скачать книгу бесплатно
– А эти… рептилоиды… они могут находиться здесь? – испуганно спросила Лада.
– Можете не сомневаться, – усмехнулся гид, – они как раз стоят сейчас у вас за спиной, только вы их не видите… Шучу. Единственные, кто их может увидеть без гаджетов – это ясновидящие, колдуны, шаманы и ведьмы. Правда, для этого им приходится включать своё подсознание и напрягать внутреннее зрение.
14. Чистильщики Лысой горы
Как только экскурсанты вслед за гидом покинули загороженный шлагбаумом северный вход на Лысую гору и спустились к речке Лыбедь, сюда с трёх сторон стали подходить новые действующие лица.
Справа из проезда под виадуком вышла небольшая группа молодых людей. Одеты они были разношёрстно: кто в джинсах и свитерах, кто в камуфляжных штанах и куртках. Обуты они были также, кто во что горазд: кто в берцах, кто в кроссовках. Бросалось в глаза лишь то, что все они были стрижены налысо.
В группе было семь человек, и выправкой своей они напоминали военизированный отряд. Правда, вместо оружия парни несли на плечах лопаты, мётлы, двуручные пилы и грабли. Замыкал колонну велосипедист на горном байке в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове.
Слева по узкому тротуару вдоль Сапёрно-Слободской улицы двигалась ещё одна парочка бритоголовых подростков – Алексей Попович по прозвищу Злой и Никита Дубравин по прозвищу Добрыня – старшеклассники из ближайшей гимназии, расположенной на Багриновой горе.
Сверху по улице Киквидзе, которая пересекала Сапёрно-Слободскую улицу по мостовому переходу и упиралась внизу прямо в Лысую гору, мчалась оранжевая мусороуборочная машина. Она первой подъехала к месту общего сбора, назначенного на тринадцать часов дня, и резко затормозила перед закрытым шлагбаумом.
Из кабины вылезли трое – два мусорщика в оранжевых комбинезонах и водитель в белой рубахе и в синем галифе. Все трое также были бритоголовыми, только у водителя с затылка картинно свисал по-козацки длинный чуб, заведённый за правое ухо.
Из-под строительного вагончика, расположенного неподалёку, выскочили три чёрных лохматых пса и с лаем бросились к ним.
– Цыть! – грозно прикрикнул на них водитель.
Собаки тут же заткнулись и виновато поплелись назад, обнаружив приближение с флангов дополнительных сил противника.
Мусорщики, вернее, чистильщики или санитары леса, как они сами себя называли, бросились поднимать шлагбаум, а водитель выступил навстречу подходившей колонне и подъезжавшему байкеру. Снисходительно окинув взглядом немногочисленный отряд, бригадир чистильщиков Святослав Кожемяка, поглаживая свои густые и широкие, как подкова, усы, обратился к спешившемуся велосипедисту:
– Привет, Илюша. Это все?
– Да.
– А где другие?
– Выбыли.
Подошедшая колонна выстроилась перед ними в ряд.
– Здравствуйте, хлопцы, – приветствовал их Кожемяка.
– Здравия желаем, бригадир, – бодро отрапортовал отряд.
– Помнится, совсем недавно вас было в два раза больше, – заметил Кожемяка.
– Я объехал всех, – стал оправдываться Илья, – но за это время лишь десять человек остались схе[4 - sXe (Straight edge) – приверженцы здорового образа жизни, активно выступающие против наркотиков, табака и алкоголя.], включая меня и Злого, – кивнул он на подошедшего к мусоровозу Алексея с товарищем. – Остальные не выдержали.
– Ясно, – потёр большим пальцем густые усы Святослав Кожемяка и кивком головы приветствовал Злого, – становитесь в строй.
– Трое забухали, – продолжал отчитываться Муромский, – двое закурили, ещё двое увлеклись дурью.
– Да, – недовольно протянул бригадир, – с такими темпами очень скоро в нашем отряде не останется ни одного здорового пацана. Ох, уж мне эти бесы! Никакого сладу с ними нет. Травят наш народ, как хотят. А твоя девушка как, Алёша? – вздохнув, обратился он к Злому. – Удалось вернуть её на путь истинный?
Злой тяжко вздохнул и, потупив глаза, покачал головой.
Стоявший с краю Добрыня разъяснил:
– У них любовный треугольник: он любит её, а она любит сигареты.
– А ты кто такой? Новенький? – обратил на него внимание Кожемяка.
– Это Никита Дубравин, – представил его Злой. – Из моей школы парень. Но все его Добрыней кличут.
– Добрыней? – удивился Кожемяка. – Это хорошо, что тебя так кличут. Готов, Добрыня, биться з трёхголовым змеем-дурманом?
– Всегда готов, – добродушно кивнул Добрыня.
