скачать книгу бесплатно
– В том числе. Накрыты Пушкинская площадь – сбыт анаши, гашиша и марихуаны, Манежная и Лубянка – синтетика, «винт», «марки» и лекарственные «колеса», Цветной бульвар, Патриаршьи пруды, Чистые пруды – гашиш, «грибочки», таблетки, Воробьевы горы, Поклонка – марихуана…
– Хватит, все понятно, надо срочно убрать из центра всех поставщиков, система должна работать без сбоев.
– Сделаем. Еще один удар по нашей системе готовит Дума. В соцкомитет поступил материал с анализом коррупции в России на всех уровнях. Правые схватились за него, как за мешок с золотом, и намерены предать гласности.
– Они с ума сошли? – удивился Балабонов. – Глава соцкомитета Яблинский – наш человек!
– Не знаю, у меня на руках только факты.
– Выяснить и доложить! Если это его идея – замочить в сортире! Что в материале?
– Да вся система практически. Все госслужбы, наиболее активные в собирании взяток: ГИБДД – на первом месте, вузы, суды, органы регистрации по месту жительства, военкоматы, агентства по устройству на работу и так далее.
Алексей Ридигерович пригладил ладонью волосы на затылке.
– Кажется, я догадываюсь, чьих рук это дело.
– Чьих?
– Не догадываешься? Давай с трех раз.
– ВЧК.
Балабонов кивнул. Под аббревиатурой ВЧК подразумевалась Вечевая чрезвычайная служба русского Рода, доставившая сети Морока и Черному Вею лично немало неприятностей.
– К сожалению, нам так и не удалось внедрить в их ряды своего человека.
– Надо срочно задействовать чемора.
– Хрисанф стар, ему пора на покой.
– Ничего, послужит еще. Смог же он восстановить Врата.
– Вызвать его?
– Я сам вызову. В апреле в Калуге состоится очередной Сход Союза славянских общин, который будут охранять дружинники ВЧК, надо будет просочиться туда и заморочить одного из дружинников. Хрису это вполне под силу.
– Обычно руководит охраной таких мероприятий кто-нибудь из Витязей.
– Ну и что?
Дехкиев пожал плечами.
– Витязи чуют наших оперов за версту и не проиграли еще ни одного открытого боя.
– Это всего лишь означает, что мы плохо готовим своих бойцов. Сход возьми под личный контроль, да и я помогу. Пора браться за ВЧК всерьез.
– Как скажете.
– Что у тебя по «внутренникам»?
– Мы потеряли одну из ячеек «Хисб-ут-Тахрира» в Тобольске. Я не смог помешать следствию, местные оперативники из антитеррористического центра оказались проворнее. Через две недели суд.
– Что так быстро?
– Тобольский прокурор торопится заявить о себе с целью пойти выше.
– Ячейку всю взяли или кто-то еще остался?
– Захвачены все девять человек, в том числе Азат Сайбаталиев, координатор сети.
– Плохо, надо было хотя бы предупредить исламистов, чтобы действовали поаккуратнее.
– Они и так работали грамотно и тихо, но их кто-то сдал.
– Кто? Свои?
Дехкиев помолчал.
– Не знаю. Может быть, те же родноверцы из ВЧК.
– Найти и доложить!
– Слушаюсь.
Речь шла об одной из организаций «Исламской партии освобождения», сеть которых по всей стране поддерживалась ставленниками Черного Вея для разжигания национальной вражды. Вербовщики этого движения, прошедшие обучение в медресе Башкирии, Татарстана и в спецшколах Тегерана, действительно умели обрабатывать население малых городов России, выбирая в первую очередь неблагополучные семьи, уговаривая людей, склонных к спиртному и наркотикам. Именно этот контингент был наиболее внушаем и легко поддавался «проповедникам», бросая пить и принимая ислам. И именно их легко было натравить на других людей, исповедующих иную веру. Чем слуги Черного Вея и пользовались.
Алексей Ридигерович глянул на часы.
– Что еще? Поторопись, мне надо подготовить доклад министру.
Дехкиев мельком глянул на его руку с черным ногтем на указательном пальце, переложил листочки в папке.
– Нам не удалось переманить на свою сторону господина Фоменко.
Речь шла о председателе правления национального банка «Русь», который поддерживал движение славянских общин и не давал возможности подключиться к денежным потокам системе Морока.
Балабонов нахмурился.
– Он стал нам мешать. Похоже, настала пора действовать радикальнее. Найди исполнителей для… профилактической акции. Фоменко должен сыграть в ящик.
– Насчет этого у меня есть идея. Чемор Костромы Марциан обнаружил там одного из бывших ваших противников, Антона Громова. Его умело подставили, и Громов сейчас сидит в КПЗ по обвинению в избиении мирных граждан в состоянии алкогольного опьянения. Если он не согласится работать на нас, ему грозит заключение от трех до пяти лет.
– Он не согласится.
– Можно попробовать. Мы знаем, где живет его жена с двумя детьми.
– Хорошо, займись этим делом. Потом можно будет поднять крик, что славяне-родноверцы убивают друг друга. Одним ударом убьем двух зайцев: подмочим репутацию славянского Союза и ликвидируем мешающего нам чиновника. Что у нас по иконописцам?
– Убрали пятерых… – Дехкиев не закончил.
– Что мнешься, как красна девица?
