Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Я есть гнев!

– Хорошо, сообщите адрес.

Фемистокл продиктовал. Ехать надо было недалеко, на восточную окраину Николаева, где охрану разворачивающихся госучреждений несли службы Росгвардии, и до бывших владений украинского олигарха Мещерякова, которые предполагалось отдать санаторию для раненых солдат, можно было дойти пешком. Но Итан решил не рисковать. За пределами нынешнего места жительства он с Лавинией носил голографические маски, превращавшие их в старика и пожилую женщину, однако в распоряжении «Маршалессы» имелось множество средств наблюдения, и лучше было скрываться от них внутри кабин автотранспорта.

Договорившись с командиром «Форпоста» о времени прибытия на встречу, Итан попрощался с ним, связался с помогавшим паре сотрудником Центра реабилитации и попросил подогнать машину.

К половине десятого машина прибыла – замызганный пикап «Омода» цвета перегноя.

Итан нацепил на себя скрывающий фигуру полуфренч, украшенный заплатами, который ему доставили по заказу среди других вещей, заколебался было, не взять ли с собой оружия, но не взял. Закрыв дверь на замок, вышел к пикапу, и тот доставил старичка-пассажира к въезду на территорию бывшего поместья Мещерякова, здания которого чудом уцелели от бомбёжек, в то время как недалёкие причалы Николаевского порта были превращены в лунные ландшафты от десятков снарядных и ракетных воронок.

Машину на территорию санатория не пропустили, пришлось звонить Фемистоклу, и лишь после этого угрюмые парни в полевой форме Росгвардии открыли решётчатые ворота.

Оставив машину под навесом с другой стороны небольшого флигеля, Итан-Шевчук оценил стоявшие здесь автомобили, сообразив, что на них, очевидно, и ездят те самые важные персоны, о которых говорил Фемистокл. Это были две бронемашины «Тигр» и два бронированных универсала российских марок «Москвич» и «Аурус-Урал».

В холле одноэтажного здания его ждали двое молодых людей: парень в гражданском костюме и девушка в камуфляж-комби, оба подтянутые, ощутимо сильные и внимательные. Итан активировал свои модифицированные органы чувств и «контуры дополнений», играющие роль датчиков опасности, и определил, что пара вооружена, хотя никакого оружия у них с виду не было.

– Вас ждут, – сказала девушка с роскошным каре синевато отсвечивающих волос.

Парень ничего не сказал, только окинул Итана цепким взглядом карих глаз, в которых промелькнули изучающая, снисходительная и сочувственная искорки. Видимо, он ожидал увидеть мускулистого качка, а встретил пусть и высокого, но старика в безобразном балахоне.

Поскольку никто из встречающих не потребовал показать документы и не искал оружия, Итан понял, что пара имеет такие же системы датчиков, определяющие вооружение человека, что были и у него.

Гостя провели в глубины флигеля, совершенно пустого, судя по отсутствию людей или какого-либо бытового шума, остановились перед обыкновенной дверью, покрытой дранкой. На самом деле дранка оказалась маскировочной плёнкой металлокерамической двери толщиной в десять сантиметров. Парень постучал костяшками пальцев по притолоке, открыл дверь, пропустил гостя. Итан вошёл. Пахнуло прохладой и озоном.

Он оказался в довольно большом помещении с забранными решётками окнами, разделённом прозрачной перегородкой. Стены помещения серебрились сеточкой защиты от электромагнитного излучения, а по наличию в нём стоек с аппаратурой, спецстолов, компьютерных мониторов и шелестящих вентиляторов можно было догадаться, что это настоящий информационный центр.

За двумя столиками с компьютерами за перегородкой сидели молодые операторы в военной форме.

За отдельно стоящим в углу столом, на котором стояли кофейный и чайный приборы, расположились четверо мужчин, из которых только один носил военный мундир с погонами полковника. Остальные были в гражданском. Итан узнал двоих: самого Фемистокла в серой хламиде, прячущей фигуру, и полковника – это был Алексей Рулин, заместитель командующего армий «Восток» генерала Вольнова.

– Проходите, – встал Фемистокл, жестом показывая кому-то, чтобы принесли стул.

Иват вытянулся во весь свой немалый рост.

– Итан Лобов.

Мужчины промолчали, разглядывая айтишника.

– Мне казалось, вы моложе, – проворчал мужчина лет шестидесяти, одетый, несмотря на летнюю жару снаружи, в тёмный костюм. Он был широк, могуч, с большой головой и мясистым лицом.

