скачать книгу бесплатно
– Давай не будем спускаться, а?
Пришелец поднял голову на звук его голоса и, неловко переступая шестью ногами, медленно двинулся навстречу. Ещё двое выскочили из-за угла и, по-паучьи перебирая ногами, направились к крыльцу с явным намерением выбить входную дверь. Третий, невесть откуда взявшийся, долбанул хоботом в закрытую ставню так, что доски затрещали.
С высоты волчонку открывался широкий обзор. Лучше бы не открывался: куда ни поворачивал Ух голову, повсюду он видел снующих по двору ужасающих шестиногих, полных злобы и решимости взять дом штурмом.
– Вверх! Вверх! – завопил волчонок.
– С-с-стоп маш-ш-шина! – прошипел в ответ шар. – Вниз-з-з!
Услыхав это прощальное «з-з-з!», инопланетяне ещё больше разволновались, задрали хоботы, попытались поднять крылья. Один из них, ускорив шаг, поспешил к шаротряпочке, зависшей прямо над крышей. Тут же ставни центрального окна распахнулись, наружу показался металлический раструб, кто-то рявкнул: «Пли!» – и в сторону пришельца понёсся окутанный клубами пара ярко-красный снаряд с хвостиком, как у редиски, но в чудовище не попал.
– Мимо! Опять мимо! – раздался из дома горестный вопль.
– Вс-с-сё, – коротко просвистел шар и начал беспомощно опускаться.
Медлить было нельзя. Ух ухватился за край печной трубы, подтянулся на руках и вниз головой ухнул в чёрную пропасть дымохода.
Глава шестая
Изобретатель-самородок
Ух выбрался из камина и отряхнулся. Во все стороны полетела зола, так что в комнате, и без того сумрачной из-за закрытых ставен, на некоторое время воцарилась кромешная тьма. Откуда-то с потолка раздался истошный крик:
– Не подходи! Иначе я перейду к программе самоуничтожения! Стой на месте, шестилапая тварь!
Мгла немного рассеялась. Волчонок посмотрел на свои ноги. Неужели их и впрямь стало шесть? Вот ужас-то! Раз, два…
– У меня две ноги, – сказал он.
– Сам теперь вижу, – донеслось сверху. – Горе мне, горе! Чудовища видоизменяются сами собой, как хотят! Это вот стало двулапым, поросло шерстью, сбросило крылья, научилось говорить, но оскал-то зато приобрело какой! Что за жуткое видоизменение! Всё, самоуничтожаюсь!
– Погодите, – сказал волчонок, – я не видоизменился, я всегда таким был.
– Тебе не позавидуешь, – посочувствовали с потолка.
– Да ты кто такой? – разозлился Ух.
– Попрошу мне не тыкать, мал ещё! – из-за потолочной балки показался небольшого роста бородатый человечек. – Архимед Кузьмич Пифагоров, изобретатель-самородок и автор-рационализатор.
– Рационализатор? – удивился волчонок. – Никогда такого слова не слышал. Дайте-ка подумать… Наверное, рационализатор – это тот, кто придумывает рацион.
– Глупости! – ответили сверху. – Рацион – порция пищи или корма на определённый срок. А рационализатор всё время что-нибудь улучшает, усовершенствует.
– А вы – изобретатель и рационализатор. Значит, вы сначала изобретаете, а потом усовершенствуете то, что изобрели?
– Хватит! – резко оборвали тему с потолочной балки. – Со мной всё ясно. А ты? Как тебя зовут? И кто тебя сюда звал?
– Чаще всего меня зовут Ухом.
– Не мели ерунды. Зовут голосом или взглядом. Или рукой подзывают. Ещё письмом можно в гости позвать. А ухом. Ухом не зовут, ну уж нет!
– Имя у меня такое – Ух. Поэтому и зовут Ухом.
– Ух ты! – удивился Архимед Кузьмич. – А что ты, собственно говоря, здесь, в комнате, делаешь?
– А вы что делаете там, на потолке?
