скачать книгу бесплатно
Сумев без потерь выйти из Грозного, отряд Гелаева был измотан боями в Аргунском ущелье. Потому Руслан и решил уводить моджахедов в своё родное село, и привести там отряд в порядок. Заместитель Гелаева, Хамзат Идигов предложил не входить в село, а разбить отряд на мелкие группы и отсидеться в горах около Комсомольского, но Руслан отверг его предложение.
– Среди наших моджахедов больше половины иностранцев, – сказал Гелаев, – мы не вправе бросать их, а если разделить отряд на мелкие группы, они не зная местности, будут попадать в лапы кафаров.
– Но большой отряд легче блокировать, – не соглашался Идигов.
– Не беспокойся Хамзат, кафары очень медлительны. Пока они соберутся силами, что бы заблокировать нас, мы отдохнём и уйдём из села.
Утром 5 марта отряд Гелаева подошёл к Комсомольскому, и тут же нарвался на заслоны 503 мотострелкового полка. Бой был скоротечным и жестоким. Мотострелки косили боевиков из АГС, но силы были не равны, боевики буквально завалили мотострелков своими трупами. Командир роты погиб, прикрывая отход последних выживших в этой мясорубке солдат.
– Мы плохо начали Хамзат, – сказал Идигов своему амиру.
. В этом бою стали шахидами двадцать шесть человек и более полусотни раненых, а им нужна медицинская помощь, так что короткой стоянки в селе не получилось.
Седьмого марта к Руслану пришли старейшины:
– Федералы собирают силы вокруг села, – сказал Али Бедаев, сосед Гелаевых, – Руслан не гневи Аллаха, не делай лишних жертв, позволь людям уйти из села.
– Идите, – кивнул Гелаев. Когда старейшины ушли, он сказал Идигову:
– Хамзат, собери большую толпу. Раненные моджахеды, затеряются, среди выходящих из села людей.
Однако уловка не удалась, федералы полностью контролировали толпу и выявляли боевиков, затерявшихся в ней.
Блокированный в селе Гелаев не раз выходил в эфир и просил помощи у других амиров, но на связь с ним вышел один Арби Бараев.
– Тарзан помоги, – просил Гелаев.
– Я понял тебя Хамзат, – отвечал Бараев, – выходи сегодня ночью по направлению к горе Сахарная голова. Я ударю в спину кафарам и Иншалла мы вместе пробьём коридор.
Кольцо вокруг села ещё было не плотным, и Гелаев отправил в прорыв двести человек. Следом вторая группа несла раненных моджахедов, именно в ней шёл Гелаев.
Хамзат Идигов остался руководить обороной Комсомольского. Руслан подозвал к себе двоих боевиков: Михаила Збора и Александра Сладковского.
– Держитесь, всё время рядом со мной, – сказал он им, – что бы ни случилось, пробиваться будем вместе.
Расчёт Гелаева был прост: он решил оторваться от своего отряда и уходить в одиночку. Руслан рассуждал, что кафары не выпустят его отряд просто так. Здесь под Комсомольским, Гелаев впервые применил свою тактику, которая выручала его не раз: в минуты крайней опасности, он бросал свой отряд, и в одиночку выбирался из окружения. Здора и Сладковского он выбрал потому, что оба были блондинами и при случае могут сойти за федералов.
Михаил Здор был родом из Грузии, в отряде Хункар – Паши Исрапилова воевал в Абхазии. В 1998 году вляпался в неприятную историю в Грозном, участвуя в покушении на Аслана Масхадова. С началом второй чеченской компании он вступил в отряд Руслана Гелаева. Сладковский же, был боевиком УНА-УНСО[31 - Террористическая организация, запрещённая в РФ.], и в отряде Гелаева, воевал несколько месяцев.
«Эти будут драться отчаянно, – думал Гелаев, – знают, что живыми им в руки кафаров лучше не попадать, лёгкой смерти не будет».
С другой стороны, без Гелаева они так же пропадут, не смогут спрятаться, а он здесь каждый камушек знает.
