скачать книгу бесплатно
Ася подождала продолжения, но оно не последовало. Хирург вновь принялся за курицу.
– Так вы знаете, где Марина может быть сейчас?
– Не знаю, милая девушка. И знать, признаться, не хочу. Она номера меняет, как в былые времена, курьеры лошадей на переправах. И мужиков так же. Красиво живет.
Теперь уже явная обида сквозила в каждом слове. Ася не поняла, почему же тогда Людмила привела ее именно к этому Артуру Абдулловичу.
– Спасибо!
– Да, не за что.
За дверью стояла провожатая, словно ждала. Или подслушивала.
– Рассказал?
– Что, простите? – Ася вскинула на Людмилу глаза.
– Если бы я рассказала, вы бы подумали, что я завидую, наговариваю. А это не так. Знаете, мужики… Ведь в большинстве своем – они свиньи. А свиньи роются пятачками, ищут трюфели. Так вот, Марина – не трюфель. Она другой гриб. Мне Малышева жалко, хороший был парень. Пошлите, провожу, а то двери в приемном уже закрыли.
11
На улице зарядил дождь. Ася запоздало поняла, что зонта у нее с собой нет. Пришлось накидывать капюшон, и надеяться, что тонкая курточка не промокнет до последней нитки, пока приедет автобус.
Впрочем, дождь мелкий. На остановке – куча народу. Значит, в салоне набьется, как в банке с сельдью, будет нечем дышать. А Асе хотелось проветриться, после разговора с этим любителем трюфелей. Было неприятно все, что она услышала. Может Марина не слишком заслужила хорошее отношение, но трепаться про нее – как-то не по-мужски. Поэтому вполне можно прогуляться.
К тому же, дома спящий Малышев, да еще в таком теплом состоянии, что на улицу не выгонишь, а находится с ним в одной квартире тоже не хочется – куда торопиться? К кому торопиться?
Не поссорилась бы с Натахой, пошла бы к ней. Хотя им с Антоном надо разобраться друг с другом без чужого присутствия.
Значит, вполне можно пройтись пешком. Выветрить из себя чужой негатив, окропить дождем свое светлое одиночество и надеяться, что ни у кого не будет повода позубоскалить на Асин счет.
Через час была дома. Зуб на зуб попадал, правда, приходилось стискивать челюсти. С куртки текло, а завтра, похоже, потечет из носа. Печально. Но пережить можно. К тому же, это ведь был ее выбор, никто не заставлял.
Ася пустила в ванну горячую воду и только потом зашла проверить Малышева. Тот спал крепко. Везде чисто, но запах такой, что хоть закусывай.
Открыв форточку, захватила большое полотенце и пошла греться. Уже прогретая до последней косточки, розовая, как младенец, и расслабленная до предела, вспомнила, что всю одежду с себя закинула в стиралку, а чистой не взяла.
– Блин! – Ася стукнула себя по лбу ладошкой.
Вот нет у нее привычки, что еще кто-то может находится вечером в ее квартире. Завернувшись в полотенце, Ася тихонечко вышла в коридор. Тишина. Малышев спал. Это хорошо. Уже проходя мимо кресла, она почувствовала взгляд. Ну, разумеется! Так же всегда и бывает! Оглянулась…
Нет. Показалось. Тем более, Малышев с этого ракурса даже ничего бы не увидел. Паранойя. И навязанные дамскими романчиками и мелодрамами стереотипы.
Утром болело горло и медленно тлели те самые кости, которые Ася распарила перед сном. Вот тебе и приехали. И кстати, кажется, именно сегодня должны приехать Гена с Чебурашкой-Сергеем. А Марины – тю-тю. Ни номера телефона, ни адреса. Только очень яркая недвусмысленная характеристика. И Асино обещание помочь.
Ася тяжело поднялась с постели и выглянула из комнаты. Малышев сидел спиной. Но по ней красноречиво читалось, что ему плохо. Услышав девушку, он оглянулся. Лицо было серым и помятым.
– Извините, Ася, – виновато, сдержанно и прямо.
Она махнула рукой, поморщившись от боли в горле.
– Марина в больнице больше не работает.
– Я знаю.
Ася удивилась. Дошла до кресла, села рядом с Малышевым. Хотела спросить, но он опередил:
– А вот вы откуда знаете?
– Я в больницу вчера сходила. Там пообщалась, – она сжала губы.
– С Артуром?
– С Артуром.
Малышев покачал головой. Помолчал. Подумал. Потом выдал:
– Он трепло, если честно. Если бы я там был с вами, Абдуллыч бы меньше наболтал. А как вы узнали, какая больница?
Похоже, Алексей мало чего помнил.
– Вы сказали.
– Да? – он удивился, смешно подняв брови. – Вообще, со мной такое очень редко.