– В Чухломе пропали двое наших исполнителей…
– Что значит – пропали? Утонули, сгорели, попали под машину, сбежали за границу?
– Они не вышли на связь. Я послал человека для проверки, он тоже замолчал.
Алексей Ридигерович пожевал губами, подбирая выражение.
– Пошли группу! Езжай туда сам! Исполнители не иголки, наверняка их кто-то видел. А иконописца они успели нейтрализовать?
Дехкиев виновато опустил голову.
– Неизвестно.
– Так выясни! Даю два дня! Потом полетят головы!
– Слушаюсь, товарищ генерал.
– И последнее. – Балабонов чуть расслабился, в три глотка осушил чашку с остывшим чаем. – Разведка Витязей наверняка прознала про Врата. Надо сделать так, чтобы они пошли по ложному следу. Пусть ищут модуль везде, только не там, куда мы его перевезли.
– На Ильмени?
– И не только. Наведите их на Чухломское озеро, на Ладогу, на другие малодоступные места. Пусть повозятся, поищут, пока мы будем готовить выход Господина.
Дехкиев встал, склонил голову.
– Будет сделано. Да придет Тот, Чье Имя Произнесено!
Алексей Ридигерович махнул рукой, включил компьютер.
– Свободен.
Майор вышел.
Компьютер зашелестел вентилятором. На несколько мгновений этот звук усилился многократно, и на вспыхнувшем экране появился алый паучок – иероглиф вызова Господина. Балабонов коснулся иероглифа пальцем с черным ногтем. Раздался странный звук, напоминающий стон. Паучок заполнил собой весь экран, трансформировался в жуткую морду Зверя, и монитор преобразовался в объемную колышущуюся фигуру – голову монстра, напоминающую драконью и человеческую одновременно. На Черного Вея глянули ало светящиеся узкие глаза Проекции Господина.
Балабонов быстро надел черные очки. Даже он – также одна из «пси-проекций»-вселений Морока – не мог прямо смотреть в глаза Господину.
– Говори! – шевельнулись губы Зверя.
– Все идет хорошо… – начал Алексей Ридигерович бодрым тоном.
* * *
Фатых Дехкиев никогда ни в чем не сомневался. Он мог бы еще два года назад продолжить карьеру разведчика СВР или в крайнем случае дипломата, но, согласившись работать под началом Балабонова и узнав, кто он есть на самом деле, Дехкиев без колебаний начал выполнять его поручения. Не колебался он даже при выполнении «мокрых» дел, относясь к жизни и смерти с философским равнодушием кочевника-азиата, уверенного, что его на том свете ждет обещанный исламскими проповедниками рай. О том, что ждет других людей после смерти, он не задумывался, люди для него стали материалом, необходимым для достижения личных целей. Но и жестоким его назвать было нельзя, просто Фатых Ахметович так жил – вне жизни, не видя бед и горя других людей, прислушиваясь только к своим умозаключениям и руководствуясь в основном физиологическими потребностями. К сожалению, таких людей (которым необходима приставка «не»), формирующих духовный тупик человечества в целом, становилось все больше.
После встречи с эмиссаром Морока в его кабинете в недрах здания МВД Фатых поехал на базу министерства в Барвихе и принялся решать поставленные Черным Веем задачи. А поскольку он привык выполнять спецоперации по ликвидации неугодных хозяину лиц «многослойно», с подстраховкой, то и последнее поручение по банку «Русь» решил подготовить на двух уровнях.
К вечеру того же дня он встретился с Садыком Сейтаковым, одним из лидеров узбекской преступной группировки в Москве, контролирующей кое-какие рынки и сеть мелких магазинчиков. Встреча состоялась в ресторане «Солнечная долина» на Ленинградском проспекте, в отдельном кабинете, позволяющем «не светить» лиц, с которыми контактировал майор.
– Есть предложение, – сказал Дехкиев, когда они выпили и закусили. – Надо убрать одного несговорчивого банкира.
Сейтаков, пожилой, с виду медлительный, смуглолицый, усатый, с проседью в черных волосах, отложил вилку.
– Не, уважаемый, мы на это не пойдем.
Дехкиев налил себе еще вина – пили грузинское, «Саперави», сделал глоток.
– Надо.
Сейтаков помедлил, налил вина и себе, тоже сделал глоток.
– Хочешь нас подставить? Мы банкиров не режем.
– Этого надо убрать быстро и без шума. Расследованием будет заниматься мой шеф, поэтому никто никого не поймает, гарантирую.
– Все равно это…
– Ты мне должен, Садык, забыл? Кто вытащил тебя из ментовки год назад?
– Знаю и готов отблагодарить, но…
– Вот и отблагодаришь. Банкира надо замочить быстро, через два-три дня. Все данные я тебе дам.
Сейтаков, не торопясь, допил вино, щуря и без того узкие глаза.
– Я деловой человек. Что я буду иметь?
– Много. А главное – нашу «крышу».
– Я могу привлечь наемников?
– Это твоя забота. Дело должно быть сделано, а чьими руками – не важно.
– Хорошо, мы сделаем. Но обещай, что подстрахуешь в своих ментовских коридорах.
– Я дважды не повторяю.
– Кто банкир?
– Кирилл Фоменко, председатель правления банка «Русь».
– Не знаю такого. Чем он тебе насолил?
– Не мне – шефу, у них свои расчеты.
