Двадцать четвёртый. Историко-фантастическая повесть

– Да она нас преследует, что ли? – посмотрев вверх и по сторонам, проговорил Костя.

– Ты же служил тут! Что, дороги не знаешь?

– Откуда? За все полгода только раз в городе и был.

Денис огляделся. Неподалёку от них женщина средних лет в домашнем халате и тапочках вдохновенно выбивала ковёр, висящий на металлической перекладине, громкими характерными хлопками сотрясая дворовую пустоту.

– Извините, не подскажете, к рынку как пройти? – Денис подошёл к ней ближе, обогнув облако пыли, образовавшейся от усердной работы пластиковой хлопалки.

– На рынок-то? – ответила женщина, попытавшись сдуть с лица выбившийся из-под заколки непослушный локон, который и не думал убираться. – Сказать-то могу, только вы всё равно дворами не дойдёте, заплутаете. Я и сама тут, бывает, плутаю. По улице идите – вон туда, а потом направо. Там разберётесь.

Парни послушно направились в сторону указующего женского перста и вышли к Обводному каналу.

– Стой! – вдруг вспомнил Денис. – Мы ведь к створному знаку хотели сходить.

Костя с тоской посмотрел в сторону, где скучал его «Москвич», и со вздохом поплёлся за другом.

Особо не торопясь, поглядывая по сторонам, друзья прошли по знакомой улице мимо футштока, вышли на набережную и дошли до створного знака. Подёргали, без энтузиазма, запертую дверь, и направились обратно к пристани, где покачивались несколько красивых яхт.

– Пойдём, посмотрим? – дёрнул Костя друга за рукав.

Тот безразлично пожал плечами. Парни подошли ближе. К причалу подходил небольшой катерок. На берегу стояла группа встречающих во главе с экскурсоводом в белой капитанской фуражке, которого друзья уже встречали возле футштока. Из группы особо выделялась молодая женщина, неистово махавшая руками. Катер причалил. По сходням спустились пассажиры и сбежал мальчик, тут же попав в крепкие объятия неистовой женщины.

Группа, утихомирив эмоции от встречи, направилась за белой фуражкой. Отставший пассажир на борту о чём-то поговорил с капитаном катера и спустился, торопясь нагнать своих. Засобирался за ними и Костя, потянув засмотревшегося Дениса.

– Пойдём, что ли?

– Смотри, вроде Серёга?

– Не-е, не похож.

– Так сколько лет прошло.

– Да чего проще, давай спросим. Серёга, ты что ли? – громко крикнул Костя.

– Ух ты! Не может быть! Денис! Костик!

Сергей кубарем скатился по сходням и через секунду обнимал старых друзей.

– Вы тут откуда?

– Приехали прогуляться, пройтись по знакомым улочкам, вспомнить молодость. Я же тут службу начинал, – не без гордости рассказывал Константин. – А ты как?

– Вот, катер с батей отремонтировали, приспособили под экскурсантов, катаю, понимаешь, по фортам.

– Кстати! Ты нам «Шанец» так и не показал!

– Да какая проблема! Прошу на борт! Эта группа была последней на сегодня, можно и прокатиться. Только матроса отпущу. Уж поможете, если что, надеюсь.

– Конечно! Я ж на флоте три года оттарабанил!

На катере Костя с профессиональным видом осмотрел все закоулки, попутно задавая Серёге вопросы на тарабарском, по глубокому убеждению Дениса, языке. Наконец капитан занял своё место и скомандовал: «Баковые на бак, ютовые на ют, по местам стоять, с якоря сниматься!» Катерок весело гуднул, пустил в серое небо столб чёрного дыма, вспенил воду у причала и помчал пассажиров в открытое море.

Капитан, видимо по привычке, указывал рукой на достопримечательности, начиная рассказ и тут же прерывая его, вспомнив, что он не экскурсию везёт, а старых друзей. Выйдя на фарватер, катерок прошёл мимо недостроенной дамбы и форта «Константин» в сторону западной оконечности острова Котлин.

– Третий форт, кстати, восстанавливать начали. Отдыхающих вожу туда. Гораздо интереснее стало, при случае сходим, покажу, сейчас не получится, волна…

– А четвёртый? – оглянулся назад Денис.

– Да какой четвёртый! Вы сговорились, что ли? То пассажир допытывался сегодня про какой-то четвёртый, то вы. Не было никогда никакого четвёртого! Я тут с детства все закоулки облазил!

