Стриптизерша

Я вышла следом, и видела, как Олег, не задерживаясь, вышел из зала. Я же села на диванчик и порвав визитку, бросила ее на стол.

– В гости приглашал? – поинтересовалась Изабелла, что сидела рядом.

– Не мой вид деятельности.

После окончания работы я уже не помнила этого Олега. Таких было много каждый вечер. Но на другой день, после первого танца меня вызвали в приватную комнату. В ней ждал Олег.

– Ты не приехала, – заметил он огорченно.

– Даже не собиралась. Ты вызвал меня, чтобы я танцевала?

– Нет, присядь.

Я села на диванчик напротив него.

– Ты почему не согласилась?

– Давай закроем тему. Если тебе нужен секс, то это не ко мне. Не берусь судить других, но ты можешь найти все в другом месте и с другими. Что касается меня, то фактически я продаю свое тело, но есть тонкость. Я продаю его целиком, а не частями, чтобы удовлетворять мужские потребности. Я продаю эстетическое наслаждение, а не физическое. Запомни, не всякая стриптизерша – проститутка. Так что перестань задавать глупые вопросы. Я не приду ни к тебе, ни к другим. Ясно объяснила?

– Ясно, – кивнул он головой.

– Так мне танцевать? Время тобой оплачено.

– Не надо, – вздохнул Олег, – Иди.

Я вышла из комнаты и присоединилась к девушкам, скоро был мой выход. Больше он не приходил.

Так проходили дни. Я уже была готова показать номер Константину, и в последнюю репетицию, когда я закончила, от двери раздался голос:

– Так вот кто у нас днем топчет зал и стирает пилоны. – Возле дверей стояла Настя. Она пересекла зал и остановилась перед сценой.

– А ты темная лошадка, – сделала она вывод глядя на меня снизу

– С чего такой вывод?

– Хочешь подкатиться к Константину?

– По себе судишь? Мне он без надобности.

Настя не стала отвечать на мой вопрос, и продолжила: – Я навела справки о тебе.

– И что тебе лестного сообщили обо мне?

– Ты не вписываешься в общую атмосферу. Была, как белая ворона.

– Так кто же я? Лошадка или ворона? Ты уж определись для себя, – усмехнулась ей.

– Не смейся, но это факт.

– Насколько я знаю, в этом клубе не обязательно уезжать на ночь с клиентом.

– И тем не менее.

– Видишь ли. Я работаю телом, но не торгую им. Ты никогда не задумывалась, что можно зарабатывать деньги и иным путем. Насколько поняла, ты сама им не торгуешь. Тебе нет в этом необходимости.

– На мое место метишь?

– Ошибаешься, если имеешь в виду постель.

– Не забывайся.

– У меня хорошая память.

– Вот и напряги ее, и запомни, что я тебе скажу. Держись в тени.

– В зале везде тень, а если ты имеешь в виду свою, то не надейся. Я работаю, а качество работы определит клиент.

– Я тебя предупредила.

– Я не услышала.

– Жаль. Но это твое дело, твои проблемы.

– Проблемы? Какие?

– Ты хочешь отнять заработок у других?

– Говори про себя. И тебе ли не знать, что это шоу-бизнес, и здесь всегда есть конкуренция. И скажи. Что тебя не устраивает? У тебя же свой номер.

Это была правда. Настя имела свой танцевальный номер. Танцевала она очень хорошо и по заслугам была любима публикой. Но до сих пор она одна была здесь такая, и тем более под защитой Константина. А тут появилась я, кому же это понравится? Жаль, что она не хотела понять, что быть первой всегда не возможно. Придут другие, не хуже нее.

– Настя, – обратилась я, – у нас с тобой разные номера. Чем я тебе мешаю?

– Своей напористостью. Я же знаю, что ты ходила к Константину.

– Ну и что? Он мог запретить мне, но не сделал этого. Он владелец и его в первую очередь заботят доходы, а не я или ты. Мы с тобой не вечны.

– К сожалению. Но хочется продлить этот период жизни, приносящий доход и удовольствие.

– Удовольствие можно найти в любой период, и я у тебя его не отнимаю.

– И не получится. Ладно. Какой бы ни был твой номер, постарайся не делать его исключительным.

– Ты его видела, и не мне решать, а клиентам.

