скачать книгу бесплатно
– Давай послушаем!
Они тихонечко, бочком пододвинулись поближе, но слышно все равно не было, а лезть дальше не стоило. Дронов вполне мог их турнуть. Сообразительный Спича задрал голову. Парни переглянулись, зашли за угол пристройки и влезли на крышу.
Там они устроились совершенно незаметно. С высоты им был отлично виден весь школьный двор. На стадионе девочки с учительницей физкультуры отрабатывали движения чирлидинга. Но это не интересовало приятелей. Коля посматривал на Ксюшу, а Спича изо всех сил навострил уши, потому что разговор девочки с Дроновым и Станиславом Ильичом отсюда был слышен плоховато.
– Ксюша, это правда? – спросил Дронов, хмуря брови. – Ты целовалась на уроке?
Спича больно толкнул Колю в бок. Дескать, ого, какие тут дела интересные обсуждаются! Коля сжал руку приятеля, чтобы тот умолк. Ему и самому было любопытно.
Ксюша закатила глаза и лениво спросила:
– Папа, а тебе вообще какая разница?
А Станислав Ильич вполголоса продолжал выкладывать подробности инцидента:
– Прямо посреди урока. Багдасарову я ничего не могу сказать. Он же имбецил. – Учитель развел руками. – Но Ксения!.. Она же должна понимать…
Дронов собирался что-то сказать, но тут послышался голос одного из старшеклассников, вешавших растяжку:
– Владимир Анатольевич, так нормально?
Дронов вскинул голову и коротко произнес:
– Выше! – Затем он повернулся к дочери и с недоумением спросил: – Почему с этим уродом-то, с Багдасаровым?
Его недоумение было таким искренним, что мальчишкам казалось, будто больше всего директора беспокоил именно тот факт, что из всех возможных кандидатур его дочь выбрала именно Багдасарова. То обстоятельство, что она целовалась во время урока, не так уж и важно.
Станислав Ильич охарактеризовал Багдасарова грубовато, но точно. Коля и сам часто мысленно именовал его имбецилом. Может быть, во многом по этой причине он и не сопротивлялся, когда его чморили гопники, у которых заводилой был как раз именно Багдасар. Что взять с таких поганцев, как он? Им бесполезно было что-либо доказывать, особенно Коле, у которого просто не было необходимых ресурсов.
А вот Ксюша Дронова на заигрывания этого недоумка отвечала, кажется, охотно. Этот факт вызывал у Коли непонимание и недоумение – прямо как у ее отца.
Ксюша тем временем с явным вызовом произнесла, глядя на родителя:
– А с кем мне?.. Со Станиславом Ильичом? – Она махнула длинными ресницами в сторону учителя, который в ответ на это замечание лишь усмехнулся.
– Ксюша! – одернул дочь Дронов.
– Чего она с отцом так ругается? – обратился Коля к приятелю.
Он ни разу не общался с директором вне школы, да и там сталкивался совсем не часто. Владимир Анатольевич ничего не преподавал, занимался исключительно административной работой. Иногда он, как директору и положено, устраивал нерадивым ученикам разносы, причем публично. Дронов любил выстраивать их в шеренгу, сам расхаживал перед ними и обещал отправить всех в колонии, интернаты для слабоумных, а также заставить после уроков рыть котлован для бассейна, который был у него в планах.
– Вы все умрете от истощения! – предсказывал он. – От обезвоживания! От теплового удара! А мне за это ничего не будет! – Он тыкал пальцем в лица особо проштрафившихся персонажей. – Я уничтожу вас законным неподсудным способом!
Ни одной из своих угроз Дронов никогда не воплотил в жизнь. Более того, спустя пару минут он вообще забывал о них.
Что касается Коли, то он в число проштрафившихся не попадал и соответственно под директорский гнев тоже. Учился Коля хорошо, дисциплину не нарушал, во всяких общественных мероприятиях, так любимых директором, принимал активное участие. Так что у них не было никаких взаимных претензий.
Дронов нравился Коле. Строгость он проявлял в разумных дозах, чаще всего общался со школьниками добродушно, с улыбкой. Более того, Коле даже хотелось, чтобы Дронов вел какой-нибудь предмет у них в классе. Но такого счастья не удостаивался никто, и девятый «Б» в том числе. Неизвестно даже, был ли он способен преподавать какой-то предмет, но школой директор руководил хорошо.
Тут Спича решил развлечь приятеля, зажал нос и дебильным голосом начал озвучивать разговор Дронова, Ксюши и Станислава Ильича:
– Ксюша, я хочу познакомить тебя со своей любовью. Это Станислав Ильич. Можно просто Ильич. Или Ведро.
