скачать книгу бесплатно
– У вас в призёрах кто-нибудь есть? – В ответ отрицательное качание головой. – Тогда без проблем, езжайте.
Обратный путь был, как и положено, вдвое короче.
Глава 3
Дождь идёт которые сутки. Бескрайний, бесконечный. Тяжелые тугие капли барабанят по крышам, мутным потоком заливают окна. Выйдя на улицу, я попадаю под их немилосердную стылость. Дождинки бьют по лицу, ледяным холодом растекаются по горящим щекам. На своих губах я ощущаю солёный привкус твоих слёз. Я ухожу, ухожу надолго, может быть, навсегда, ты это знаешь. Возможно, я никогда не вернусь, и грусть тонкой дымкой застилает мои глаза.
(Мысли вслух)
– Я уезжаю в командировку, – почти обыденная фраза новостью для супруги не стала.
– Да знаю уже. – Она устало облокотилась о спинку кресла. – Сказали.
– Ну, ты опять дуешься. Съезжу в крайний раз, и всё. – Ефимов улыбнулся. Сколько таких крайних разов уже было? Несколько лет назад он обещал дочери больше не ездить на войну, но не сдержал своего обещания, точнее, лукаво обошёл его – все последние боевые командировки проходили исключительно под «вывеской» разнообразных учений. Увы, он так и не нашёл в себе силы поговорить с дочерью. А ведь можно было если не объяснить, то хотя бы попросить прощения.
– Что ты всё врёшь? Ты разве остановишься?! Ты даже сам не заметил, как оговорился – крайний раз он поедет… А потом ещё один крайний и ещё…
– Всё, всё, всё. – Сергей замахал руками, частично признавая правоту супруги. – Не могу же я клясться. Мало ли как сложится.
– Когда? – Супруга опустилась в кресло.
– Завтра. – Сергей прошёл к шкафу, открыл дверцу, начал вытаскивать сложенные туда вещи и раскладывать их в две стопки. – Мне полотенце банное нужно.
– Тебе какое?
– Да не очень большое. Средненькое.
Супруга поднялась, открыла дверцу второго шкафчика, достала несколько аккуратно сложенных полотенец.
– Выбирай.
Сергей в раздумье покачал головой, протянул руку, взял самое верхнее, утвердительно кивнул.
– Пойдёт, – бросил полотенце в одну из своих стопок, продолжил рыться в шкафу. Вскоре все необходимое было уложено в дорожный баул. Пришла очередь собирать рюкзак. Горелка, несколько запасных баллонов с газом, «мыльно-рыльные», тонкостенная кружка из нержавейки. Взамен обязательного на смотрах «котелка комбинированного» – две легкие чашки из всё той же нержавейки, ложка. В отдельном пакетике бактерицидные лейкопластыри, витамины, средство от насморка, йод, противогрибковая мазь (на всякий случай). Латексные перчатки, ИПП – индивидуальный перевязочный пакет. Жгут он вытащил из аптечки и убрал в разгрузку.
На всё про всё ушло полтора часа.
Прощаться Сергей не любил (он вообще не любил этого слова, предпочитая ему слегка исковерканное «подосвиданькаться»). Уходил быстро, только обняв и поцеловав детей и жену. На этот раз на сердце стояла не просто давно ставшая привычной тоска, а чёрная, беспросветная хмарь. Ещё несколько секунд прощания, и на глазах неизбежно навернулись бы слёзы.
– Всем пока. – Выдавив из себя улыбку, Сергей махнул рукой, открыл дверь и, сгибаясь под тяжестью рюкзака и баула, потопал в направлении лестницы. Дверь за спиной щёлкнула. Всё, теперь только вперёд.
На душе скребли кошки. Впрочем, это было привычно.
Глава 4
Который раз, в который год, тебе давно уже не прёт, и жизнь жестяная ведёт к своим истокам. И тут что хлеб, что бутерброд, и всё равно абы что в рот, а там селёдка или мед, но жизнь жестока. И бьёт под ребра и с ноги, а ты ответить не моги и молча стой и не беги. И жди урока. И даже если навсегда твоя полночная звезда в такие юные лета уйдёт до срока, судьбе-злодейке не пеняй, алтын на гроши не меняй, прими как божий нагоняй.
– За что?
– За что-то.
Что представляет собой быт контрактника в командировке? Всё жизненное пространство – палатка на двадцать восемь человек, нары шестьдесят сантиметров на двести. Посередине палатки небольшой стол. Если скинулись и купили, то – с телевизором. Завтрак, обед, ужин по распорядку, три обязательных построения в день. Редкие поездки (на три-четыре часа) в город. Интернет под запретом. Вечерние звонки домой. Занятия. И, конечно же, наряды. Вот и вся жизнь. Ежесуточно, еженедельно, ежемесячно. Скукотища. Это если нет боевых. А если есть, то сперва боевые выходы, а в перерывах всё вышеперечисленное. Но с боевыми задачами и время летит быстрее.
