скачать книгу бесплатно
– Как это у вас других храмов нет, а Божьих храмов у вас нет, что ли? – заинтересовалась женщина.
Человек из страны Анархии улыбнулся слегка и сказал в ответ:
– У нас здесь Божьих храмов нет. Нет никаких религиозных учреждений. У нас здесь нет религии. Мы все безверующие. Вернее, мы все здесь боги. Человек у нас бог, и некому нам служить.
– А храмов науки? – заинтересовался я.
– Нет у нас и таких храмов. Мы в науку не верим. Она – такая же религия. Только она – религия более позднего времени. Мы в науку не верим, как у вас учёные не верили в божественные учения, верования.
– У нас есть храм труда, храм техники и храм красоты, – сказал он гордо, возвысив голос и смотря нам всем прямо в глаза. – Храм труда находится на горе Равенства, а храм красоты на горе Любви. Здесь, на этой горе, в этом краю – царство техники, изобретения, труда, культ труда, открытия и изобретения. Здесь имеются все изобретения, сделанные нами. Здесь мы трудимся, занимаемся полезным. Начнём с того, что ознакомимся с этим храмом.
– Хорошо! – сказали все мы.
– Хорошо! – сказал и я, хотя ничего не понял из всего того, что человек из страны Анархии говорил.
– Идёмте! – сказал человек из страны Анархии. Мы пошли.
Вот мы в саду. Огромнейших размеров сад. Бесконечное множество деревьев.
– Тут деревьев больше, чем людей! – сказал рабочий.
– Да, это так. Но не совсем. Так как люди находятся здесь и под землёй и над землёй, и вы их не видите.
– Что они делают? – спросил рабочий.
– Всё.
– Как всё?
– Всё, что вы видите вашими глазами, всё, что вы слышите вашими ушами, всё, что вы осязаете, всё сделано, сотворено. Здесь царство техники, труда, здесь почти нет природы. Всё здесь искусственное…
– Как? И небо? И земля? И деревья?
– Всё! Всё! Наш мир – это наше действие, наш труд.
– А люди!
– Люди все настоящие, кроме автоматов, которых здесь немало.
– А где автоматы?
– Они все работают под землёй. Они добывают сырьё. Они исполняют самую тяжёлую работу. Они обрабатывают сырьё в первоначальный продукт. Настоящие люди, живые существа, заняты одним разукрашиванием, эстетизированием, индивидуализированием некоторых продуктов.
– А кто следит за этими автоматами?
– Живые люди, техники. Одним нажатием кнопки приводят в движение, заставляют работать десятки тысяч чугунных автоматов.
– А что делают эти, гуляющие по саду?
– Я ведь сказал, что они «трудятся», работают, верней, следят за работой.
– И так во всей стране?
– Так во всей стране.
– А зимой как? Неужели они так гуляют по саду?
– У нас зимы тут нет. Мы нагреваем искусственно наш климат.
– Как вы его нагреваете?
– Посредством теплоты. Мы можем образовать при желании такую теплоту, чтобы всё тут растаяло.
– Но как вы это делаете?
– Просто, посредством нагревателей. Мы держим теплоту на требуемой для работы высоте. Ведь я уже вам сказал, что здесь всё искусственное.
– Я начинаю думать, что и ты искусственный, – сказал я, обращаясь к человеку из страны Анархии.
Он рассмеялся и ответил:
– Это ещё ничего, скоро вам покажется, что вы сами искусственные.
Мы все рассмеялись.
– Чудная страна. Страна чудес.
– Ничего удивительного. У нас ничего нет, кроме техники, это наша религия и наша наука. Мы откинули все «законы», все учения, все гипотезы и основные начала. Мы пустились пробовать, испытывать, творить, делать. Мы так и воспитываем нашу молодёжь: делать, делать, делать. «Уметь» – вот наш символ веры. И мы в течение нескольких поколений достигли изумительных результатов. Мы раскрепостили технику, искусство, ремесло, артистику, и она творит чудеса. Мы – чудотворцы. Мы веруем в чудеса. Нас кругом окружают чудеса. Мы чудотворцы. Кто не чудотворец, тот не достоин великого названия человека, тот не достоин наших пяти солнц и наших пяти гор и морей. У нас каждый человек есть творец, каждый является изобретателем, как каждый у вас умел говорить, мыслить, чувствовать, так каждый у нас умеет «сделать», «создать». У вас люди созидали только слова, мысли, а у нас они все творят настоящие сущности, реальности, технические существа.
– А если человек не одарён, не умеет изобретать?
– Все люди одинаково одарены, за исключением духовно больных. А их у нас нет.
– Но разве все гении?
– Да, у нас все гении. Но это слово неправильно. Каждый чем-нибудь да обладает, чем-нибудь да отличается, в какой-нибудь области имеет данные выявиться, расправить своё «я», свои духовные силы, заложенные в нём. Как под южным солнцем всё растет, всё цветет, всё поёт, всё живёт и наслаждается жизнью, бытием, так под солнцем свободы всё творит.
– А если он изобретать не может?
– То он занимается усовершенствованием уже изобретённого. А усовершенствовать и творить – это одно и то же. Усовершенствуя, появляется новое, новое открытие и новое изобретение.
– Покажите мне всё это, а то я не поверю, – сказал рабочий, с ним был согласен и я и все остальные.