– Дмитрий Алексеевич, – представил его Фемистокл.

Итан наконец понял, что перед ним полковник разведки ФСБ Семенихин. Причём, скорее всего, в дип-маске. Улыбнувшись, надзорик на миг выключил свой маскер, показав истинное лицо, и снова включил.

По губам мужчин пробежали понимающие усмешки.

– Маскер не спасёт, – с улыбкой проговорил четвёртый из присутствующих. Лет пятидесяти, крепкий, хорошо сложенный, седой, но, кажется, не от природы, а от надлежащего ухода за собой: волосы у него были уложены красивой волной по моде «морской прибой», а на левой щеке пульсировал трёхмерный паучок тату-иероглифа «лав».

Итан сел.

– В том смысле, – продолжил модник, на котором отлично сидел летний батник со стоячим воротником с жемчужным отливом и белые брюки (жемчуг указывал на наличие у костюма системы терморегуляции), – что Старуха всё равно вычислит ваши личностные данные.

– Знаю, – согласился Итан. – Сам создавал алгоритмы распознавания дипфейков. Но всё же без маскера в людных местах лучше не появляться.

– Даник Фетисович Рунге, – сказал Фемистокл.

Итан выпрямился, догадавшись, что перед ним советник президента и он же член Совета безопасности России. Стал понятен смысл слов Фемистокла: «они к вам не поедут».

– Готов служить Родине!

Мужчины переглянулись.

– Не стоит становиться в позу, – проворчал Рулин.

– Я не становлюсь.

– Позвольте, я начну?

– Бога ради, Алексей Тимурович, – кивнул Рунге.

– Я человек практический и в мистику не верю. Объясните, что за волшебный способ исчезать вы применяете?

– Это не волшебство, товарищ полковник, абсолютно научный феномен. Вселенная каждый миг разветвляется на…

– Я слышал, но это недоказанная теория. Меня же интересует практика. О ваших подвигах ходят легенды.

– Алексей Тимурович, мы собрались не на теоретический диспут, – мягко произнёс Рунге, – а для выработки неких решений. Оставим науку в покое. Капитан Лобов может переходить из одного варианта бытия в другой, это непреложный факт, и в этом его колоссальное преимущество перед нами. В связи с фактом у меня вопрос: где вы были, капитан, в каких измерениях?

Итан посмотрел на Фемистокла, тёмное морщинистое лицо которого не выражало ничего, кроме равнодушия.

– Я всё сообщил комиссару…

– Повторите для нас.

Фемистокл кивнул. Итан пожал плечами:

– Я побывал в десятках разных реалов от первого до двести двадцатого…

– Минуту, не понял, – перебил его Рулин. – Что значит от первого до двести двадцатого? Разве эти ваши реалы посчитаны?

– Посчитал их не я, а мой двойник Иннокентий, для удобства, чтобы отличать версии ветвлений, потому что они, с одной стороны, идентичны, с другой же – различаются меж собой.

– Почему?

Итан помедлил. Иннокентий повторял ему объяснение теории Мультиверсума не один раз, и это надоело надзорику до чёртиков, однако вслух такое в присутствии уважаемых персон говорить не хотелось.

– Каждая последующая копия Вселенной начинает жить по своим принципам, потому что Мультиверсум подчиняется множеству разных физических законов: неопределённости Гейзенберга, теории вероятности, теории относительности Эйнштейна, термодинамическим, суперструнным, квантовым и так далее.

– Что такое принцип Гейзберга?

– Алексей Тимурович, давайте не будем углубляться в недра теорий, – с тем же мягким укором произнёс Рунге; при всей своей прилизанной модности вёл он себя с безукоризненной вежливостью. – Иначе не доберёмся до сути и к вечеру.

Рулин замолчал.

– Вот эти законы неопределённости и вероятности и диктуют условия существования реалов, то есть вариантов бытия, – продолжил Итан. – В одном варианте я, к примеру, не стал воевать со Ста… э-э, с «Маршалессой», в другом стал, и развитие событий пошло по другому пути. Так образовался куст реалов, где первым обозначен тот, где началась СВО.

– Разве до него этот Мультивер не разветвлялся? – нахмурился Рулин. – Почему вы… э-э, или ваш близнец Иннокентий, пронумеровали его как первый?

– Потому что он и был первым в ситуации с решением президента начать спецоперацию по денацификации и демилитаризации Украины. До него в нашей Вселенной таких событий не было. А потом начали ответвляться копии, развивающиеся с отклонениями от первоначальных условий.

