Хризалида. Путь предвестника

– Стоп! Так ты правда туда добрался? Тебя же аура должна была убить еще на входе в пустыню. – Девушка схватилась за голову. – Какая аура? Там же чудовища, нет еды, а ты вот так свободно говоришь, что дошел до центра пустыни и видел то, о чем другие и не мечтали.

– А что ты знаешь об этом мертвом гиганте, убитом копьем?

Девушка замолчала и уставилась в пустоту. Прошла пара секунд, и она заговорила.

– Это забытая эпоха. Про нее написали множество книг, но потом они были признаны ересью и изъяты из оборота. Нам в академии на семинаре говорили, что в той эпохе были странники и война богов. Одного из них странники убили. Сам бой происходил в столице Ханайской империи, а сейчас большая часть той империи – пустыня. Нынешний Халифат – это жалкие остатки былого могущества.

– Ты хочешь сказать, что в центре пустыни лежит убитый бог, а вся пустыня образовалась из-за того боя?

– Ну нам так говорили.

И как это понимать? Бернард – бог? Маловероятно, да и зачем ему принимать участие в ритуале? И как он вообще тут появился, если его убили?

– А может быть такое, чтобы убитый бог воскрес и стал простым смертным магом?

– Ну не знаю, как у вас, но нам обещано хорошее посмертие за праведную жизнь и ад – за грешную.

Мне нужен сам Бернард, чтобы целиком увидеть картину. Пока ничего не прояснится, его лучше не трогать. Нэлл, заметив мою задумчивость, спросила:

– Так ты и вправду дошел до центра Хашана?

– Да.

– Как?

– Я необычный ребенок с необычными возможностями. Но сейчас у меня к тебе дело, связанное с чудовищами пустыни. – Нэлл, видимо, вспомнила о моем контракте и улыбнулась. – У меня очень много добычи. Видимо, мне придется лично идти во дворец халифа за деньгами?

– Что? Так много?

– Чуть больше четырех тысяч обычных чудовищ и три рейд-босса.

– И как ты столько принес?

– Моя тележка стоит во дворе.

Нэлл начала смеяться все сильнее и сильнее, в конце концов схватилась одной рукой за живот, а второй – за стойку администратора. И, наконец, сказала:

– То есть ребенок дошел до центра пустыни Хашан один, убивал тысячи чудовищ и при этом волок на себе тележку?

– Тут у меня для тебя второй вопрос и предложение взамен на подарок. У меня очень много лута, требующего идентификации… Очень много! – Нэлл перестала смеяться и посмотрела на дверь, ведущую на задний двор. – Полагаю, тебе надо прокачать навык идентификации? А когда мы все просмотрим, ты сможешь оставить один предмет себе… любой предмет!

– Я согласна! Заодно головы пересчитаем.

– Но только сделаем это завтра. Сейчас мне надо, чтобы тележку посторожили до утра, тогда и займемся.

От самой пустыни пришлось бежать до Сурала. После отдыха, поев и приготовившись к сдвоенным суткам, вошел в игру. Мы сидели почти двадцать четыре часа, пересчитывая и идентифицируя собранное. Нэлл прыгала от радости, когда подняла навык идентификации до семисот пятидесяти. Такой счастливой девушки я еще не видел. У меня уже сложилось определенное представление о местных и игроках. Черты характера таких людей, как Нэлл, мне нравятся намного больше, чем любых других. Она открытая, добрая по отношению ко мне и красивая.

Закончив с идентификацией и отдав девушке модные эпические сапожки, поехал на аукцион. Сцены «Смерть едет на аукцион» не было. Я скромный деревенский ребенок, тянувший полную повозку, груженную мешками. Надо мной смеялись и предлагали подарить лошадь, но я отказывался. Да лошадь сдохнет от такого веса! Если бы эти идиоты знали, что я везу вещи на миллионы золотых, они бы все разом замолчали.

Все оставшиеся сутки я только и делал, что размещал новые лоты, ставя минимальную цену и условия аукционов. Потом снова уходил спать. У меня оставалось очень мало времени.

Утро нового дня встретил во дворце местного халифа. Моя репутация в Халифате достигла уровня почтения, и как только я получу полный доступ к игре, смогу купить здесь недвижимость или открыть лавку. Ничего, оставалась всего пара месяцев! В общем, это государство радо будет, если я осяду в нем надолго, желательно навсегда. И шикарная награда меня очень порадовала. С количеством убитых чудовищ я сильно ошибся, их было почти пять с половиной тысяч, а за головы рейд-боссов давали по тысяче золотых. Уходил я с дополнительными пятьюдесятью восемью тысячами золотых. Капля в море моих потребностей. Основной доход все равно будет от того, что я достал в виде лута.