– Думай, – она, повернулась и вышла из зала. Я поняла, что номер получается, иначе она не сказала бы про исключительность. Мне было жаль, что у нас такие сложные отношения. Я не набивалась к ней в подруги, но и конфликта не хотела. А он назревал. Оставалось ждать развития ситуации.

На другой день я известила Майкла, что готова показать номер. Он был в курсе, но ни разу не приходил на репетицию, а через день мне был назначен просмотр.

Ди-джей получил мою запись, свет в зале установили, а за столиком в глубине зала разместились Константин и Майкл.

Номер я отработала без ошибок. Когда музыка затихла, Константин попросил подойти. Я села на диванчик за их столиком.

– Номер не плохой, даже хороший, – сказал Константин, – но я заметил, что позади тебя пустая сцена, пустое пространство. Так? – обратился он к Майклу, и тот согласно кивнул головой.

Я понимала его, и знала, что это так, но это я собиралась обратить в свою пользу, должен же владелец сказать свое слово и внести замечания.

– Какие предложения, – обратился он к нам. Я промолчала, давая возможность высказаться Майклу.

– Может быть, поставить сзади пару девушек. На задних шестах будут продолжать работать.

– Но они должны вписываться в общий номер, – заметил Константин.

– Это мы сделаем.

– Есть кандидатуры, предложения? – и Константин посмотрел на меня.

– Пусть Майкл сам выберет, – ответила я, считая, что даю ему возможность внести свою лепту, да и мне так легче.

– Подберу.

– Тогда подбирай. На репетиции еще неделю, и показываем.

Так прошла еще неделя. Номер был отработан. В последнюю репетицию подвели итоги, и Майкл назначил показ через день. В это вечер я была свободна, не работала.

Выйдя из клуба, я вдохнула свежий морозный воздух первых дней зимы. Я пришла сюда в начале лета, а сейчас уже зима. За этот период, такой короткий по меркам жизни, у меня много изменилось? Я получила номер, имела не плохой доход, училась, чему радовались мои родители. Но я также и понимала, что если номер будет иметь успех, на что я надеялась, то мне этого не простят. Эта неприятная мысль чуть омрачила настроение, но иначе не могло быть, всегда кому-то переходишь дорогу. Своего надо добиваться, но быть осторожной. Улыбнувшись, я направилась к своей машине, радуясь солнечному, морозному дню.

6

Мой маленький сольный номер шел уже месяц, Для того чтобы не утомлять клиентов однообразием, я его показывала не каждый день, иначе быстро приестся. Иногда я меняла некоторые движения, но финал оставался прежним – эффектный быстрый спуск вниз, скольжение по пилону. Доходы мои увеличились. Какого-то недовольства со стороны других девушек я особо не ощущала, разве что с Настей продолжался холодок в отношениях. А что остальным? Никто им не запрещал предлагать свое. Я нашла ключик к мужскому восприятия женского тела. Что касалось Насти, то ее танец был не плох, но как-то чуть померк на моем фоне, это заметили некоторые девушки, говоря мне, да и клиенты не скрывали своего отношения. Поэтому в один вечер мы редко выступали сольно. Клиенты разделились на ее и моих поклонников. Все чаще я замечала в ее взгляде злую зависть, хотя внешне она этого не показывала.

Я уже привыкла к клубу, к его атмосфере, и на вопросы Вики отвечала, что все наладилось. На мое первое представление пришел Виталик, как и обещал; мы потом с ним поговорили немного.

– Хороший номер, – заметил он, – я думаю один из лучших в городе.

– Тебе-то откуда знать?

– Обижаешь, я же бываю в клубах и вижу. У тебя есть страсть, огонь. Ты работаешь, а не отрабатываешь время. Если что надумаешь опять сотворить с собой, звони, приходи.

– Ну, сотворить с собой дело не хитрое, сложнее потом из этого всего выбраться. Сам знаешь, что путь в неприятности находишь быстро, а потом долго думаешь, как я сюда попала, и как выбраться?

После Нового Года народу поубавилось, наступил мертвый сезон, но мне это было на пользу, я могла себе позволить больше уделять внимания учебе, чтобы сдавать экзамены. Я по-прежнему гуляла по городу, наслаждаясь зимними днями, когда не было сильных морозов. В институте появились знакомые, но на вопросы, кем работаю, я уходила от ответа или говорила, что в коммерческой фирме. Я не стеснялась своей профессии, но зная, как порой воспринимается она, то не собиралась давать повода, чтобы за мной бежала молва доступной женщины, когда тебе смотрят вслед, оценивая. Родители тоже были довольны, что я училась. В общем, жизнь не предвещала особых сюрпризов.

