Евангелие от Зверя

Во-первых, снова не вышел на работу один из ведущих специалистов ИП-отдела, капитан Висковатый, не подававший никаких вестей всю прошлую неделю. В отделе он работал всего полгода, переведенный приказом Директора из другого ведомства, и был «птицей свободного полета», то есть мог выбирать тему исследований, не согласовывая ее с руководством отдела, привлекать к ней специалистов и работать по собственным планам и графикам. Как правило, он пользовался этим достаточно часто, раз в две недели исчезая на несколько дней в неизвестном направлении. Но вот прошло уже восемь дней, а он так и не дал о себе знать.

Юрий Дмитриевич вызвал в кабинет своего помощника лейтенанта Валю Сидорова, которого когда-то сам отобрал среди курсантов высшей школы ФСБ, и приказал ему найти Висковатого, где бы тот ни находился и чем бы ни занимался.

– Если он дома – вытащи его сюда, ко мне, – добавил подполковник. – Если в отъезде – найди, созвонись или же поезжай туда лично, однако привези его. Пора этот бардак с исчезновениями прекращать.

Лейтенант козырнул и удалился, вежливый, подтянутый, внимательный, исполнительный. Ему нравилась работа, это чувствовалось во всем его поведении, и по иерархической лестнице службы он должен был подниматься быстро.

Вторая неприятность, ожидавшая подполковника с утра, была покрупней. Исчезла группа сотрудников ИП-отдела, направленная в район восточного побережья озера Ильмень для изучения аномальной зоны, которую местные жители знали под названием «ведьмина поляна».

Сами жители относились к этому феномену абсолютно спокойно, как к естественному явлению природы, многие из них даже бывали на поляне, но рассказывать об этом не любили.

К счастью, группа ИП-отдела исчезла не полностью, но из трех ее членов вернулся только один человек, начальник группы Анатолий Смышляев, да и тот, судя по всему, находился до сих пор в шоке.

По его рассказу выходило следующее.

Высадилась группа в деревне Гостцы, где взяла в проводники местного лесничего Акима Петрова, после долгих уговоров согласившегося указать дорогу. По глухому лесу между болот лесничий вывел группу к поляне, о которой были сложены легенды. С виду она казалась идеально круглой, поросшей высокой травой без единого цветка. Палатку разбили в ее центре, по кругу вдоль опушки леса установили привезенную с собой аппаратуру: датчики полей и частиц, телекамеры, фотоизмерители, звукозаписывающие приборы. Потом Смышляев остался у палатки, развертывая зонд с телекамерой для визуального наблюдения за поляной сверху, и его помощники, младшие научные сотрудники отдела Кравцов и Севрюгин, отправились в лес для рекогносцировки. И не вернулись. Смышляев звал их, стрелял в воздух из карабина, наутро отправился на их поиски, не нашел и… не смог выбраться обратно на поляну! Ни через час, ни через два, ни через сутки.

По его словам, поляна с палаткой и дымившимся костром была видна хорошо, казалось, до ее края можно дойти быстрыми шагами за две минуты, но сколько бы он ни шел, перед ним возникали все новые и новые деревья, бочажины с водой и закраины болота. Смышляев утверждал, что предпринял с полусотню попыток выйти на поляну, становился к ней лицом и упорно шел по прямой линии на дымный столб или ярко-синюю пирамиду палатки, но до поляны так и не добрался. Лесничий обнаружил его, вконец обессилевшего, на краю болота в километре от проклятой «ведьминой поляны» и вывел обратно в деревню только ему известными тропами. На просьбу вернуться к поляне за аппаратурой он ответил категорическим отказом, буркнув, что исследователю и так повезло, что жив остался. Искать пропавших его товарищей он тоже отказался, сказав, что их скорее всего «забрала к себе болотница».

Таким образом Смышляев потерял людей и не мог ничего сказать о характере феномена, кроме того, что поляна является источником какой-то силы, заставляющей людей воспринимать реальность искаженно.

Поговорив с ученым, выглядевшим разбитым и больным, Гнедич отправил его в клинику конторы в Гнездниковском переулке, встретился с лейтенантом Сидоровым, имевшим довольно обескураженный вид, и после беседы с ним отправился с докладом к начальнику УИБ.