У меня было около тридцати часов до окончания торгов. До начала испытания Охотников оставалось всего двадцать пять дней, а мне еще надо домой добраться. Порталом я пользоваться не буду, да и не смогу. Они работают только на одном континенте. А еще велись логи перемещения игроков. Этим пользовалась гильдия охотников на преступников, да и вообще любая серьезная организация. У меня во врагах минимум один бог, и я не собирался давать хоть какие-то зацепки о своем местонахождении.

Сейчас мне нужна была Нэлл. Она наверняка знает о нужном городе.

– Здравствуйте, мисс Нэлл.

– Привет, Саджи. Что новенького? Еще что-нибудь идентифицировать надо?

– Прости, новых сапожек пока нет. – Демонстративно снял красную панамку и виновато посмотрел в пол. Девушка рассмеялась. – Я ищу информацию об одном городе. Во всем Сурале даже при моей репутации о нем или не рассказывают, или не хотят говорить.

– И что за город такой?

– Зирда.

Нэлл посмотрела на меня как на мальчишку, который только и делал, что гадил всем вокруг.

– Эх, не знай я тебя так хорошо, подумала бы, что ты бандит. Зирда находится на Овидии, далеко за людскими и гномьими землями.

На карте мира, не считая большого пятна неизвестности в центре, были изображены все открытые континенты. В левом верхнем углу – Конгул, где я сейчас и находился. Прямо под ним – материк Овидий, там же располагались Имир и моя деревня. Получалось, мне надо пересечь весь Конгул и почти весь следующий материк… пешком.

– А почему бандит?

Нэлл морщилась от одного упоминания этого города.

– Это место, в которое сбегают все бывшие каторжники и заключенные. Ваши убийцы тоже убегают туда от закона. Это территория ничейных земель. Огромное пространство беззакония. Теперь понимаешь, что о тебе думали другие люди, когда ты начинал расспрашивать о Зирде и как туда добраться?

– Понял, спасибо за разъяснение. Можешь показать на карте? – Я положил перед ней свою карту.

– Город находится где-то вот тут. – Нэлл ткнула пальцем. – Точного места я не знаю. Я уже устала удивляться! А карта эта у тебя откуда?

Убрал карту и с победным видом ответил:

– Обменял на черную жемчужину размером с мой кулак. Я пошел, может, еще увидимся. – Нэлл так и осталась стоять с открытым ртом, а мне пора было бежать домой.

Глава 16

Шесть колец красного господина – и я мчался со скоростью сорок километров в час. Мог бежать так быстро и не уставать, но этого мало! Мне нужна была еще бо́льшая скорость, питомец мог бы решить эту проблему, но сейчас в нем нет особого смысла.

Мой путь лежал через леса, поля, горы и даже море. Но ничто не остановит меня, ведь я направлялся домой. Видел замки и города, людей и не-людей. Пробежал через леса эльфов, наплевав на запрет входа. Они, конечно, попытались меня поймать и даже засады устраивали, но у меня очень хорошо развито восприятие. А убегал я почти всю жизнь, так что смог уйти от погони их же тропами и выйти с другой стороны их территории. Это был маленький кусочек Золотого леса, и на карте он был обозначен как серое пятно неизведанного участка.

Пробежал через территории орков и троллей. Вокруг расстилались огромные степи, и изредка мелькало редколесье. Затем каменистые пустоши и горные хребты стали сменять друг друга.

В одном небольшом городке в центре континента зашел на аукцион и забрал деньги за проданные вещи. Общая сумма продаж составила двадцать два с половиной миллиона золотых. Четверть пришлась на два полных комплекта латных доспехов, выбитых с рейд-боссов. С третьего выпали парные мечи, купленные за два миллиона. Первым делом перевел все деньги в кредиты и отправил Малколму на создание детдома. Последние три месяца меня регулярно вызывал Ваалси и спрашивал, почему я не сдал тесты на получение базового образования, а я ему отвечал полным отказом от сотрудничества. Он действовал с подачи Элизы, но не понимал подоплеки. Через две недели придет инструкция на мой перевод, и тогда все это представление закончится. Уйду прямо из-под носа, когда до моего четырнадцатилетия останется всего полтора месяца!