Обещая помочь Гелаеву, Тарзан и не думал идти к Комсомольскому. Он просто развлекался, таким образом, совершенно не заботясь о том, что будет с Гелаевым и его моджахедами, ведь наверняка кафары подслушивали их разговор.
В ночь на 9 марта двести человек Гелаева пошли в прорыв. Заслон не был плотным и боевики случайным образом попали встык между двумя полками. Однако на этом везение закончилось и двести моджахедов попали на минное поле, где полегли все, но своими телами они проделали проход, по которому второй отряд, унося раненных, прорвался.
Хамзат Идигов, собрал остатки отряда и двинулся следом, но его головной дозор, численностью в двадцать человек, был полностью уничтожен кафарами и Идигов вернулся в село.
Отряд Гелаева вырвавшись из окружения, уходил в горы. Гелаев понимал, что, как только рассветёт, кафары поднимут в небо вертолёты и уничтожат их всех. Он снова вышел на связь:
– Тарзан, мы в горах.
– Извини Хамзат, кафары не дали мне соединиться с тобой, – отвечал Бараев, – но ты двигайся к Сахарной голове.
– Я не могу туда идти, – отвечал Гелаев, – у нас слишком много раненных, а Сахарная голова почти без леса и хорошо просматривается. Мы там будем беззащитны, и кафары легко расстреляют нас с воздуха.
– Они не успеют, – ответил Арби Бараев, – около этой горы вас дожидаются пять автобусов. Вы туда погрузитесь и быстро уедете.
Известие об автобусах взбодрило боевиков.
– Хамзат, нам нужно скорее идти к Сахарной голове, – сказал Аюба Биктаев.
– Хорошо Аюба, – кивнул Гелаев, – ты поведёшь отряд к Сахарной голове, я с несколькими моджахедами останусь, и буду прикрывать ваш отход.
Руслан оставил с собой Здора, Сладковского, Ису Котиева и Арби Лечиева. Каким-то звериным чутьём Гелаев уловил опасность.
У горы Сахарная голова, боевиков ждали не автобусы, а разведгруппы федералов. Они навели на них вертолёты, и всё кончилось, Аюба только успел крикнуть по рации:
– Хамзат, Тарзан обманул нас. Никаких автобусов здесь нет. Нас расстреливают «вертушки», мы все шахиды!
– Клянусь Аллахом, Арби дорого заплати за своё предательство! – орал в рацию Гелаев, но Аюба его уже не слышал. Взрывом НУРСа[32 - НУРС – неуправляемый реактивный снаряд], его разорвало пополам.
Когда вертолёты улетели, разведчики добили уцелевших, отметили место на карте и пошли дальше искать прорвавшихся боевиков. Одна из таких разведгрупп и натолкнулась на Гелаева с его охраной. Боевики сумели оторваться, но угодили под огонь вертолётов, вызванных разведчиками. Гелаев был ранен в бедро и живот, а Арби Лечиев убит. Руслан поступил как лиса, запутывая свой след, он пошёл обратно к горе Сахарная голова. Збор и Иса Котиев несли труп Лечиева, а Сладковский помогал идти Гелаеву.
Добравшись до горы, они укрылись среди камней. В бинокль Гелаев наблюдал, как подъехавшие кафары грузили трупы его моджахедов на грузовики.
– Иса, я знаю, у тебя есть Коран, – сказал моджахеду Гелаев, – дай его сюда!
Котиев передал ему книгу и Гелаев, положив на неё ладонь, сказал:
– О Аллах, я, как ты предписываешь, следую законам кровной мести и объявляю Арби Бараева своим кровником. Да попадёт он в обитель Ада после своей смерти!
Пока Руслан Гелаев обещал ад Бараеву в последующей жизни, федеральные войска устроили в этой жизни ад оставшимся в селе боевикам.
В небе над селом кружили вертолёты, обстреливая его с воздуха. Хамзат Идигов полностью потерял управление отрядом. В ночь на одиннадцатое марта, он, собрав человек пятьдесят, попытался вырваться из села, но попал на минное поле. Сам Идигов погиб одним из первых, подорвавшись на мине, тех, кто уцелел, танки расстреляли из пушек. В село из этих пятидесяти боевиков, не вернулся никто.