– Болтливость?
– Нет, – Малышев опустил голову и немного покраснел. – Вы, наверное, подумали, что я любитель закладывать за воротник? Но на самом деле, не слишком. Генетическая непереносимость, я очень быстро пьянею, поэтому остерегаюсь баловаться алкоголем.
– Просто «Ирония судьбы» какая-то, только без легкого пара.
– Да. Наверное, как-то так.
Он уставился на Асю. Непонятно чего выражающим взглядом. Просто смотрел и молчал. Скользил по контуру лица, по глазам, по губам. И она почему-то чувствовала это скольжение. И смущалась.
– Я мешал вам спать? Вы плохо выглядите, – выдал, наконец, еще более виновато.
Так вот в чем причина! Банально и не романтично. Как и положено в жизни.
– Я попала под дождь, и простыла, – пожаловалась Ася. Тем более, Малышев ведь врач. С ним надо, как на духу. – Горло сильно болит и ломает немного.
– Так вы ложитесь тогда. У вас сегодня постельный режим.
– А вы?
– Я приступлю к своим профессиональным обязанностям, – Алексей слегка улыбнулся и легонько пожал Асе руку.
Девушке импонировало, что он не ныл от своего состояния. Это радовало. Прыгать возле того, кто сам виновен в своей головной боли не было ни сил, ни желания. Ася вернулась в постель. А Малышев пошел на кухню, и судя по звукам, поставил чайник.
Странно, а он-то как узнал про Марину? Разговор свернул совсем в другую сторону и невысказанный вопрос остался без ответа. Может, он самостоятельно сходил на место бывшей работы? И там надрался вместе с Артуром? Но хирург, вроде, был трезвым. Тем более, ведь он считал, что Малышев пропал.
– Вы позволите? – Алексей буквально вторгся в комнату девушки и ее мысли. – Раскройте рот и скажите «а-а-а».
– Дяденька доктор, – Ася поморщилась, – я и так знаю, что жить буду.
– Так и я это знаю. Просто надо убедиться, что у вас не ангина.
Он не отстал, пока не добился своего. Осмотрел горло, пощупал лимфоузлы на шее, внимательно посчитал пульс на запястье. Потом поинтересовался, где Ася хранит лекарства.
– На кухне, в шкафу у окна, такая пластиковая коробочка с крышкой.
Малышев кивнул и вышел. Вернулся с дымящейся чашкой.
– Вот чай. Лимона нет. Но есть листья малины. Сейчас сгоняю в магазин, куплю, все, что надо. Судя по вашей аптечке, чаще всего у вас головная боль и расстройство желудка.
Ася слабо запротестовала, что вообще-то редко болеет, а перед переездом еще и ревизию провела, что выбросить, что оставить.
– Это анекдот бородатый. Не знали?
Точно. Теперь Ася вспомнила.
– И пойду я не за таблетками. В вашем случае можно обойтись без них, вылечиться на витаминах и полосканиях, – Алексей указал пальцем под потолок. – Я про ваши плафоны. Обещал же помочь. А с инструментами у вас не густо.
Да, действительно. Пожалуй, кроме молотка, коробочки с гвоздями и гвоздодера, который так и не забрал Натахин Антон – ничего нет.
– Сегодня еще Гена с Чебурашкой приедут, – задумчиво проронила Ася.
– Кто? – наверное, Малышев решил, что у нее едет крыша, или поднялась температура.
– Ну, спорщики, – чтобы долго не объяснять, девушка перешла сразу к сути.
– Не парьтесь, – он опять передернул плечами и махнул рукой. – Лежите. Не думаю, что они сразу в первый день нанесут визит.
12
Когда хлопнула входная дверь, девушка села и дотянулась до чая. Горячий. Вкусный. По желудку разлилось тепло. На блюдечке лежали еще две таблетки. Проглотила, передергиваясь от отвращения.
Если бы не Малышев, о девушке бы некому было позаботится… Да, но если бы не он же, она бы и не простыла, потому что под дождь бы не вышла. Два конца одной палки. Вся жизнь из сплошных «чет и нечет». Интересно, только у Аси так, или у всех? Если почитать классиков, то она особо не выделяется, если современников, то ей еще везёт. Сейчас же что ни книга, то вечное прохождение квеста: «Выживи в реале» – герои сразу все из себя великомученики. Почитала девушка как-то какого-то премианта – или как говорят? – сплошные разглагольствования, что жизнь дерьмо, а главный герой весь белый и пушистый, несет свет и свое одиночество не через поступки, а через пафосные фразы. Видимо, боллитра не для простых смертных, а для избранных.
Почувствовав, что слипаются глаза, Ася отставила чашку, завернулась в одеяло и заснула. Снилось что-то совершенно бесконечное и безвыходное, как кольцо Мебиуса. Она куда-то шла, открывала двери, но в итоге, так никуда и не попала.