На самом юге Конгула есть портовый город Никат. Со стороны континента он защищен высокой крепостной стеной, а с моря – фортом с мощными орудиями.

Когда я до него добежал, ворота были закрыты на ночь, а в самом городекарантин. Бежать вокруг я не собирался, а болезни мне не страшны.

С высотой стен адских ям не сравнить. Так что я быстро перебрался через каменную ограду и через весь город побежал в порт. Стража меня обнаружила в тот момент, когда я спрыгнул со стены, и сейчас гналась за мной. У них были умельцы, способные потягаться со мной в скорости. В порту меня почти догнали, но я спрыгнул с пирса и побежал по воде.

Было далеко за полночь, когда я решил добраться до Овидия по воде. Как только добежал до ближайшего берега, нашел себе ночлег на дереве и уснул. Прошло пятьдесят часов с момента прошлого отдыха. Организму срочно нужен был перерыв!

Две трети пути были пройдены, и я уже на одном из островов между Конгулом и Овидием. Киты, морские чудовища, боевые корабли, рыбацкие лодки, ушедшие далеко в море – я видел очень много нового и по-детски радовался каждой такой встрече. К вечеру второго дня смог добраться до Овидия и решил снова отдохнуть. Забрался на дерево и очень удивился, увидев обезьяну, ошалело глядевшую на меня. Она со мной даже едой поделилась и убежала на соседнее дерево. Скромный пятидесятый уровень местного населения для меня угрозы не представлял, к тому же они нейтральны ко мне. Так и вышел из игры.

Когда вернулся, обнаружил себя на небольшом островке в открытом океане. Недалеко бушевал торнадо, вокруг клокотало море, вздымались высокие волны. Наверное, меня снесло вместе с деревом во время шторма. Надо будет запомнить такой эффект от перемещения точки привязки.

Пришлось бежать по воде в такую непогоду. От того, что творилось вокруг, на душе стало даже радостнее. Давно я так не веселился. Уже к вечеру дошел до первых людских городов. Все воспринимали меня абсолютно спокойно, а значит, все хорошо, и меня не разыскивают за незаконное вторжение в Никат и бегство от стражи. Хотя меня там никто не знает.

Окрестности Имира сохранили следы боев. Леса местами были выжжены дотла, но я был в родных землях и всей душой это чувствовал. Война, разруха, деревни, запахи леса и воды – все было так знакомо и приятно.

* * *

В кабинете находились трое, царила атмосфера делового общения. Молодая девушка старалась убедить двух руководителей в необходимости увеличить финансирование своего проекта.

– Альфред, вы же видели, какие результаты дает мой проект! Дети стали легко адаптироваться к коллективу детдома. Количество драк и других проявлений девиантного поведения резко снизилось. Все, чего я прошу, это увеличить число таких игровых центров.

– Я понимаю. Вы хотите расширить свою программу, но какой в этом смысл для нас? Мы считаем, что сама игра создает такие условия, а не ваш проект со зверинцем.

Элиза нахмурилась от такого предположения.

– В моем предложении есть аналитические сводки двух фокус-групп. В них показана четкая разница в поведении проблемных детей. Одна группа живет обычной жизнью, другая находится под моим надзором.

Мужчины переглянулись и кивнули друг другу.

– Что ж, звучит убедительно. Мы согласны.

– А для чего нужен был весь этот фарс?

– Нам нужно было убедиться в том, что вы руководствуетесь в своих действиях логикой, а не следуете эмоциям и материнскому инстинкту.

Такое высказывание, адресованное ученому, было немного оскорбительным. Но в словах мужчин была доля истины.

– Я поняла вас. Никаких обид.

– Мы увеличим бюджет проекта. Еще пять зверинцев будут открыты по всему миру «Хризалиды». Отправьте список персонала проекта и смету расходов, как только у вас все будет готово.

Мужчины встали и вышли из офиса. Элиза устало откинулась на спинку кресла. Счастливая улыбка делала из нее невероятно привлекательную девушку. Она выбрала карьеру ученого и отказалась от семейной жизни, поэтому своих детей у нее не было. Проект позволял утолять потребность в заботе о ком-нибудь. Элиза сама прекрасно это понимала, но умела контролировать свои желания и проявления эмоций. Разговор с мужчинами – это всегда цифры и факты. Их она им и предоставила.