Но ещё оставалось несколько сотен боевиков. Разбившись на маленькие группы, они прятались по подвалам разрушенных домов.
Дополнительно стянули ещё два полка ВДВ. Двенадцатого числа, полк в котором служил Абрамин, успевший к тому времени получить звание майора, прибыл под Комсомольское.
– Мы в село входить не будем, – сказал Абрамину командир полка, его блокируем так, что ни один дух[33 - Дух – так ещё со времён войны в Афганистане звали боевиков.] не проскочит. Туда пойдут вованы.[34 - Вованы – шутливое прозвище военнослужащих внутренних войск.]
Тринадцатого марта на Комсомольское опустился густой туман. В этот день, в село стали входить штурмовые группы. Приходилось действовать буквально на ощупь, и к тому же, с двух сторон учувствовали люди в одинаковом камуфляже и с одним вооружением, все небриты, штурмующие были из разных подразделений, незнакомые друг с другом. Поначалу случилась неразбериха, но быстро сориентировались. Пользовались паролями и отзывами, на левую руку навязывали повязку из бинтов. Хоть так, пытались отличаться от боевиков.
В лабиринтах дворов постоянно вспыхивали перестрелки, перераставшие в рукопашные схватки. За несколько часов, удалось наладить полное взаимодействие и дело пошло веселее. Ночами боевики ещё пытались нащупать разрывы в кольце осаждающих войск, и вырваться, однако после пятнадцатого марта это сделать было уже не возможно, кругом минные поля и бронетехника, которая хорошо пристрелялась.
Началась сдача боевиков в плен, но были и те, кто в плен не собирался. Отряд Гелаева больше чем на половину состоял из наёмников-иностранцев. Кого здесь только не было: таджики, узбеки, афганцы-пуштуны и арабы. Этим пощады ждать не приходилось, потому дрались они отчаянно.
Разбившись на маленькие группы, в лабиринтах дворов и переулков, они жгли из гранатомётов, вошедшую в село бронетехнику, за которой прятались штурмовые группы, расстреливали бойцов. С боеприпасами у них был полный порядок, Гелаев в своё время позаботился об этом, но с медикаментами туго. К тому же штурм села проходил круглосуточно, без перерывов. Федеральная группировка, блокировавшая село накопила достаточно сил и производила постоянную ротацию штурмующих групп, а боевики в селе возможности замениться не имели. Покоя им не было ни днём, ни ночью. В такой изматывающей круговерти, они не могли выдержать долго.
20 марта собравшись в отряд свыше восьмидесяти человек, наиболее сильных и выносливых, боевики попытались выйти из села, но все были уничтожены на минном поле. Танки и БМП хорошо пристреляли местность.
После этого сопротивление боевиков резко спало, и они просто стали прятаться по подвалам, не ведя активных действий. Штурмующие, закидывали подвалы гранатами, а огневые точки, танки расстреливали в упор.
Оставшиеся в живых боевики, имели по несколько ранений, у многих началась гангрена, они стали умирать от ран. Одурев от контузий, голода, без сна, они не оказывали сопротивление. Штурмующие группы, обнаружив подвал, закидывали его гранатами, и только потом входили туда.
21 марта окончательно добили тех, кто из подвалов выйти не хотел или не мог. В этот день, Мишка Пахомов с бойцами своей роты, обнаружили двух уйгуров. Те сопротивление не оказали и предъявили свои паспорта граждан Китая.
– Смотри, даже китайцы воюют, – усмехнулся Мишка, рассматривая паспорта.
– Китай, Китай, – дружно закивали уйгуры, – мы не стреляли, мы повара. У хозяина работали. Хозяина нет, мы остались.[35 - Это были наёмники Сайди Айшань и Амирджан Амути, граждане Китая, по национальности уйгуры. В КНР они приговорены к пожизненному заключению за терроризм.]
– Мишель, проводи этих кашеваров в штаб, – распорядился подошедший Абрамин, – некогда с ними разбираться.