– Ну, ладно, – вздохнул Кожемяка, – я думаю, всем понятно, зачем мы сюда собрались?
– Всем, – нестройно ответил отряд.
– Какая перед вами на сегодня стоит задача? – остановил Кожемяка свой взор на Злом.
– Очистить Лысую гору от мусора! – чётко ответил он.
– А ещё? – спросил Кожемяка, переведя глаза на Муромского.
– Изгнать с Лысой всех тёмных, – бодро ответил Илья. – А также тех, кому претит здоровый образ жизни!
– Именно! – кивнул Кожемяка. – Чтобы на нашей горе было так же чисто, как у вас и у меня на голове, – потёр он ладонью свою бритую голову, – чтобы Лысая стала зоной, свободной от дурмана.
Кожемяка собрал пальцы в кулак и, приветственно подняв его вверх, закончил своё напутствие привычной речёвкой:
– Трезвости?
– Да! – хором отозвались бритоголовые.
– Дурману?
– Нет!
– Наркоте?
– Крест! – все парни вздёрнули вверх свои правые кулаки, на которых чернел косой крест, как знак отказа от дурмана.
– Бухлу?
– Крест!!
– Табаку?
– Крест!!!
– Жизни – жизнь!
– Смерти – смерть! – глухо отозвались парни и перекрестили перед собой сжатые в кулаки руки. Впрочем, со стороны их лысые головы выглядели, как черепа перед скрещёнными костями.
– Не дадим этой трёхглавой гадине одолеть нас! – продолжил напутствие Кожемяка. – Ещё недавно Лысая гора была единственным местом, где её не было. Но теперь змея дурмана добралась уже и сюда. Очистим гору от неё!
– Очистим! – дружно отозвались чистильщики.
– А затем спалим её в Майском костре.
15. Твари и затваренные
Поглядывая по сторонам, в надежде увидеть пропавшую дочку Навки, Майя и Жива спускались той же самой дорогой, по которой недавно поднимались, – по Ведьминому языку.
– Слушай, а кто такие эти твари? – с беспокойством спросила Майя. Слово это, употреблённое Навкой, никак не выходило у неё из головы.
– Ну, это такие… – призадумалась Жива, подбирая нужные слова, – э-э-э… чужие. Или алиены. Иначе говоря, пришельцы. Попаданцы, короче. Так сказать, засланцы с планеты Нубиру. Те самые бесы Баала, про которых я тебе говорила. Эти твари и затваривают сейчас весь мир. Проблема в том, что люди их не видят.
– А Навка, значит, ясновидица?
– Ну да. Она видит бесов в одержимых людях. Только ей далеко до своей матери Веды, которая не только замечает этих тварей, но ещё и созерцает потусторонний, бестелесный мир. И это несмотря на то, что она – слепая.
– Как же она созерцает то, чего не видно? – с недоумением спросила Майя.
– Точно так же, как мы воспринимаем мир во сне. Ведь когда человек спит, его душа покидает тело, а душе не нужно зрение, слух и обоняние. Мы и так всё видим в сновидениях, хотя глаза у нас закрыты.
– Это точно, – подтвердила Майя, – и так же разговариваем во сне, не раскрывая рта.
– Веда говорит, – с жаром продолжила Жива, – что в начале было не слово, как это сказано в евангелии от Иоанна. А в начале был сон. И в конце будет сон. Из сна мы вышли, обретя для жизни на Земле физическое тело, и в сон вернёмся, когда оно умрёт. Вот почему Веде так легко общаться с душами мёртвых. Она их спрашивает, а те ей отвечают. Поэтому Веда и знает многое из того, чего не ведают другие. Она мне много чего порассказала об этих тварях.
– Как же они выглядят?
– Верхняя половина у них человечья, а вот нижняя… – Жива умолкла.
– Что? – нетерпеливо переспросила Майя.
– Нижняя, как у рептилий. Или бывает наоборот. Тело, как у человека, а на плечах – змеиная голова. С лысым черепом, без ушей и без волос. Или с перепончатыми крыльями за спиной, как у летучих мышей.
Майя посмотрела на кузину с недоумением. Той пришлось объяснять подробнее:
– Пришельцы ведь были рептилиями. Всякими там летающими ящерами и змеями. Твари вступали с земными женщинами в связь, и те поначалу рожали всяких уродов – наполовину людей, наполовину змей, короче говоря полудраконов. Постепенно эти мрази, лишаясь крыльев и змеиного хвоста, стали приобретать человеческий облик. И вскоре превратились в затваренных, которых почти невозможно отличить от истинных людей. Хотя они и выглядят сейчас, как люди, ничем от нас почти не отличаются, но на самом деле это – нелюди. При этом себя они считают сверхлюдьми.
– Я совсем уже запуталась с тобой, кто тут люди, а кто – нелюди.
