Проклятье для дракона

Зато нашлись креативные.

Одна девушка, единственная рыжеволосая здесь, просто сняла холст, вооружилась простым карандашом и, усевшись прямо на синюю травку, начала разрисовывать его сплошь разными узорами.

Ещё одна девушка смешала вместе кучу цветов и стала покрывать полотно неоднородной переливающейся краской розово-голубых оттенков.

Обладательница двух длинных тёмных кос просто ушла, а когда вернулась с несколькими разными листочками в руках, приложила их к холсту и покрыла сверху краской, отпечатав их силуэты. Вышло очень здорово, вот только на неё все странно косились, да и сама она то и дело оглядывалась по сторонам, а когда закончила, вытянула руку вперёд и испачканные краской листья сгорели без следа.

Остальные упорно продолжали пытаться перерисовывать элементы природы. Я тоже была в их числе, но очень скоро мне это надоело. И тогда Яра Кривильская решила поиграть в постмодерниста. Яркие линии соединялись в непонятные узоры, иногда превращались в геометрические фигуры, редко находили глаза и рты, затемняли и высветляли свои оттенки. Выходило странно, но… главное, что вообще что-то выходило.

А потом что-то пошло не так. И началось это, как ни странно, не с меня. Просто одна из девушек на эмоциях махнула кистью. Тёмная краска с неё разлетелась маленькими капельками и попала на платья и даже лица двух стоящих рядом леди.

– Ах ты! – закричали они в ужасе, замерев на миг.

Про свои картины все тут же забыли, повернувшись на крики, впервые прозвучавшие за последние несколько часов молчания.

А пострадавшие леди, обозлившись, не придумали ничего умнее, кроме как взять собственные кисти, показательно помакнуть их в краску и!..

Когда несколько минут спустя на крики прибежали охранники… в общем, им тоже досталось. И красками, и кисточками, а одному даже холстом.

А потом было ещё веселее – мне так точно.

В саду появился император. Этакое воплощение собранности, серьёзности и превосходства. Его чуть вздёрнутая вопросительно бровь только лишь добавляла всем нам ощущения стыда. Вот так мы и уходили – друг за другом, с пунцовыми от стыда лицами, опущенными головами и заляпанные краской.

На обеде, что состоялся через час, тоже все сидели тихо, опять ничего не ели, но, в отличие от завтрака, на императора все старательно не смотрели. А он наоборот, обводил всех нас насмешливым взглядом, тонко улыбаясь.

Когда с подобием обеда было покончено, нас, ко всеобщему облегчению, отпустили на вольные хлеба… в смысле, дали час отдыха, сообщив, что через озвученное время будут ожидать в каком-то там Серебряном зале. Я, честно, не поняла, что это, но решила разобраться со всем потом, а пока что потопала в свою комнату, где закрыла дверь и с чистой совестью завалилась прямо среди гостиной на прохладненький пол.

И вот лежу я себе в позе морской звезды, раскинув руки и ноги, закрыв глаза и представляя, что я сплю, а тут прямо над головой раздаётся насмешливое:

– Тебе удобно?

Вздрогнув всем телом, я тут же распахнула глаза, снизу вверх уставившись на склонившегося надо мной мужчину. Понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить эту насмешливую рожу, полминуты на то, чтобы убедить себя не паниковать и не начинать кричать во весь голос, и ещё десять секунд на то, чтобы вспомнить его имя.

– Чёрт, нет, – простонала я, закрывая лицо руками.

– Бездна, да-а-а, – издевательски протянул он в ответ, наклонился и без каких-либо проблем поднял меня на ноги, придерживая руками за талию.

– Не трогай меня, – мрачно велела я ему, решительно убрала чужые наглые руки, уже устремившиеся с талии ниже, и отошла на два шага назад, увеличивая расстояние между нами, – Чего надо?

Осознание, что он настоящий, а всё случившееся утром в светящейся пещере мне не привиделось, было болезненным.

– Повежливее надо быть, – важно заявил Дарак, падая на мой диван.

Раскинутые руки он уложил на мягкую спинку, а ноги в высоких сапогах закинул на маленький столик перед диваном.

Он, кстати, весь как-то изменился. Переоделся, это я заметила в первую очередь. Заполучил откуда-то чёрный камзол, надетый поверх чёрной рубашки с маленькими пуговками-глазками, тёмные штаны, заправленные в высокие тёмно-коричневые сапоги, доходящие ему до колена. На поясе красовалась золотая перевязь с мечом и ещё одними ножнами поменьше – для кинжала или ножа.

