Чудо Саян. Герои ненашего времени

Горин открыл дверь своего кабинета, больше напоминавшего склад старых компьютеров. Два компьютера были рабочими. Остальные – списанные в отделе. Материально ответственная Алла Васильевна спросила однажды: «Захар Ильич, можно я на некоторое время поставлю в вашей комнате несколько старых списанных компьютеров?» Ответил: «Можно». Некоторое время продолжалось уже не первый год, но Горин не роптал: кабинет посещал не надолго, на час-полтора в день, и в нем давно не работал. Имел право. Уже одиннадцать лет был пенсионером по возрасту. Но на работе числился. На четверть ставки. Работал дома, после обеда. Утром в качестве моциона шел пешком через парк Лесотехнической академии в сторону своего НИИ. На службе проверял наличие почты, скидывал на флешку нужный материал, беседовал с коллегами, шел назад, обедал и часа в два дня садился поработать часов до семи вечера. Потом телевизор, хотя почти все, что показывали по телевизору (кроме футбола и биатлона) вызывало сугубо отрицательную реакцию. А что делать? Если тебе за семьдесят, и ты живешь один, чем-то надо вакуум заполнять. «Исторические» фильмы Би-Би-Си, где актеры, переодетые римлянами, машут деревянными мечами, исторические хроники Николая Сванидзе, исторические передачи Леонида Парфенова, «Живая история» по пятому питерскому каналу.

Вроде бы не самое непристойное, что дают по TV. А Горин смотрел и удивлялся: «Бурбаки на Волге». Так говорила покойная жена Ольга вместо слов: «Не верю». В середине XX века под названием «Элементы математики» появился многотомный «полный трактат математической науки». Написала трактат группа французских математиков, объединенных под псевдонимом Никола Бурбаки. Трактат переведен на многие языки мира. Ольга однажды сказала: «Представь себе, что через тысячу лет археологи откопают несколько томов трактата Бурбаки и картину И.Е.Репина «Бур…аки на Волге», и буква «л» в подписи под картиной не сохранится, будет стерта. Тогда родится научная гипотеза о том, что группа французских математиков Н.Бурбаки в свободное от написания трактата время таскала баржи по великой русской реке Волга». С тех пор слова «Бурбаки на Волге» вошли в их доме в поговорку.

Телеведущий Лев Лурье в цикле передач «Культурный слой» рассказывает о родном городе Ленинграде, о временах не столь отдаленных (годы пятидесятые-шестидесятые прошлого века), о жизни, свидетелем которой был Горин. «Не тесен мир, а тонок слой». Сам Горин в силу своей незначительности не попадал в «культурный слой», но был свидетелем-очевидцем тех доисторических времен. Рассказы Льва Лурье, человека «относительно молодого» – 1950 года рождения (59 лет), были допингом, будившим воспоминания о прошедшей молодости.

Как все молодые люди тех лет, и Захар выходил изредка на «Брод» – Невский проспект от Литейного до площади Восстания, бывал мимоходом в «Сайгоне», кушал мороженное в «Лягушатнике», стригся в легендарной парикмахерской на Майорова 28. Всё с виду похоже. А по существу – ничего общего. Живая история Лурье не совпадала с его воспоминаниями.

К примеру, рассказывал Лурье на днях про ленинградский диксиленд. Из рассказа получалось, что джаз, убитый партией и правительством в послевоенные годы, возродился в Ленинграде в середине пятидесятых и прародителем его был ленинградский дикси-ленд.