Все шло замечательно, но полоса спокойствия закончилась неожиданно. Была пятница, народ в зале занял уже все места. Ближе к полуночи был мой номер. Приглушенный свет, красивая музыка, я заканчивал номер, и вот в конце, когда наступил финал, и я стала спускаться вниз по пилону, почувствовала, что скорость спуска резко увеличилась. Мысль о том, что пилон смазан чем-то, пришла уже потом. Все движение – несколько секунд. Те, кто танцевал у пилона до меня, могли этого не заметить, они держались за него на уровне груди, а я спускалась до пола. Спрыгнуть с шеста я не успевала, да и нельзя было.

Меньше секунды были в моем распоряжении. На каком-то инстинкте я не стала спускаться обвивая пилон, а спускалась головой вниз, и уже почти коснувшись пола, сделала кувырок, при этом сильно ударившись плечом, прокатилась по сцене и поднялась. Боль была адская и лишь занятия гимнастикой, позволили не врезаться головой, рухнув затем на пол всем телом.

Превозмогая боль, я с улыбкой устремила взгляд в зал, как будто, так и было задумано. Завсегдатаи сразу поняли, что что-то не так, а случайные посчитали, что так задумано. Раздались аплодисменты.

Выдержав пазу я, улыбаясь, ушла в гримерку, где сцепив зубы, села на стул, поглаживая плечо. В гримерку влетел Майкл.

– Что случилось, Натали? – спросил он испуганно.

– Какая-то сволочь, смазала внизу пилон маслом, и я не смогла затормозить спуск.

– Да ты что! Сильно ударилась?

– Думаю, да. Плечо болит жутко.

– Сейчас, потерпи, – он достал телефон и стал звонить. Я поняла, что звонит врачу. Клуб не имел его в штате, но по договору врач приходил, когда вызывали. Профессия стриптизерши – травмоопасна.

Поговорив, он сообщил: – Сейчас придет Нина и посмотрит.

В гримерку заглянули несколько девушек, но Майкл их прогнал: – Идите, работайте.

– Да что смотреть, – ответила я Майклу, – как минимум ушиб, как максимум кость могла повредить. Повезло, что я занималась гимнастикой, а там учат падать.

– Все равно. Сейчас позову кого-нибудь, помогут переодеться. Сама то, наверное, не сможешь.

– Только не Настю.

– Ты думаешь…

– Я ничего не думаю, – перебила я его, – просто не хочу, чтобы это была она.

Он вышел, а я осталась наедине со своей болью и злостью. Вошла Вера.

– Давай помогу. Вот гадина, что позавидовала тебе.

– Переживу.

Вернулся Майкл, и Вера начала ему говорить о кознях.

– Заткнись! – выпалил он, – вообще оставьте нас. Нечего тут делать, без вас разберутся что и как.

Я не стала переодеваться, дожидаясь врача. Когда пришла Нина, женщина лет сорока, она осмотрела плечо, которое чуть распухло, сделала обезболивающий укол.

– Снимок надо сделать, – обратилась она Майклу. Он понимал, что это не лучший вариант, так как надо будет фиксировать травму в травмпункте.

– Не переживай, – успокоила я его, – все будет хорошо, я знаю, что сказать.

У меня не было сомнений, кто причастен к данной ситуации. Осторожно переодевшись с помощью Веры, она же помогла снять макияж, я поднялась. Боль утихла. Я в сопровождении охранника отправилась в травматологический пункт, там и выяснилось, что сильный ушиб.

– Недели две будет болеть, – предупредил врач, чем огорчил меня. Затем в дежурной аптеке, я купила мазь, и в сопровождении того же охранника на такси приехала домой. Была глубокая ночь. Дома приложила лед и села додумывать ситуацию.

Ясно, что выступать пока болит плечо, не смогу. У меня было желание отомстить Насте, кроме нее этого сделать было некому, но в этот момент я была в напряжении, словно вступила на тонкий лед босыми ногами. Он обжигал и был очень хрупок, готовый в любой момент треснуть, чтобы я провалилась в бездну мести. Мне хватило ума и сил не идти по нему. Я решила, что месть не лучший способ, выяснения отношений.

Время было позднее, и я решила, что самое лучшее, что можно сделать – лечь спать, а утром у меня будет время обдумать, спешить будет некуда, график жизни придется менять.