Кожа посветлела, как и он сам. Чёрные волосы, спускающиеся немного ниже плеч, он зачесал ото лба назад. В левом ухе сверкала мрачная серьга в виде стального креста с белесой капелькой на конце.

Озорная улыбка, хитрый взгляд с лёгким прищуром, скользящий по мне, небольшие ямочки на щеках.

– С тобой нельзя повежливее, – хмыкнула я, устало прикрывая глаза.

– Почему? – деланно обижено вытянулось его лицо.

Ехидство в глазах удивительным образом перемешалось с заинтересованностью и лёгкой обидой.

– Потому что ты – плохой мальчик, – пояснила я ему, как маленькому, – а теперь выкладывай уже, что тебе надо, и иди куда-нибудь от меня подальше.

Моя просторная гостиная наполнилась его звонким смехом.

– А если я не хочу от тебя уходить? – весело спросил он, с интересом на меня взирая.

Ну, честно, как маленький. Потому что большие мальчики себя так глупо не ведут!

– Это уже не мои проблемы, – максимально вежливо ответила я ему, складывая руки на груди, – так ты мне скажешь, зачем пришёл?

– А если не скажу? – ему всё ещё было весело.

И чем больше веселился он, тем раздраженнее становилась я.

– А если я тебя вазой по голове огрею? – задала я встречный вопрос, с трудом сдерживаясь, чтобы так и не сделать.

Очень хотелось! Очень-очень! У меня натурально зачесалась правая ладонь, а кончики пальцев закололо от напряжения. Чтобы успокоиться, я вонзила ногти в ладонь. Зуд уняла пробившейся сквозь сознание лёгкой болью.

Брат императора в ответ только лишь снова расхохотался, закинув голову назад.

– Боже, меня окружают одни идиоты, – поделилась я с невидимым богом своими проблемами, развернулась и молча пошла на кухню.

Этот день меня заметно утомил, а он ещё даже не собирался заканчиваться! Сначала всё это безумие с внезапно объявившимися братьями императора, убийство человека, общество этих самоуверенных особ, которые сами не знают, чего хотят. То они все свято боятся правящего дракона, то смотрят на него с умилением и восторгом, то убить за него готовы, то опять боятся… Можно же уже определиться? То теперь это чучело заявляется в мою комнату и непринужденно изображает психа.

Я просто устала. И всё, чего мне хотелось, завалиться и поспать. Я же ещё и половину ночи не спала, что сейчас заметно сказывалось как на настроении, так и на самочувствии. Глаза буквально слипались сами собой.

Пришлось, перебарывая себя, пересыпать из бумажного пакетика ароматный молотый кофе в кружку, добавлять сахар из вазочки, воду… С водой возникла проблема. Утром небольшой чайник медного цвета был горячим, но теперь он остыл и я совершенно не представляла, как подогреть в нём воду. Тут не было плиты, не говоря даже о печки.

– Помочь? – раздался вежливый голос за моей спиной, затем меня мягко оттеснили в сторону.

Дарак, встав на моё место, распростёр над чайником раскрытую ладонь и что-то прошептал. Затем как ни в чём не бывало достал из шкафчика вторую кружку и сделал и себе кофе. Подхватил за ручку чайник… а она из того же материала была, я утром её полотенцем обматывала, чтобы не обжечься.

Но Дарак взял просто так, разлил по кружкам горячую уже воду, выпуская в кухню горячие пары, отставил чайник в сторону, а кружки подхватил – легко и непринужденно, будто они и не были горячими – и переставил на стол.

– Тебе молоко надо? – заботливо поинтересовался он, вновь отходя в сторону.

– А у тебя есть? – с сомнением посмотрела я на его спину.

– Нет, – беззаботно отозвался он, – но у тебя есть.

И открыл дальний шкафчик, в который я до этого не заглядывала. По полу тут же пополз холодный туман, и я догадалась – это же холодильник! Догадку мою подтвердил парень, когда спокойно достал небольшую прозрачную бутылку из стекла, наполненную молоком.

Его он с самым невозмутимым видом разлил по кружкам, затем убрал на место и, наконец, сел. Чтобы поднять на меня выжидающий взгляд и поинтересоваться:

– Ты кофе пить собираешься?

