скачать книгу бесплатно
Шайнара поднялась и, стараясь оставаться спокойной, вышла следом за ними.
Её провели по главной улице. Один из сопровождавших при этом шёл впереди и бил в две медные тарелки. Мужчины, женщины и дети выходили на этот звук из своих жилищ и следовали за процессией. Но многие варны, не дожидаясь пригласительного звона, уже находились на месте.
Они толпились вокруг холма. Кто-то сидел, кто-то стоял, облокотившись о лук, кто-то негромко разговаривал. Но ни выкриков, ни оскорблений, ни гневных смешков, как это было в тот раз, когда девушку бросили в яму с волком, не раздавалось. На некоторых лицах отражался суеверный страх, когда Шайнару вели мимо, на некоторых – любопытство и на очень многих – нескрываемое сочувствие…
На холме установили деревянную стойку с удерживающим устройством для руки. Пытаясь подавить внутреннюю дрожь, Шайнара встала на колени и просунула правую руку в ременную петлю, которую тотчас затянули.
Холм наказаний имел крутые склоны. Ара'Ченгор шёл медленно: подъём давался старому вождю нелегко. За ним, придерживая меч, следовал Дастар. Варны замолчали, и вязкая тишина разлилась над холмом.
Ара'Ченгорг остановился напротив Шайнары. Дастар же шагнул к девушке.
– Калахари, которая прикоснулась к оружию, наказывается отсечением правой руки, – громко провозгласил вождь, и сердце той пропустило удар. – Таков закон Великих Равнин. Таков закон наших предков.
Шайнара побледнела, но до скрипа стиснула зубы, чтобы не потерять самообладания. Лучше бы… Лучше бы они убили её…
– Ты взяла в руки меч, – продолжал Ара’Ченгор, обращаясь уже непосредственно к девушке. – Но… – он выдержал паузу, – ты больше не калахари!
Тишина стала ещё выразительней. Варны переглядывались в удивлении и нарастающем возбуждении.
Дастар расстегнул ременную петлю и освободил руку девушки. Однако слова Вождя Всех Ухтюгов ещё не дошли до неё. Она по-прежнему стояла на коленях и даже не осознавала, что руки Дастара снимают с неё ошейник… И только когда налетевший ветерок приятным холодком обдал кожу на её шее, столько времени разъедаемую от жары и пота под толстой полоской ошейника, девушка лихорадочно схватила ртом воздух.
– Миртанка, ты билась за наш народ, как никто другой, – провозгласил Ара'Ченгорг. – И я дарую тебе свободу!
Дастар поднял ошеломлённую девушку на ноги.
– Ты можешь снять платок, – шепнул он.
Шайнара огляделась, и всё ещё не веря в происходящее, подняла руку и медленно стянула с головы платок. Волосы каштановым водопадом рассыпались по плечам.
– Волчья Сестра…– раздалось в толпе.
– Волчья Сестра! – подхватил кто-то.
– Волчья Сестра! Волчья Сестра! Волчья Сестра! – начали скандировать варны со всех сторон.
От толпы отделился Арджай и приблизился к девушке.
– Волчья Сестра, – повторил он следом за всеми и положил правую руку ей на левое плечо, – я в долгу перед тобой. Позови меня, и я приду и буду биться за тебя.
Шайнара почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза и опустила веки. А когда подняла их вновь, увидела, что тем на холм взобрался человек, который вёл за собой вороного жеребца с рыжей гривой. Точно такой же конь был у Рогула…
– Волчья Сестра, – обратился к Шайнаре Ара'Ченгор по её новому прозвищу, – прими от нас этот дар, – он указал на жеребца. – Его зовут Изир, что означает «быстрее ветра». И он заслуживает это имя. Пусть он несёт тебя по Великим Равнинам, куда ты пожелаешь! Но знай, отныне мой ухтюг – твой дом.
Всё ещё потрясённая, Шайнара смотрела то на великолепного коня, то на варнов, выкрикивающих её новое прозвище, то на вождя, то на Дастара, и не верила, что всё это происходит с ней. А в стороне стоял старик. Он трепал раздвоенную бородку и с удивлением разглядывал девушку с распущенными каштановыми волосами. Никто и не заметил, как в ухтюг вернулся анахис…
Глава пятая. Тени прошлого
Морлав Тейн стоял на телеге и передавал Шайнаре большие и маленькие тюки, набитые медной посудой, украшениями, выделанными шкурками, одеялами и добротной обувью. Были здесь и кувшины с хмельным напитком и пачки вяленого мяса. Варны из отдалённых ухтюгов всегда щедро благодарили анахиса за лечение – он никогда не возвращался с пустыми руками.
Шайнара переносила всё это добро в ухту и, вернувшись как-то за очередным тюком, поделилась с Магистром тем, что тревожило её уже несколько месяцев.
– У Пламенной Горы стоит Орден, – сказала она.
– Я видел.