– Прекрасно. Я вам всё покажу. Но вы не поверите и вашим глазам. Вы слишком далеки от нашего мира, мира открытий.
– Как же не поверим? Поверим. Покажите.
– Я же вам показываю. Смотрите. Вот сад. Этот сад и есть тот храм труда.
– А сколько часов работают здесь? – спросил рабочий.
Человек рассмеялся.
– Я знаю, что в ваших странах существовал вопрос о рабочем дне! У нас работают сколько хотят. У нас таких вопросов не существует.
– А сколько вы должны работать, чтобы содержать ваше общество, чтобы вы имели возможность прокормиться, одним словом, удовлетворить все ваши потребности?
Человек из страны Анархии рассмеялся.
– Я знаю, что у вас существовал такой вопрос. Но у нас такого вопроса нет. Даже немыслим. Люди страны Анархии вас даже не поймут. Мы обеспечены на тысячи лет. Если бы мы совершенно бросили работать, трудиться, то мы могли бы существовать запасами накопленных богатств больше тысячи лет. Мы обеспечили всем целый ряд будущих поколений.
Мы все изумились, что он и видел по нашим глазам.
Наше удивление мы выразили одним междометием.
Человек из страны Анархии сказал:
– Мы бы считали преступлением произведение новых молодых поколений, не обеспечив их. Мы обеспечили все будущие-будущие, далёкие-далёкие поколения. В самом деле, какое право имеем мы произвести жизнь, молодое поколение, если мы обрекаем его самим актом существования на страдания, лишения, на тяжёлый неприятный труд. Даже больше, сам труд, который для нас является одной забавой, увеселением, развлечением, при сознании того, что он необходим, что без него нельзя существовать, что он нужен для того, чтобы поддержать наше существование на завтрашний день, тот же самый труд стал бы обязанностью, обузою, тягостью, ярмом.
– Так ради чего же вы работаете?
– Ради удовольствия. Труд – ради труда. Поэтому наш труд называется вольным, он совершенно свободен. Ибо он не столько полезен, сколько приятен.
– Как это возможно?
– Вот видите!
– Да мы ничего не видим!
– Не моя же вина, что вы ничего не видите, хотя у вас настоящие глаза, – сказал человек страны Анархии.
– А спуститься вниз, туда, где работают ваши автоматы, можно? – спросил рабочий.
– У нас всё возможно. У нас невозможного нет. Раз явилось желание, хотение, оно имеет право на удовлетворение.
– Мы хотим спуститься вниз и посмотреть, как там работают.
– Пожалуйста. Мы сейчас спустимся.
Человек из страны Анархии подошёл к ближайшему дереву, нагнул какую-то веточку.
В эту минуту у ног наших открылось огромное отверстие. Мы испугались и бросились бежать; человек из страны Анархии рассмеялся, его смех нас успокоил, и нам стало неловко за себя.
– Не бойтесь. Мы сейчас спустимся.
– Как же спустимся?
– Так, как мы поднялись.
– Да как же?
– Очень просто: сядем и полетим вниз.
У самого отверстия показалась лодочка, мы уселись.
Она стала спускаться.
Мне стало страшно от экскурсии под землёй. Но скоро я убедился, что ничего страшного здесь нет.
Лодочка летит, как стрела. Ровно-ровно. Бесшумно. Кругом свет. Какой он? Откуда он? – Трудно сказать.
Но свет дневной, мягкий, приятный. Кругом простор, раздолье. Равнина, горы, долы, поля, леса. Ничего сверхъестественного.
Лодочка остановилась, опустилась на висячий мостик.
Мы вышли.
– Вот вы под землёй, – сказал человек из страны Анархии.
– Не может быть?! Ведь здесь и небо, и земля, и солнце.
– Да, вы сейчас находитесь на земле, на настоящей земле, не на искусственной.
– Боже, как здесь всё фантастично!
– Нисколько. Я же вам говорил, что мы создали свой мир, своё общество. Всё, что вы видите в нашем мире, всё, что там находится, всё, что вас там окружает, говорит человеку: ты всемогущ, ты творец, всё дело твоих рук, и небо, и земля, и море – всё содеяно твоими пальцами, твоим разумом, твоим творчеством. Удивительно ли после этого, что в такой среде, в такой обстановке вырастают люди-орлы, люди-боги, люди всесозидатели и всеразрушители.
– Да, нечего удивляться и нечему удивляться, так как в этой стране всё есть одно удивление, восторг, радость и творчество, – сказал я.
Человек из страны Анархии снисходительно улыбнулся на мои слова и сказал:
– Но, ведь вы ещё так мало видели…
– Мы видим, но ничего не видим, ибо мы ничего не понимаем, что здесь творится, – сказал я.
– Но где же ваши автоматы? – спросил с нетерпением рабочий.
– Идём, я вам их покажу.
– Идём!
И мы пошли. Мы поднялись на бугорок, потом спустились в долину.
– Вы видите, – показал рукой на восток человек из страны Анархии, – вон там стоят целые ряды людей и работают. Издали они кажутся людьми, а когда подойдёте ближе, вы убедитесь, что перед вами стоят автоматы.
Мы, ничего не ответив, пошли по направлению к этим автоматам.
Мы подошли ближе.