За последние два года личный состав роты значительно обновился. Не избежала подобной участи и первая группа. Сразу же после Крымских событий уволился по окончании контракта ефрейтор Зудов – санинструктор группы, «надоела военная романтика». Пашка Дударенков ушёл на повышение командиром отделения в соседнюю группу, туда же на должность заместителя командира группы должны были скоро перевести и старшего сержанта (теперь уже без пяти минут прапорщика) Боровикова. Младший сержант Коренев уволился по семейным обстоятельствам.
Дух войны постоянно витал над бригадой. Когда же «конкретно» запахло «жареным», многие, как крысы с корабля, сбежали на тёплые и тихие места. Порфирин, Сарматов оказались одними из первых. Следом в «небытие» растворился Корытин, не отстал от него Вранов, «закосил» и старший лейтенант Васякин. Были и другие. Конечно, причины ухода назывались самые веские, но большинство оставшихся в эти объяснения не верили.
– Что и говорить, очко не железное. – Обсуждая между собой уход сослуживцев, парни не скрывали усмешки. – Оно жим-жим.
Нельзя сказать, что ушедших сильно осуждали, но уважения подобные демарши не вызывали. Из личного состава образца зима – весна 2014 года в первой группе осталось лишь шестеро: сержант Коля Арсанов – снайпер, назначенный командиром первого отделения сержант Горелов Сергей, перешедший на должность старшего разведчика ефрейтор Агушев Руслан, рядовой Гасанов Рустам Азимович, сменивший на пулемёте Агушева, ефрейтор Алексей Жбанов и уже упоминавшийся старший сержант Фёдор Боровиков. Командиром группы по-прежнему был старший лейтенант Масляков Виталий Кириллович, назначенный на эту должность в канун Крымских событий. Старший прапорщик Сергей Ефимов значился его замом.
Одни ушли, другие пришли. Окончательно «забить» штат удалось только перед самым убытием.
Прибыли, расположились. Началось долгое, нудное ожидание, разнообразившееся постоянной стройкой – рыли окопы, городили заборы, строили души и бани. Ждали. Чего именно ждали? Да кто знает? А между тем активность на фронте возрастала. Войска нациков, значительно усиленные польскими и прочими западными подразделениями, начали общее наступление, грозящее захватом близлежащих городов. К концу июля стало понятно: не сегодня завтра Луганск и Донецк падут. У президента России не осталось выбора. Мало-помалу российская армия от пассивного стояния у границ стала переходить к активным действиям. Истерические вопли «свидомых» о «российской агрессии» наконец-то наполнились хоть каким-то смыслом. Но даже и на этот раз о каком-либо полномасштабном применении Российских Вооружённых сил речи не шло.
Ефимов никогда не думал, что ему придётся участвовать в такой войне, не предполагал, не представлял, не мыслил. Чечня, Сирия… да что угодно. Но Украина… мать её за ногу.
А события развивались стремительно.
– Первая, вторая группы, собирайтесь на задачу! – Кречетов не вошёл, а буквально влетел в палатку. – Через час смотр и выезд. И да – в бронежилетах.
– В броне? – из-за нелепости подобного Ефимову даже показалось, что он ослышался.
– Да, – подтвердил ротный. – В броне и касках.
– Бред, – буркнул Масляков.
– Хватит болтать! – Кречетов пребывал не в лучшем расположении духа. – Собирайтесь! Через двадцать минут на получение оружия и боеприпасов.
– Бред, – вновь повторил группник. И, повернувшись лицом в глубину палатки: – Все всё слышали? Собираемся.
Шум, гам – привычное сопровождение любых сборов. В помещение заглянул старшина:
– Парни, давайте по два человека за пайками.
– Горелов, назначь от своего отделения двоих, – скомандовал старший лейтенант.
– А почему от моего отделения? – Сержант, оторвавшись от подгонки разгрузки, зло зыркнул на командира группы.
– А потому! – Масляков не стал вдаваться в объяснения.
Ефимов же покосился в его сторону и пояснил Горелову:
– А в следующий раз пойдут от второго отделения. Понятно?
– Понятно… – всё ещё недовольно отозвался тот. – Касатонов, Дикуль, к старшине!
– Опять я… – проворчал рыжий Дикуль и скорчил такую гримасу, что все конопушки на его лице вытянулись.
– Не болтай, топай! – поторопил стоявший за его спиной Касатонов.
– Сам топай! – беззлобно огрызнулся Дикуль, швырнул рюкзак на нары и поспешил на голос старшины.
