Полигон марионеток

Я вернулся домой и продолжил сидеть на больничном. Никто и ничего не знал о моём участии в этом событии, и это было обычной ситуацией для меня. Но я был удовлетворён. Удовлетворён не тем, что справился с задачей и справился инкогнито. Успех операции и скрытность – это стандартное явление, к которому я привык, работая по ночам. Поскольку для меня и моих товарищей (ночных братьев) не было другой альтернативы. Вернее она была – уничтожение всей группы или как мы шутили: «дарование посмертности».

Удовлетворённость была от того, что мне в коммерческой конторе ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ, ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЕ. Как говорил Иосиф Сталин, всегда суровый и брутален. Именно описанный эпизод в восточной стране позволил протестировать мое владение иностранным языком, эмоциональную устойчивость, а также способность сохранять рассудок без ущерба для здоровья, находясь в постоянном психическом напряжении.

В один прекрасный день в коммерческую контору, в этот гармоничный мир офисных плюшевых мишек, прибежал настоящий песец. В тот момент я работал в департаменте, который был создан под крупный международный инфраструктурный проект, находящийся в коме. В коме также находились все жители департамента, кроме моего компактного подразделения, которое в течение короткого периода своего существования успело создать систему борьбы с международными санкциями, которая действовала эффективно и принесла конкретные стратегические результаты для страны в виде запрещенных технологий, запрещенного оборудования и запрещенной прибыли.

Система борьбы с санкциями была настолько эффективной, что для контроля над ней в коммерческую контору был официально делегирован целый генерал-лейтенант спецслужбы, ранее работавший в Администрации Президента.

Забавно то, что дважды я пересекался с этим человеком в больших межведомственных оперативных совещаниях. Как тесен этот мир силовиков, как схожи все их увлечения.

Так вот, департамент существовал до тех пор, пока мы не вывели проект из комы, используя обман и давление на восточных партнёров. Но как только проект вывели из комы, нас ликвидировали, а дела передали другим подразделениям.

Шок, обиду и негодование испытали все сотрудники департамента. Мне сложно было разделить общие чувства и эмоции, поскольку для меня было стандартным явлением, когда вкусные и успешные дела передавались следователям, находящимся в фаворе на данный момент.

Особая активность при дележе функций убитого департамента развернулась вокруг системы борьбы с санкциями, которая работала эффективно и приносила конкретные финансовые результаты. В борьбу за данную систему вступили сразу три больших руководителя. За многолетнюю жизнь в коммерческой конторе такой игристый азарт я наблюдал впервые. Конторская система делопроизводства пестрела служебными записками с изощрёнными и лаконичными текстами, созданными корифеями пера, которые преуспели на ниве бюрократического творчества. Эти тексты были достойны отдельного подстиля, или даже стиля, в искусстве внедрения информационных дротиков непосредственно в мозг читателя.

В пылу разыгравшейся баталии никто не обращал внимания на обычные человеческие страдания, которые являются частыми спутниками всех резких перемен. Глазами офисного служащего всё происходящее вокруг воспринималось как настоящая трагедия, как крах удобной, тёплой и сытой среды обитания как самих служащих, так и их семей.

Ко мне часто подходили коллеги за советом, за помощью, за утешением. Я смотрел в глаза жалующегося коллеги, а рядом с его лицом возникали задокументированные образы отстроенных имений на наворованные деньги, парки автомашин и квадроциклов, кирпичики из сложенных пачками денежных купюр, распахнутые сундучки с драгоценностями. «Конечно, конечно», – с участием в голосе обычно говорил я. «Скажи спасибо, что тебя просто вышвырнули как нагадившего в доме кота, а не размазали в твоём коттедже лихие парни, подобные моим ночным братьям», – иногда думал я. «Конечно, мы погрузились на дно с тобой запертые в одной подводной лодке, но все же мы очень разные».

Для любого ночного брата, санитара трущоб, месившего кровь с костями на «земле» в ходе санкционированных операций, все вышеописанные офисные трагедии показались бы скучным фоном, под который можно было бы неплохо вздремнуть, но только при условии туго набитого желудка! ☺

День третий

В детстве я любил фильм «Щит и меч» про советского разведчика, который за счет дипломатии и усердия прошел в высшие офицеры гестапо. Обладая превосходной маскировкой сумел нанести сокрушительный урон немцам, сопоставимый урону от удара нескольких дивизий.

В коммерческой конторе появилась легенда разведки, который хорошо врос в американское общество и продолжал бы подрезать его основы, если бы его слил его собственный куратор, старший офицер Управления нелегальной разведки.