Генерал Сколотов встретил его кивком, разговаривая с кем-то по «красному» телефону, то есть не с «кем-то», а, естественно, с Директором, рукой указал на стул. Сказал дважды «да» и «так точно!», добавил «сделаем, Глеб Иванович», – и положил трубку. Глянул на подполковника поверх очков.

– Ну, Юрий Дмитриевич, чем порадуете?

– Ничем, – со вздохом признался Гнедич. – Со всех сторон провалы. Вернулся Смышляев с Ильмень-озера…

– Это я уже знаю. Пошли туда вторую группу, с усилением. Поляночка эта очень перспективная, есть за что зацепиться нашим парапсихам, чтобы выйти на новые технологии психотроники. Ты как полагаешь?

– Но прежде надо найти пропавших без вести парней.

– Это уже не наша забота. Я доложил «папе» о случившемся, он обещал подключить к поиску сидящих в том районе контрразведчиков.

«Папой» негласно звали Директора ФСБ, хотя был он еще молод и опытом работы в организации такого уровня не обладал. Возможно, старые чекисты дали это прозвище в насмешку.

– Что-то случилось?

– В Новгороде и вокруг всего Ильмень-озера стали исчезать молоденькие девушки в возрасте восемнадцати лет. Трое внезапно умерли, не исключено – убиты, еще восемь исчезли, пропали без вести.

– Это еще что за напасть такая? Да еще именно там, где мы обнаружили аномальные зоны.

– Вот именно, Юрий Дмитриевич, меня это совпадение тоже озадачило, хотя связи я никакой не вижу. Тем не менее «папа» посоветовал нам пока свернуть все работы в Новгородской губернии. Как ты думаешь, в связи с чем? Ведь не из-за пропажи девиц на самом-то деле.

– Не знаю, – пробормотал Гнедич. – Но вокруг Ильмень-озера началась какая-то странная свистопляска. Об исчезновении девиц я не знал, но этот факт укладывается в цепь необычных происшествий, одним из которых стала пропажа сотрудников ИП-отдела. Кстати, и с ИП-отделом тоже не все ясно, такое впечатление, будто кого-то вдруг заинтересовала его деятельность.

– Что ты имеешь в виду?

– Совершенно случайно я оказался посвященным в планы известного нам великого путешественника и авантюриста…

– Ильи Пашина. При чем тут он?

– Моя жена пригласила его вчера на день рождения, они знакомы много лет, и вот что рассказал Пашин. – Юрий Дмитриевич поведал генералу историю с поездкой Ильи на озеро Ильмень. – Что скажете?

– М-да! – крякнул Сколотов, помяв мясистый загривок мощной ладонью. – Час от часу не легче. Ни о Мороке, ни о камне с мордой черта я никогда прежде не слышал.

– Я тоже.

– А твоя жена что говорит? Она же специалист по славянской мифологии.

– Она говорит, что Морок – древний демон смерти, слуга Чернобога, страж какой-то подземной Башни, повелитель преисподней. Но и она не слышала, чтобы когда-нибудь на Руси создавали храмы Морока.

– Вот видишь, ерунда какая-то получается. А с другой стороны, надо бы все проверить, вдруг найдется рациональное зерно. Да и камень этот интересен. Что предлагаешь делать?

– Я думаю, лучше всего не мешать Пашину, отдать инициативу в его руки. Пусть действует, ищет, а мы будем наблюдать за поисками и подключимся в нужный момент, когда увидим результат.

– Хитро… хотя в принципе решение, наверное, близко к оптимальному. Только я бы все же дал ему нашего сопровождающего для прямого контроля.

– Зачем? Если разрешите, я сам с ними пойду, подозрений будет меньше, да и Пашин просил содействия. Скажу, что разрешения на материальную поддержку мне не дали, но в отпуск отпустили.

– Хорошо, – подумав, кивнул генерал. – Однако группу сопровождения за вами я все же пошлю. Если камень обладает хотя бы долей тех свойств, что ему приписал Пашин, ему цены нет. Нельзя пускать на самотек ни одну попытку его поисков.

– Он открывает вход в иные реальности, поэтому его еще называют Вратами.

– Ну, в «другие реальности» я не очень-то верю, но если он действительно обладает энергоинформационным воздействием на человека, то мы разом решим все наши проблемы по разработке «психонавигатора», над которым с остервенением бьется наш ИП-отдел. И все-таки мне непонятно, каким образом у жрецов храма произошла утечка информации. Откуда ваш знаменитый авантюрист-путешественник узнал о Лике Беса?