Начавшие опять слипаться глаза подтвердили всё за меня. Осторожно присев на краешек, я с нескрываемым подозрением пронаблюдала за Дараком, делающим большой глоток напитка.

Нахмурившись, чисто ради эксперимента коснулась кружки… и тут же одёрнула обожженную руку, замахав ею в попытке остудить неприятный зуд.

– Осторожнее, – клыкасто улыбнулся дракон, делая ещё один глоток, столь же большой, – он горячий.

– А тебе не горячо? – удивленно глядя на него, спросила я.

Осторожно взяла кружку за ручку, поднесла к губам и, подув, сделала ма-а-аленький глоток. Это даже не глоток был, я, скорее, просто губы помакнула.

– Неа, – веселье вновь вернулось к нему.

Перехватив свою кружку в одну руку, Дарак откинулся на спинку деревянного стула, глядя на меня теперь уже оттуда.

– Так зачем ты пришёл? – со вздохом вернулась я к первоначальному вопросу.

Парень беззаботно пожал плечами, скользнул безразличным взглядом по интерьеру и лениво ответил:

– Следить за тобой.

Сначала мне показалось, что он пошутил. Однако оказалось достаточно лишь повнимательнее присмотреться к нему, чтобы точно понять: не шутит. Он действительно пришёл за мной следить.

Побарабанив пальцами по столу, из-за чего кухня наполнилась звонким ритмичным звуком, я задумчиво оглядела невозмутимо пьющего кофе парня. И я всё сидела и просто смотрела на него, никак не реагируя и ничего не говоря, пока пару минут спустя он сам не вздохнул:

– Что? – прозвучало так, будто он успел сильно устать от меня, да и вообще от всех и всего.

Пожав плечами, я безразлично ответила:

– Ничего.

И вернулась к кофе, который успел немного остыть.

Мне не было всё равно, нет. Более того, меня очень сильно волновало, что эта парочка драконов вздумала следить за мной.

– Ты не выглядишь как человек, у которого ничего не происходит, – заметил один из них, который сидел сейчас напротив меня.

– А как я должна выглядеть? – спросила, понимая, что при продолжении этого разговора моя выдержка полетит куда-то в бездонную пропасть.

Пытаясь успокоиться, обняла обеими руками кружку, не обращая внимания на то, как ладони сначала приятно нагреваются, а затем начинают обжигаться. Отвела взгляд в сторону и сделала медленный глоток.

– Ну, – хмыкнул Дарак, облизнул губы и внимательно на меня посмотрел, – покричи.

Тут он пожал плечами, будто говоря, что это полная ерунда и ничего не значит, а затем предложил ещё несколько вариантов:

– Можешь что-нибудь разбить или ударить меня. Уверен, тебе полегчает.

Вскинув бровь, я с сомнением на него посмотрела.

– Тебе нравится, когда тебя женщины бьют?

Дарак не обиделся и не растерялся. Улыбнулся обворожительно – от одной только этой улыбки замертво рухнуло бы полгорода, в котором я провела всю свою жизнь. Красивые обаятельные мужчины всегда были женской слабостью.

– Не могу отказать красивым девушкам в их маленьких порочных желаниях, – весело прищурился он мне, а затем развязно подмигнул, улыбнувшись шире.

Я тоже прищурилась после его слов, только совсем не весело, а с трудом подавляя желание чем-нибудь в него кинуть.

– Ты сам предложил тебя ударить, – напомнила я раздраженно, – кто ещё из нас порочный?

Понял ли он что-то? Даже если и да, то не подал вида, а продолжил сиять широченной белозубой улыбкой.

– Ты зря пришёл, – добавила я деланно спокойно, – я никому ничего не собираюсь рассказывать, вы с братиком можете не волноваться. И необязательно радовать меня своими визитами.

В последней фразе был явный намёк, который парень без труда проигнорировал. Улыбка его стала более сдержанной, но всё такой же довольной и весёлой.

– А может, – ехидно начал он, коварно улыбаясь, затем выдержал драматическую паузу, подался вперёд, заставляя меня невольно прислушиваться, и заговорщически прошептал, – мне нравится следить за тобой.

Не знаю, к чему бы всё это безумие привело, если бы вдруг не раздался негромкий ритмичный стук в мою входную дверь. Осторожный, но решительный и настойчивый.

– Кажись, пора валить, – быстренько поднялся на ноги Дарак и ткнул в меня пальцем, – если ты кому-нибудь о чём-нибудь проболтаешься…

– Вали уже, – мрачно велела я ему, поднимаясь и уходя прочь из кухни.