Все как бы верно: в 1946-47 годах были расформированы джаз-оркестры Э.Рознера, Я.Скоморовского, А.Цфасмана, на короткое время исчез оркестр О.Лундстрема. А Эдди Рознер был осужден на 10 лет. Но продолжал существовать оркестр Л.Утесова, в ресторане «Метрополь» (в Москве) играл тот же А.Цфасман, в ресторане гостиницы «Европейская» (в Ленинграде) – Иосиф Вайнштейн. Конечно, для знатоков-эстетов Утесов – не джаз, Силантьев и Владимирцев – тем более. Но для простых людей – вполне. И уж вряд ли кто скажет, что биг-бэнд Иосифа Владимировича Вайнштейна – не джаз. В самом знаменитом джазе Ленинграда пятидесятых-шестидесятых играли Геннадий Гольштейн и Константин Носов, Олег Кувайцев (будущий руководитель ленинградского дикси-ленда) и Давид Голощекин.

Что касается ленинградского дикси-ленда, то слухи о нем доходили до окраинной Выборгской стороны, где Захар жил и учился. Но в его родном политехе был тогда популярен и играл на вечерах джаз-ансамбль Ореста Кандата. Орест Карлович играл на саксофоне, а пианистом был Анатолий Кальварский, впоследствии композитор и руководитель эстрадного оркестра Азербайджана.

У Николая Сванидзе, Льва Лурье и прочих описателей новой истории есть, видимо, сверхзадача: показать, как гнусна была эпоха их отцов. А на деле жизнь была разная. Народ вовсе не делился поровну на тех, кто сажал и тех, кто сидел. Были те, кто не сажал и не сидел. Жили и работали. Их было большинство. Растили детей, шутили. Рассказывали анекдоты. Анекдотов было много больше, чем сегодня.

Джаз, конечно, мелочь жизни, пример, не более того. Но раз уж вспомнился джаз, то, как вспоминается Горину, политику «разгибания саксофонов» не восприняли массы. И против этого не могли устоять никакие постановления партии и правительства. Джаз жил в массах. Одну из наиболее известных джазовых мелодий XX века написал американский еврей со смешным именем Шолом Секунда. Первое название песни – «Ба мир бист ду шейн» (в переводе с идиш – для меня ты красивая). Потом эту песню в обработке О.Кандата исполнял джаз Утесова под названием «Барон фон дер Пшик». Эту же мелодию со словами «В Кейптаунском порту, с грузом на борту «Жанетта» поправляла такелаж…» и «Старушка, не спеша, дорогу перешла, ее остановил милиционер» пели широкие массы трудящихся. Даже антисемиты ее распевали со словами «Сара, не спеша, дорогу перешла».

Захар голоса не имел и старался не петь в присутствии посторонних, но, как каждый студент того времени, слушал по враждебному «Голосу Америки» беседы Уиллиса Канновера о джазе. Как во всякой еврейской семье среднего достатка, в родительском доме было пианино «Красный Октябрь», был кошмар детства, именуемый обучением игре на фортепьяно в Доме пионеров Калининского района. Как и многие сверстники, «терзавшие расстроенный рояль» в детстве, играть он так и не научился. Но приходил в гости кузен Лева. Лева играл и «Серенаду птичьего острова», и «В настроении», и «Караван» Д.Эллингтона, и еще более популярный в те годы «Караван», автора которого Горин не помнил. Там были такие слова: «Шагай вперед мой караван, огни мерцают сквозь туман. Шагай без отдыха, без сна, туда, где ждет тебя весна. Родимый край, о, ласкай мои глаза, пускай течет по ресницам слеза…». Именно этот «Караван» имел в виду незабвенный стиляга Арнольд Кукеш, сказавший легендарную в те годы фразу: «Когда я слышу «Караван», я чувствую себя верблюдом». Арнольд Кукеш – герой студенческого обозрения «Весна в ЛЭТИ». Комсомольский вожак в том же обозрении при разборе персонального дела Арнольда Кукеша произнес не менее крылатую в те годы фразу: «От саксофона до ножа – один шаг».