Проснувшись около десяти, посмотрела за окно, где уже рассвело, а небо было затянуто серыми тучами, которые в любой момент готовы были бросить на город снежную метель.

Я тихонько пошевелила рукой, плечо заныло. Спала я беспокойно, стоило мне сделать попытку повернуться, как плечо давало о себе знать, и я просыпалась. Так в перерывах прошла ночь, но как ни странно, я выспалась.

Осторожно поднявшись, я прошла на кухню, где включила чайник, и с предосторожностями приняла душ. Потом, сидя за столом и попивая кофе, позвонила родителям, сообщила, что поскользнулась и упала. Мама всполошилась, но я ее убедила, что ничего страшного, и не надо приезжать, я приеду на неделе сама. Позвонила Вике.

– Вика, у тебя сегодня, как со временем?

– Ничего особенного, вот только вечером собирались с Борисом сходить куда-нибудь.

– Вик, сходите ко мне.

– А что случилось? – она сразу поняла, что нужна мне.

Я сообщила, что получила травму и мне нужно помочь что-то приготовить, маму напрягать не хотела. Еще ранее заглянув в холодильник, увидела, что запасы надо пополнять, но решила, что не настолько больна и продукты куплю сама.

– Приходите оба. Все расскажу потом.

– Хорошо, я ему сейчас позвоню, мы придем.

– Приходите часам к пяти, посидим, а потом погуляете.

– Жди.

Хорошо, что есть такая подруга, как Вика, которая все понимает сразу, и сначала сделает, а потом будет задавать вопросы. Я начала медленно одеваться, когда зазвонил мобильный.

– Добрый день, Наташа, – узнала я голос Константина, – если разбудил, то извини.

– Я уже пила кофе.

– Значит не все так плохо. Что сказал врач?

– Ничего страшного, сильный ушиб. Я сумела сгруппироваться, чтобы не удариться сильно. Гимнастикой занималась.

– Да, очень неприятный факт. Мне бы хотелось с тобой поговорить.

– Сейчас?

– Когда тебе будет удобно.

– Ну, учитывая, что недели на две выбыла из строя, то может быть в понедельник?

– Хорошо. Я буду ждать тебя часа в два. Я пришлю за тобой машину.

– Константин, спасибо, но я не настолько травмирована, чтобы не добраться самой. Не надо.

– Уверена?

– Конечно.

– Пусть так. Я компенсирую тебе потери в доходе.

– Спасибо. – Это было не маловажно, так как больничный мне не оплачивается.

– Тогда до встречи.

«Ну, что же, – подумала я, – в этом плане он оказался порядочным. Посмотрим, какой будет компенсация. Он тоже пострадал, мои выступления собирали клиентов, а что будет без меня, не известно. Стой, девонька, не надо мнить себя звездой, без которой клуб рухнет. Это тот же тонкий лед, а под ним холодная вода».

Я заглянула в холодильник, прикинула, что надо купить и, прихватив рюкзачок, чтобы удобнее было нести, не держа сумку в руке, отправилась в магазин, что был не далеко. Сделав необходимые покупки, я осторожно направилась домой. День был пасмурный, но не морозный, и легкий ветерок освежал. Торопиться мне было некуда, и день, как и все ближайшие, был в моем распоряжении. В общем, пока плюс в том, что больше времени уделю учебе. Размышляя, я не заметила, как ступила на тонкий лед и поскользнулась, но упасть не успела, чья-то рука подхватила меня под локоть больной руки и удержала. Резкая боль пронзила плечо, рюкзачок слетел на землю. На лице появилась гримаса боли, вот с ней я и повернулась к тому, кто держал мою больную руку, не дав мне упасть.

– Осторожно… – произнес мужчина, но увидев мое лицо, произнес: – Вам больно?

– Есть немного, – ответила я, высвобождая руку.

– Извините, я не хотел сделать вам больно. Я вас обгонял, когда вы начали падать, вот я и подхватил вас.

– Спасибо за поддержку, но вы здесь ни при чем, у меня эта рука болит, ушиблась.

Он поднял рюкзачок и посмотрел на меня. На вид ему было немного больше тридцати. Высокий, одет в темно-синюю крутку, джинсы, спортивные ботинки, на голове спортивная шапочка. На лице выделялись темные глаза и трехдневная щетина.

