скачать книгу бесплатно
«Сах – один из беглых магов Смерти. С недавних пор их в наших краях осталось немного, выжившие пытаются спасаться бегством», – набатом простучало в моем медленно соображающем мозгу.
Воздух вдруг загустел, новый вдох дался мне с большим трудом.
«Маги Смерти стали опасными. Они решили, что стоят выше законов и не должны подчиняться обществу. Они вышли из-под контроля, и мы должны были что-то с этим делать». Не нужно быть гением, чтобы понять, что магов Смерти тут истребляют.
Они вышли из-под контроля.
Прижала ко рту дрожащую ладонь. Ужас? Да, пожалуй. Вчера был просто страх, детский лепет в сравнении с тем, что ощутила сейчас.
Магов Смерти убивают.
Я стала магом Смерти.
И теперь Аяр должен сделать то, от чего спас вчера.
Должен меня убить.
Внутри все болезненно сжалось от этого тяжелого понимания. Мужчина, что за одну ночь сумел открыть мои глаза и показать свой прекрасный мир, должен меня убить.
Это что, справедливо? Я не мечтала о магии, я ее даже не хотела, меня никто не спросил, а теперь еще и убьют. За грехи других.
– Забери ее, – хрипло попросила у того единственного, от кого теперь зависела моя жизнь. – Забери эту магию. Она мне не нужна.
Грустная улыбка означала отказ, но он все же произнес эти слова, каждое из которых болезненным ударом проникло в самое сердце:
– Не могу, Снежинка. Передать магию может только ее носитель, а для этого тебе необходимо знать нужный ритуал и превосходно владеть собой, чтобы не уничтожить половину государства. У тебя нет ни первого, ни второго.
Выдох вышел шумным и судорожным. Мозг начал ощутимо нагреваться, отчаянно мечась от одной мысли к другой. Должно же быть какое-то решение, какой-то способ справиться с этим и сохранить мне жизнь!
Я не хочу умирать.
Мне нельзя умирать! А как же мама? Что будет с ней? Она не переживет смерть второго ребенка. Это ее сломает.
– И что мы можем сделать? – напряженно спросила, с мольбой и отчаянием глядя в тускло мерцающие глаза эора.
Пожалуйста, скажи, что есть выход. Скажи, что это не приговор. Что у меня есть шанс!
– Есть три варианта, – тихо поведал он, вновь проигнорировав что-то требовательно воскликнувшего мужчину в зеленом позади него. – Первый устроит Совет и вообще всех, кроме нас с тобой. Второй подорвет мою власть, с чем я не очень готов мириться, и уничтожит твой мир. А за третий ты будешь ненавидеть меня всем своим существом до конца жизни. Если узнаешь. Извини, Снежинка, но в сложившихся обстоятельствах я вынужден остановиться на третьем варианте.
С этими словами он шагнул ко мне. Уверенно, мрачно, решительно. Только в этот момент я поверила, что власть действительно сосредоточена в его руках, – только человек с большой ответственностью на плечах может быть непоколебимым и не жалеющим о своем решении.
Инстинктивно дернулась назад, вжалась в подушки, когда эор, сделав второй разделяющий нас шаг, навис надо мной. В этот момент я видела не просто мужчину – это был уверенный в своих действиях властитель, воплощение мощи целого государства, готовый поставить на кон все ради благополучия своей страны.
Он быстро наклонился, светящиеся зрачки оказались в каких-то миллиметрах от моих распахнутых глаз. Широкие горячие ладони легли на виски, сжали голову, не позволяя вырваться, а чужие губы, едва ощутимо касающиеся моих, шевельнулись, произнося беззвучное «прости».
Боль! Яркой вспышкой неконтролируемой энергии она вспыхнула в сознании, а следом за ней пришла волна прохладного спокойствия, растаявшая еще до того, как успела накрыть меня всю. И снова боль! Дикая, нестерпимая, выпивающая до дна, мгновенно сменившаяся волной холода…
Они сменяли друг друга. Ледяное спокойствие и обжигающая боль. Сменяли без перерыва, постоянно, закрутившись в нескончаемом круговороте, что уносил меня в спасительную тьму.
Не помню, как потеряла сознание. Просто в какой-то момент все прекратилось, осталось лишь жжение в груди и чувство пустоты.