– Теперь понял.

– Так где вы успели побывать? – спросил Рунге. – Вернее не так: насколько первые копии отличаются от нашей?

– С развитием этой истории копирования СВО различия всё-таки накапливаются. В первом варианте и до двадцать третьего, где живёт мой изначальный двойник Тарас Лобов, у нас произошло мало знаковых событий. Могу назвать лишь несколько: псевдовосстание ЧВК «Бах», вмешательство НАТО и Пентагона в операцию, поставки натовских танков и самолётов F16 Украине, смена министров в России и бегство предателей на Запад. Но потом вследствие увеличения плотности событий в каждом последующем реале, этот феномен я назвал «расширением времени», и после двадцать третьего варианта эскалация боевых действий ускорилась. В нашем сорок первом реале по России начали стрелять не только наземные ракетные комплексы США и ФРГ, но и британские подлодки, а в сто одиннадцатом реале Украина и вовсе нанесла по Луганску удар «грязной» атомной бомбой.

Слушатели перестали переглядываться и шевелиться, с одинаковым выражением недоверия на лицах разглядывая докладчика. Не выразил своих чувств только Фемистокл.

– Вы… не преувеличиваете? – прервал молчание Рулин.

– Нет. Могу также добавить, что часть реалов, начиная с двухсотого, оказалась мне недоступна. А так как в сто девяносто девятом реале началась всеобщая ядерная война, можно предположить, что в последующих жизнь на Земле прекратилась.

Помещением снова завладела хрусткая тишина, не считая доносившегося из-за перегородки попискивания и шелеста радиоэлектронной аппаратуры.

– И сколько нам осталось ждать до… этого момента? – поинтересовался Рулин.

– В нашем реале ядерной войны не случилось.

– Что ещё вы узнали… негативного? – поинтересовался Семенихин, недоверчиво морщась.

– Вы знаете, что с начала девяностых в России, да и во всём мире, произошёл цивилизационный обвал: мораль, этика, культура в целом рухнули под волной сатанинской атаки мультикультурализма и гей-пропаганды. Прошу прощения, выражение принадлежит не мне, а известному культурологу страны Дугину. В нашем государстве народ тоже пытались опустить до уровня неандертальцев, потребляющих мерзкое месиво западной псевдодемократии и антикультуры, да не удалось. Так вот уже в восемьдесят восьмом реале, где обитает мой двойник Иннокентий, такая же копия Лобова из первого реала, дела обстоят хуже.

– Что может быть хуже деградации народа? – усмехнулся Рунге. Чувствовалось, что советник президента по национальной безопасности великолепно образован и знающ.

– Начать с того, что страной там управляет система искусственного интеллекта «ИИмперия».

– У нас то же самое.

– Да, только восемьдесят восьмая «ИИмперия» пошла дальше. Впрочем, вы правы, то же самое творится и в других странах, коими управляют ИИ. Но вот вам один «культурный» пример: в программе массовых развлечений изобретен полисексор – аппарат для переживания сексуальных удовольствий, как традиционных, так и извращённых, что, по сути, отменило институт семьи. По закону программа недоступна молодёжи до восемнадцати лет, на деле это продвинутый бизнес, абсолютно не учитывающий возраст пользователя.

Мужчины переглянулись.

Рулин едва не сплюнул, но удержался.

– Бизнес, говорите?

– Так точно, товарищ полковник, ничего личного, как говорится. Ещё пример из этой же области: экстрекс.

– Как? Звучит не лучше собачьего имени. Или это тоже какой-то… секс?

– Почти в яблочко. Экстрекс – это программа виртуального обмена мужчина-женщина во время полового акта.

Лица слушателей выразили овладевшие ими эмоции.

– Как это? – не понял Семенихин. – Как можно поменять местами… э-э?!

– Не местами – телами, – улыбнулся Итан по-лобовски. – В смысле – мужчина начинает чувствовать себя женщиной, и наоборот.

– Неужели такое возможно? – усомнился Семенихин.

– Возможно, иначе не была бы создана целая индустрия экстрекса. Иннокентий говорит, что вначале была создана гипнопрограмма, позволяющая почувствовать себя кем или чем угодно, от животного до дерева, и лишь потом эту возможность перевели на язык получения суперудовольствия.

Семенихин покачал головой, Рулин сжал губы, Рунге рассмеялся, Фемистокл остался невозмутим.

– Да, фантазии мракобесов неуёмны, – сказал он. – Странно, что в восемьдесят восьмом реале ещё сохранилась цивилизация.