– Давайте, я вам помогу донести? – предложил он.

– Помогите, – не стала я возражать.

Он забросил рюкзак на свое плечо и, обойдя меня, встал со стороны здоровой руки.

– Меня зовут Павел.

– Наташа.

– Что же вы так невнимательно шли. Скользко. Но, как понимаю, сходить в магазин некому. А приготовить сможете?

– А вы хотите мне предложить услуги повара? – ехидно заметила я.

– Я умею немного готовить.

– Интересно, но почему вы решили, что мне некому приготовить?

– Думаю, что вы живете одна.

– Почему так решили?

– Я здравомыслящий человек. Если бы кто был, то вряд ли отпустил вас в магазин с больной рукой.

– Здесь вы правы. Я живу одна. Но тогда не очень умно с моей стороны приглашать вас к себе домой, случайного знакомого, в качестве повара.

Он чуть задумался: – Вы правы, это я погорячился. Оставим до следующего раза.

Я взглянула на него: – А вы уверены, что он будет?

– Я надеюсь, – ответил он, посмотрев на меня, чуть повернув голову, не останавливаясь.

– Надейтесь.

Дом был рядом и вскоре мы подошли к подъезду.

– Все, спасибо за помощь, – поблагодарила я и забрала рюкзачок.

– Наташа, я почти уверен, что если я дам вам свой номер телефона, то вы не позвоните.

– Почему?

Он пожал плечами: – Не знаю, но мне так кажется.

– Правильно, кажется.

– Можете вы дать мне свой номер телефона. Мне бы хотелось встретиться с вами еще раз, а караулить вас возле подъезда, как-то не по-взрослому.

– А что, такой вариант развития событий может быть?

– Не исключен.

– Значит, еще не перевелись мужчины, готовые ждать женщину на морозе?

– Выходит так.

Он был мне симпатичен, была в его настойчивости – застенчивость, мягкость. Он не напирал, не уговаривал, он просил. Если я ему откажу, то возможно, он и будет ждать у подъезда. Конечно, со временем уйдет, но сейчас я ни с кем не встречалась, времени у меня было много.

– Хорошо, но только домашний, сотовый пока придержу, – я и назвала ему номер.

– Можно я позвоню завтра?

– Почему завтра?

– Сегодня у вас могут быть планы, отдохнуть, пока рука болит.

– Она и завтра может болеть, и еще долго, но вы правы, звоните завтра, если я буду дома.

Мы попрощались, и я направилась домой, где разложив покупки, намазала плечо мазью. Чтобы скоротать время, начала читать лекции.

Около пяти пришли Вика и Борис и принесли с собой еще продуктов.

– Зачем? У меня все есть.

– Всего не может быть по природе, – отреагировала Вика, – лишними продукты не будут, – продолжила она, раскладывая их в холодильник. – Так, Борис, ты давай прибирайся, пыль сотри, пропылесось, а я готовить.

– Вика, я сама приберусь, и потом у меня чисто.

– Вот потом и приберешься. Действуй, – сказала она Борису.

Вика прошла на кухню, а Борис начал приборку; я показала, где у меня что находится.

Когда я пришла на кухню, Вика уже жарила картошку, котлеты, и одновременно готовила салат. Менее чем через час мы сидели за столом. Пока Вика готовила, мы не касались темы моей травмы, и лишь когда перешли к кофе, она сказала:

– Рассказывай.

Я рассказала им о своем номере и как все произошло.

– Ясно, кому-то перебежала дорогу, – сделала она вывод.

– Я даже догадываюсь кому.

– И что будешь делать?

– Ничего.

– Как ничего! Тебя чуть инвалидом не сделали, а она ничего!

– Я разберусь, но делать подлость, как она не стану. Не тот это путь.

– Да ей только того и надо. А кто она?

– Не спрашивай, не скажу. Да и хозяин сегодня звонил, мы встречаемся в понедельник.

– Отмазаться хочет, – заявила Вика.

– Он уже сообщил, что компенсирует мне потерю доходов. Мне кажется, у него другая тема, пока не знаю какая, но не материальная.

– После встречи обязательно позвони мне. Если что не так, то поможем. У Бориса родственник занимает высокий пост в органах. Поможем? – спросила она Бориса.

– Разумеется, – ответил он. До этого Борис не вступал в наш разговор. После кофе я им предложила: – Все ребята, спасибо, но идите, что вы будет сидеть со мной, коротая вечер.