Мишка увёл уйгуров, а Абрамин со своей ротой в другом подвале обнаружили боевика. Ему предложили выйти с поднятыми руками, но тот упрямо сидел в своём подвале, правда, не стрелял.
Подвал закидали гранатами и вошли туда. В дальнем углу, привалившись к стене, лежал боевик в причудливой чалме, его совершенно не задело осколками гранат. Он слабо шевельнул рукой и Абрамин на всякий случай, ногой оттолкнул его автомат, проверил, нет ли у того пояса шахида, потом приказал вытащить боевика наверх. Пока его несли, он не издал ни звука, едва положили на землю, умер.
– Гангрена, – сказал солдат, глядя на перебинтованную каким-то тряпьём ногу боевика, – уже гнить начал, вон как воняет.
Солдат достал из нагрудного кармана паспорт умершего.
– Али бин Хан, родился в городе Дода, – прочитал парень. Он отдал паспорт Абрамину и спросил: – Интересно, где это?
– Паспорт гражданина Индии, – ответил Абрамин, – значит где-то там.
Больше в селе не стреляли. Теперь следовало убирать мины и трупы боевиков. Необходимо было поторопиться, наступала весна, а, следовательно, скоро станет тепло.
5 марта, в тот самый день, когда Руслан Гелаев со своим отрядом вошёл в своё родовое село, Хоза Нугаев принимал у себя гостя из Чечни.
Нугаев обосновался в Азербайджане. Он открыл здесь несколько фирм и накупил много недвижимости. В посёлке Джарат, что в двадцати пяти километрах от Баку, Нугаев приобрёл роскошную виллу на берегу Каспийского моря. Куплена она была на подставное лицо, и Хоза использовал её для конфиденциальных встреч. Сейчас он принимал Ису Рамшиева из Старых Атагов.
– Совсем Титаник безумным стал, – со вздохом жаловался Иса.
Титаником все звали Салмана Радуева. В марте 1996 года, Радуев в районе Старых Атагов попал в засаду, устроенную его кровниками. Он был ранен в голову из СВД[36 - СВД – снайперская винтовка Драгунова.]
Салмана срочно переправили в Германию, где ему удалили левый глаз, и часть лобной кости черепа. Взамен, вставили стеклянный глаз и титановую пластину. После операции Радуев стал носить чёрные очки, такие как у Майкла Джексона. Он взял себе позывной «Майкл Джексон» и требовал, что бы его все так звали. Однако за глаза Радуева величали «Титаник», из-за пластины в черепе.
Хотя Салман Радуев и поддерживал Шамиля Басаева с Хаттабом, но в сентябре 1999 года с ними на Дагестан не пошёл. Он со своим отрядом, именуемым: «армия Джохара Дудаева», численностью восьмисот человек оставался в Гудермесском районе. Однако у Салмана был давний конфликт с контролировавшими этот район братьями Ямадаевыми, и он предпочёл перебраться в Курчалоевский район.
В сущности Радуев был плохим командиром. Тот рейд в Кизляр, который так прославил его, спланировал и провёл Хункар-Паша Исрапилов, а Радуев лишь красовался перед телекамерами журналистов. Титаник вообще очень любил выступать перед публикой, может, сказывалось комсомольское прошлое.
В армии и на производстве, Салман был освобождённым секретарём комсомольских организаций, а с 1987 года работал инструктором Чечено-ингушского рескома[37 - Реском – республиканский комитет.] ВЛКСМ[38 - ВЛКСМ – Всесоюзный Ленинский комитет союза молодёжи.]. А может, Титаник просто был говорлив от природы?
Однажды Хаттаб сказал про него: «Салман был бы человеком, если бы не мог говорить».
Болтливость Титаника, в конечном счете, его и подвела: с началом второй чеченской компании, когда федеральные войска вошли в Чечню, Салман Радуев выпустил видеообращение, где заявил, что у него готово несколько террористических групп, для проведения терактов на территории России. Одна из групп планирует теракт на ядерном объекте.
В ноябре 1999 года в Курчалоевском районе, отряд Радуева напал на колонну федеральных сил. Однако Салман так бездарно провёл операцию, что его отряд почти полностью был уничтожен, а выжившие боевики рассеялись и разбрелись кто куда. Сам Титаник, чудом скрывшись от федералов, залёг в такое глубокое подполье, что о его существование стали забывать.