Для Горина и многих его сверстников начало оттепели – не столько слово, сказанное И.Эренбургом, не только доклад Н.С.Хрущева на XX съезде, но и студенческий спектакль «Весна в ЛЭТИ». Премьера обозрения состоялась через два месяца после смерти И.В.Сталина (11 мая 1953 года) в Выборгском доме культуры. Захар, естественно, видел этот спектакль, правда не на премьере и не в Выборгском ДК на Ломанском переулке, а, кажется, в «Промке» на Кировском. Борис Гершт, Анатолий Флейтман, Александр Колкер, Ким Рыжов, Михаил Гиндин, Генрих Рябкин, Алла Прохорова, Людмила Пахоменко (хочется перечислить их всех) – эти ребята были на несколько лет старше (тридцать первого-тридцать третьего года рождения). Они и не подозревали, создавая этот спектакль, что станут учителями целого поколения, воспитают поколение питерских шестидесятников.

Убедительная просьба: пусть продвинутый в джазе читатель не судит строго предыдущий текст. Захар Горин в джазе полный профан. Просто то, что он видел и слышал, отличается от телевизионной «Живой истории». По этой «истории» оказывается, например, что каждый пионер бегал за пьяным финном и выпрашивал у него жвачку, иначе он не пионер, а гогочка, маменькин сынок. А взрослый фарцовщик, скупавший у иностранцев джинсы и перепродававший их потом втридорога, – реформатор и борец с проклятой плановой экономикой. А главный советский фетиш тех лет – все те же джинсы. Горин же помнит, что в приличных домах детей учили, что попрошайничать нехорошо, а спекуляция – презренное занятие.

Не так давно лучшим фильмом года был признан фильм Валерия Тодоровского «Стиляги». Получил он первые призы и за костюмы, и за музыку и т. д. и т. п. Захар – ровесник героя фильма, и все, что было тогда, помнит «до малейшего винтика». Помнит, как в то самое лето, о котором рассказано в фильме, ездил на целину. Как получил «Курмет грамотасы» – грамоту ЦК ЛКСМ Казахстана. Все что-нибудь получили. Кто значок, кто медаль, а Хайрулла Заиров – даже орден (как сын степей). Относились к значкам и грамотам все с иронией, но, как ни странно (Горин опросил многих), никто этих грамот и значков не выкинул. Все хранят. Помнит, как целинная агитбригада пела залихватские частушки вроде: «Даллес едет на машине в смокинге и фраке, а мы едем на другой, в голубой рубахе». В общем, скучно не было. Даллесов в те годы было двое. Старший брат Джон Фостер – государственный секретарь США, большой антисоветчик, и младший брат Аллен – начальник ЦРУ – совсем плохой человек. Про их козни еще при Сталине писателем Николаем Шлаковым был написан толстый роман «Поджигатели». А насчет фильма «Стиляги» Горин для верности опросил ровно десять своих сверстников, тех, кто в прошлом сами были в некотором смысле стилягами. Но не в уродливой форме. Стилягами, которые носили узкие брюки, но не торговали ими. Стилягами, которые, в отличие от героя фильма, сумели закончить вуз, а не стали лабухами в ресторане. Потом они выросли, «перебесились» и стали «честными производственниками». Все десять признали фильм чудовищной и оскорбительной халтурой.

Сразу после войны была своя мода: брюки клеш, волосатая кепка-лондонка с мягким козырьком, белое кашне, стальная фикса во рту. Ей на смену пришла мода 50-х. Но прикид стиляг 50-х «от клифта до колес» и костюмы фильма «Стиляга», как говорят, две большие разницы. Чуваки ботинки носили не узконосые, а, наоборот, тупоносые, пиджаки носили не узкие, а с широченными плечами. Но дело не в ботинках, галстуке и пиджаке с ватными плечами. Не был карикатурный стиляга борцом за свободу, а был двоечником и спекулянтом. Это все равно, как сейчас главными борцами за свободу объявить Ксюшу Собчак, Андрюшу Малахова и «стилиста» Сергея Зверева. Но и это не главное. Возможно, где-то и бегали комсомольцы по парку за стилягами и разрезали им штаны. Такие слухи циркулировали. Но видеть – не приходилось. А эта широта взглядов на брак и семью, доведенная в фильме «Стиляги» до абсурда!? Папа стиляги, простой рабочий человек в восторге оттого, что жена его сына перед самой свадьбой переспала со случайным негром и родила черненького младенца. Ну, прямо «Цирк». Ну, огорчись поначалу папа, а потом, как любящий отец, смирись с этим прискорбным фактом.