– Да? А мы на нём были. Помнишь, ещё тебе рассказывали, когда в училище приезжали, что видели его, – вмешался Костя.

– Да что вы бред несёте! – обиженно отвернулся Серёга от товарищей.

– Ладно, не обижайся. Нам ещё долго идти? А это что такое? – примирительным тоном поинтересовался Денис.

Через несколько пролетевших за разговорами минут катер поравнялся с длинной высокой бетонной стеной, тянущейся вдоль берега. За ней виднелись частично разрушенные сооружения из красного кирпича, внешне схожие с теми, что были на южных фортах, да и в самом Кронштадте. Кое-где в разрывах стены находились бетонные сооружения с бойницами, явно военного назначения, сохранившиеся лучше, чем кирпичные. Вдали, за стеной, среди высоких деревьев, различались кирпичные вышки и башни, тоже с явными следами разрушений.

– Это и есть «Шанец»? – спросил Денис.

– Нет, это форт «Риф». Помните, я вам про восстание рассказывал?

– Ну да, помним… – кивнул Денис, и показал рукой на узкую, длинную песчаную полосу, тянущуюся вдоль стены. – Пляж здесь у вас классный, прямо как в Сочах.

– Не, лучше! В Сочи галька, а у нас песочек!

Еще через несколько минут, обогнув западную оконечность острова, катер подошёл к берегу и уткнулся носом в песчаную отмель на берегу.

– Ну вот мы и на месте. Сейчас трапик спущу.

– Да можно и так, – предложил Денис.

– Конечно. Только назад-то как на борт попадём?

Оказавшись на песке, нагретом осенним солнцем, Костя тут же скинул туфли, закатал до колен брюки и вошёл в воду.

– О, тёпленькая! – он вышел обратно, быстро скинул одежду, оставшись в одних широченных синих трусах, и, разогнавшись, с восторженным криком бросился в море.

– Во даёт, – поёжился Денис.

– Похоже не врёт, что на флоте служил. Для мореманов лучше развлечения не бывает, чем задницу в море помочить, – Серёга с улыбкой наблюдал за шумно плескающимся другом.

Долгого купания осенью в Финском заливе не выдержит даже самый закалённый моряк. Косте же хватило пары минут, чтобы с ещё более громким, чем при заходе в воду, криком, выбежать на сушу, на ходу проделывая гимнастические упражнения, чтобы согреться. Схватив одежду, он побежал к ближайшим кустам переодеваться.

Подождав друга, компания углубилась в заросли кустарника.

– Форт «Шанец» ещё называют «Шанц», как правильно – не знаю, можете не спрашивать, раньше назывался «Александровская батарея». Когда его возвели в 1706 году, он был насыпной, а укрепления деревянные. Через сто пятьдесят лет его перестроили. Он пересекал весь остров с севера – там стояла батарея №7 «Александр-шанец», на юг – там была батарея №8 «Николай-шанец», а между ними «Куртинная» батарея. Вооружены они были самыми современными, по тем временам, дальнобойными орудиями, а ещё – четырьмя пушками для противодействия десанту, который мог высадиться на берегу. Тут даже прожектор был, который скрывался в шахте, – рассказывал Серёга.

Друзья подошли к цели путешествия. Кругом виднелись заросшие травой и кустарником заброшенные бетонные сооружения, местами потрескавшиеся, а местами и с отколовшимися кусками. Путь им преградила высокая насыпь. Парни поднялись на неё и двинулись дальше.

Первое, что они увидели – орудийные дворики и наблюдательные пункты из бетона, обшитого листами брони со всех сторон. Это для того, чтобы бойцов не поранило бетонными осколками при взрыве, пояснил их провожатый. Вдали молодые люди заприметили довольно большое здание и двинулись к нему.

– Здесь дизель-генератор стоял, который прожектор запитывал, – рассказывал Серёга.

Окна здания были закрыты толстенными решётками, но двери не было. В помещении с закопчёнными стенами отчетливо различался запах нефтепродуктов, который не выветрился даже по прошествии нескольких десятков лет. В потолке большое отверстие, видимо, для выхлопной трубы. Больше тут смотреть было не на что, и друзья отправились дальше.

Возле здания они обнаружили вход внутрь земляного вала, защищённый с двух сторон бетонными стенками. Это была шахта прожектора. Она поднималась вверх и была закрыта металлической крышкой.

– Мы такое сооружение на третьем форте видели, вроде, – вспомнил Денис.