– Вы прослушали, Михаил Юльевич, я говорил. Ему прислали письмо. – Гнедич еще раз рассказал о получении Пашиным письма от Марии Емельяновны Савостиной. – Мы только что проверили, такая бабка действительно жила в Парфино, но несколько дней назад умерла.

– Почему?

– Судя по всему, ей кто-то помог уйти в мир иной. Видимо, охрана камня все же существует… вопреки нашему скепсису, и боюсь, на ее нейтрализацию сил у Пашина не хватит. Нам придется взять в команду кого-нибудь из оперов высокого класса.

– Твой Сидоров справится?

– Он еще молод и слишком впечатлителен. – Гнедич нахмурился, нервно побарабанил пальцами по столу, поднял на генерала глаза. – Михаил Юльевич, у нас еще одно ЧП. Исчез старший научный сотрудник ИП-отдела капитан Висковатый.

– Это маленький такой, серенький, незаметный?

– Протеже «папы».

– Что значит – исчез? Уехал, сбежал за границу, умер?

– Ни то, ни другое, ни третье. Он и раньше не появлялся на работе по три-четыре дня, а тут прошла неделя…

– Поищите его дома, у друзей, у родственников.

– Поискали, – тихо проговорил Гнедич. – Его нигде нет! И дома, в котором он якобы жил на Таганке, тоже нет. Не существует! Не только квартиры – целого дома! Хотя я лично проходил мимо него не один раз.

Генерал посмотрел на Юрия Дмитриевича, которого знал давно, как на больного.

– Что ты такое говоришь, подполковник? Как может исчезнуть целый дом?

– Это еще не все. – Гнедич закурил; пальцы его вздрагивали. – В журнале регистрации исчезли все его росписи! Там теперь пробелы.

– Что?! – не поверил ушам начальник управления.

Юрий Дмитриевич криво улыбнулся.

– Мало того, в кадровом компьютере исчезли все данные на него. Мы не можем найти ни одной ссылки на капитана, ни одной строчки информации, а главное – такого человека по рекомендации «папы» ни один наш институт не присылал.

Генерал с шумом выдохнул воздух, откинулся на спинку стула, снял и протер очки, разглядывая хмурого Гнедича, подумал и налил себе в стакан воды из сифона, залпом выпил.

– Ты понимаешь, что говоришь, Юрий Дмитриевич?

– Понимаю, – усмехнулся Гнедич. – У нас в конторе работал чей-то шпион, хотя не могу себе представить, кому под силу внедрить его к нам таким способом, а потом забрать обратно. Это скорее похоже на мистическое вторжение, инспирированное дьяволом, а не реальной конторой типа нашей. Либо… – подполковник раздавил сигарету в пепельнице, – либо наш противник применял генератор подавления психики вроде того, над которым работает ИП-отдел.

– Этого не может быть! По части разработки «психонавигатора» мы впереди планеты всей, как говорится.

– Я тоже так считаю. И все же у нас работал человек, о котором мы ничего не знаем. Никаких следов он не оставил. Поговорите с «папой», это же его ставленник.

Генерал потер затылок ладонью, сморщился.

– Боюсь, «папа» об этом ничего не знает. Если этот «капитан» обладал такими возможностями, он мог организовать любой «звонок сверху», любое документальное подтверждение. – Михаил Юльевич встрепенулся. – А ты часом не разыгрываешь начальника, подполковник? Ведь это же черт знает что! В святая святых конторы – в сверхсекретную лабораторию по изучению паранормальных явлений с целью их применения проникает человек, спокойно работает там полгода, выкачивает информацию, а потом внезапно исчезает! Ты представляешь, чем это грозит нам с тобой, если дознаются секретчики?

– Представляю.

– Нет, не представляешь! Нас даже расстреливать не станут, просто испытают на нас какой-нибудь «глушак» и превратят в идиотов. Немедленно разберись с этим капитаном, брось на его поиски волкодавов Баринова, поставь на голову кадровиков, пусть тоже помучаются, доказывая, что не принимали на работу капитана Висковатого. Стертый файл – не фунт изюму.

– Я уже подключил всех, кого следует, – сказал Гнедич, вставая. – О результатах доложу к вечеру. Но сдается мне, капитана Висковатого никогда не существовало в природе. Это или «легенда» разведчика, или… вообще не человек.