– Я, собственно говоря, спасался от вторжения агрессивных монстров, – ответил, спрыгивая на пол, изобретатель.
– А мне из-за них пришлось войти в ваш дом таким необычным способом – через трубу, – извиняющимся тоном сказал Ух. – Понимаете?
– Ещё как. Жуткая история, поистине чудовищная, собственно говоря. Тебе ещё повезло, что у меня за время осады дрова кончились.
– Почему повезло?
– Потому что в противном случае паровая катапульта работала бы от печи, и тебе в дымоходе ох не сладко пришлось бы! – и Архимед Кузьмич подвёл гостя к необычной пушке, при помощи которой отстреливался он от инопланетян.
Катапульта была устроена так: под окном на включённой электрической плитке булькал крутым кипятком котелок с плотно прилаженной крышкой. От него отходили три трубки. Одна, с воронкой – чтобы подливать в котелок воду. Вторая – для сброса лишнего пара, а то котелок может взорваться.
– Третья, с вентилем, подаёт пар в катапульту, – завершил Архимед Кузьмич маленькую экскурсию и, поднатужившись, положил огромную ягоду клюквы в отверстие снарядоприёмника. – Теперь до упора откручиваем вентиль, пар под давлением устремляется к снаряду – пли!
Пифагоров распахнул ставни окна. Клюквенное ядро, рождая панику в стане противника, пронеслось через двор и упало среди грядок. На месте падения разлилось кроваво-красное пятно клюквенного сока. Инопланетяне бросились к нему и погрузили хоботы в багряную лужу. Внутренний Голос что-то прошептал волчонку, но тот, увлечённый наблюдениями, только отмахнулся.
Чудовища, видимо, не получили от угощения никакого удовольствия и с разочарованным видом разбрелись. Пифагоров захлопнул ставни и отошёл от окна.
– Архимед Кузьмич, давайте сядем за стол и обсудим наше положение, – предложил Ух.
Глава седьмая
Кто такой Шарик и что такое ПУ
– Собственно говоря, – заговорил Пифагоров, удобно расположившись на стуле, – ничего, кроме как беседовать, нам и не остаётся. Мы в полном окружении и изоляции.
– А с чего всё началось?
– Всё началось с появления шестиногих чудовищ. Взялись невесть откуда. Что им надо, не сообщают. Я занял круговую оборону – думал, сам справлюсь. Потом понял: одному не удастся. Тогда говорю Шарику: «Мчись стрелой, приведи на помощь хоть первого встречного», – и снял его с привязи.
– Шарик – это, должно быть, ваша собака? – сообразил Ух.
– Да нет, Шарик – это, собственно говоря, шарик. Воздушный. Но усовершенствованный. Говорит. Изменяет форму. Придерживается заданного курса. Собственно говоря, это моё изобретение тянет на Нобелевскую премию. Да вот незадача – отцепил я Шарика от верёвки, которая удерживала его на месте, а он не вернулся почему-то, не выполнил поставленную задачу. Так я его с тех пор и не видел.
– Зато я видел! Выполнил Шарик задачу, выполнил.
– Как же выполнил, если подмоги не привёл?
– Архимед Кузьмич, подмога – это я. Я прилетел к вам на Шарике.
– А сам-то он где?
– В дороге случилось несчастье: шар получил пробоину. Еле-еле до вашего дома дотянул и упал во дворе. Но меня всё-таки к вам на помощь доставил.
– Тоже мне помощник, – недоверчиво протянул Пифагоров. – Голова, два уха. Вернее, один Ух. Ну, давай, помогай. Что делать-то станем?
– Разбираться, Архимед Кузьмич! – хором сказали Ух и Внутренний Голос.
– Собственно говоря, дело говоришь. Разбирайся.
Волчонок задумался. Если по правде, то он понятия не имел, как и чем может помочь. Положение сложилось отчаянное. Ух вздохнул и задал вопрос, который к делу, в общем-то, не относился, но ужасно тревожил его любопытство:
– Эти снаряды ваши… Ну, редиска, клюквина… Откуда они взялись?