– Сейчас посуду помою, – не стала возражать Вика. – А ты что будешь делать?

– Почитаю, в кои веки, раньше лягу спать.

– А завтра что?

– А завтра тоже самое. Позанимаюсь, а потом кто знает, может быть, пойду на свидание.

Вика перестала мыть посуду, села на стул напротив меня: – Продолжай.

Я им рассказала о своем случайном знакомстве.

– Все ясно, стало скучно. Ну, молодец, а то в последнее время все одна. Все работа, да учеба. И правильно, что не пригласила домой.

– Да он даже и не напрашивался. Немного застенчивый даже.

– Все они застенчивые сначала. Значит так, если пойдешь на свидание, то позвони мне, и потом когда вернешься. А он что готовить умеет? – вспомнила она его предложение.

– Сказал, что немного.

– Пельмени значит. Если холост, кстати, надо проверить, то у них, что ни готовят, все равно пельмени получаются.

– Ладно, мыслитель, идите.

Вика домыла посуду и они ушли. Я подошла к окну, за которым было уже темно; фонари тускло освещали улицу, и только в помощь им от рекламы и из окон домов струился свет, внося свой уют в эту ночь, а легкий снег скрашивал темноту.

7

Ничто человеческое мне не чуждо. Я такая же, как и все, не зависимо от профессии, которая казалась обывателю несколько необычной. Да, я привыкла к вниманию мужчин, но внимание вниманию рознь. Как в этом потоке увидеть, почувствовать только одного, когда их так много вокруг? Это была проблема. Стриптизерши часто видят успешных мужчин, или хотя бы ее видимость, и требования их к мужскому полу уже чуть выше.

Эти мысли промелькнули у меня в голове, когда я проснулась в воскресенье. Спешить было некуда, и я ленилась, нежась в постели, где мне было тепло и уютно, зная, что за окном холодно и сыро.

До обеда я все делала не спеша, даже лениво, но иногда ловила себя на мысли, а позвонит ли Павел? Я не пылала к нему страстью и вообще, какими либо иными чувствами, но мне было интересно продолжение.

Я уже сидела за лекциями, когда раздался звонок городского телефона. У меня не было сомнений, что это Павел, с родителями я разговаривала еще утром.

– Слушаю, – ответила я, сняв трубку.

– Добрый день, это Павел. Ваш вчерашний случайный знакомый.

– Я поняла.

– Как вы себя чувствуете?

– Не так плохо, если не делать резких движений.

– Как вы отнесетесь к тому, если я вас приглашу на ужин?

– Который сами приготовите?

– Нет, – засмеялся он, – как-нибудь в другой раз.

– Вы думаете, он будет?

– Хочется верить. Так что скажете?

– Я согласна.

– Тогда я за вами заеду через час, вы успеете?

– Успею.

Положив трубку, я посмотрела на часы, они показывали половину второго. За час я, не спеша подкрасилась, оделась достаточно буднично: длинная темная юбка, белый свитер с большим воротом. Осмотрев себя в зеркало, и надев куртку, я в половине третьего вышла из дома. Возле подъезда стояла большая машина, внедорожник, а рядом с ним Павел.

– Добрый день, – вновь приветствовал он, и, открыв дверь, помог мне сесть. В салоне пахло свежестью, запах был цветочный, приятный. Когда он сел сам за руль, то повернулся назад и достал с заднего сиденья букет хризантем, протянул мне:

– Это вам.

– Спасибо, – я погрузила лицо в букет, вдыхая аромат свежести. Давно мне никто цветов не дарил, – подумала я. Повернулась к нему: – Давай перейдем на ты?

– С удовольствием, – ответил Павел и завел машину.

– Куда везешь?

– Приедем, увидишь, пусть будет некая интрига.

– Пусть, – согласилась я, – если не секрет, откуда такая хорошая машина? Сама вожу, не такую, конечно, но знаю толк.

– Заработал, – спокойно ответил он, – Мне хорошо платят, накопил, а кем работаю, узнаешь несколько позже.

– Кругом одни тайны. Я не настаиваю, это я так, из любопытства.

Ехали мы, не спеша, и примерно минут через сорок остановились возле одного из престижных ресторанов. Я в такие не ходила, дорого, а на ужин до сих пор никто не приглашал.

Павел вышел из машины и помог мне выйти. Предусмотрительный швейцар, при нашем приближении, открыл дверь.