– Мисс Донован, Анжи Ганет в сети и предлагает встретиться. – Моро учтиво дождался конца беседы и только сейчас сообщил Элизе эту новость.

– Какой невероятный день! А завтра со мной свяжутся пришельцы и скажут, что мне суждено спасти мир.

– Мисс Донован, сарказм неуместен. Редко случается, что такие пациенты сами идут на контакт.

– Знаю… Просто день тяжелый. Подключай его к моей комнате.

– Хорошо.

Элиза легла в капсулу и перенеслась в виртуальное пространство. Ее детская комната всегда навевала приятные воспоминания из детства.

Анжи стоял в центре. Мальчик выглядел счастливым и сейчас был похож на самого обычного ребенка. Он указал на ухо.

– Нет, нас никто не слышит.

– Здравствуйте, мисс Донован.

– Наконец-то ты заговорил. Я смотрю, ты прямо светишься от счастья.

– Вы правы, у меня хорошее настроение, и я решил поговорить. Вы ведь хотели узнать, почему я не говорю с детьми?

– Да.

– Вы ведь и сами уже поняли.

– Да, ты не хочешь говорить с теми, кто глупее тебя. Я видела драку в центре и знаю ее причины. Ты считаешь, что это сделает тебя счастливым? У тебя ведь никого нет.

– Мои потребности в общении с людьми намного меньше, чем вы думаете, мисс Донован. Я считаю большинство людей идиотами, глупцами, желающими унизить тех, кто лучше их. Они считают, что разница в силе или количестве сможет сломить мою волю… но они ошибаются.

– Не все такие, Анжи. Были и те, кто хорошо к тебе относился.

– Да, и вы пытались использовать это против меня. Спасибо за урок. Больше я на такое не попадусь.

Элиза напряглась. К чему весь этот разговор?!

– Ты умный мальчик и сам все понимаешь. Отсутствие общения, друзей и вообще людей в твоем окружении замедлит твое психологическое развитие. Коэффициент твоего эмоционального интеллекта уже отстает от нормы. Но ты еще ребенок, и это можно исправить.

– Друзья… общение… За всю жизнь было всего два человека, которых я мог так назвать. С одним я не могу общаться, чувствуя свою вину. А вторая лишила меня нормального детства и попыталась убить. И вот такие друзья, такое общение мне нужно?

– Ты сгущаешь краски. Все… не все люди такие плохие.

– Я знаю, мисс Донован, есть и другие. Но я не хочу… не готов так ошибаться. Я лучше останусь ребенком, чем стану таким взрослым… как она.

Элиза могла сказать, что видела Рейчел, но не стала. Мальчику надо забыть этот инцидент и двигаться дальше.

– Ты сам выбираешь, кем станешь. Можешь не становиться таким, как она. Ты – это ты. Не закрывайся от мира из-за таких людей.

– Это только слова, мисс Донован. Всего доброго.

– Подожди. В городе Денев на континенте Радаам есть зверинец, приходи туда, когда сочтешь нужным.

– До свидания.

Анжи отключился от диалога и вышел из персонального виртуального пространства. Моро, молчавший все это время, подал голос.

– Поздравляю, мисс Донован. Мальчик заговорил! Мне внести это в его личное дело?

– Нет смысла. Проблему мы не решили, только добились временного улучшения. К тому же есть неясности в его поведении.

– Что вы имеете в виду?

– Мальчик уже демонстрировал, что ничего не делает просто так. В том, что он по мне соскучился, я сильно сомневаюсь. Его желание поговорить, скорее всего, обусловлено тем, что он молод и неопытен, поэтому согласился на диалог в такой ситуации. Обычно такие пациенты действуют, когда чувствуют, что контролируют ситуацию.

Моро и Элиза молча вышли из виртуального пространства. Предстояло еще много работы, связанной с новыми зверинцами. Все, что касалось Анжи, пока отодвинулось на задний план. Были только предположения и никаких фактов, но что-то происходило, это точно.

* * *

У меня было хорошее настроение: Малколм сказал, что здание приобретено и оборудование будет доставлено через неделю. Пара дней уйдет на подбор и оформление персонала. Через десять дней будет дан запрос на мой перевод, а уже через две недели я буду сидеть в шаттле до Арпы. Список мы уже утвердили.