Так нет. Он рад. И все соседи по коммунальной квартире рады. И даже не это главное. А главное – оскорбительная для целого поколения сцена комсомольского собрания. Все-все-все, кто учился в МГУ вместе с героем фильма, злые, одинаково одетые, скандируют слова из хита: «скованные одной цепью, связанные одной целью». А герой в это время с победоносным видом медленно спускается по ступенькам аудитории, подходит к президиуму и кладет на стол свой комсомольский билет. Поворачивается и молча уходит. Все «скованные одной цепью» немеют от ужаса. В кинотеатре Захар Ильич сидел рядом с пятнадцатилетними подростками. В этот кульминационный момент они перестали жевать поп-корн, открыли рты и стали перешептываться: «Что это он положил на стол?» Они – люди другой эпохи. Это ровесники детей Валерия Тодоровского, и они не слышали про книжечку члена ВЛКСМ, и сколь чревато последствиями было выкладывание ее на стол.

Жанр фильма – мюзикл. Горин не спец по мюзиклам. Но кое-какие видел. И мелодии из этих мьюзиклов припоминает: и «Чу-чу» из «Серенады солнечной долины», и «Марш артиллеристов» из «Шести часов вечера после войны». А «музыка» фильма «Стиляги»? Кто помнит её?

* * *

Вступление затянулось и стало походить на «Короли и капусту». Пора признаться, что рассказ не про фильмы Тодоровского-сына и тем более не про музыку. Все предыдущее – старческая болтовня. И по профессии Захар Ильич не кинокритик и не джазмен, а инженер-гидротехник. При советской власти работал в отраслевом НИИ Минэнерго (министерства энергетики). Если честно, то гидротехником Горин стал не по зову партии и даже не по зову сердца, а можно сказать по стечению обстоятельств (каких – обсуждать не будем). В годы Оттепели и Застоя своим ремеслом не гордился, но и не стеснялся его. Почему он гидротехник, хорошо ли быть гидротехником, приносит ли его ремесло пользу или вредит – не задумывался. В эпоху Перестройки все поменялось.

Конец 80-х. Угар Перестройки. Газеты полны обличительных статей: «Только два министерства, два ведомства соревнуются – Минэнерго и Минводхоз. Они соревнуются, как больший ущерб нанести нашей стране, нашей экономике, нашей нравственности. Минэнерго в результате гидротехнического строительства затопило и подтопило 14 млн. га ценнейших земель в нашей стране». Это написал эколог М.Я.Лемешев. А вот писатель С.Залыгин: «Площадь под существующими и проектируемыми водохранилищами по суммарным размерам приближается к площади Франции». Площадь Франции, между прочим, 55,2 млн. га. Да что там какой-то М.Лемешев, сотрудник никому не известного института аграрных проблем и информатики имени А.А.Никонова. Или писатель С.Залыгин. Сам президент М.С.Горбачев сказал: «Посмотрите, какие потери: что ни гидростанция, то целые массивы утраченных земель. А ведь эти заливные луга и пастбища давали продукцию. Речь идет о миллионах гектаров самых хороших угодий, на которых многие хозяйства базировали свое животноводство».