– Ага, – кивнул с обманчивым добродушием генерал, – это был леший, а может, агент Бабы Яги. Наслушался ты баек от своей благоверной, Юрий Дмитриевич, да и начал верить в чертовщину. Я же материалист и привык опираться на логику и факты, и, между прочим, еще ни разу не пожалел об этом. Ты же бывший физик, теоретик и практик, тебе по долгу службы положено разгадывать мифы, а не городить новые. Если человек работал, он должен был оставить след, вот и ищи этот след.

– Есть искать след! – подчеркнуто лихо ответил Гнедич, выходя из кабинета. На пороге задержался. – Про агента Бабы Яги я еще не думал, но теперь поразмышляю обязательно. ИП-отдел влез в такие мистические дебри, раскопал такие бездонные глуби эзотерической информации, что хранители этой информации не могли не встревожиться. Они могли и черта послать на разведку. Кстати, Баба Яга изначально – прародительница, хранительница рода, традиций, быта, детей и лесного хозяйства, то есть положительное существо, это уже в наше время, лет сто назад, исказили ее облик и характер, превратили в злобную старуху, питающуюся мясом детей. Впрочем, в русской истории много чего искажено, вы-то, наверное, читали кое-какую летописную литературу в спецхране.

– Иди, подполковник, – махнул рукой Сколотов. – Не наше дело восстанавливать истину, наше дело хранить тайну.

– От кого? – усмехнулся Гнедич. – Или для кого?

Генерал недовольно глянул на него исподлобья, и Юрий Дмитриевич вышел из кабинета начальника УИБ. В своем кабинете он включил компьютер и долго копался в сайтах всех доступных сетей в поисках информации о капитане Висковатом. Через час сдался, вызвал Сидорова, выслушал его сбивчивый доклад и слегка успокоил лейтенанта, поделившись с ним своим предположением о возможности «коллективной галлюцинации», наведенной на сотрудников управления с целью отработки психотронных генераторов типа «психонавигатор». Лейтенант в «галлюцинацию» капитана Висковатого не поверил, но понял начальника хорошо и ушел с целеустремленным видом человека, увидевшего свет в конце туннеля.

До конца дня Юрий Дмитриевич провел еще несколько совещаний и встреч со своими подчиненными, потом вернулся к компьютеру и вывел на экран досье на бывшего инструктора по спецподготовке и рукопашному бою Антона Громова.

История Громова его не потрясла, он знавал судебные ошибки и похлеще этой. Парня явно сдали в качестве «стрелочника» за просчеты и ошибки начальства ГРУ, допустившего нестыковку взаимоисключающих заданий двух групп одновременно. Главарь таджикских боевиков Сулейман должен был выдать координаты базы и перевалочного пункта наркотиков на территории Таджикистана, причем сделать это достаточно тонко, после захвата отряда «строителей», составленного из двух разных спецподразделений. Не вмешайся в это дело Громов, все так, наверное, и произошло бы, но он не был посвящен в планы командования и начал бой. Гибель Сулеймана и потерю многих миллионов долларов ему, конечно, простить не могли, хотя парень, по сути, ни в чем виноват не был.

Гнедич еще раз внимательно вгляделся в спокойное, волевое и решительное лицо Громова с прозрачно-серыми глазами и подумал, что недооценивать его нельзя. Парень не опустился в тюрьме, не скурвился, не стал «петухом», не дал себя подчинить, что говорило о его возможностях больше, чем послужной список. И еще он должен нравиться женщинам, пришла невольная мысль. Бабы инстинктивно чувствуют силу таких мужиков. То-то Лерка обхаживала его, как самого дорогого гостя.

Юрий Дмитриевич усмехнулся. Ревновать жену ему еще не приходилось, хотя ее окружение никогда ему не нравилось. А вот похолодание в их отношениях в последнее время усилилось. Он называл это состояние «вторым семейно-ледниковым периодом», первый случился год назад, когда Валерия вернулась из командировки на два дня раньше и застала дома Людмилу Болтак, лейтенанта из «амазон-гвардии» УИБ. К счастью, тогда ему удалось доказать, что лейтенанта Болтак он просто вызвал для выдачи секретного задания.

– Что ж, Антон Андреевич, – вслух сказал подполковник, выключая компьютер. – Поживем – увидим, какой ты мне соперник.

Вечером он подвел итоги дня.