До Имира я добрался глубокой ночью. Вокруг сновали игроки: очень много новичков, убивавших бедных зайчиков, пока более сильные игроки прикрывали им спины. Процесс прокачки был поставлен на «ура». Это стартовая локация, и тут всегда открыты ворота. Поэтому жизнь тут бурлила круглосуточно.

На мне была накидка смерти, и никто не видел моего лица. Промчавшись через ночной город, я заглянул на площадь. Злополучный главный Храм Теуруса все еще стоял на месте. Тут мне нечего было делать, побежал туда, куда звала душа, где мой дом и родители.

Тот путь, который раньше занимал час, я преодолел за десять минут и стоял у… дома.

Но его не было – это было пожарище. Обгорелые стены и окна без стекол, сгоревший забор, внутри тоже ничего не осталось, все погибло в огне. Вот моя комната и сгоревшая кровать. А вот стол, где мы с отцом ели мамин рыбный суп. А на фасаде здания у самого фундамента написано красной краской: «Убийца! Смерть убийцам!»

Они… нет, этого не может быть… Есть тот, кто сможет ответить на мои вопросы.

Дом кузнеца располагался недалеко от нашего дома. Рейчел… тебя здесь точно нет, но твой отец расскажет все, что мне надо.

Прокрасться в дом кузнеца не составило проблем. Через тонкую щель телекинезом сдвинул засов и под скрытностью вошел в дом. Я пришел за ответами и готов был убить любого, чтобы их получить. Костюм смерти был на мне, не хватало только косы.

– Вставай, кузнец, твое время пришло!

Что может быть сейчас лучше, чем слышать дикий вопль этой мрази?

– А-а-а-а! – Полог тьмы и руки скелета коснулись лица кузнеца.

– Хочешь, могу и жену твою забрать.

– А можно ее вместо меня забрать?

Это у них семейное, видимо: подставлять другого человека.

– Нет, только вместе с тобой. За твои грехи для тебя приготовлена яма с кипящей кровью и черти с вилами. Вставай, пора идти. – Я протянул костлявую руку.

Его жена проснулась и с криками выбежала из комнаты. Слова мужа она прекрасно слышала. Кузнеца трясло.

– Два года назад у тебя была дочь Рейчел и сосед-рыбак. Что с ними стало?

Кузнец, всхлипывая и прерывисто вздыхая, поведал ту часть истории, о которой мне ничего не было известно.

– У рыбака был сын Саджи. Он убил жреца Теуруса и сбежал. Его самого так и не смогли найти. – Кузнец вытер сопли и продолжил: – По закону за все действия детей ответственность несут родители. Их и схватили, больше я ничего не знаю, клянусь. – Он начал молиться прямо в постели.

– Где твоя дочь?

Я испытывал дичайший гнев и ярость. Я буквально на волосок был от того, чтобы убить его, но мне нужна информация.

– Она пропала в то же время. Беспутная была, мы подумали, что она сбежала с этим мелким.

– Почему твою дочь не заподозрили в том, что она убила жреца?

Кузнец начал задумываться, к чему я клоню, и понял, что, раз дочери нет, его схватят в случае вины.

– Так прямо у лужи крови рядом с телом жреца нашли деревянный кинжал. А когда трясли трущобы в поисках информации, то узнали, что были два мужика, странника, которые еще за неделю до убийства говорили, как Саджи хвастался, что украдет что-то из храма. В притоне воров сказали, что видели его там. А когда стража пришла в его дом, там только Камелия была. Ей показали кинжал и спросили, принадлежит ли это ее сыну, она сказала – да. Арман тогда на рыбалке был. Ее сразу увели, а его потом схватили, когда он вернулся.

Он перестал плакать. А я кипел от гнева и испытывал жуткое желание выместить его на кузнеце. Отец бы не простил мне такого, ведь в действительности во всем виновата Рейчел.

– Куда их увели? Где они сейчас?

Во тьме загорелось одиннадцать огоньков, и стало видно, что у меня руки скелета, а под капюшоном лишь тьма. На кузнеца это произвело ошеломляющий эффект, он выглядел так, будто его пытали раскаленным железом.

– А-а-а-а! Я ничего не знаю! Их увели! Потом фанаты Теуруса сожгли дом! Им было недостаточно того, что всю семью уничтожили!

– Уничтожили?

– Да-а-а-а. – Кузнец снова начал плакать и заикаться. – Так сказал новый жрец на собрании прихожан. Он сам их тогда уводил.

Апатия и пустота поглотили меня.