Вот так. Оказалось, что работал Горин зря. И не только он. Но и стотысячный коллектив строителей Союзгидроэнергостроя, возводивший 35 гидротехнических объектов, и семнадцатитысячный коллектив проектировщиков и изыскателей Гидропроекта, и «субчики» (тресты Гидромонтаж, Спецгидроэнергомонтаж, Гидроспецстрой), и полуторатысячный коллектив его института, и завод «Электросила», и… Да разве всех перечислишь. И не только зря. Но с намерением нанести вред не только экономике, но и нравственности заодно.

Гидротехническое начальство пыталось оправдаться, что-то противопоставить. В 1989 году гидроэнергетики свои взгляды изложили в журнале «Энергетическое строительство» (№ 4). Писать в «Новый мир», видимо, считали делом несерьезным. Но кто читает «Энергетическое строительство»? В публичных дискуссиях главные инженеры проектов проклинаемых Туруханской и Катунской ГЭС Н.Овдиенко и А.Пигалев, главный инженер проекта так называемой Ленинградской дамбы С.Кураев и другие ГИПы (главные инженеры проектов) явно уступали в красноречии писателям С.Залыгину и В.Распутину, академикам Д.С.Лихачеву и А.Л.Яншину. А уж «неистовому» Ф.Я.Шипунову по части полемики никто и в подметки не годился. А пересыпанные матерком письма великого Виктора Астафьева главному инженеру достраиваемой ныне Богучанской ГЭС?! Против таких писем никакому факту не устоять.

Обескураженное гидротехническое начальство кинуло клич подчиненным: «Пишите. Пишите хоть в «Новый мир», хоть в центральную прачечную. Авось вас услышат». В те смутные времена и Горин вдруг стал публицистом. Написал два очерка. Один назывался «Чучело начальника в Маркизовой луже». Про дамбу. Второй – «Дискуссия о гидроэнергетике. Взгляд изнутри». Напирал больше на числа и факты. Пытался фактами кого-то убедить, вразумить несведущих… Не вышло. Какое значение имеют цифры и факты, если народ, ведомый своими трибунами, желает бороться за демократию и против всякого тоталитаризма? Поначалу профессионалам казалось, что пройдет немного времени, народ угомонится, писатели напишут свои фельетоны и получат свои гонорары, экологи получат финансирование на свои сомнительные изыскания (на непросвещенный взгляд Горина нынешняя экология – не профессия, а протестное общественное движение), и время поставит все на свои места. Не тут-то было. Ярость масс все нарастала. Энергетическое (в том числе и гидротехническое) строительство было полностью свернуто.

Прошло двадцать лет. Время постепенно тавит все на свои места. На дворе 2009 год. Возрождается строительство АЭС, потихоньку начинает реанимироваться строительство ГЭС, наполовину построенных еще при советской власти. Достраивается КЗС – комплекс защиты Санкт-Петербурга от наводнений. Но потребовалось для этого целых двадцать лет! Целое поколение гидростроителей оказалось не у дел. И никто из тех, кто почти уничтожил целую отрасль, не сказал: «Извините, ребята. Мы были не правы. Простите, что мы испортили вам жизнь». Героям и антигероям этой эпопеи посвящает автор свой рассказ очевидца. Там, где не был очевидцем, он воспользуется рассказами других очевидцев. Пусть не только телеисторики расскажут о том, как это было. Охват событий узковатый. Рассказанные «живые истории» касаются того, что происходило в одной отдельно взятой отрасли народного хозяйства. Аналогичные и, возможно, «еще более живые истории» может рассказать работник любой другой отрасли.

Глава 2

Фатей неистовый

В 1988 году появилась книга Ф.Я.Шипунова «Оглянись на дом свой». Предисловие к книге написал знаменитый писатель В.Г.Распутин. Вот выдержки из предисловия. «Эту книгу вам предстоит не читать, а избаливать. Эта книга ученого, но такой науки, которая является надкрышием, причиной и источником для других без исключения – науки биосферного существования. Не часто появляется книга, которую хотелось бы рекомендовать как настольную. И вот теперь она перед вами. Не художественная и не научная, потому что наука разучилась говорить человеческим языком, ни к какому отдельному ведомству знаний не принадлежащая, а принадлежащая всему, что относится к нашей сфере деятельности в ее целях, средствах, физических усилиях и ценностных ориентирах. Она написана на пределе голоса, дальше может быть только стон».

