричал галантерейщик.
– Алиса? Алиса, дорогая, как ты? – Алёна, едва очнулась, но услышав голос сестры, сразу же кинулась к ней. – Ты ранена?
– Да, вроде, нет, – Алиса для верности ощупала себя руками, а затем с презрением глядя в сторону Беллы, Оберона и Салливана, многозначительно добавила: – Всё, что не убивает, делает меня только сильнее. А на память я никогда не жаловалась. Зло я запоминаю и припоминаю.
– Это уж точно, – случайно сорвалось с языка у Никиты, и он вмиг пожалел о сказанном.
Алиса услышала его слова, уничижительно посмотрела в его направлении и безразлично бросила:
– Если я тебе не нравлюсь, застрелись, я не исправлюсь!
Катерина от такой наглости даже забыла о своей болезни:
– Как Вы вообще смеете шутить в подобной ситуации? Я не понимаю! Сегодня и так застрелили человека! Этого, Вашего… Дейдена! Вы же считали себя его другом!
Алиса кивнула:
– Всё верно. Хороший был человек, царствие ему Небесное! И я тоже в шоке от произошедшего, не меньше, чем ты. Но, во-первых, меня саму чуть не убили по его милости. А это уже не по-дружески. Во-вторых, я понятия не имею, какие законы нарушил Дейден в своей стране. Я гражданка другого государства. Кстати, а тело Дейдена сейчас здесь?
– Не знаю. Я его не видела. Но я ещё не вставала с места. Вон нас здесь сколько! Пока даже не все пришли в себя. Думаете, нас усыпили каким-то газом?
– Без понятия.