Легенду люди избегали. Я сразу вышел с ним на контакт. Ничто не сплачивает людей как хороший мордобой. Мы с ним прошли курс ножевого боя и оперативного каратэ под руководством Валерия Ивановича С. (главного инструктора бывшей «Девятки» – охрана руководства страны). Для него этот курс был простой разминкой, учитывая два года в спецназе, вышку и спецподготовку нелегалов. Для меня – момент истинный. Несмотря на навыки рукопашного боя и психологическую закалку от ночных операций, я с большим напряжением выдерживал каждую тренировку, терпя пулеметные удары кулаков и ног, от которых с трудом спасали шлем с забралом, панцирь и щитки. А вот ножевой бой у меня шёл хорошо, поскольку меня обучил основным приёмам бывший спецназовец, с которым мы вместе работали по ночам.

Первой нашей операцией с легендой было удержание от передачи американским ВМС прототипа подводного дрона двойного назначения. Дрон работал полностью автономно, всплывал на поверхность для подзарядки от развёртываемых солнечных батарей и посыла зашифрованной собранной информации. Информация собиралась самая различная: от движения подводных масс, регистрации загрязнений тяжелыми металлами, состава грунтов до считанной информации от плавучих объектов. Поэтому дрон был двойного назначения. Создан был в лаборатории подводной аппаратуры Дальневосточного университета при РАН, обслуживался командой молодых ученых. Дважды победил в международных соревнованиях подводных аппаратов, которые проводились на базах НАСА и ВМС США (!). Ему уступили европейские, японские и американские аппараты в дисциплинах: выход на точку, сбор и передача данных, подзарядка. И всё это без участия оператора, полностью автономно. Важно отметить, что программист из русской команды неоднократно побеждал в конкурсах для программистов, устраиваемых компанией Google.

У нашего дрона была очень интересная особенность: он работал на глубинах до 6000 метров, а это 90 % целевого водного пространства планеты. Он автономно пахал два месяца, постоянно передавая собранные данные, а это уже одиночное боевое дежурство для сторожевика. При эхолокации его принимали за крупную рыбу, а это уже боевой разведывательный дрон категории «Стелс».

И дрон, и ключевые члены обслуживающей команды были в разработке у представителей ВМС США. Русский профессор-куратор всячески этому способствовал. Моя задача была – официально выйти на профессора под предлогом использования дрона в геофизических изысканиях морского дня при прокладке подводных трубопроводов и кабелей. Я должен был вытащить его в Москву на коммерческие переговоры по заключению договора аренды дрона.

Я справился со своей частью работы, легенда разведки – со своей. Я выступил с презентацией прототипа дрона перед специальной аудиторией. Итог операции: на одной из баз ВМФ моего родного города Севастополя размещена экспериментальная партия дронов, изготовленных корпорацией «Звезда» на основе спасенного прототипа. Группа молодых ученых продолжает развивать своё детище под крышей Минобороны. Дальневосточный профессор после проведённой с ним «профилактической беседы» сократил до нуля контакты с предприимчивыми американскими партнерами. Неприятный осадок остался из-за ухода гения-программиста, который работал над прототипом, в Google. Идейно мотивировать его нам не удалось, а нужную ему финансовую компенсацию военное ведомство не могло обеспечить.

А лично для себя из истории с прототипом я взял на вооружение откатанную американцами методику выкачивания технологий. Эту методику я применил на практике и создал в коммерческой конторе систему совместных координационных комитетов с иностранными партнерами. В рамках этих комитетов мы встречались с производственниками из иностранных фирм, выступали с докладами. Это формально. На практике же мы убеждали партнеров локализовать производство высокотехнологичного оборудования в России, запрещенного американскими и европейскими санкциями. Убеждения срабатывали, поскольку мы предлагали схемы, благодаря которым партнеры не рисковали репутацией, но получали прибыль. В итоге за календарный год мы получили ряд технологий, включая технологию сжижения природного газа, которой раньше не было в России, и могли сами строить заводы по производству сжиженного природного газа и продавать его по всему миру, используя танкерный флот. По сути, эта система совместных координационных комитетов оказалось эффективным средством борьбы с санкциями. Через год успешной работы мое подразделение в конторе грохнули. ☺ Но это была уже другая история.

Второй эпизод достоин упоминания в одной строке с фильмом «Щит и меч». Темный московский вечер, тихий парк в центре города. По аллее идет молодой человек в бейсболке и солнцезащитных очках, резко сворачивает в сторону деревьев и уже только периодические вспышки карманного фонаря выдают его передвижение. Около детских качелей парень в бейсболке подошел к ожидавшему его человеку и после коротких приветственных фраз, написал карандашом на бумажке 10.000. После уточняющего вопроса добавил значок американского доллара. В этот момент в наушниках сотрудников опергруппы прозвучала фраза: «Захват». В лицо парня в бейсболке ударил луч прожектора… При личном досмотре в дополнение к фонарику, карандашу с бумажкой были обнаружены только бумажная карта города Москвы и компас. Это во втором десятке двадцать первого века среди обилия электронных гаджетов. Специалисты сразу поняли, что парень в бейсболке – профессиональный шпион. Отсутствие электронных гаджетов не позволяют отслеживать перемещение, а бейсболка с очками прекрасно защищает от камер ГИБДД, банкоматов и иных камер безопасности уличных объектов.

