скачать книгу бесплатно
Джон снова плюхается на стул, разочарованно опуская плечи.
– Вот черт, самое интересное не рассказываете.
– Она сама вам потом расскажет. Если сочтет нужным.
Надо признать, что этот мерзавец в себе уверен, думает Джон.
– Вы все полагаете, что она вернется. Но мне она ясно сказала. Только один раз.
Самодовольная улыбка Ментора слегка колеблется.
– Если так, то плохи дела.
– У расследования или у вас?
– Эти три года я провел под сильным давлением, – признается Ментор. – Безопасность в Испании подвергалась серьезным угрозам, в нас нуждались, но мы не могли помочь. С тех пор как она ушла, все застопорилось.
– Вы не пытались найти Антонии замену?
– Пытались… – вздыхает он в горькой задумчивости. – Но не смогли. Без Королевы наше подразделение не имеет смысла. Это последний шанс спасти проект.
– И поэтому вы решили отправлять к Антонии посланцев. И поэтому обратились ко мне.
– Мне нужен был кто-то, кого можно шантажировать.
Джон вспоминает, как однажды, несколько лет назад, пришел домой и застал любовь своей жизни с другим. Джон тогда тихонько вышел, прикрыв за собой дверь: он никогда никому не устраивал сцен. И прежде чем дверь полностью закрылась, неверный возлюбленный повернул голову в его сторону. Их взгляды встретились, а затем он просто вернулся к прерванному занятию.
Это ощущение кристальной, беспощадной откровенности, которая тогда повисла в воздухе (да, все именно так, и я не раскаиваюсь, как уж есть), очень похоже на то, что инспектор испытывает сейчас, когда Ментор говорит ему без обиняков, что для него он не более чем инструмент. И в душе у него образуется странная смесь из сочувствия, изумления и неприязни. И, возможно, капли зависти.
– Как вы после этого можете спокойно спать?
Пауза. На лице Ментора отражаются смиренность и сожаление. Или это просто маска, гримаса, тщательно отработанная перед зеркалом.
– Моя работа требует определенных уступок. Я утешаю себя тем, что все это для благих целей.
Ага, почти поверил.
– Вы спите как младенец, не так ли?
– Всю ночь. Непробудным сном.
Да уж как тут не позавидовать. Джона всегда восхищали такие вот в чистейшем виде сукины дети, как этот. За что ни возьмется, все удается. Возможно, дело в том, что Джон просто не может стать одним из них. Простофиля, вот ты кто. Добренький ты дурачок, без конца твердит ему мать. А Джон на самом деле хотел бы побыть плохим парнем вроде Ментора.
И скрепя сердце он признается себе, что этот подонок начинает вызывать у него симпатию.
– Вы мне сказали всю правду? На этот раз без вранья?
– Почти всю. И почти без, – говорит Ментор с самодовольной улыбкой. – Иначе это был бы не я.
В этот момент их зовет в дом Антония.
Ментор поднимается с места и элегантным жестом застегивает пуговицу на пиджаке.
– Что скажете, инспектор? Готовы взяться за работу?
Джон тоже в свою очередь встает и тут же весь корчится, потягивается, расправляя свои огромные ручищи и хрустя суставами.
– Я готов на что угодно, лишь бы поднять зад с этого чертова стула.
За четыре часа до этого
(Приблизительно в то время, когда Джон и Антония въезжают в Ла-Финку)
Карла Ортис больше смотрит на экран своего ноутбука, чем на дорогу, по которой ее везет Кармело. Дождь не прекращается с тех пор, как они выехали из Ла-Коруньи, настойчиво барабанит по лобовому стеклу огромного «Порше Кайена». Карла на него и внимания не обращает: ее полностью поглотил важный отчет, над которым она работает, устроившись на заднем сиденье.
Лишь когда они проезжают тоннель Гуадаррама и дождь сменяется ясным ночным небом, Карла поднимает голову от компьютера.
– Как там Мэгги?
Кармело успокаивающе смотрит на нее через зеркало. Голубые глаза, обрамленные веером морщинок. Этот взгляд из водительского зеркала сопровождает Карлу с самого раннего детства: веселый, шутливый, ласковый. Кармело провел в их семье всю жизнь. Он и сам часть их семьи.
– Лучше, чем на ручках, сеньора. Этот новый фургон чертовски роскошен.
У Карлы душа не на месте. Конечно, правда, что этот фургон (коневоз, прицепленный к внедорожнику) лучший из возможных, да и ехать до Мадрида не так долго. Но Карла всегда очень переживает за своих четвероногих друзей. Когда она была маленькой и ходила в конный клуб учиться верховой езде, ей однажды пришлось стать свидетельницей того, как трое мужчин пытались загнать в прицеп жеребенка – а тот нервничал и не хотел двигаться с места. Его толкали, тянули за узду. Животное сопротивлялось. А как только его копыта непривычно зацокали по полу фургона, страх перерос в панику. Он встал на дыбы, пытаясь вырваться. Из-за рывка он стукнулся затылком о край фургона и тут же свалился замертво. Карла никогда не забудет, с каким звуком рухнуло его тело и как опрокинулся при этом прицеп вместе с двумя мужчинами внутри.