Кто бы ни стоял за моей дверью, я уже была ему невероятно благодарна за одно только появление.

Однако о собственном порыве благодарности пришлось всерьёз задуматься, когда я только-только открыла дверь, а в неё тут же залетела, подозрительно оглядываясь, рыжеволосая девушка в бело-золотом платье.

Плавно отстранив меня вглубь моей же гостиной, она самолично закрыла дверь, отрезая нас от пустого коридора, и только после этого облегченно выдохнула, заметно расслабившись.

Я помнила её с пленера в саду. Это именно она взялась разрисовывать полотно узорами, усевшись на траву. Обладательница светло-голубых глаз, россыпи веснушек на чуть вздёрнутом детском носике, розовых пухленьких губ, убранных в высокий хвост вьющихся золотисто-рыжих волос.

Ей хватило всего секунды, чтобы из вежливо-отстранённой леди с внимательным взглядом, отличными манерами и не вызывающей подозрений внешностью превратиться в воплощение неприкрытого ехидства и задора. Каждая клеточка её тела будто ожила и вдруг стала насмехаться над окружающим миром. Осанка стала не такой прямой, но естественной, из взгляда пропала осторожность, сменившись врожденным ехидством с изрядной долей внимательности. Ироничная полуулыбка заиграла на губах.

– Привет, – весело поздоровалась она.

Очень весело, а улыбка её стала шире и искреннее.

– Привет, – осторожно отозвалась я, чуть нахмурившись.

Не замечала я за этой девушкой такого веселья прежде, с чего вдруг она развеселилась сейчас? Ещё одна полоумная, решившая на меня из-за чего-то обозлиться? Я на всякий случай чуть отступила, увеличивая расстояние между нами, и взглянула на девушку с неприкрытым подозрением.

– Брось, – фыркнула она и изящно махнула на меня ладонью, – меня не стоит бояться.

– Да? – засомневалась я.

– Я что, похожа на этих ненормальных дамочек с завышенной самооценкой? – здраво рассудила она и ответила сама себе, – Конечно похожа, зря я, что ли, так старательно пробивалась в их ряды? Вот скажи, я похожа на них?

Признаться, мне было сложно ответить на это. Я говорила только с одной из них, и в итоге она меня подставила и привела к своим подружкам-истеричкам. А теперь ещё и эта рыжая с явным раздвоением личности…

– Слушай, иди-ка ты, – очень даже вежливо, но всё же послала я её, делая жест в сторону двери.

– А ты забавная, – рассмеялась она вместо этого и произнесла такое, после чего лично я конкретно так удивилась, – не зря Андор тебя выбрал.

Её слова были подобны звону от разбившегося стекла, прозвучавшего где-то внутри моей головы. Дёрнувшись, я удивленно на неё воззрилась, совершенно не зная, как реагировать. Если она тоже ненормальная, как и остальные, то сейчас обязательно выкинет что-нибудь жуткое, начиная от угроз и заканчивая рукоприкладством.

А если она всё же намеренно затесалась в ряды участниц, то… то зачем? Это во-первых. А во-вторых, что ей надо от меня? Этот вопрос я ей и озвучила, найдя отличную возможность никак не реагировать на предыдущее её заявление.

– Как это «что надо»? – деланно возмущенно воскликнула она, но тут же ободряюще улыбнулась и ответила, – Друг Андора мой друг. Привет, я Элания Гринь, для тебя можно просто Элли.

С этими словами она протянула мне свою изящную ладонь.

Поколебавшись в нерешительности, я всё же ответила на рукопожатие, про себя отмечая, что эта девушка отличалась от всех остальных.

– Вы друг Андора? – переспросила я.

Он не говорил мне об этом. Конечно, он не обязан, но раз уж что-то задумал, то мог бы и сказать.

– Я друг всех, – широко улыбнулась девушка, одним своим видом умеющая расположить к себе, – тебе я тоже буду другом. Ты же Яра, да?

– Яра, – подтвердила я кивком головы и уже привычно добавила, – Эжен.

– О! – оживилась тут же рыжая, – Та самая, сбежавшая от императора?

– Ни от кого я не сбегала, – скривилась я.

Девушка наградила меня в высшей степени заинтересованным взглядом. Затем, подумав, прошла и уселась на моём диване, скомандовав оттуда:

– Рассказывай.