Капитана Висковатого отыскать не удалось. Вероятнее всего, он действительно не существовал в природе, потому что человека с такой фамилией и послужным списком не знал никто, даже «папа», Директор службы, который якобы и «порекомендовал» принять Висковатого в ИП-отдел из лаборатории Арзамаса-16.

Не улучшилась ситуация и с поиском пропавших возле Ильмень-озера сотрудников ИП-отдела, отправленных туда для изучения феномена «ведьминой поляны». Группа следопытов из Управления контрразведки, посланная в этот район самим «папой», радировала о полном провале своей миссии, едва самым натуральным образом не провалившись в полном составе в болото.

Из этих двух неудач Юрий Дмитриевич сделал два далеко идущих вывода, хотя сам еще не понял всей глубины проблемы.

Вывод первый: ИП-отдел попал под пристальное наблюдение какой-то структуры, использующей нетрадиционные методы слежки и контроля.

Вывод второй: вокруг озера Ильмень началась странная суета, обусловленная действием каких-то странных, опять же чуть ли не мистических сил.

А вот третий вывод Гнедич сделать не сумел, прозорливости ему еще не хватало, хотя вывод напрашивался сам собой: между деятельностью ИП-отдела и ситуацией вокруг Ильмень-озера существовала связь.

Глава 7. Темная сила

Они встретились на шестом этаже нового корпуса здания Государственной Думы, в кабинете без номера, о существовании которого никто из нынешних владельцев здания не знал. Считалось, что эта дверь ведет в комнату для уборщиков, хотя никто никогда не видел, чтобы она хоть раз открывалась. Так было и на сей раз: этих двоих не заметили даже те, кто смотрел на них в упор.

Сначала в кабинет вошел его настоящий хозяин, потом, спустя полчаса, тот, кого сотрудники УИБ знали под именем капитана Висковатого: неприметный с виду, тихий, несуетливый, с мелкими незапоминающимися чертами лица. Одет он был в серый костюмчик с таким же серым галстуком и нес с собой небольшой «дипломат», пройдя с ним через пост контроля Думы со стороны Георгиевского переулка, не предъявляя его секьюрити.

Хозяин кабинета встретил гостя сверкнувшим, как молния, взглядом. Был он массивен, даже скорее тучен, имел три подбородка и угловатую голову с короткими, не седыми, а какими-то пепельными волосами, переходившими на затылке в редкий пушок. В политическом мире России он был известен как председатель партии «Единовластие» Виктор Иванович Клементьев, однако «капитан Висковатый» знал этого человека и под другими именами, а главное, подчинялся ему беспрекословно.

– Садитесь, Безымень, – глухим голосом, без интонаций, проговорил хозяин кабинета, имеющего кроме компьютера еще и комплекс спутниковой связи.

«Капитан» тенью пересек кабинет и устроился на уголке стула, показывая всем своим видом безусловную преданность и покорность, хотя выражение его лица совершенно не изменилось.

– Вы начинаете терять квалификацию, – продолжал Клементьев, перебирая на столе бумаги с тисненым золотым крокодильчиком на каждом листе. – Ваше увольнение из ИП-отдела ФСБ зафиксировано службой информационной безопасности. Почему я должен вмешиваться, выходить на Директора и закрывать дыру?

– Виноват, – прошелестел Безымень-Висковатый равнодушным голосом. – Я запущу чистильщика.

– Я уже запустил, – брюзгливо парировал Клементьев, не глядя на съежившегося гостя. – Но впредь подчищать хвосты за вами не буду, придется отчитываться перед Хозяином самому.

Безымень втянул голову в плечи, но промолчал.

– Итак, у нас возникли проблемы. – Клементьев наконец перестал копаться в папках и бумагах, прихлопнул их ладонью и тяжело посмотрел на собеседника. – Угроза наша не сработала. Пашин съездил на озеро и вернулся, чтобы организовать экспедицию. А это значит, что он получил еще какие-то сведения от Савостиной и этого проклятого волхва Евстигнея.

– Савостину мы… убрали до его приезда, – возразил Безымень.

– Ну, не важно. Он вернулся и уже комплектует группу. Почему его пропустили хранители Врат, я еще выясню, а ваша задача теперь – не допустить новой утечки информации. В связи с этим необходимо сделать следующее. Первое: внедрить в отряд Пашина своего агента. Можете попробовать войти туда сами. Не удастся – запрограммируйте кого-нибудь из тех, кому Пашин доверяет больше всего.