– Далеко не та, о какой мечтали наши предки, – перестал смеяться Рунге.

– А откуда у вас такие сведения о развлечениях в будущем? – осведомился Рулин.

– Это не будущее. – Итан вдруг поймал странную мысль, имеющую отношение к будущему или скорее к парадоксам времени, однако она ушла в глубь психики как рыба, сорвавшаяся с крючка. – Почти все реалы отражают одинаковое время – настоящее, которое течёт в них с одинаковой скоростью. Сегодня четырнадцатого августа, и в реалах ниже и выше, до восемьдесят восьмого точно, на всей Земле четырнадцатого августа.

– Хорошо, предлагаю закончить на этом наши физические экзерсисы, – сказал советник, – не для обсуждения законов физики собрались, есть темы поважней. Что конкретно вы знаете о планах «Маршалессы»? – Рунге глянул на Фемистокла. – Я знаю, что вы обвиняли её в узурпации власти в стране. Как это понимать?

– Термин узурпация не совсем адекватен ситуации. Ста… э-э, «Маршалесса» не просто управляет боевыми действиями СВО, а на самом деле играет с такой же ИИ-системой ВСУ под именем «Перемога». Моя знакомая… – Итан поправился, – моя девушка Лавиния, хакер Минобороны, случайно выяснила суть этой игры, рассчитанной на многие годы и даже десятилетия, что и послужило причиной охоты на неё и на меня.

В третий раз за столиком с остывшими напитками установилась непрочная, как дырявый зонтик, тишина.

– У вас реально есть такая информация? – заговорил Семенихин после паузы.

– Всё, что я накопал, передано руководству РОК. – Итан посмотрел на Фемистокла.

Комиссар Русского офицерского корпуса бесстрастно кивнул.

– Наши формологи изучили материалы Лобова и провели анализ последних распоряжений «Маршалессы». Основания к расследованию деятельности системы настолько вески, что мы вынуждены кодировать все виды связи и маскировать встречи, чтобы «Маршалесса» не смогла засечь нашу подготовку.

– К её ликвидации? – спросил Cеменихин.

– К её перепрограммированию, – сказал Итан. – Ликвидировать ИИ-систему нельзя, мы сразу проиграем войну. Есть два аспекта этой проблемы. Первый – командование вооружёнными силами в настоящее время подчинено «ИИмперии» через «Маршалессу», которая и ведёт игру, вместо того чтобы добиться победы над врагом. Второй – главным пунктом в планах Старухи является ликвидация утечки информации, то есть нас с Лавинией, объявленных предателями по всем информационным площадкам. Если первый формат мы не можем изменить, пока все спецслужбы выполняют рекомендации «ИИмперии», то второй можно попытаться откорректировать, то есть стереть алгоритм нашего преследования.

– У вас есть идеи, как это сделать? Вы математик?

– Я надзорик, хорошо знакомый с математикой и цифровыми алгоритмами, но Лавиния – хакер высочайшего класса, она и создала алгоритм, способный изменить ситуацию, который она сейчас уточняет. Через несколько дней мы сделаем попытку.

– Мы? То есть вы и ваша пассия?

Итан холодно посмотрел на Рулина.

– Лавиния моя невеста. Но мы не одни, с нами Корпус, – Итан посмотрел на Фемистокла, – и мои двойники.

Рунге наметил улыбку.

– Из других реалов?

– Так точно, товарищ генерал.

– Как вы поддерживаете с ними связь?

– Через кюар-канал.

Рулин поднял брови, собираясь задать очередной вопрос, но советник президента остановил его:

– Продолжим, товарищи.

– Хотел бы уточнить, – сказал Рулин.

– Слушаем.

– Я ни разу не видел, капитан, как вы исчезаете.

Семенихин с любопытством посмотрел на Итана.

– Я тоже. Продемонстрируете? Или это сопряжено с большими энергозатратами?

– Нет, не с большими, хотя энергия при переходе мембран безусловно расходуется.

Итан воспроизвёл в уме пиксельный рисунок кюар-алгоритма и перенёсся в соседний, сорок второй реал.

Естественно, вышел он в той же точке пространства с теми же координатами, однако в сорок втором варианте реальности здание хотя и существовало, помещение флигеля в этот момент пустовало, и никакого командного пункта разведки в нём не было. Из-за отсутствия мебели комната казалась больше по размерам, чем была на самом деле, и по толстому слою пыли на полу Итан сделал вывод, что ею давно не пользовались.