Пифагоров гордо приосанился и поведал собеседнику вот какую историю.
Долгие годы изобретательства и огородничества привели его, Архимеда Кузьмича, к лежащей на поверхности идее: если увеличить объём плодов, то и урожайность возрастёт. Вот, скажем, была картошка как картошка, а станет в три раза больше – урожай сразу же утроится! У Пифагорова даже дух захватило. Но скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Дни и недели проходили в непрестанных опытах на огороде и в ближайших окрестностях.
Наконец, рационализатору удалось создать аппарат, который при помощи особого набора линз превращает обыкновенный солнечный свет в излучение, способствующее быстрому росту овощей, фруктов, корнеплодов и ягод. Прибор невелик собой, удобен в обращении и носит название «плодоувеличитель». Если сокращённо, по первым буквам составного слова, то ПУ. Наставляешь ПУ на объект, щёлкаешь переключателем – и готово: выросла репка большая-пребольшая. Или свёкла, или слива.
– Как видишь, это изобретение может иметь и оборонное значение, – завершил свой рассказ Пифагоров. – Катапульту, правда, пришлось собирать спешно, на скорую руку, так что точность не очень велика. Но всё-таки удаётся держать противника на приличном расстоянии.
Пифагоров гордо вздёрнул бороду и откинулся на спинку стула. Потрясённый Ух немного помолчал, а потом спросил:
– Архимед Кузьмич, много ли у нас осталось плодово-овощного боезапаса?
– Думаю, некоторое время ещё продержимся, – ответил изобретатель. – Сколько именно, попробуем уточнить. Пройдём в мастерскую, есть там у меня для этого одна штуковина.
Глава восьмая
В мастерской Пифагорова
Пройдя вслед за Архимедом Кузьмичом, Ух оказался в захламлённой каморке. Здесь одновременно пахло клеем, опилками и краской. У волчонка защекотало в носу, и он чихнул. Тут же висящий на стене репродуктор старинного вида защёлкал, захрипел и вежливо произнёс: «Будьте здоровы!»
– Автоматический послечихатель, – пояснил Пифагоров голосом экскурсовода. – Сокращённо, по первым буквам, – АП. Собран на базе квартирной радиоточки. Реагирует на любой неожиданный резкий звук. До появления шестиногих ко мне многие заходили полюбопытствовать, что я тут наизобретал. Кто ни попадёт в мастерскую – с непривычки чихает, а на каждый чих, как известно, не наздравствуешься. Вот и пришлось АП сконструировать. Но мы, собственно говоря, не за тем сюда пришли. Прошу оценить МЧС, многофункциональные часы с кукушкой.
– МЧС… – стал складывать начальные буквы Ух. – Получается «многофункциональные часы с». А кукушка?
– Часы – отдельно, кукушка – отдельно, – пояснил изобретатель.
МЧС высились на верстаке в углу. Их корпус, похожий на скворечник, был оснащён несколькими циферблатами, каждый – с одной стрелкой. На крыше скворечника стояла клетка с живой птицей.
– Указатель секунд, – ткнул пальцем в нижний циферблат Архимед, – левее – указатель минут, дальше – указатель часов. Повыше – указатель месяцев. Очень удобно.
– Кто ж спорит? – согласился Ух. – А кукушка, наверное, каждый час кукует?
– Ошибаетесь, юноша. Кукушка, как и положено ей природой, указывает годы, – Пифагоров постучал ногтем по прутьям клетки.
– Ку-ку! – неожиданно звонко и резко крикнула птица.
– Будьте здоровы! – тотчас отозвался послечихатель.
– Спасибо! – машинально сказал Пифагоров, смущённо пожал плечами и щёлкнул по кукушкиной решётке ещё раз. Птица никак не отреагировала. – Что ж, всё ясно. Проверка подтверждает: прозвучало одно «ку-ку». Значит, у нас в запасе всего лишь год.
– Не очень-то много, – огорчился волчонок.