– Ну да, много где подобные есть, по одному проекту ведь строились, инженер один и тот же, – ответил Сергей.

– Тотлебен?

– Точно, – Сергей с удивлением посмотрел на друзей, – откуда знаете?

– Виделись, – без тени усмешки ответил Костя мимоходом.

Серёга улыбнулся и направился дальше, увлекая путешественников за собой. Они поднялись на вал и обследовали прожекторную шахту снаружи.

– Когда, говоришь, здесь всё это поставили, ну, дизель, прожектор? – обратился Денис к экскурсоводу.

– На рубеже веков, в 1900-х годах.

– Интересно. Я раньше думал, что до революции Россия отсталой была. А судя по этим сооружениям, почему-то не верится.

– Вот и правильно, что не верится. Подобные форты строились не только здесь, но и много где ещё. А оснащались они по последнему слову техники: кроме вооружения и минных полей здесь были электрические генераторы, прожекторы, телеграф и даже железные дороги. Вот, например, здесь стояло орудие, а из порохового погреба к нему лебёдками подавались снаряды, – парни вошли в небольшое помещение, довольно хорошо сохранившееся. Из него вниз вела шахта, только не круглая, а квадратная.

– Лебёдки были электрические и ручные, на случай если электричества не будет. Причём при царе электрическими лебёдками подавали, а при Советах уже ручными. Вот такой прогресс. Только самих лебёдок уже нет, разворовали.

– А на третьем была, вроде, – вспомнил Костя, – мы спускались по такой шахте там вниз.

– Точно! Она и сейчас там есть, энтузиасты даже отремонтировали её, – подтвердил Сергей.

Выйдя наружу, путешественники прошлись вдоль орудийных двориков. Круглые платформы для пушек отделялись толстыми бетонными стенками, покрытыми бронёй.

– Ого, сколько же орудий тут стояло! Мощь невероятная, – то и дело повторяли Костя с Денисом.

– Давайте ещё в пороховой погреб зайдём, – предложил Сергей.

Они спустились с насыпи и подошли ко входу в погреб. Дверь отсутствовала. Только запор торчал здоровенный. Под смех друзей Костя схватился за него, пытаясь провернуть, но не тут-то было. Мало того, что он просто огромный, так ещё и приржавели части друг к другу.

Внутрь погреба вёл длинный извилистый коридор, для уменьшения вероятности попадания осколков и снижения риска разрушения взрывной волной – как пояснил Сергей. Посмотрев на пустое помещение с украденной из шахты лебёдкой, ребята немного побродили в подземных помещениях и вышли наружу. Вдоль огромной земляной насыпи шла бетонная стена с несколькими входами в казематы и маленькими оконцами.

– Может в сторону катера уже пойдём, а то скоро вечереть начнёт, до темна успеть бы до причала дойти, – предложил Сергей.

– Да как скажешь. В принципе мы уже тут нагулялись. Интересно, конечно, но пора и по домам. Нам ещё в Ломоносов ехать, – поддержал его Костя.

Друзья пошли вдоль стены казематов. Вдруг Денис остановился, разглядывая нишу с полукруглым сводом и православным крестом.

– Для иконы, да? – спросил он Сергея.

– Ага. Раньше ведь в частях священники служили, все верующими были, солдаты в том числе. В обязательном порядке ходили на службы, да и так приходили сюда помолиться…

– Кстати, а чего ты нам не показал Морской собор в прошлый раз? Сказал – не работает. Мы зашли сегодня, музей там. Закрыт, правда, – спросил Костя у Сергея.

– Вот-вот. Именно это я и имел ввиду, когда сказал, что не работает. Музей в соборе, который изначально построен для моряков, и является для них храмом, это святотатство какое-то. Оставили без защиты мореманов. Да ещё и доски мемориальные куда-то разворовали… В общем нет никакого желания у меня туда ходить.

– В принципе, я так почему-то и подумал.

Поднявшись на самый верх по бетонной лестнице, ступени которой были в таком состоянии, что, казалось, их выстроили не сто лет назад, а всего несколько дней, парни ещё раз окинули взглядом окрестности.

– Через месяц – полтора здесь интереснее будет, – прокомментировал Сергей открывшуюся их взглядам панораму, – когда листва с деревьев окончательно опадёт. Вон там наблюдательные пункты были, глядите, и корректировщики огня сидели.