* * *
Проснулась оттого, что стало нечем дышать. Воздух был жарким и тягучим, он с трудом проникал в легкие даже через открытый рот.
Испугавшись, я села на чьей-то мягкой постели, откинув к ногам теплый плед, что до этого укрывал меня по самую шею. Стало чуть легче, но воздух все еще был тяжелым. А потом поняла: дело не в воздухе. Просто мою грудь сжимает столь сильно, что я не могу дышать!
От впитавшегося в кровь чувства тревоги и вины сводило судорогой руки и ноги, дрожало все похолодевшее и будто еще более похудевшее тело. Меня всю трясло, как в лихорадке, а в сознании отчаянно стучала паника.
Было такое чувство, что я забыла что-то важное. Очень нужное. Жизненно необходимое. Что-то такое, что сводило с ума долгое время, а сейчас осталось внутри звенящей пустотой. Это важное вертится где-то рядом, но постоянно ускользает от меня, скрывается в темноте, не дает вспомнить.
Дверь открылась в тот самый момент, когда я уже хотела закричать в отчаянии. Дернувшись от неожиданности, подняла голову и с недоумением уставилась на беззвучно вошедшего в спальню Аяра.
– Что происходит? – голос предательски сорвался, выдав степень моего страха.
Тут же и без того яркий мир вокруг меня окрасился новым цветом – непроглядно-черным. Темный сгусток скользнул от приблизившегося к кровати эора, по воздуху подлетел ко мне и окутал с ног до головы, словно коконом.
Сразу стало легко дышать, напряжение, сжимавшее до этого каменными тисками, ослабло. Меня больше не трясло, хотя пальцы еще мелко дрожали, паника перестала сводить с ума.
– Заклинание успокоения. – Осторожно пристраиваясь на край постели и не сводя с меня внимательного взгляда, Аяр добавил: – Обновляю каждые две маэ, ты их уничтожаешь с завидным постоянством. Что помнишь, Снежинка?
Его голос чудесным образом подействовал на меня. Страх исчез окончательно, хоть и напрягло только что услышанное, но ответить смогла спокойно:
– Было больно, но я не помню почему. Ты, твои глаза…
– Помнишь, как я выучил твой язык? – мягко перебил он меня. – То же самое был вынужден проделать с тобой. Мне жаль, но ты не сможешь вернуться домой. Тебе придется пройти курс обучения под присмотром одного моего доверенного, это займет четыре года в лучшем случае. Твою семью уже навестили, мама думает, что ты уехала учиться на другой конец мира, с братом все хорошо, его уже выписали, и он сидит дома.
Р-р-раз! Острым клинком наотмашь! Несоответствие, несовпадение… Что-то такое, что ярким огнем вспыхнуло в сознании, вынуждая меня испуганно замереть и мысленно повторить все, что сейчас услышала.
Обучение, четыре года… Почему так долго? Зачем?! Я не хочу! Что, он уже навестил мою маму? А мне даже не дал с ней попрощаться! Егор… Воспоминания о брате отозвались щемящей болью во всем теле.
– Успокойся, – резко велел Аяр.
Я вздрогнула от непривычного холодного тона и удивленно наблюдала, как от мужской фигуры отделяется тьма и окутывает меня вместо той, что только что растворилась в воздухе. И снова стало спокойно и прохладно, снова ясные мысли, легкая отрешенность и безразличие.
– Что с Егором? – спросила у эора и скривилась от собственного равнодушного голоса.
Внутри меня будто все заледенело.
– Он в порядке, я уже сказал тебе, – не моргнув и глазом, глядя мне прямо в глаза, сухо бросил Аяр.
А я поняла, что он врет. Как и то, что в этом не признается. Я могу догадываться сколько угодно, но он ни за что не подтвердит мои догадки.
– Почему ты не дал мне увидеться с мамой? – Еще один вопрос, что вышел столь же безразличным.
– Потому что ты опасна, – ответил эор и на это. – Я как Верховный глава Совета принял решение о сохранении твоей жизни. Отучишься четыре года, сдашь выпускные экзамены, сумеешь держать себя в руках, передашь магию и можешь возвращаться домой.