Коля засмеялся, тоже зажал себе нос и, вторя приятелю, заговорил за Станислава Ильича:
– Дронов! Отдай мне свою дочку! Я тоже хочу стать директором!
Спича сделал загадочное лицо и продолжил:
– Ты не знаешь главного, Ведро. Ты тоже моя дочка!
– Ведро Владимировна Дронова! – едва сдерживаясь, выдавил из себя Коля, и мальчишки чуть не покатились от смеха с крыши.
А склока продолжалась, хотя число ее участников поубавилось. Станислав Ильич достал платок и, сморкаясь на ходу, ушел. Видимо, он счел свою миссию выполненной.
– Гад, ты мне нос сломал!.. – продолжал гнусавить Спича, пародируя Станислава Ильича.
Дронов что-то очень строго выговаривал дочери, но та, не дослушав его, резко развернулась и пошла прочь.
– Ксюша! – негодующе крикнул Дронов. – Я с тобой разговариваю!
Девчонка не обращала на отца ни малейшего внимания и удалилась с независимым видом. Дронов остался один. Он постоял некоторое время, покачал головой и тоже исчез.
Коля и Спича веселились от души, повторяли реплики из только что услышанного диалога. Да, день начался совсем неплохо. Такое развлечение перед уроками!
– А он… А он… – давясь от смеха, пытался воспроизвести что-то еще Спича.
– Здравствуйте! – произнес голос директора.
Коля поднял оба больших пальца, пытаясь показать Спиче, как отлично тот научился копировать интонации Дронова, но быстро осекся.
Перед ним стоял Дронов – реальный, живой, а Спича благоразумно прикрыл рот и ничего не говорил. У Коли слегка екнуло сердце, но смех еще звучал внутри и побеждал страх. Коля покосился на Спичу и понял, что тот тоже едва сдерживается, чтобы не расхохотаться во все горло.
Коля первым взял себя в руки и заявил:
– Здрасьте, Владимир Анатольевич!
– Вы тут ко Дню школы готовитесь? – осведомился директор.
Коля хотел утвердительно кивнуть, но Спича опередил его, услужливо гаркнув:
– Да!
– Нет! – выкрикнул Коля. Недавняя смешная ситуация подталкивала его к озорству, внушала безнаказанность.
– Нет! – Спича почувствовал настроение приятеля и сменил пластинку.
Но Дронов, казалось, и не собирался их наказывать.
Он лишь посмотрел на мальчишек с удивлением и спросил:
– Вы не хотите новый компьютерный центр?
– У меня дома по-любому комп в тыщу раз круче, – выдал Спича и оттопырил пухлую губу.
Он совсем потерял берега и не замечал, что откровенно хамит директору. Благо Дронов не отличался склонностью к садизму в отношении учеников и вообще был вполне нормальным директором. Он поочередно посматривал на Спичу и Колю, этак снисходительно, даже с сожалением. Взгляд у него был такой, будто они полные придурки или имбецилы – совсем как Багдасаров. Пацаны на всякий случай притихли. Спича даже одернул рубашку и пригладил ее.
– Понятно, – бросил директор. – С крыши слезаем.
Коля и Спича послушно поднялись и отряхнулись. Им было уже не смешно. Теперь они снова видели перед собой директора школы, который легко мог сделать с ними все, что ему угодно – в рамках дозволенного, разумеется. Да и если просто наорет, тоже ничего приятного.
День, так удачно начавшийся для Коли и Спичи, дальше был, в сущности, обычным. Уроки, вопросы, ответы, проверка домашнего задания и все такое прочее.
После занятий в актовом зале проходила репетиция. Школьники под руководством завуча тренировались в искусстве танца. Вот кто-кто, а эта дама меньше всех годилась на роль учителя танцев. Хотя бы потому, что была она немолодая и совсем не красивая. Впрочем, Коля никогда не задумывался над ее возрастом. Всем женщинам старше тридцати он автоматически присваивал статус старух. Не важно, сколько было им лет – тридцать пять или шестьдесят четыре. Это значения не имело.
Мальчишки и девчонки по очереди выходили на сцену и демонстрировали свои умения. Все танцевали кто во что горазд. Спича отвязно зажигал под диско, за ним под жесткий хаус младшеклассник с серьезным лицом станцевал вог.
Настала очередь Коли. Тут и думать было нечего – хип-хоп, разумеется! Коля не стеснялся, он знал, что хип-хоп у него получается классно. Одноклассники не раз распевали при нем незатейливую песенку: «Колян танцует лучше всех, Коляна ждет большой успех!»
Эту песню, конечно же, придумывали не про него. Ей уже было много лет. Сочинили ее, наверное, еще тогда, когда Коля умел водить лишь малышовые хороводы на новогодних утренниках, наряженный в костюм зайчика. Но ему все равно было очень приятно.