Сергей показал на несколько круглых бетонных ниш глубиной в человеческий рост, обшитых толстой бронёй и прикрытых бронеколпаком. Вход в них закрывала мощная дверь.

– Да, мы видели подобные на южных фортах, всё думали, что это такое.

– Дальномерные павильоны. Для наблюдения и корректировки огня, – повторил Серёга. – А это, кстати, шахта вентиляции из помещений первого этажа.

Сергей показал на открытый, уходящий вертикально вниз, бетонный канал, прикрытый железной решёткой.

Глянув на стремительно сереющее небо, он заторопился. Экскурсанты еле поспевали за своим провожатым, широко шагающим мимо полуразрушенных казематов царской постройки с торчащей арматурой, и небольших зданий, сложенных из камня в более поздние, советские времена.

– По короткому пути пойдём, – Серёга свернул на едва заметную тропинку, ведущую вдоль ограждения из колючей проволоки.

За оградой сквозь заросли кустов и деревьев виднелись примостившиеся между высоких, раскидистых берёз современные обжитые постройки. Они отчётливо белели свежевыкрашенными стенами на фоне жёлто-зелёной листвы.

– Это военная часть какая-то, что ли? – притормозил Денис.

– Ну да. До сих пор военное наследие царской России используется по назначению. Не зря, значит, потратили силы и средства, – ответил провожатый.

Через несколько минут парни добрались до катера и поднялись на борт.

– Ну что, домой? – спросил Костя.

– И что, даже чаю не попьём? По-капитански? – спросил капитан.

– А что, можно! – похлопав по животу, в котором ничего с утра не было, радостно принял предложение Денис. – Кстати, нам с Костиком историк наш как-то заваривал чай по-капитански, когда мы в девятом классе учились.

– Да ну! Не может быть! В девятом классе? И он вам чай по-капитански? Врёте, – почему-то не поверил Сергей.

– А чего там. Давай, заварю. Я помню как.

Денис взял заварочный чайник, ополоснул его кипятком и тщательно отмерил три чайных ложки чая. Затем налил половину чайника горячей воды и укрыл его толстым махровым полотенцем. Через пару минут снова открыл, добавил воды до полного и вновь укрыл. Ещё через пару минут налил полстакана заварки, перелил её обратно в чайник, поболтал там немного ложечкой и налил каждому по половине стакана.

Сергей, внимательно наблюдавший за его действиями, спросил:

– Всё?

– Всё.

– Так самое главное-то он вам не показал! – облегчённо выдохнул друг.

Он достал из капитанского сейфа бутылку, выплеснул заварку из стакана в иллюминатор, налил столько же коньяка, залпом выпил и под хохот друзей провозгласил:

– Вот это настоящий чай по-капитански!

– Может и мы, того? – потянулся Денис за бутылкой.

– Не, я не могу, мне ещё в Ломоносов ехать, – отказался Костя.

– Да не проблема, оставайтесь. В каюте всем места хватит. А мне ещё вас на пристань нужно доставить, так что извините, – Сергей закинул в рот карамельную конфету, запустил двигатель и катерок начал медленно сдавать назад.

– Какая каюта, завтра на работу ведь, – вздохнул Костик.

– Ну, вы как хотите, а я как знаю, – констатировал Денис и плеснул себе в стакан коньяку. – Я, вот, опять-же, не пойму. Нам всё время рассказывали по истории, что до революции Россия была отсталой, аграрной страной во главе с кровавым деспотом Николаем Вторым. А тут такие технические устройства всякие…

– Ты больше верь тому, что вам на уроках истории говорили на эту тему, – пережёвывая карамель перебил его Серёга. – Россия в начале века была на уровне ведущих мировых держав по индустриализации и научно-техническому прогрессу. А в некоторых отраслях и опережала их. И тут пришли большевики. И всё разрушили. Чтобы потом отстроить. Лозунг коммунистов помните – «Догоним и перегоним…» Только вот догнать так и не удалось. Даже приблизиться к тому уровню, на котором была царская Россия. Лет на пятьдесят назад страну эта революция откинула. Лучшие учёные уехали в Америку и Европу, там экономику поднимать. А про писателей, поэтов, артистов, я вообще молчу. Да чего там говорить, если слова интеллигент и офицер ругательными стали!

– Ну, не совсем так. Всё же достижения Советского Союза огромны. И космос, и промышленность.