– Нет! Ген, я сказал, нет. Вы развели мальчишку, прекрасно зная, что он поведется…
Ася в первое мгновение после пробуждения не поняла, кто это бубнит, и о чем. Голова раскалывалась, в горле застрял кактус. А у нее в квартире какой-то мужик говорит о том, что кто-то кого-то развел.
Хотя… Это же Малышев! Отчитывает одного из тех, кто собирался приехать с проверкой. Кашлянуть? Или дальше послушать?
– Слушай, с какой стати вы решили, что вправе вмешиваться в мою личную жизнь? – До этого момента Алексей говорил тихо, а сейчас голос повысил, значит, особо не шифруется. – Я не собираюсь ни перед кем отчитываться! А если вы совсем окозлели настолько, что делаете ставки на живого человека, да еще и наивного парня на это подбиваете… – пожалуй, то, что прозвучало потом, Ася даже повторить бы не смогла, на телевидении такое всегда закрывают писком, но смысл был понятен, дождаться Малышева, который с ними и рассчитается, как положено, а в гости к себе он никого не ждет. – Все, я сказал!
Он, видимо, отключил телефон. Мягко ступая, походил по комнате, успокаиваясь. Подошел к Асиной спальне, заглянул. Поинтересовался виновато:
– Разбудил?
– Нет. Я сама проснулась.
Кивнул. Шагнул ближе.
– Выглядите так себе.
– Спасибо, вы тоже не очень, – она нашла силы хмыкнуть.
Теперь это почему-то не обидело. Общение на уровне врач-пациент, ни лжи, ни лести, исключительно голые факты. Если так подумать, жизнь стала бы намного проще, если бы все так общались, а не ждали вечной романтики.
Малышев подошел вплотную к кровати, сел и положил руку на лоб.
– Лекарства пили?
– То, что доктор прописал, – кивнула Ася.
– Фиговый у вас доктор, – криво усмехнулся он. – Не волшебник.
– Какой уж есть. Но я бы не отказалась от чая.
Малышев принес. И еще какие-то таблетки, жидкость для полоскания и тазик. Последнее было лишним, девушка все равно собиралась пройтись до туалета, но ощущать, что о тебе кто-то заботится, всем приятно. Чего же Марину-то в муже не устроило? Или в качестве мужа он другой? Бывает же такое, в одном человеке десятки разных личностей: дома – тиран, на работе – душка. Вон, какими словами выражался Малышев по телефону. А по виду и не скажешь.
Пока Ася валялась, Малышев повесил плафоны, гардины на окна. А потом зашел похвалить картину, будто девушка ее сама написала, а не купила в магазине. Оценил. И свет, и солнце, и гвоздь, забитый в стену.
– Силы принять работу есть? – поинтересовался почти застенчиво.
– Найдутся, – улыбнулась Ася.
Руки у Малышева росли на своем месте. Невольно вспомнилось, как матери приходилось уламывать отчима, чтобы тот сделал что-то по дому. Да, и сделает – лучше б сидел, футбол смотрел. А тут – все аккуратно, чистенько, как себе. По старой памяти что ли?
– Спасибо большое! – с каким-то стеснением в груди выдохнула Ася.
– Да, не за что, – Малышев склонил голову набок, – я же тоже, можно сказать, уже который день пользуюсь вашим гостеприимством.
Он подошел к тапочкам в углу. Поднял их. Постучал подошвами по ладони. И все это, не отрывая взгляда от девушки.
– Ася, вы… – передернул плечами, словно осек себя. – Вам тоже спасибо! Я оставлю этих, медведей? Мало ли. Молодому человеку пригодятся. Или в гости кто придет.
Она не понимала. Прощается?
– Глупость это все. Игра эта в семью. Детский сад какой-то. Вы правы, надо наказать этих спорщиков, а не в гости приглашать. Только не Серегу, он ребенок почти. А Генка – напросился на курсы, пусть учится. Отучится – и обратно. Я все ему высказал. Ну, вы слышали, наверное…
– Слышала.
Почему-то стало грустно. Какие-то вечные эмоциональные горки с этим Малышевым. То помогите, то сам разберусь. И сразу захотелось заупрямиться. Пригласить этих незнакомых Гену с Чебурашкой. Накрыть стол. И плевать на пропавшую Марину! А если Малышев думает, что Ася не справится с ролью, то зря. Она и в театральную студию в детстве ходила, и во всяких КВН-ах и капустниках студенческих участвовала, и в детском саду перебрала всю палитру ролей – от бабы Яги до Снегурочки. Да, и вообще, какому молодому человеку он собрался тапки оставлять? Пусть с собой забирает!