Мэгги, конечно, не пугливый жеребенок. Она одиннадцатилетняя голштинская кобыла, выращенная и выдрессированная лучшими тренерами мира. Очень дорогая. Отец Карлы купил ее на аукционе за четыре миллиона триста тысяч евро. Но для Карлы цена значения не имеет (любая цена на что угодно). Мэгги в их семье уже шесть лет. Она и сама часть их семьи.
– Остановимся на минутку.
Кармело тормозит на ближайшей площадке отдыха и ждет, пока Карла выйдет из машины, разомнет ноги, сделает пару затяжек и проверит, как там Мэгги. Кобыла просовывает морду в окошко, и Карла два раза медленно проводит по ней рукой, поглаживая пальцем драгоценное белое пятнышко на гнедой шкуре.
Портит оно, видите ли, общий вид. Да что они понимают, эти идиоты.
– Сколько осталось ехать, Кармело? – спрашивает она, вернувшись в машину.
– Около часа, – отвечает шофер, глядя в навигатор. – Но если хотите, довезу вас сначала до дома, а потом сам отвезу Мэгги в Конный центр.
Карла на секунду задумывается. Каким бы ни был соблазн лечь спать на сорок минут раньше, она все-таки хочет сама завести свою лошадь в стойло. Сегодня поспит получше, а послезавтра уже соревнование. В конце концов она ведь отказалась лететь в Мадрид на частном самолете именно для того, чтобы быть рядом с Мэгги. Было бы странно теперь оставить ее на Кармело ради каких-то дополнительных минут сна.
– Нет, поехали. Домой потом меня завезешь.
Она пытается сконцентрироваться на презентации, которую готовит на ближайший понедельник для собрания акционеров. Результатами она довольна, хоть и знает, что этого будет недостаточно. Карла – директор по маркетингу в сфере женской одежды в текстильной империи своего отца, и каждый год он требует от нее непрерывного роста. И хотя ей удалось добиться успеха уже в третий раз подряд, отец все равно будет жаловаться, например на то, что клиентки в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти недостаточно вовлечены или что магазины растут не так быстро, как он ожидал. Он всегда находит повод для недовольства. Но, конечно, будучи конформистом, вряд ли можно стать самым богатым человеком на свете.
В унынии и изнеможении она закрывает ноутбук и достает телефон. Время уже за полночь. Слишком поздно, чтобы звонить Марио, но Тереза, его гувернантка, скорее всего, еще не спит. Наверняка сейчас смотрит сериал «Корона» на большом телевизоре в гостиной, хотя ей это запрещено, да и в спальне у нее есть свой, сорокадюймовый. Но Карла предпочитает не делать прислуге выговор из-за мелких нарушений. Надо оставлять ей больше свободного пространства. И к тому же Тереза живет в их семье с самого рождения Марио. Она и сама почти часть их семьи.
Заряд телефона очень низкий, меньше десяти процентов.
Хватит, чтобы отправить сообщение в «Ватсап», а потом я его заряжу, думает она.
Карла: Все в порядке?
Тереза Няня: Все тихо и спокойно. Как вы, мадам?
Карла: Еду домой. Можно на него посмотреть?
Несколько секунд спустя Тереза отправляет ей фотографию Марио: тот преспокойно дрыхнет лицом в подушку в своей пижаме с Человеком-пауком, без единой заботы. Карла чувствует укол вины из-за того, что не успела приехать вовремя, чтобы самой его искупать и уложить, но тут же успокаивается. В конце концов ее тоже растили гувернантки, мать она видела редко, и ничего.
Работа превыше всего, думает Карла, кутаясь в шарф и закрывая на секунду глаза, всего на секунду, совсем чуть-чуть…
Просыпается она от резкого торможения. Ноутбук слетает с колен.
– Что случилось, Кармело?
– Дорога к Конному центру перекрыта. Согласно навигатору, осталось всего двести метров, но впереди знак дорожных работ.
Карла вглядывается сквозь лобовое стекло. Место, куда они едут, – первоклассный центр, торжественное открытие которого состоится послезавтра в новом районе недалеко от Ла-Моралехи. Постоянного освещения здесь пока нет. Снаружи в темноте виднеются лишь деревья. Фары «порше» освещают мигающий знак «ОБЪЕЗД, ВЕДУТСЯ РАБОТЫ».
– Там кто-то есть, – говорит Карла, показывая вперед.
К ним приближается фигура со светящимся жезлом.
– По всей видимости, сторож.
Он указывает им на земляную дорогу слева, едва различимую среди деревьев.
– Похоже, придется развернуться и объехать Конный центр с другой стороны, – предполагает Карла.
Задача по ориентированию достается Кармело, а она принимается за поиски упавшего ноутбука. С недовольной миной подбирает его с пола: не хватало еще только потерять презентацию. Это был бы конец света.
Ничего худшего и представить нельзя, думает она.
От резкого торможения упал и телефон. И его нигде не видно. Опершись левой рукой на сиденье, правой она ощупывает пол.