И действительно, широта охвата мира в книге головокружительная. Есть в ней и битва на Калке, и великий князь Всеволод с сыном Константином – гроза половцев, и духовные начала земледелия, и биосферная этика, и Волга-матушка с севрюгой и белугой в ней плавающей, и пыльные бури над хлебородной нивой, и судьба Москвы и много еще чего. Все с цифрами, с тысячами цифр. Из книги можно, например, узнать, что «в Танзании легально истребляется по 100 тысяч слонов в год для использования их в производстве мыла в связи с необходимостью оплачивать затраты на построенную здесь КНР железную дорогу».

Без всякого ехидства Горин готов признать, что написана книга образно и «с огоньком». Сквозная идея книги: «На земле возникла инородная биосфере техносфера как совокупность всех технических устройств и механизмов. Вот он Молох, в жертву которому принесена современная жизнь человека». Путь к спасению по Шипунову – назад, к природе, к лошадке вместо автомобиля, к ветрякам вместо современных электростанций. Идея не самая новая, но для народа соблазнительная. Кто не хочет парного молочка и чистого воздуха? Примерно к этому призывало «сентиментальное чудовище» Жан-Жак Руссо, ломали машины луддисты на заре капитализма.

Имеется в книге и второе предисловие, написанное академиком А.Л.Яншиным. Вот что пишет академик: «Статьи известного ученого в области экологии и биосферы Ф.Я.Шипунова напомнят, как дорого нам всё то научное достояние, которое оставили нам В.В.Докучаев и его ученик В.И.Вернадский, как, опираясь на это учение, можно и нужно решать неотложные народно-хозяйственные задачи».

Неотложные народно-хозяйственные задачи в области гидроэнергетики Ф.Я.Шипунов формулирует следующим образом: «Считать сооружение ГЭС на основных руслах крупных рек жестоким нарушением экологического благополучия и потому недопустимым, ибо такие творения на земле подобны созданию искусственных тромбов в венозной системе нашего организма, способных убить его. И с этой точки зрения надобно приступить, пока не поздно, к оздоровлению экологических систем, прежде всего Волги, Дона и Днепра, рассмотрев вопрос о первоочередном спуске Чебоксарского, Цимлянского, Рыбинского и Каховского водохранилищ. А в перспективе такая же постановка вопроса должна коснуться всех водохранилищ и запирающих их плотин-тромбов на речных системах».

Судя по предисловию, программу Ф.Я.Шипунова в области гидроэнергетики писатель В.Распутин одобряет. А вот другое его высказывание. В книге почетных посетителей музея Саяно-Шушенской ГЭС есть такая запись: «Я был на Иркутской, Братской, Мамаканской, Красноярской ГЭС. Очень хочется здесь, на Саяно-Шушенской, бывать постоянно, потому что все, что здесь будет, не идет ни в какое сравнение с прежним. Я завидую и самым первым – первоколышникам, и буду завидовать последним. В.Распутин».

Не все прочитали труд Ф.Я.Шипунова, зато почти все посмотрели апокалиптический фильм «Плотина» Свердловской киностудии. Про то, как Саяно-Шушенская ГЭС погубила весь лес на берегах Енисея и отравила воды великой сибирской реки. Этот фильм неоднократно показывали по центральным программам российского телевидения. Научный комментарий к фильму (текст диктора за кадром) сочинил все тот же неугомонный Фатей Яковлевич. Не стоит, уважаемый Валентин Григорьевич, завидовать ни «первоколышникам» ни «последним» – всем кто строил Саяно-Шушенскую ГЭС. Благодаря усилиям Ф.Я. и Вашим, эти самые строители, построив Саянскую плотину, оказались без работы: Катунскую и Средне-Енисейскую ГЭС, куда они должны были ехать строить, «зарубили» писатели, экологи, гинекологи, депутаты и другие радетели народные.