Вдохнув запахи запустения и сухого дерева, он прошёлся по полу, поднимая облачка пыли, и вернулся обратно в родной реал, оказавшись в самом углу помещения.

Раздался дружный вздох: свидетели «магического действа» отреагировали на фокус.

– Впечатляет! – качнул головой Рунге.

– Где вы были? – спросил Семенихин.

– Рядом, – лаконично ответил Итан.

– В каком смысле – рядом?

– Товарищ полковник, – остановил его Рунге, – у меня мало времени, прошу не отвлекаться на детали. Озвучьте наше предложение.

Семенихин раскрыл свой руфон, который носил во внутреннем кармане мундира, глянул на экранчик.

– Капитан, как вы уже знаете, спецоперация зашла в тупик и, как мы теперь понимаем, по вине «Маршалессы». Мы взяли Николаев, Одессу, Харьков, Краматорск, Запорожье, но враг не сдаётся…

– Потому что его поддерживает не менее мощный ИИ «Перемога», – ровным голосом закончил Итан. – Я в курсе. То есть за спинами людей проводится игра искусственных интеллектов «Маршалессы» и «Перемоги», рассчитанная на долгое противостояние. Все эти расклады есть в моих материалах, которые я передал руководству РОК.

– Да-да, конечно. Поэтому мы и засекретились на самом высоком уровне, который только нам доступен. В связи с создавшимся на фронте положением мы вынуждены создавать отряд глобального реагирования для проведения спецопераций, который смог бы изменить ситуацию как на линии боевого соприкосновения, так и с возвратом управления фронтом под контроль Генштаба. Отряд особого назначения…

– ООН! – фыркнул Рулин.

Семенихин озадаченно посмотрел на полковника.

– ООН?

– Аббревиатура отряда особого назначения – ООН.

– Не сразу сообразил. Кстати, не очень-то лестное совпадение, поскольку нынешняя ООН подчиняется Госдепу США. Отряд же лучше назвать менее одиозно.

– БОГ, – предложил Итан, наметив улыбку.

– БОГ? – удивился Рулин. – Почему?

– Такой отряд был создан в двадцать третьем реале, им командовал мой близнец Тарас Лобов. БОГ же – аббревиатура слов «блуждающая огневая группа».

– Оригинально, – усмехнулся Рунге, ещё больше расположив к себе надзорика. – Чем она занималась?

– Ликвидировала военные цели, до которых не дотягивались руки фронтовых командиров.

– Понятно, парни отстреливали негодяев и уничтожали активы, принадлежащие на территории Украины отечественным бизнесменам.

– Верно.

– Но у нас никто блуждать не будет! – возразил Семенихин. – Да, оперативное ядро начнёт работать по логистическим центрам и центрам принятия решений, но в основном отряд будет заниматься сменой цифровых управленческих подразделений. Конечная цель – опустить «Маршалессу» вместе с «ИИмперией» до уровня быстродействующей экспертной системы и снять с них общекомандные функции. Страной должны руководить люди, а не машины.

– Опустить «Маршалессу» – это сильно!

Семенихин смешался:

– Я не это имел в виду…

– Я пошутил.

– Вообще это не… – начал Итан и замолчал.

Советник цепко посмотрел ему в глаза.

– Хотите сказать – это не оригинально? Наверно, вы правы, голливудские блокбастеры, в которых верх над людьми берут машины, набили оскомину.

– Извините.

– Не извиняйтесь, капитан, я полностью с вами согласен. Что ж, реальность догнала фантастику.

– В общем, мы предлагаем вам, – заговорил Семенихин, – войти в состав группы.

– Только мне?

Полковник бросил взгляд на Рунге.

– И вашей… девушке.

– В качестве кого?

Семенихин снова глянул на советника.

– Вас в качестве командира опергруппы, Лавинию в качестве военного хакера, кем она и служила в министерстве.

– И чем будет заниматься опергруппа конкретно?

– Планы большие, – оживился Семенихин. – В первую очередь это и в самом деле отстрел негодяев. Планируется ликвидировать президента Украины, командующих ВСУ, СБУ и командиров террористических обстрелов наших городов. Потом примемся за ликвидацию западных русофобов.

– Нет! – сказал Итан.

Брови Семенихина подпрыгнули.

– Что – нет? Вы против ликвидации врагов?

– Не против. Но решения по таким целям должны выноситься после всестороннего обсуждения причины и последствий.

– Гибель мирных граждан страны не причина? – мрачно проговорил Рулин.