– Да-да, – всполошился Архимед Кузьмич, – надо побыстрее что-нибудь придумать.
В суетливых поисках он стал выдвигать ящики и распахивать дверцы шкафов, вытянувшихся вдоль стен мастерской, бормоча при этом: «Не то, не то, опять не подходит!» Поднял крышку сундука. Оттуда бодро выскочила пара ботинок на толстой подошве. Задорно помахивая развязанными шнурками, они пробежались по полу, потом без видимых усилий протопали вверх по стене мимо почётной грамоты в красивой коричневой рамке. Грамота гласила, что выдана она Архимеду Кузьмичу Пифагорову, автору-рационализатору.
– Тс! – сказал Архимед.
– Да я и так тише воды, ниже травы! – отозвался Ух.
– Я в другом смысле, – уточнил изобретатель. – Это ТС – сокращенное название разработки. По первым буквам. Полностью – туфли-самоходы.
Ботинки перебрались со стены на потолок и продолжили своё путешествие. Шнурки их свисали вниз, как усы инопланетян.
– Есть идея! – воскликнул Ух. – Надеваем самоходы – и прочь из осаждённого дома!
– Мысль, собственно говоря, недурная, – почесал бороду Архимед Кузьмич, – но недостаточно продуманная. Они потому и самоходы, что ходят только сами: если их надеть, они ни с места. Сам понимаю, получилось не очень-то. Не каждый раз удаётся попасть в точку.
– Имеется другой вариант, – никак не хотел отказаться от захватившей его идеи волчонок. – Вкладываем в самоходы записку с просьбой о помощи и выпускаем туфли за порог.
Пифагоров печально вздохнул.
– Они потому и самоходы, что ходят, куда сами захотят. Мы их выпустим, а они заберутся куда-нибудь в чащу, иди потом ищи. Да и в руки ботинки не даются. Я после первого (и единственного, собственно говоря) испытания три дня их ловил, чтобы в сундук запихать. Так что придётся отказаться от твоего плана. Но вообще-то в соображениях о записке что-то есть…
Продолжая разговор, собеседники двинулись к выходу из мастерской. Любопытные ботинки, внимательно прислушиваясь, замерли на потолке. Их ушки – кожаные петельки на задниках – взволнованно пошевеливались.
Дверь захлопнулась. Пифагоров и Ух услышали два резких неожиданных звука – это самоходы, потеряв всякую бдительность, один за другим бухнулись на пол. Из-за двери дважды донёсся голос послечихателя: «Будьте здоровы! Будьте здоровы!»
Глава девятая
План спасения
– Значит, о записке, – говорил Архимед Кузьмич, усевшись в комнате за стол. – Написать-то её нетрудно, а вот как доставить, если позволите так выразиться, на большую землю? Дом ведь окружён монстрами.
– Может быть, можно починить воздушный шар?
– Ну, есть у меня специальный пластырь, – взволновался Пифагоров. – Но Шарик, бедняга, во дворе. Не добраться нам до него.
Ух кивнул. О вылазке на территорию, захваченную инопланетянами, и думать было нечего. В комнате сгустилась тишина.
– Наличествует ещё одна возможность, о которой я до сих пор почему-то всерьёз не размышлял, – сказал Пифагоров после довольно продолжительного безмолвия. – Туннелефон.
– Впервые о таком слышу, – признался волчонок.
– Ничего удивительного. О нём вообще пока никому не известно. Секретная разработка! – зловещим шёпотом проговорил Архимед Кузьмич. – Но тебе, я думаю, можно довериться.
Туннелефон, как поведал автор-рационализатор, представляет собой новейшее средство подземной коммуникации. Слуховая труба, проложенная под слоем почвы, имеет два выхода: в стене мастерской и в пещере на склоне холма, который высится неподалёку от заболоченной поляны. Оба отверстия снабжены микрофонами и приёмниками-усилителями. Таким образом, находясь на одной стороне туннелефона, можно передать любое устное сообщение на другую его сторону.