Куда он, черт возьми, завалился?
От неудобного изогнутого положения болит шея.
– Ну что, приехали? – спрашивает она Кармело. Ее пальцы нащупывают знакомую форму айфона. Он улетел под переднее сиденье. Телефон вибрирует: пришло сообщение в «Ватсапе».
Сейчас достану, думает она, продолжая тянуться изо всех сил. Еще чуть-чуть.
– Не может быть, – говорит Кармело, хлопая по рулю. – Опять объезд?
Карла оставляет свои акробатические упражнения и поднимается с пола. Ничего, она достанет телефон потом, когда они приедут и она сможет включить в машине свет, а сейчас не надо слепить глаза Кармело.
– И как, интересно, мы теперь должны ехать? Если Конный центр вон там, – говорит Карла, показывая направо, в сторону высоких стен, стоящих менее чем в ста метрах.
К ним подходит человек в каске, светоотражающем жилете и перчатках. В руке у него светится жезл, как и у предыдущего охранника. Жестом он показывает Кармело, чтобы тот опустил стекло. Шофер подчиняется.
– Добрый вечер, – говорит человек со светящимся жезлом.
– Будьте любезны, подскажите, как проехать к Конному центру? Уже поздно, и лошади пора спать, – говорит шофер.
Когда Кармело усталый или раздраженный, он произносит слова с галисийским произношением, с улыбкой думает Карла и тут же потешается над собственной игрой слов. Произносит с произношением. Господи, как же уже поздно, и как же я устала. Она представляет, как лежит в кровати, закутавшись в одеяла. Завтра ее ждет тяжелый день.
– Это очень просто, выйдите из машины, и я вам покажу.
Кармело открывает дверь машины и ставит ногу на землю. Человек поднимает свой светящийся жезл, направляет его в темноту и одновременно наклоняется к шоферу, как бы стараясь четче указать ему дорогу.
– Смотрите, вон там.
– Где?
Мэгги беспокойно дрыгается в прицепе, ржет, нервно стучит копытами.
Лошади все чувствуют.
Тут Карла видит, что в правой руке человека с жезлом что-то сверкает, а через секунду и Кармело замечает это краем глаза и тут же лезет обратно в машину. Слишком поздно. Нож вонзается в шею водителя по нисходящей, со влажным чавканьем проходит сквозь жировую прослойку, рассекает яремную вену. Незнакомец обхватывает Кармело левой рукой, надавливает жезлом ему на грудь, пока тот пытается достать до непонятного чужеродного предмета, проникающего в его горло. До стального лезвия в четырнадцать сантиметров, которое сейчас покидает его плоть, позволяя венозной крови вырваться наружу бьющим фонтаном. И вместо того чтобы обеспечивать работу сердца, кровь Кармело забрызгивает открытую дверь «порше», просачивается в бардачок и впитывается в землю.
Кармело падает на колени, отчаянно пытаясь остановить кровотечение, вернуть в свое тело стремительно ускользающую жизнь. Он издает клокочущие хрипы, постепенно перерастающие в сдавленные стоны.
Карла даже рта не раскрыла: она хочет закричать, но ее горло сжалось от страха и изумления, от жуткого несоответствия между этим телом, агонизирующим на земле, и приветливым, добрым, вежливым человеком,
он часть их семьи
которого она знает и ценит; она вспоминает жеребенка из своего детства и одновременно думает о том, что Кармело больше не увидит своих внуков, одного из них она знает, он того же возраста, что и Марио, однажды они вместе играли у них на вилле, и
Марио. О, Боже. Сынок.
в этот момент Карла осознает, что она будет следующей, что человек с ножом (он теперь не человек со светящимся жезлом, а человек с ножом) уже повернулся и собирается обойти «порше» кругом, он уже проходит перед фарами, и что если она хочет снова увидеть Марио, то нужно что-то делать прямо сейчас, немедленно – но пальцы не слушаются ее, соскальзывают с дверной ручки, влажные от пота, скованные страхом, – и вдруг у нее получается, раздается металлический щелчок, и дверь открывается, а человек с ножом уже тут.
Карла толкает дверь машины и бросается наружу.
13
Фотография
– Он умер не здесь.
Это первое, что говорит Антония, когда Джон и Ментор возвращаются в гостиную.
Мальчика на диване больше нет. После того как Антония завершила свой осмотр, доктор Агуадо поместила тело в черный мешок на молнии и положила на пол.
– Продолжай, – говорит Ментор.
– Здесь не основное место преступления. Мальчика убили не тут, это было бы невозможно сделать, не оставив следов. Убийца просто посадил сюда труп ради зрелищности. Для кого это было сделано – не знаю.
Джон смотрит на нее с удивлением. Что-то в ней изменилось. Когда они сюда приехали, она была похожа на пугливую морскую свинку, парализованную светом фар. У нее был трогательный вид, хоть и как будто немного отсутствующий. А сейчас она спокойна, невозмутима. Она здесь, с ними. Даже ее осанка изменилась: плечи немного расправились, подбородок приподнялся.