Задержанный оказался вторым секретарем посольства Великобритании в России. Три месяца назад мы с ним познакомились после заседания российско-британской межправительственной комиссии. Я сделал короткий доклад по нашим трейдинговым операциям и планам по прямым поставкам продукции на британский рынок. Наши темы пересекались, мы задали друг другу несколько вопросов, а по итогам заседания обменялись визитками. Он моментально входил в контакт и располагал к общению на разные темы. Очень подкупал его искренний интерес к результатам твоей деятельности. Он говорил: «я впечатлён, как можно было за такой короткий период и в условиях жёсткой конкуренции выйти на этот результат!». Этот стандартный приём нейро-лингвистического программирования сперва меня подкупил. После года общения я вскользь «скормил» британскому знакомому как мой друг из службы внешней разведки вынужден по ночам подрабатывать на развозе проституток, чтобы оплатить няню для двоих детей. Эта фраза была неоднократно отрепетирована перед легендой разведки, который всё это время вёл британца. «Не верю», – заказала мне легенда после двадцатого повтора целевой фразы. Потом он добавил: «Мне бы пойти…», я тут же продолжил: «Но меня каждая собака знает, Шарапов…». Я засмеялся, а он серьёзно сказал: «Вот, вот, смешно».

Конечно же, британец не обратил внимания на фразу про многострадального русского офицера разведки. Прошло два месяца и тишина. Мой охотничий азарт перестал колотиться в ожидании, что молодой и дерзкий супостат клюнет на первую же приманку в течение своей первой командировки. И тут как-то в ходе разговора, британец попросил меня познакомить с моим другом. Он сказал, что сможет предложить ему осуществлять письменные переводы текстов с русского на английский общего содержания, что не будет противоречить его службе, а финансово поможет. Я сказал, что должен посоветоваться со своим другом. Два дня спустя общение с британцем продолжил «мой друг детства». Когда легенда разведки познакомил меня с «моим другом детства», то я увидел образ неуверенного в себе человека, загруженного своими проблемами, которому хотелось предоставить покровительство. Но это была всего лишь образ. Завершение всей этой истории я узнал уже из средств массовой информации. Я был удостоен первой официальной премии в Службе, а позднее представлен и к государственной награде, но это уже другая история. История, в которой имели место командировки в самые экзотичные места нашей планеты.

Эпилог.

Меня в очередной раз вызвали в службу безопасности коммерческой конторы. Сотрудник службы встретил меня в своём кабинете и представил находившемуся там человеку в возрасте 50 лет. С Вами хотят пообщаться сказал приветливо сотрудник службы и покинул кабинет. Незнакомец представился, хотя удостоверение он мог мне и не показывать, и сразу начал в лоб:

– Сергей Александрович, мы знаем Вас не только как опытного проектного менеджера, владеющего иностранным языком, но и как оперативного сотрудника. Есть одна идея, которая на первый взгляд может показаться Вам странной. Мы предлагаем вам перейти на работу в …

Не дав мне прийти в себя, новый знакомый подвёл итог:

– В общем, так, Сергей Александрович! Принятие решения, само собой, остается за Вами. – Он пристально посмотрел в мои зрачки, ошалевшие от предложения. – Тем не менее, Сергей Александрович, прошу иметь в виду, что полученное Вами предложение на бис не исполняется, поэтому, прежде чем дать ответ, хорошенько взвесьте все «про» и «контра»… Да, и вот еще. Я начал читать переданный мне листок бумаги:

«Я, нижеподписавшийся, настоящим обязуюсь хранить в строжайшем секрете …, ни под каким видом не разглашать и не делиться даже со своими ближайшими родственниками и друзьями. Неисполнение настоящего грозит мне …».

Полигон марионеток – место для испытаний объектов, движимых чужой волей. Даже кукловоды, активно продвигающие фигуры на шахматной доске жизни, являются или становятся марионетками либо других игроков, либо событий. Каждое место социума является таким полигоном. Первый вопрос состоит в том, когда же марионетка осознает себя таковой и примет решение о своём желании продолжать оставаться марионеткой. Второй вопрос – не будет ли внезапно прозревшая марионетка немедленно уничтожена кукловодами. И главный вопрос – как правильно продолжать вести себя с хозяевами прозревшему созданию.

Впервые эти вопросы я поставил перед собой, когда ребёнком посмотрел фрагмент телепрограммы «В мире животных», в котором рассказывали о специфике поведения амурского тигра. Охотник выслеживает амурского тигра, тот моментально понимает, что за ним следят, быстро уходит от слежки, заходит в тыл охотника и начинает уже выслеживать его. Это происходит до тех пор, пока охотник не потеряет след тигра, тогда зверь теряет к нему интерес. Если же охотник осознает ситуацию и предпримет попытку поймать тигра в прицел, то он будет сразу же уничтожен.

Продолжение не следует…