– Да, точно. Только, в основном, все они основывались на фундаменте разработок в дореволюционных университетах. А советские достижения как начинались лозунгами, так ими и заканчивались. Вся промышленность началась при Николае Втором, а большевики сначала заводы разрушили, а потом кричали: «Даёшь индустриализацию!». Деревенские школы ещё при Александре Втором начали строить, а большевики кричали: «Даёшь всеобщую грамотность!». Территории все к России были присоединены только в царской России. Большевики лишь их теряли. Хорошо хоть вовремя одумались, Среднюю Азию не отдали…

– Ну а как же освоение Севера? Дальний Восток, БАМ, Комсомольск, Магнитка?

– Да. Комсомольск. Комсомольцы строили, так? А комсорги на вышках стояли?

В рубке повисло задумчивое, тягостное молчание, которое нарушил Костя:

– Чё-то мне кажется, что сегодняшнее положение не лучше, чем во времена революции. Тоже разруха. Страну дербанят все кому не лень. Республики отделились, в Чечне война.

– Точно. Снова в развитии своём откатились на полвека назад. А всё почему? – Сергей, не отрывая рук от штурвала, вопросительно взглянул на друзей, и, не ожидая ответа, продолжил: – Духовности нет. Сначала нужно душу свою в порядок привести, храмы восстановить, а потом уж и за перестройку браться.

Как ни торопился катерок, а швартоваться пришлось почти в полной темноте. На причале горел единственный, чудом уцелевший, фонарь, который освещал только самого себя.

– Ну давайте мужики, удачной дороги! Я на катере заночую. А вы приезжайте. На третий смотаемся. В любое время жду! – попрощался Серёга, немного постоял возле сходни, пока друзья не скрылись в кромешной тьме, и затопал по палубе в каюту отсыпаться.

Поминутно спотыкаясь и чертыхаясь, друзья добрались до «Москвича». Костя завёл машину, развернулся, и направился к выезду из города.

Жёлтый «Москвич» мягко шёл по полупустым ночным улицам. Огромная луна, периодически выглядывая из-за туч, старательно помогала его подслеповатым фарам. Денис, от впечатлений и мерного покачивания, а может, и от коньяка на голодный желудок, быстро задремал. Костя привычно вёл автомобиль, погрузившись в обыденные проблемы.

Знакомый таксист, просигналивший Косте на въезде в Ломоносов, разбудил Дениса.

– Что, приехали? – спросил он.

– Почти, – ответил Костя, махнув рукой таксисту.

Возле подъезда парни пожали руки и разошлись, договорившись встретиться ближе к выходным.

2. Собор

Лучи закатного солнца тщетно пытались прогреть атмосферу. Небольшой ветерок сорвал ярко-красный рябиновый лист, чуть с ним поигрался, и помчался дальше. А лист, медленно кружась, опустился на пожухлую траву, мокрую от дневного дождя, рядом со скамейкой, на которой сидел Денис. Правда, скамейкой это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, то, что от неё осталось – две стойки и одна деревянная потрескавшаяся рейка, на которой парень и пристроился. «Как на насесте», – грустно подумалось ему.

Домой идти почему-то не хотелось. Хотелось просто сидеть, внимательно разглядывая рябиновый лист. Денис только что попрощался с Ленкой, которая в очередной раз категорически отказалась переезжать к нему в родительскую квартиру. И как обычно направилась в общагу. А он домой.

– Чё сидим? – Денис вздрогнул от внезапно ворвавшегося в его размышления голоса Костика.

– Фу, чёрт, напугал!

– Сам ты чёрт! – притворно обиделся друг. – Чего домой-то не идёшь?

– Да вот. Думаю, когда перестанем по закоулкам обжиматься с Ленкой, как ты говоришь. Не хочет она переезжать к нам с матерью.

– И правильно делает. Вам нужно самим строить свою жизнь.

– Ага. Тут вот квартирку продают, рядом с Ленкиным общежитием, однокомнатную. И цена вроде ничего – всего лишь моя зарплата за три года. Которую, кстати задерживают уже восемь месяцев. Кстати, нам ползарплаты выдали февральской, может к Олегу завтра съездим, возьмём сахара и муки по мешку?

– Без проблем. Да и за картошкой нужно бы смотаться куда-нибудь. Может и капусты наберём – солить уже пора. В «Москвича» мешков десять войдёт. Почти на всю зиму хватит. Я в подвале погреб вырыл, есть где хранить.

– Ну и ладненько, договорились.