– Зачем они здесь?
– Пока не знаю. Но скоро выясню, – старик передал девушке толстую шкуру с дорогим пятнистым мехом, скрученную в рулон. – Это тебе. Я ещё не поблагодарил тебя за Дору…
Шайнара одёрнула руки, уже было протянутые за шкурой:
– Морлав Тейн, не смейте! Я обязана вам жизнью!
– Но ты не очень-то и хотела тогда жить, – старик всё равно всучил девушке рулон. – Может, хоть теперь расскажешь, что привело тебя сюда?
Шайнара опустила глаза и отрицательно покачала головой.
– Ну, хорошо. В любом случае, теперь ты одна из них. Тебе больше не нужна моя защита. Варны приняли тебя, как равную. И поверь, тебе ещё понравится здесь.
Морлав Тейн непринуждённо спрыгнул с телеги. Шайнара всегда удивлялась, как, не смотря на почтительный возраст, ему удавалось сохранить в теле такую лёгкость и подвижность. Магистр взял последний тюк и уже собирался направиться в свою ухту, как девушка произнесла:
– Я не могу здесь больше оставаться…
Морлав Тейн удивлённо повернулся к ней.
– Но это единственное место, где ты можешь быть в безопасности.
– Я не ищу безопасности. Варны достойный народ. Но я не заслуживаю их доверия. И не хочу быть одной из них.
Глаза анахиса сузились, зрачки превратились в две маленькие колючие точки, взгляд заскользил по девушке сверху вниз и обратно.
– Я не понимаю тебя, Шайнара.
– Я сама не понимаю себя…
***
Розовато-фиолетовая полоса протянулась по небу, которое так и не потемнело в эту ночь до конца. А Шайнара уже сходила к Доре и попрощалась с ней. Дочь Морлава Тейна тоже недоумевала, почему её подруга хочет покинуть ухтюг, особенно теперь, когда та больше не калахари. Дора обожала своего Арджая, ждала от него ребёнка и искренне считала, что лучшей доли для миртанки и быть не может. Шайнара ничего ей не объясняла, лишь молча улыбалась и кивала в такт её рассуждениям, но, вернувшись в свою ухту, то так и не легла спать, а зажгла светильник и стала сшивать подаренную Морлавом Тейном шкуру в мешок.
Когда совсем рассвело, Шайнара взяла сбрую и вышла на улицу. Ухтюг проснулся и зажил своей повседневной жизнью. Тянуло сухим дымком. Мужчины чинили ловчие сети, чистили оружие, делали стрелы, что-то строили. Женщины готовили и прибирались в жилищах. Из бойцовской ямы доносились голоса мальчишек и стук деревянных мечей. Четверо охотников возвращались с добычей, и кто-то из них, проходя мимо, поприветствовал девушку, назвав её Волчьей Сестрой.
Шайнара прикрыла глаза и глубоко вдохнула воздух. Она стояла и вслушивалась в окружающие звуки, собиралась надолго запечатлеть их в памяти.
Рядом раздался стук копыт.
– Арджай сказал, ты хочешь покинуть ухтюг? – прозвучал голос Дастара.
Девушка открыла глаза. Его конь выглядел, как после хорошей скачки: взмыленный, он тяжело водил боками. А за спиной Дастара находились ещё шестеро всадников, один из которых был со связанными руками и мешком на голове.
– Да. Я уезжаю, – ответила Шайнара, бросив мимолётный взгляд на пленника.
Дастар обернулся к своим людям и отдал приказ им ехать дальше, а сам спрыгнул с коня и направился к девушке.
– Ты возвращаешься в Миртанию?
– Нет. Мне нельзя в Миртанию, – она подошла к подаренному ей вороному жеребцу с рыжей гривой, забросила на него седло и затянула подпруги.
– Значит, на север? – взгляд Дастара упал на сшитый ею меховой мешок, который та приторачивала к седлу.
– Возможно, – девушка неопределённо повела плечами.
– Почему ты уезжаешь?
– А ты хочешь, чтобы я осталась, и ты дальше мог меня тихо ненавидеть? – уголки её губ дёрнулись в горькой усмешке.
Но Дастар был серьёзен.
– Мне нельзя теперь ненавидеть тебя, – он положил руку на морду её жеребца и погладил. – Ты отняла жизнь у моего брата. Но взамен спасла несколько жизней моего народа. По закону, ты искупила свою вину, миртанка.
Шайнара прекратила делать то, что делала, и посмотрела на варна в упор:
– Ты даже по имени меня назвать не можешь, Дастар. Потому что для тебя оно всегда будет именем убийцы. И ничего я не искупила.
Девушка вспрыгнула в седло.
– Я любила Рогула… – вымолвила она. – Но я никогда не смогу вернуть его тебе.
Шайнара натянула поводья, разворачивая коня и направляясь к воротам.
Но те оказались закрыты. Девушка вопросительно посмотрела на караульных.