– В двадцать третьем реале уже был проведён такой эксперимент: группа БОГ ликвидировала президента Зе. Но облегчения никому это не принесло. Американцы живо сменили его на новую куклу.

– Но гуманизм по отношению к преступникам, – сказал Рунге, – оборачивается чудовищным зверством по отношению к их жертвам.

– Хищного зверя лечит только отстрел! – горячо добавил Рулин. – Если террориста не расстрелять, он вернётся и будет мучить и убивать людей дальше!

– Я не это имел в виду, – пробормотал Итан, кляня себя за то, что начал полемику.

– А что вы имели в виду? Отказ вступить в вооружённую борьбу может закончиться ещё большим злом: к примеру, развалом государства, хаосом, гибелью тысяч людей.

Итан поднял на советника похолодевшие глаза.

– Я не палач, товарищ генерал. Идти в атаку на укрепления врага, убивая бойцов, – пожалуйста, не отказываюсь, да и ходил не раз, однако быть диверсантом не моя стезя.

– Но вы же давали присягу… – не сдавался Рулин.

Рунге остановил его жестом, не сводя взгляда с лица Итана. Повернулся к молчащему до сих пор Фемистоклу.

– Фёдор Михайлович, скажете своё веское слово?

Командир «Форпоста» посмотрел на Итана не менее холодными глазами, хотя в их глубине просверкнула искорка сочувствия.

– Мы не призываем к насилию и ненависти к противнику, капитан. Воюем не против людей, а против чёрной затуманивающей разум идеологии – фашизма. И мы тоже не убийцы и не палачи. Думай сам.

Итан не выдержал его взгляда, опустил голову.

– Я… подумаю.

Рулин сдержал восклицание, с облегчением потёр ладони.

– Подумай, только не тяни.

– Пробежимся по планам? – сказал Семенихин.

– Не сейчас, – качнул головой советник. – Пусть созреет. Да и мне нужно бежать.

– Я могу быть свободен? – сказал Итан.

– Можете.

Молодой человек встал.

– Я провожу, – сказал Фемистокл, первым выходя из помещения, защищённого от всех видов прослушки.

Россия-88. Одесса

14 августа

Сеанс коррекции допов на этот раз длился больше сорока минут, потому что Иннокентий вписал в свой мозговой интерфейс все обновления защитных программ и почувствовал себя Гераклом, способным на подвиги.

Стефания на хвастливые замечания математика предложила доказать кондиции, и они ещё полчаса плясали по небольшому зальчику в недрах спортбазы «Спартака», выясняя физические возможности друг друга.

Кончилась борьба приёмом удушения, который умело провела Стефания (разумеется, Иннокентий поддался), и девушка торжественно объявила его слабаком. Пришлось войти в клинч, как говорят боксёры, применить запрещённый приём – поцеловать и не отпускать до тех пор, пока она не согласится на ничью.

Искупались в бассейне на территории комплекса, зашли в кафе и пообедали: окрошка на квасе, салаты, рыбные котлеты, ледяной морс из земляники.

Одессу российские войска заняли ещё месяц назад, фронт отодвинулся к Румынии, и город начал преображаться, возвращая мирный вид, хотя беспилотники ВСУ всё же прорывали системы воздушной обороны и наносили немалый ущерб инфраструктуре старинного русского города.

Вообще Иннокентий редко задумывался о правилах ведения современной войны.

По оценке Тараса, в двадцать третьем реале противоборствующие силы только спустя год после начала СВО задумались об изменении стратегии и тактики боёв, начав применять тяжёлую технику: танки, артиллерию, ракеты. А потом сообразили, что надо срочно корректировать концепцию войн, и к две тысячи двадцать четвёртому году (в этом реале течение времени не отличалось от процесса в предыдущих ветвлениях) основное огневое поражение противнику наряду с артиллерией начали приносить беспилотные аппараты. Ими ещё управляли люди, прошедшие подготовку операторы, почти не используя возможности искусственных интеллектов. По мере развития компьютерных нейросетей и появления мощных вычислительных кластеров в управлении войсками и производственными процессами, а позднее и социальными, подключились искины. В России цифровые технологии привели к созданию единой системы управления – «ИИмперии» – позднее, чем в Китае и Европе, но суть оставалась той же: прогрессом на Земле стали управлять машины, несмотря на отрицание этого чиновниками у власти, рассчитывающими получить свои крохи с барского стола, и не понимавшими, что они являются лишь обслуживающим персоналом для ИИ.