Глебова старательно демонстрировала движения поппинга, но успехом пользовалась небольшим. Ей не хватало то ли поппинга, то ли чего другого.
С выходом на сцену Ксюши раздались свист и аплодисменты, как выяснилось, вполне заслуженные. Она с ходу начала исполнять дэнсхолл. Даже непрофессионалу было видно, что эта девчонка двигается лучше всех.
Впрочем, у всех получалось довольно неплохо. Школьники старались, хотели понравиться, произвести впечатление и уходили со сцены вполне довольные собой.
Только один человек был недоволен. Речь, конечно, о завуче. Эта женщина все время стояла напротив сцены с каменным лицом и наблюдала за участниками мероприятия.
– Что это, Дронова? – не скрывая презрения, обратилась она к Ксюше, когда та закончила свой номер.
– Это дэнсхолл, Ангелина Валерьяновна. Народный ямайский танец, – пытаясь отдышаться, сообщила Ксюша.
– Понятно. Ты в России, Дронова! Идите все сюда.
Мальчишки и девчонки неохотно поднялись со своих мест. Они понимали, что сейчас начнется полная лабуда.
И точно! Завуч включила телевизор, и на экране появилось черно-белое изображение. Звучала какая-то унылая мелодия. Танцоры работали как-то вяло, без искры. Их движения были одинаковыми, классическими. Продолжалось это зрелище несколько минут, и многие, не таясь, зевали.
Коля и Спича тоже скучали и посматривали на Ксюшу. А той вроде как было все равно. Она стояла чуть поодаль, абсолютно флегматичная, равнодушная.
Завуч ткнула пальцем в экран и с гордостью сказала:
– А это мой лучший ученик. Узнали?
Школьники без особого интереса скользнули глазами по фигуре юноши в народном костюме.
– Это Станислав Ильич, – усмехнувшись, подсказала завуч. – Мог бы в ансамбле Моисеева танцевать.
Ребята удивленно переглянулись. Ангелина Валерьяновна продолжала смотреть на экран, и на ее лице появилось умильное выражение. Среди школьников пошел легкий шум. Завуч выключила запись и чуть заметно вздохнула.
– Ну что, вдохновились? – нарочито бодро спросила она и, не дождавшись ответа, добавила с преувеличенным энтузиазмом: – Советую вдохновиться! Полька! Наш танец. А теперь радостная новость! Нам наконец-то привезли кос-тю-мы!
Чрезмерный оптимизм завуча не находил отклика на хмурых лицах школьников. Женщина усмехнулась, сунула руку в большой пакет и выудила из него какие-то немыслимые шаровары.
– Примеряем ак-ку-рат-но! – по слогам произнесла она, подчеркивая важность как момента, так и наряда.
– Что за дебилизм? Что за блестки? – Ксюша скривилась, демонстрируя полнейшую скуку. – Я не буду это надевать!
– Дронова! – жестко одернула ее завуч. – Молча надела, и все!
Ксюша сцепила зубы, тяжело вздохнула и подчинилась.
Вслед за директорской дочерью все покорно стали напяливать костюмы. Через несколько минут школьники, облаченные в аляповатые одежды, столпились на сцене. Зазвучала фонограмма, и все они начали танцевать. Выглядело это довольно плачевно и убого.
На общем фоне выделялась Ксюша Дронова. Но энтузиазма в ней не было никакого.
– И раз, и два, и три, и четыре! – командовала завуч. – Дронова, голову подняла! И раз, и два, и три, и четыре! В субботу выступать не мне, а вам! Каждая прогулянная репетиция – запомните! – это для вас автоматическая контрольная! По каждому моему предмету – и по химии, и по биологии, и по ОБЖ. Ясно?!
В какой-то момент Коля с Ксюшей оказались рядом и танцевали в паре. Потом они снова разошлись.
Когда Ксюша вышла из актового зала, ее догнал Коля.
– Ксюша, подожди.
Девчонка остановилась.
– Я Коля из параллельного класса, из девятого «Б».
– Я заметила. Чего тебе? – безразлично спросила Ксюша.
– Я тут подумал… Я в курсе, что у тебя день рождения в декабре. Короче, ты – Стрелец.
– И что? – с усмешкой спросила Ксюша.
– А я – Весы. Это идеальная совместимость! Это как… Джон Леннон и Йоко Оно.
– И чего? – Скепсис не сходил с Ксюшиного лица.
– Может, сходим куда-нибудь?
Ксюша молча развернулась и пошла прочь.
– Подожди… – Коля рванулся следом. – Давай по-другому. Давай я для тебя чего-нибудь сделаю!
– Что ты можешь для меня сделать? – Ксюша опять снисходительно усмехнулась.
– А чего ты хочешь?