Сидя в схроне, устроенном в подвале одного из домов, Титаник с грустью подводил для себя итог: в данный момент он никто, а награда, за него обещана немалая, следовательно, каждый на нём захочет заработать.
Неизвестно, пожалел Титаник о своей болтливости или нет, но решил действовать. С помощью хозяина дома, где он отсиживался, наладил связь с несколькими членами своего бывшего отряда.
Собрав группу, ночью 5 марта 2000 года, Титаник приехал в Старые Атаги к Исе Рамшиеву, и заявил свои права на доходы с нефтяных промыслов.
– Раньше ты платил Лечи Дудаеву, – втолковывал Титаник поднятому с тёплой постели Исе, – но в феврале Лечи стал шахидом, и его доля переходит ко мне. С тебя десять тысяч баксов. Даю пять дней, что бы собрать всю сумму.
– Десять, – пытался оттянуть срок выплаты Иса, – раньше не соберу.
– Пять дней, – повторил Титаник.
Всем было известно, Титаник после ранения в голову, стал неадекватным, и Иса поостерегся дальше спорить. Утром, он уехал в Баку.
– Совсем Титаник безумным стал, – жаловался теперь Иса, – думает, что мы деньги рисуем. Только, только дело наладили. Федералам заплати, что бы своими зачистками ни доставали, моджахедам помощь оказываем. Нам самим уже ничего не остаётся! Теперь Титаник навязался, обещал всё спалить, если не заплачу.
– Ты Титанику денег дай, не зли его, – посоветовал Хоза.
– Помилуй Аллах! – воскликнул Иса.
– Погоди, не причитай, – отмахнулся Хоза, – дослушай меня. Я у тебя беру нефть по две тысячи за тонну?
– Да так, – кивнул Иса.
– В этот раз, я возьму у тебя по две сто, – продолжил Хоза, – следовательно, получается, что Титанику заплачу я. Ты же дай Титанику денег и положись во всём на волю Аллаха. Поезжай в Баку, отдохни, а завтра возвращайся домой. Мы с тобой всё обсудили.
Успокоенный Иса уехал, а со второго этажа к Хозе спустился Мовлади Атлангиреев, старый подельник Хозы.
– Руслан, ты всё слышал? – спросил его Хоза.
– Что ты решил?
– Ты случаем не одесский еврей? Отвечаешь вопросом на вопрос, – рассмеялся Хоза. За тем сказал серьёзно: – Сегодня же свяжись с Бородой и пусть он разыщет Титаника. С собой у Бороды должен быть телефон спутниковой связи. Остальное сообщу, когда сделаешь это.
Салман Радуев имел несколько приближённых людей, в чьих домах он прятался, больше двух недель в одном месте он не жил. Сразу после разговора с Исой Рамшиевым он сменил явку и приехал в посёлок Гунюшки, который находится неподалёку от Грозного.
Каково же было его удивление, когда в подвал к нему заявился Лечи Исравилов, по прозвищу Борода. Когда-то, он был заместителем Салмана в отряде.
– Гора с горой не сходится, а человек с человеком обязательно сойдётся, – сказал Борода, обнимая Радуева, – Салман у меня к тебе дело. Хоза Нугаев велел разыскать тебя.
Борода набрал номер на трубке телефона спутниковой связи и протянул Титанику.
– Хоза, – показал он на телефон.
– Вассала валейкум Майкл Джексон, – услышал Радуев в трубке бодрый голос Нугаева, – я очень рад, что ты жив и здоров. Ко мне недавно заезжал наш общий друг Иса и рассказал о встрече с тобой. Я очень обрадовался, услышав весть о тебе. Ты знаешь, мы много амиров потеряли за последний месяц, а мне нужен известный человек, который будет представлять Ичкерию в Арабских Эмиратах. Ну, это не телефонный разговор, вот приедешь в Эмираты, и мы всё обсудим.
– Как мы встретимся? – спросил Титаник.