– Внешне затваренные похожи на нас, только вот тут, – постучала она по лбу, – они иные. Они, как зомби, свято поклоняются тому, кто их создал. А поскольку один из создателей их был змееголовым, другой же был летучей мышью, то в знак завета с ними, и чтобы быть на них похожими, они специально поначалу сбривали себе волосы и подрезали уши.
– Какой ужас! – воскликнула Майя. – Зачем?
– Ну, это типа карго-культа такого… когда туземцы во всём копируют пришельцев.
– Да бред какой-то! Ну, ладно, волосы, но зачем уши подрезать?
– А чтобы придать им остроугольную форму, как у эльфов.
– Так вот как появились эти эльфы! – догадалась Майя.
– А ты как думала! – усмехнулась Жива. – Вот, а чтоб ничем не отличаться от людей, среди которых им приходилось жить, они на лысые головы надевали парики. Уши же они себе обрезали во младенчестве, чтобы этого никто не видел. Типа того, как сейчас семиты в знак завета со своим богом обрезают мальчишкам письки. Но в последнее время мода на остроугольные уши канула в лету. Лишь ярые фанатики оставляют их себе. Новое поколение предпочитает сейчас уже влитые ушки.
– Как это?
– Без мочек. Первым завёл это поветрие Ван Гог, когда опасной бритвой отрезал себе мочку, а затем запечатлел себя на автопортрете с перевязанным ухом. И вот теперь многие в угоду моде с помощью пластических хирургов делают себе тоже самое.
– С ума сойти! – ужаснулась Майя. – Ну, ладно уши, но зачем носить парики? Откуда они возьмут столько волос?
Жива улыбнулась.
– Ты, что, объявлений не видела?
– Каких?
– «Куплю волосы дорого».
– Видела. На каждом углу висят.
– А ты не задумывалась, кому нужны эти волосы и для чего? И почему парикмахеры называются парикмахерами.
– Хочешь сказать, что эти парики делают для себя иные? Не может быть, – раскрылись глаза у Майи.
– Может. Все они шахер-махеры, имитаторы и фейкоделы. Вся суть нелюдей, всего этого змеиного и эльфиного племени сводится к обману. Они и дня не могут прожить без лжи. Они будто живут в каком-то Зазеркалье, выдавая чёрное за белое. Так, они уверяют всех, что побывали на луне, хотя эту луну они сняли в Голливуде. Заставили поверить весь мир, что башни-близнецы разрушили самолёты, а на самом деле они были взорваны изнутри. Нелюди любят всё переворачивать с ног на голову. Вот и держат нас за дураков, уверяя, что они единственные люди на Земле, а все остальные просто животные в виде человека. Даже теорию выдвинули, что мы произошли от обезьян.
Они почему-то уверены, что у нас нет души. Вернее, душа есть, но она не божественная, как у них, а – животная. Поэтому и не считают нас за людей и на полном серьёзе, воспринимают нас, как овец, будучи сами при этом волками в овечьих шкурах.
– А они что, бессмертные? Не умирают?
– Умирают так же, как и мы. Поскольку, кроме неземной, божественной души у них ещё есть и вторая – такая же, как и у нас – животная, земная. Поэтому и умирают, но благодаря неземной вновь и вновь возвращаются на землю, перевоплощаясь.
– А как понять, кто перед тобою? Человек или нелюдь, – с беспокойством спросила Майя. – Как их узнать?
– Ну, это довольно сложно, – вздохнула Жива. – Они так классно маскируются, что с первого взгляда не поймёшь. Правда, стоит раскрыть им рот, как они тут же обнаруживают себя. Дело в том, что твари в силу особенностей своего речевого аппарата не выговаривают многих звуков. Они или шипят, как змеи, или рычат, как драконы. Шепелявят, как дети, или картавят, как французы.
Затваренные, правда, большей частью уже лишены этих недостатков. Над эти хорошо работают логопеды у них в детских садах. «Кузнецы» так удачно подковывают «волкам» голос, что «козлята» уже не могут отличить его от голоса родной матери. Более того, затваренные говорят так складно, как по написанному, и даже лучше, чем те, среди которых они живут. Так на русском они говорят лучше, чем русские, на украинском лучше, чем украинцы, а на английском лучше, чем англичане.
– И как ими это удаётся?
– Не знаю. Истинные лица свои они скрывают. А вот маски они меняют постоянно. У затваренных только оболочка человечья. Внутри же их звериная сущность. Видела, быть может, фильм такой… м-м-м… «Раба любви»?
– Нет, не видела.
– Ну, короче, там в конце главная героиня произносит фразу: «Господа, вы звери! Господа!». И это точней всего характеризует их. У них отсутствует чувство сострадания и жалости к божьим твореньям. У них нет ни стыда, ни совести. Они переполнены ненавистью к людям. Им ничего не стоит убить человека или облить его бензином и поджечь.