Кузнец продолжил:

– Но я не верю в это. Я прекрасно помню способности Армана. Когда они сюда переехали, он мне в драке руку сломал, хотя я был с молотом. Он добровольно ушел за Камелией! Они бы и все вместе не смогли его убить.

– Говори… – Если есть хотя бы шанс…

Все огни собрались в один и теперь висели между мной и кузнецом. Тьма под капюшоном пугала, его трясло от ужаса.

– Он бы убил их, если бы захотел. – Кузнец тихо шмыгнул. – Ему сказали, что забрали Камелию и что скоро его сына будут судить. Он только из-за этого ушел. А когда жрец сказал, что убийц уничтожили, я не поверил. Арман мог убить весь их отряд, а тут такое расплывчатое объяснение.

– Ты будешь жить. Хотя… почему ты назвал дочь беспутной, ей же всего пятнадцать было?!

Кузнец вгляделся во тьму и оценил мой рост и голос.

– Ты… ты Саджи?

Хм, догадался… ну да ладно. Снял капюшон, но полог мрака все еще на мне, как и перчатки.

– Я Смерть, а Анжи попал в Ад за свои грехи. Это всего лишь его оболочка. Знаешь, как наказывают тех, кто решил заглянуть мне под капюшон?

Он так яростно тряс головой, показывая, что не знает, что казалось, его голова вот-вот отвалится.

– Отвечай!

– Ей было почти восемнадцать. Она была странником, я в этом уверен! Мы решили, что все просто совпало с этим убийством и она сбежала с каким-нибудь мужиком.

– Где она сейчас?

– Не знаю. Она и дочерью-то мне была только по происхождению. Меня никогда отцом не называла, все время в городе пропадала.

– Я оставлю тебя в живых.

Он мне больше не нужен. Храм Теуруса и его жрец – вот моя новая цель. Утро близко… я подожду.

Выйдя из дома, использовал скрытность и побежал обратно в город.

Рассвет встретил прямо под дверями храма. Сейчас я готов был убить любого, кто встанет на моем пути. Я ждал этого два года, подожду еще пару часов. Видимо, я сам начал создавать какую-то ауру, потому что стража не трогала странного мальчика, стоявшего перед храмом. Прохожие обходили его стороной, даже птицы сидели на крышах, боясь спуститься на землю.

Город просыпался, появились лавочники, подметающие дороги перед своими лавками. Один раз я посмотрел на маму с ребенком, мальчик меня заметил и заплакал. Мама, взглянув на меня, взяла ребенка на руки и убежала… Смерть в черном балахоне пришла в Имир.

Двери храма открылись. На ходу вытащил руку и поправил накидку, где-то рядом закричала женщина.

Жрец дошел до алтаря и стал ждать прихожан, но пришел только я.

– Здравствуйте, я смотрю, вы новый отец-настоятель этого храма.

– Да, сын мой. Что привело тебя сюда?

– Я был знаком с Никоном, бывшим отцом-настоятелем, что с ним случилось?

Жрец старательно вглядывался в лицо под накидкой.

– А, вот оно как. Пару лет назад его убили прямо в келье.

– Как? Он же был силен, да и божья поддержка.

– Вор прокрался ночью и убил его, забрав ключ от хранилища улик.

– Его поймали?

Жрец скривился от такого вопроса.

– Нет, за его грехи ответили его родители.

– Что вы с ними сделали? – Сердце замерло. Я и жаждал, и боялся услышать ответ.

– А почему ты не спрашиваешь, почему ответили родители? А… ты и есть Саджи? – Жрец с наглой довольной рожей посмотрел на меня.

Мне было плевать, что меня узнали. Одним ударом я поставил его на колени и начал душить. Жрец прекрасно разглядел руки скелета, обхватившие его шею.

– Бог не допустит…

– Твоего бога здесь нет! Я успею тебя убить быстрее, чем он появится.

Тьма под капюшоном давила на психику жреца. Он видел лишь ее.

Я усилил хватку.

– Они… – Я слегка ослабил хватку. – Они сбежали, клянусь! Твой отец вырвался, вскрыл замок клетки и сбежал из-под стражи. Твою мать должны были казнить первой, и она была здесь. – Я плохо себя контролировал и усилил нажим. – Сто-о-ой!

– Чего мне ждать? Ты убил мою мать и думаешь, я тебя отпущу? Да я тебя съем, выпью твою душу и заставлю ее страдать!