– Нечего рассказывать, – не оправдала я её надежд, – я ничего не помню, а те, кто помнит, ничего мне не говорят.

– Верю, – благосклонно кивнула она, – тогда расскажи мне о том мире.

О-о-о, это я могла. Более того, я была готова сделать это с превеликим удовольствием! Не став даже возмущаться, я прошла и заняла место в кресле напротив рыжеволосой нахалки, радостно улыбаясь её заинтересованности.

Разговор вышел долгий. Я возбужденно рассказывала о прелестях современного мира, она восторженно слушала, половину записывала на принесённые из моего кабинета листы, и старалась не перебивать, жадно ловя каждое слово.

Когда мы с ней обе окончательно устали, как-то неожиданно выяснилось, что отданный на отдых час прошёл, а теперь нам надо было торопиться в Серебряный зал, если не хотели опоздать.

– Что это вообще за зал? – спросила я у Эрании, разрешив ей оставить свои записи в моей гостиной и согласившись продолжить разговор позднее.

– Да не паникуй, – беззаботно отмахнулась она, первой выходя в коридор и мгновенно становясь эталоном нежности, невинности и послушности, – ничего страшного не случится.

Но она ошиблась. Очень-очень сильно ошиблась. Нет, для меня ничего страшного действительно не было, кроме нехороших взглядов собравшихся уже в огромном зале леди. Все они стояли неплотной кучкой, а в нескольких шагах от них о чём-то беседовали Андор и двое совершенно незнакомых мне мужчин.

Один из них, внушительных размеров, почти такой же мускулистый и высокий, как и дракон, излучал ауру опасности. Его лицо было серьёзным и суровым, прямой взгляд, безэмоциональное выражение лица. Я едва ли взглянула на второго мужчину, значительно уступающего обоим лордам и в росте, и в комплекции, и даже в производимом жутком впечатлении на окружающих.

– Тьма, – простонала стремительно бледнеющая Элания, с ужасом глядя на лордов.

Она выглядела так, будто вот-вот была готова сорваться с места и убежать прочь. Чуть нахмурившись, я осторожно толкнула её локтем.

– Ты чего, Эла…

– Не называй моего имени! – велела она грозным шепотом, состроила страшную рожу и резко развернулась, встав так, что оказалась к стоящим вдалеке мужчинам спиной, принявшись делать вид, что очень увлечена поправлением моего платья. – Скажи, он не смотрит?

– Кто? – на всякий случай уточнила я, скользнув взглядом поочередно по всем троим.

– Этот убогий, – простонала рыжеволосая девушка и тут же пояснила, – тёмненький.

Тёмненький там был всего один, не считая Андора. С короткими чёрными волосами и намёком на щетину на щеках. Мужчина продолжал вести сдержанную беседу с императором, ни на кого вокруг не обращая внимания.

– Нет, – пожала я плечами, украдкой его рассматривая.

Он всё же пугал. Пусть ничего не делал и не говорил, но было в нём что-то жуткое, что чувствовалось с приличного расстояния.

– Надо валить, – решила Элли и принялась лихорадочно крутить глазами в поисках путей спасения.

Голова и тело её при этом оставались неподвижными, если не считать рук, что безжалостно теребили мой ворот.

– Кто это? – задала я ей самый разумный и уместный вопрос.

Девушка вскинула на меня перепуганный взгляд и со священным ужасом в голосе едва слышно прошептала:

– Мой ночной кошмар.

И тут, словно по безмолвному сигналу, мужчина едва заметно вздрогнул, привлекая к себе моё внимание, и ме-е-едленно, будто не веря, повернул голову точно в нашу сторону. Скользнул по мне безразличным взглядом и уставился в чуть дрожащую спину Элании.

– Тьма, – повторила она, неестественно выпрямившись, – он смотрит на меня, да?

Он не просто смотрел, он уже откровенно прожигал её яростным взглядом, хищно прищурившись. Первый шаг по направлению к этой девушке мужчина совершил будто даже неосознанно. Замер на миг, проигнорировав вопрос своих спутников, и двинулся сюда уже решительнее, злее, едва сдерживая рвущиеся наружу эмоции.

– Он идёт сюда, – сглотнула я, не в силах отвести испуганный взгляд.

Элли прошипела что-то неразборчивое, но очень напоминающее старую добрую ненормативную лексику, после чего нервно оглянулась и побледнела ещё сильнее.