Ефимов вытащил из палатки рюкзак, опустил его на вытоптанную траву и, увидев ротного, шагнул в его сторону.
– Задача-то хоть какая?
– Пока непонятно.
– А тогда что брать из вооружения?
– Берём всё.
«Берём?!» – Ефимов, мысленно отметив построение фразы, сделал легко угадываемый вывод: «ротный собирается вместе с ними». И не ошибся.
– Я иду командиром отряда, – сообщил тот.
– Понятно. А по задаче уточнят?
– Обещали. – В голосе Кречетова особой уверенности не слышалось. – Людей поторопите.
– Да уже выходят. – Ефимов, посмотрев в направлении открытого дверного проёма, негромко скомандовал: – Вылазим, выкладываем рюкзаки. Время парни, время.
– Опять скачки, – из глубины палатки донёсся голос Прошкина.
Старший прапорщик улыбнулся и одними губами произнёс известную, слегка перефразированную цитату:
– «Узнаю брата Витю», – и на сердце почему-то стало легче.
– Одноразовые гранатомёты получаем?
– На каждого автоматчика.
– Понятно.
– Патроны?
– По два БК. Гранаты две эфки и две эргэдэшки. Пулемётчики по две.
– А мне «РШГ» (реактивная штурмовая граната) можно? – раздался голос старшего радиста из палатки, служившей оружейной комнатой.
– Да бери. Я только «за». – Ефимов повернулся на голос. – Я, как говорится, «полезных перспектив никогда не супротив». Если силы есть, тащи.
– А стрельнуть?
– Если будет по чему, стрельнёшь, – сказал Ефимов, а сам подумал: «Чтобы радисту применить «РШГ»! Лучше бы до этого не дошло».
– Живее парни, живее! – торопил старшина.
– Успеем… – лениво проворчал Дикуль.
– А что, правда, в брониках? – любовно поглаживая автомат, поинтересовался Касатонов.
– А ты как думаешь? – зло вытаращился на него запихивавший в разгрузку ракетницы Горелов.
– Придурки… – вставил своё слово Дикуль. В полутьме палатки его светло-белое лицо выделялось бледным пятном. Казалось, никакое солнце не способно наложить на его кожу загар.
– Подходим на получение гранат. – Голос командира группы в замкнутом пространстве палатки прозвучал уханьем филина.
– За гранатами подходим! – продублировал кто-то.
Личный состав снова зашевелился.
– Запалы не вкручиваем! – прозвучала новая команда.
– И куда я их должен запихать? – убрав полученные «РГД» в кармашки и вертя в руках УЗРГМы (унифицированный запал ручной гранаты модернизированный), невинно спросил старший разведчик автоматчик рядовой Полищук.
– Запихай себе в задницу! – не выдержал стоявший рядом с ним Горелов. Ефимов невольно покосился в его сторону, но промолчал. Командир первого отделения заметно нервничал. Имея за плечами опыт Чечни, он всерьёз относился к каждому, даже самому простому заданию. Кто знает, во что оно могло вылиться? Не предугадать. К тому же, как известно, закон подлости выползает именно в тот момент, когда его ждешь меньше всего.
– Вы ещё долго тут вошкаться собираетесь? – В «оружейке» появился недовольный ротный. – Строиться пора выходить.
– Да почти всё, – отозвался старшина, – осталось только гранатомёты.
– Тогда пошустрее. – Кречетов подхватил свой автомат, забрал отложенные для него боеприпасы и покинул помещение оружейной комнаты.
Строевой смотр. Сколько их было в жизни Ефимова – не сосчитать. Смотрят все – командир батальона, начальники служб, какой-то непонятный дядюшка проверяющий.
– Здорово, Михалыч! – К Ефимову подошёл начальник связи отряда.
– Коль Колич, моё вам! – Сергей пожал протянутую руку. – Как жизнь?
– Нормалёк. – Начальник связи хитро прищурился, тихо шепнул: – Завтра домой на три дня смотаюсь.
– Везёт, – без особой зависти резюмировал Ефимов.
Николай Николаевич покосился через плечо на приближающегося проверяющего:
– Ладно, пойду, – и, слегка сутулясь, двинулся вдоль строя.
А к Ефимову переместился хмурящийся РАВист (начальник службы РАВ – ракетно-артиллерийского вооружения) отряда старший лейтенант Чирков.
– Сергей Михалыч, у вас по списку всё бьёт?
– Да. – Прапорщик утвердительно кивнул. – Мы проверяли.
– Хорошо. – РАВист было двинулся дальше, затем остановился, вернулся назад.
– Держите. – Он, грустно улыбаясь, протянул Ефимову пятирублёвую монету.