В субботу утром двор огласил звук волговского сигнала Костиного «Москвича». Денис выглянул в окно, махнул другу и направился в коридор, на ходу натягивая свитер.

– Ты куда это в выходной? – удивилась мать.

– С Костиком, в Кукушкино. Там студенты картошку копают, может договоримся по дешёвке на пару мешков.

Мать перекрестила закрывшуюся за сыном входную дверь, подошла к окну, дождалась, пока Денис сядет, машина тронется, гремя глушителем, и вздохнула.

Через полчаса друзья подъехали к селу. Там они свернули с дороги и остановились в лесопосадке. Впереди расстилалось огромное перекопанное поле. Неподалёку дымил трактор с прицепом, вокруг которого суетились люди. Парни подошли ближе. Студенты в телогрейках и сапогах собирали картошку, наполняя мешки. Двое дюжих молодцов закидывали мешки на прицеп, а тракторист, высунувшись в открытую дверь, заигрывал со студентками, которые хихикали, поправляя косынки руками в испачканных землёй перчатках. Рядом с ними стоял угрюмый мужик в высоких кирзовых сапогах, что-то помечая карандашом в листочке.

Константин подошёл к нему, безошибочно определив старшего:

– Может мешков десять в «Москвич» загрузим? – подмигнул он мужику, многозначительно похлопав себя по карману куртки.

– А чё же не загрузить? Собирайте вон картоху с поля в мешки. Девять в трактор, десятый в «Москвич».

– Денис! Пошли картошку собирать! Тут бесплатно дают! – обрадовался Костя.

Однако, на исходе второго часа, не осилив и десятка мешков, Костя с трудом разогнулся, держась за поясницу.

– Не-е, эта работа для военнопленных!

Улучив момент, когда угрюмый мужик отвлёкся, завязывая мешки, Костя подскочил к трактористу.

– Здоро́во! Почти полный уже, да? Может мешков десять скинешь, когда мимо «Москвича» будешь проезжать?

И, не дожидаясь ответа, сунул в открытую дверцу бутылку водки. Механизатор кивнул головой:

– Только быстро заберите, не дай Бог кто увидит.

Разбрасывая по сторонам комья земли из-под колёс, трактор двинулся на край поля, отчаянно рыча. Возле машины он ненадолго задержался, и, пустив струю чёрного дыма в серое небо, помчался в сторону шоссе. Костя подошёл к Денису, сосредоточенно наполнявшему очередной мешок.

– Пошли, хорош горбатиться, – потянул он за собой ничего не понимающего друга.

Подойдя к машине и осмотревшись по сторонам, Костя открыл багажник.

– Закидываем и сваливаем. Давай быстрее!

– Это откуда?

– Оттуда, – ткнул пальцем Костя в сторону только что скрывшегося из вида трактора.

Не задавая больше глупых вопросов, Денис схватился за мешок, и через несколько минут «Москвич» весело, под стать настроению своих пассажиров, двигался в сторону города.

– Слушай, тема есть. Давай завтра в Кронштадт мотанём с утра пораньше. Помнишь, там картошка-то подороже, чем у нас. Торганём, заработаем! А потом ещё разок сюда смотаемся, домой наберём, – предложил Костя.

– А кто нам разрешит торговать?

– А кто нам запретит?

Поднявшись ни свет ни заря и промчавшись по пустым предрассветным улицам, парни, отчаянно зевая, прибыли к Гостиному двору Кронштадта. Притащив из машины пару мешков, они встали рядом с коллегами, не обратившими на них никакого внимания. Понемногу стали подходить покупатели. Со знанием дела орудуя безменом и калькулятором, Константин только успевал командовать Денису:

– Килограмма три насыпь! Сюда пять! Ещё кило!

Внезапно над ухом Дениса прозвучало:

– Почём картофан?

Денис пожал плечами и ткнул в сторону Кости:

– Его спросите.

Он разогнулся и посмотрел на покупателей. Это были трое высоких, широкоплечих парней в спортивных костюмах. Один из них повторил вопрос в адрес Кости:

– Почём картофан? А если оптом? Сколько есть у вас? Мы всё забираем.

Радостный Костян повёл парней к машине, а Денис остался возле мешков обслуживать покупателей. Друг вернулся минут через десять. От его весёлости не осталось и следа.

– Что такое? – встретил его Денис.

– Всё. Отторговались. Братки всё отжали. Ни копейки не заплатили. Сказали, что, если ещё раз увидят – машины не будет. И нас с тобой, кстати, тоже.