Зато потом…

Может, у этой девушки всё же раздвоение личности? Или она всегда резко меняется, когда дело касается сохранности её жизни? Как бы то ни было, Элли не стала позорно кричать и прилюдно сбегать… пока что.

Она распрямила спину, расправила плечи, вздёрнула подбородок, став сразу как-то величественнее и более гордой, и медленно обернулась.

Её губы совершенно непринужденно растянулись в обворожительной улыбке.

Идущий к ней мужчина выразительно скривился, но даже шага не замедлил, на что, я уверена, отчаянно рассчитывала Элания Гринь. Однако и она сама никак не показала своих эмоций, продолжая скалиться под всеобщими удивленными и испуганными взглядами, пока откровенно пугающий меня мужчина не приблизился на расстояние двух шагов.

И вот тогда она открыла рот и весело выдала:

– Так что ты решил, милый?

Мужчина с шага всё же сбился. Споткнулся, явно подобного не ожидая, но удержал равновесие, лишь на миг опасно замерев. Его прищур стал более явным, в мерцающих глазах чётко читалось желание убивать. Долго, со вкусом и особой жестокостью убивать одну конкретную рыжую особу.

Не знаю, была это реакция на «милый», произнесённое ласково и нежно, или у этих двоих была какая-то предыстория… О чём я, она точно была. Причём наверняка красочная и интересная.

– Дома поговорим, – справившись с собой, прорычал мужчина, не сводя яростного взгляда с Элли, а затем как-то совсем нехорошо с усмешкой добавил, – вот прямо сейчас.

И после этого он решительно приблизился к вздрогнувшей девушке, замерев перед ней высоченным каменным изваянием, готовым вот-вот задавить её не только морально, но и физически.

Но я была уверена, что он не станет этого делать. Несмотря на весь его пугающий вид, несмотря на ярость, клубящуюся вокруг него, несмотря на откровенную угрозу, я была почти уверена, что он ничего ей не сделает. Потому что там, в тёмных глазах, за переливающейся злостью и даже ненавистью скрывалось что-то… Сильное, горячее, разжигающееся прямо на глазах.

Любовь? Я не знаю, не умею в этом разбираться, но мне казалось, что в его взгляде была именно любовь.

Элания его не убоялась. Вот ни сколько. Её губы растянулись в обворожительной и, что удивительно, снисходительной улыбке, а затем самым сладостным голоском, на какой только была способна, она произнесла:

– Смею сообщить, уважаемый лорд Идарион, что вы не имеете никакого права вмешиваться в императорский свадебный конкурс и похищать его участниц, – самодовольно и со знанием дела отчеканила девушка, чувствуя себя очень уверенно.

Мужчина яростно скрипнул зубами, и этот скрип, кажется, расслышал каждый в зале. Мне стало совсем уж жутко, а вот Элли ничего, стоит, улыбается и хитро на мужчину взирает сверху вниз – потому что он ростом был выше нас обеих головы на две.

– Ты не выиграешь, – уверенно процедил он.

Я бы обиделась на такое заявление, но Элания лишь коротко и очень весело рассмеялась, беззаботно отозвавшись:

– А кто говорит о победе? Я получу нечто большее, чем лорда Андора Ракердона в мужья.

Мне тут же захотелось спросить, что это, но я благоразумно промолчала, не вмешиваясь в их разговор. Тем более, Идарион задал интересующий всех вопрос сам:

– И что же это?

Совершенно счастливая улыбка осветила её немного детское личико, а после все мы услышали:

– Месяц спокойной жизни без тебя!

И рыжая, никого вокруг не стесняясь, громко победно усмехнулась.

Я всё же была права, у этой парочки за плечами история долгой и наверняка насыщенной… ненависти!

Лорд явственно зарычал, вынуждая всех нас испуганно дёрнуться и невольно начать оглядываться в поисках путей спасения. Не понадобилось. Как выяснилось, мужчина всё же держал себя в руках и умел принимать поражения.

Приблизившись к Элании вплотную, он резко наклонился к девушке. И вот так, проведя кончиком носа по её щеке, он едва слышно и откровенно нехорошо произнёс:

– Этот месяц пролетит очень быстро.

И вот после этого мужчина рывком выпрямился, наградил застывшую и побледневшую Гринь насмешливым взглядом и, не говоря более ни слова, спокойно развернулся и, игнорируя всеобщее внимание, вернулся к Андору Ракердону.