Безымень кивнул, сжимая обеими руками «дипломат» на коленях.

– Второе: подготовьте ложный след в окрестностях Стрекавина Носа, чтобы отряд надолго застрял там в поисках Врат, до того момента, когда появится Хозяин. Можете подсунуть Пашину какой-нибудь камень с похожим изображением, пусть потешится, уничтожая. Если на этом он успокоится, вашу миссию можно будет считать законченной.

– Вокруг Ильмеры[13] сейчас развертывается блокада… – несмело проговорил «капитан».

– Это моя забота, я заставлю Директора снять эту блокаду, хотя эта идиотка Пелагея, главная жрица храма, подняла слишком много шуму, рекрутируя послушниц. И третье: подготовьте до отправки Пашина команду сопровождения, пусть пощупает его группу пару раз, выяснит возможности защиты экспедиции. Не нравится мне, что Пашин привлекает в свой отряд профессионалов спецподготовки.

– Ни один профессионал не устоит против навья-воина.

– Громов – потенциальный Витязь, да и сам Пашин тоже, и справиться с ними будет непросто. Возможно, придется выпустить на них одну из Стай зачистки.

– Хорошо, – выдохнул Безымень. – Почему бы нам не попытаться нейтрализовать волхва? Он становится опасен.

– Вы не смогли даже без шума уничтожить группу ИП-отдела, попытавшуюся исследовать выход Сил, то есть «ведьмину поляну». Мне пришлось гнать туда контролера. Идите, Безымень, работайте и помните, что я сказал. Еще один прокол, и мне придется отдать вас на переподготовку с понижением в чине.

Глаза «капитана Висковатого» блеснули, но он покорно кивнул, поклонился и бесшумно просеменил по ковру кабинета к выходу. Исчез. И только за дверью, в коридоре, выпрямился, приобрел осанку, значительный вид и стал похож на одного из шатающихся по коридорам Думы клерков. В тот же момент потолок над ним вдруг превратился в зеркало, потом в пленку воды с мелкой рябью, с него сорвалась вниз тяжелая водяная капля и упала на «дипломат» в руке «капитана», превращая его в дымное облачко.

Безымень отдернул руку, но тут же сделал движение, будто гладил шар, и облако дыма снова превратилось в «дипломат», только уже несколько иной формы и цвета.

– Извините, – прошептал бывший капитан неизвестно кому и торопливо зашагал по коридору прочь от двери кабинета, на котором на мгновение проступили бронзовые цифры номера: 666.

Глава 8. Были сборы недолги

Илье снова снилась Владислава, чудился ее зовущий печальный голос, потом он бродил по болотам с черными змеями, тонул в зелено-бурой топи и проснулся в тревоге и смятении, понимая, что такие сны являются лишь отражением реальной действительности и что Владиславе угрожает опасность.

– Жди, моя девочка, – пробормотал Илья, глядя на потолок комнаты, с которого несколько дней назад упала на подушку капля неизвестной субстанции и прожгла в ней дыру. – Скоро приеду, заберу тебя оттуда…

Антон уже встал и занимался в гостиной медитацией, сидя в позе лотоса.

– Тебе сон плохой снился? – встретил он Илью вопросом.

– Да, не очень веселый, – признался Пашин. – Как узнал? По физиономии?

– Почувствовал, когда ты еще спал. Мне тоже какая-то абракадабра снилась, болото, змеи, горящие стога сена…

– Значит, мы оба реагируем на мир одинаково. Я вот все думаю: зачем Мороку, если он нас каким-то образом подслушивал у Валерии, предупреждать нас? Или это была угроза? Мол, я вас слышу, берегитесь!

– Вряд ли, – покачал головой Антон. – Стол, конечно, треснул не зря, но предупредил нас скорее кто-то другой, не Морок или его слуга, а наш союзник. Чтобы мы не расслаблялись и держались настороже.

– Может быть, ты и прав, – помолчав, изрек Илья. – Было бы здорово, если бы нам действительно помогал кто-нибудь из «положительных» героев магического круга. Ты уже завтракал?

– Нет.

– Тогда давай разомнемся, попьем кофейку и помчимся по делам. Сегодня у нас день комплектации, а вечером мы встретимся всей группой у Валерии и родим план действий.

– Почему у нее?

Илья улыбнулся, глянув на порозовевшее лицо Антона.