Я только открыла рот, собираясь задать последний вопрос, крутящийся у меня на языке, но эор опередил. Поднялся с кровати, воплощением грозной уверенности навис надо мной, маленькой, одарил меня холодным взглядом и отчеканил с пугающей безапелляционностью:
– Опережая твой вопрос, мой ответ «нет». Нет, ты не можешь не проходить обучение. Ты отучишься эти четыре года, нравится тебе это или нет. Под ударом слишком много жизней, чтобы я мог позволить тебе решать самой. Можешь обижаться, но моего решения это не изменит. Четыре года, а потом можешь быть свободна.
И он просто развернулся и вышел, ни разу не обернувшись и не пожелав услышать мои слова, что я ему обязательно бы сказала. Ушел, закрыв за собой дверь, а через миг сквозь стену проскользнуло новое облако тьмы, окутавшее меня, только на сей раз не дарующее спокойствие, а утягивающее куда-то на мутное дно, где было тихо и тепло.
* * *
За свою жизнь я совершил многое. Убивал, уничтожал, создавал заново. Всегда действовал решительно и никогда не колебался. Никогда не сожалел. Всегда знал, что сделал то, что было нужно.
Знал это и сейчас, но все равно не мог избавиться от неприятно тянущего чувства в груди.
Мне было жаль эту девочку. Этого ребенка. Она была маленькой по всем меркам моего мира. Неопытной, невинной, вызывающей неконтролируемое желание защищать. Еще там, в подземелье, куда ее притащили ищейки, появилось это желание – спрятать ее от всего мира. И от себя в первую очередь. Закрыть в высокой башне на тысячу замков, чтобы ничто и никогда не могло испортить ее невинной красоты.
А теперь она стала магом Смерти.
Катастрофический просчет с моей стороны. Не хочу и не буду оправдываться, но раньше ни один маг Смерти не пытался проникнуть в мой дом. Мой просчет. Выяснить, как он оказался на защищенной территории, так и не удалось, есть лишь предположение: Снежинка.
Нет, она его не провела, во всяком случае, осознанно. Она выступала в роли якоря – на ней остался отпечаток его магии, по которому на нее вышли ищейки и по которому сам Сах пришел к ней. Зачем он это сделал, тоже пока не понимаю, но подлянку мне подстроил знатную.
Зато было кое-что, о чем я точно не жалел: Снежинка осталась жива.
По ее грустным глазам и так видно, что этот ребенок пережил слишком много страданий, лишить ее жизни было бы непростительным преступлением.
Хотя, да, она стала магом Смерти, и уже к утру об этом будут знать все. И я сожру собственный язык, если хотя бы половина мира не попытается ее убить.
Кахэш!
Не скажу, что я ненавидел себя в этот момент за все совершенное, но врезать себе определенно хотелось.
Первый раз – за непростительный просчет.
Второй раз – за упущенного в суматохе Саха.
Третий – за стертые воспоминания Снежинки.
Нельзя было делать это, но иначе она бы просто не смогла. Я видел, сколько боли приносят ей воспоминания о брате, как трудно ей понять и принять его смерть. А теперь, наложенное на ее силы, это убило бы ее. А вместе с ней и всех нас.
– Ваше величество, какие будут указания? – ворвался в нерадостные мысли голос Мира, главнокомандующего отрядами ищеек.
Прежде чем ответить, я молча создал еще одно успокаивающее заклинание и отправил его к зашевелившемуся источнику, что был тремя этажами выше и правее. Полезные заклинания – теперь я даже на расстоянии улавливал любые изменения в организме Снежинки, и плевать, что на каждое такое заклинание, которых я за остаток ночи сплел уже штук пятьдесят точно, уходил приличный глоток энергии.
Восстановлюсь. А если выйдет из-под контроля новоиспеченный маг Смерти, не восстановится уже никто.
– За девушкой следить неотрывно. Усилить защиту замка. Расширить поиски Саха. Артефакторов ко мне.
– Кого именно? – уточнил Мир.
– Всех самых лучших.
Ищейка поклонился и растворился в стене, оставляя меня в кабинете одного. Надо тоже идти, дела не ждут, но желания не было. Хотелось плюнуть на все, подняться на три этажа выше, пройти в темную спальню Снежинки и просто смотреть на то, как она спит. Хоть одну маэ.