Что касается качества воды в водохранилище Саяно-Шушенской ГЭС спустя десять лет после окончания строительства, то любознательный читатель может об этом узнать, например, из статьи В.А.Стафиевского и Л.Я.Ромова «Влияние Саяно-Шушенского гидроэнергетического комплекса на окружающую среду» (журнал «Гидротехническое строительство, 1998 г, № 9). Тех, кому недосуг читать статью, хочется успокоить: не только в 1998 году, но и в нынешнем 2009 году, тьфу-тьфу, с водой пока все в порядке. За водой следят. На ГЭС есть специальная лаборатория, которая на участке реки от города Кызыла до города Саяногорска (больше 100 км) замеряет и анализирует гидрохимические, гидробиологические и санитарные показатели воды. А Фатей Яковлевич испугал народ своим фильмом и перешел к решению других проблем.

Фатей неистовый. Именно так назван сборник статей, выпущенный в 2008 году издательством «Голос-Пресс» и составленный В.Н.Афанасьевым. Лично с Фатеем Яковлевичем Шипуновым Горин знаком не был. Изучал лишь некоторые его труды. Не все, конечно. Про труды Ф.Шипунова по квантовой механике узнал лишь, когда взялся за этот очерк. Из Интернета.

На сайте «Литературной газеты» про сборник «Фатей неистовый» было написано: «Выпущенная к 75-летию ученого-эколога Фатея Яковлевича Шипунова (1933–1994), книга содержит как его статьи, так и материалы его соратников и единомышленников. Доктор биологических наук, специалист по квантовой механике, академик Российской народной академии, Ф.Я.Шипунов возглавлял общественный комитет общественно-политической организации Россия-Соборная, входил в руководство фонда восстановления храма Христа Спасителя, возглавлял Общественный комитет спасения Волги. В последние годы жизни выступал на конференциях, съездах патриотической общественности на тему духовно-нравственного возрождения России. Будучи верующим, в лаборатории биосферных явлений Института литосферы изучал духовные явления с точки зрения энергетики, установив, например, что во время пасхального богослужения крест, установленный на куполе православной церкви, излучает на прихожан поток целительной энергии огромной силы».

Комитет по спасению Волги вместе с подкомитетом по спасению Ладоги и Невы – наша тема. В состав Комитета входили математик И.Шафаревич, писатель В.Белов, И.Н.Хохлушкин – экономист по образованию, диссидент по призванию, работавший столяром-реставратором в театральном музее имени Бахрушина, а затем с головой ушедший в религию. Подкомитетом по спасению Ладоги и Невы руководил музыкальный критик (фамилию, Горин не помнит). Ни одного гидротехника, гидролога, гидрогеолога, метеоролога, гидравлика, гидромеханика в Комитет не входило. Но голос Комитета перекрывал голоса всех гидротехников и гидрологов вместе взятых.

Узнав про занятия Ф.Я. квантовой механикой, Горин был удивлен. В молодые годы он преподавал в Лесотехнической академии не квантовую, а обычную теоретическую механику. Эту самую Лесотехническую академию (ЛТА), бывший Петербургский Лесной институт, заканчивал Фатей Яковлевич. Сколько помнится, в ЛТА квантовую механику не изучали. Просмотрев в том же Интернете несколько статей самого Ф.Я., его единомышленников и его оппонентов, Горин крепко задумался: писать об этом или не писать. Есть такое правило: о покойном только хорошее или ничего. Опять же Ф.Я. человек верующий, похоже, искренний. Потом подумал мстительно: а он нашего брата-гидротехника жалел когда-нибудь? Напишу-процитирую (смотри курсив). Чтобы образ очертить явственнее.