Эта малышка действовала на меня странно успокаивающе. Она как экзотический необитаемый остров посреди штормового океана. Над ним хмурое небо, грохочет гром, кругом скалы и рифы, и волны так и норовят поглотить тебя, но стоит коснуться земли, как ты чувствуешь себя куда лучше. Все происходящее сдвигается на задний план, пока ты, лежа на песке, любуешься изящными кронами высоких тонких деревьев.
Она необычная, и мне это нравится. Ясные голубые глаза, похожие на две льдинки, не выходят у меня из головы. И волосы, как снежное полотно. Кожа ровная и невероятно светлая по сравнению с обитателями моего мира. Она – снег. Снежинка. Маленькая и хрупкая, того и гляди растает.
Пришлось тряхнуть головой, избавляясь от совершенно не нужных сейчас мыслей. И, переборов себя, пойти не в ее спальню, а решать проблемы. Что-то у меня такое чувство, что их теперь будет все больше и больше.
* * *
Пробуждение вышло… странным.
Я лежала на спине, откинутое одеяло валялось где-то в ногах, а сами ноги… гладили. Медленно, неторопливо, с чувством и явным наслаждением. То целиком широкой ладонью, то только кончиками пальцев. Когда правой коленной чашечки коснулись чьи-то нахальные губы, я не выдержала и резко распахнула глаза.
– Проснулась? – насмешливо поинтересовался эор, нисколько не впечатленный моим возмущенным взглядом и спокойно продолжая поглаживать оголенные чуть выше колена ноги.
У меня от такой наглости слов не находилось, впрочем, Аяр их и не ждал.
– Давай умывайся, переодевайся и завтракать. Времени мало, у меня дела, а у тебя занятия. И давай без истерик, хорошо? У меня правда на них нет времени.
Истерить я не стала только потому, что лично у меня на это не было ни сил, ни желания. Да и к чему истерики, если мне прямым текстом сказали, что выбора нет и эти четыре года учиться все равно придется?
Я вздохнула и попыталась встать. На этом, собственно, все и закончилось – попытка позорно провалилась. Меня попросту не пустили!
Сидевший рядом эор, до этого ноги поглаживающий, самым наглым образом мои конечности обнял. Я замерла, пораженная его поведением. Где-то там, на краю сознания, проскользнула потрясенная мысль: «И это правитель государства…» Мысль исчезла, так толком и не сформировавшись.
Остались удивление и острая нехватка слов.
И все то время, пока эор, продолжая обнимать мои ноги, нежно их гладил и иногда целовал, я чувствовала себя выброшенной на берег рыбой. Сидела, опираясь руками на кровать у себя за спиной, смотрела на него распахнутыми глазами и открывала-закрывала рот, не зная, что сказать.
Тишину нарушил эор:
– Это будут тяжелые четыре года.
После чего вздохнул так горестно, что мне его даже жаль стало, оставил мои конечности в покое, поднялся, улыбнулся и протянул мне длинную узкую белоснежную коробочку, перевитую серебристой лентой.
– Что это? – Нахмурилась, настороженно забирая подношение.
Тяжеловатое. Любопытство так и подмывало открыть ее прямо сейчас.
– Малая часть моих извинений, – криво усмехнулся эор, печально на меня посмотрел и молча вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Он ушел, а я осталась. Ноги еще чуть покалывало от недавних ласк, а меня распирало удивление и обуревало желание оградить себя от эора Аяра… На всякий случай.
Посмотрев пару секунд на закрывшуюся дверь, я осторожно развязала бантик, положила ленту рядом с собой на постель и с легкой опаской открыла крышку.
На белой мягкой подушечке лежал изящный тонкий браслет. Черное золото благородно поблескивало в лучах льющегося в открытое окно солнца, а усыпающие его поверхность мелкие белые камни загадочно мерцали.
Красота завораживала. Она казалась мне таинственной и недостижимой. Чтобы убедиться в том, что мне не кажется, осторожно провела по холодному металлу кончиками пальцев.
И тут же увидела сконцентрированную в нем черноту. Она не была опасной, потому что я точно знала, откуда она здесь взялась, – это была та самая чернота, что проникала ко мне от Аяра и неизменно успокаивала.
