Проект Феникс

Павел Гнесюк

Проект Феникс

Глава 1. Тень Чёрного Солнца

Россия, Москва, наши дни

Дождь стучал по окнам небольшого кабинета в старом здании на берегу Москвы-реки. Капли скатывались по запотевшим стеклам, словно пытаясь пробиться внутрь и напомнить о том, что за этими стенами существует мир, который не стоит забывать. Здание было частью исторического комплекса – красные кирпичные стены с потемневшими от времени углами, массивные деревянные двери с медными ручками, а над входом вывеска с гербом, покрытым тонким слоем пыли. Окна выходили прямо на реку, где серое течение воды казалось бесконечным, как будто само время замерло под этим свинцовым небом.

Дмитрий Родинов долго стоял, упершись лбом в холодное потемневшее стекло окна, охлаждая свой разгоряченный разум. Мужчина выпрямился, задумчиво потер большим и указательным пальцем подбородок и шагнул, к стоящему рядом, старому сейфу. Извлёк из кармана пиджака большой ключ, с грохотом отпер дверцу сейфа и с нижней полки взял папку с делом, что он затребовал несколько дней назад из архива. Дмитрий минуты три – четыре сидел за массивным деревянным столом, чьи поверхности были исписаны карандашными пометками предыдущих владельцев.

Его пальцы осторожно разглаживали обгоревший конверт, словно боясь повредить содержимое, а рядом находилась раскрытая папка позабытого дела. Внутри лежала фотография – тусклая, выцветшая от времени и огня. На снимке был запечатлен немецкий офицер в штурмовом мундире рядом с худеньким мальчиком лет десяти. Лицо ребенка казалось маской: глаза пустые, без единой эмоции, будто они видели то, что нельзя было пересказать словами.

Кабинет, предоставленный ему для работы, не был просторным, но уютным назвать это чужое помещение было нельзя из-за разномастной мебели. Массивный стол из темного дерева занимал большую часть пространства, позади него на стене висела старая карта, демонстрирующая мироустройство ещё до распада Советского Союза. Вдоль правой стены размещался высокий и длинный книжный шкаф, его открытые полки были плотно забиты книгами – от современных справочников, исторических манускриптов и до древних фолиантов с потрескавшимися корешками.

Мужчина медленно осмотрел книги и сделал предположение, генерал Бордин навряд ли представлял, что может понадобится Дмитрию для работы, поэтому собрал в шкафу столь разнообразную коллекцию. На стенах висели несколько портретов: строгие лица людей, которые когда-то возглавляли мощное государство. Мысли о невероятном вызвали в теле Дмитрия холод и это в разгар лета, начиная замерзать он подумал о камине, что построил в собственном дачном доме и украсил изразцами с резным узором.

Мужчина подошел к карте мира, висящей за столом на единственно свободной от мебели стене. Подняв голову, он принялся рассматривать маленькие флажки, указывающие места прошлых неизвестных операций. Подхватив электрический чайник, Дмитрий дополнил остывший чай ещё горячей водой и вновь уселся за стол. Отхлебнул горячей жидкости, ощутил, как кровь стала согревать его тело, потянулся к старому фотоснимку.

Сузив взор, он на обороте фотографии прочитал аккуратную, плохо видневшуюся надпись чернилами, сделанную явно педантичным человеком. Всматриваясь в буквы едва угадываемые из-за следов пламени прочитал вслух: «Они вернулись!». Ниже были приведены координаты, чтобы их различить, пришлось в столе поискать лупу. Дмитрий вздохнул, ощущая важность своего открытия, но это дело, как подсказывал его внутренний голос, могло стать более опасным.

Новые сведения появились, как продолжение поиска артефактов, хранившихся до войны в архиве Сталина и похищенных по заданию Гиммлера при перемещении в тыл. Дмитрий уже много лет служил в фонде исторического наследия, нередко называемого “Советом Хранителей. Об этой структуре, существование которой знали лишь избранные, европейские тайные ордена практически не владели информацией.

В Германии создатели Аненербе, полагали что секретная организация русских основана 1933 году для противодействия германским мистикам и эзотерикам. Реальная история ордена начиналась в далекие, канувшие в Лету времена, когда пророк Нафан начал обучение юного Соломона азам построения устойчивого государства. Символом ордена стал надёжно оберегаемый поколениями хранителей артефакт, созданный из трёхцветного янтаря мастерами по приказу славяно-арийского князя. Противостояние последствиям деятельности «Аненербе» стало для совета хранителей одной из вех истории.

Воспоминания исторических аспектов символа Соломона отвлекли Дмитрия от текущей работы, но он владел достоверными источниками и знал цену правды, поэтому решительно продекламировал: “Некоторые идеи не умирают, они просто ждут своего часа”. Его мысли прервал тихий стук в дверь, приподняв голову от папки на столе, он произнес:

– Входите. – Дверь полуоткрылась, в коридоре были хорошо слышны слова приветствия.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел высокий мужчина в строгом костюме. Это был генерал Бордин, его наставник и одновременно тесть Дмитрия, поддерживающего дружеские отношения с руководителями фонда. Его серебристые волосы блестели под светом люстры, а взгляд оставался таким же пронзительным, как всегда. Генерал двигался уверенно, его шаги были размеренными, а осанка выдавала военного человека.

На нем был классический деловой костюм темно-синего цвета, отутюженный до безупречности, с белоснежной рубашкой и галстуком в тон. Его лицо было спокойным, но глаза говорили о многом – опыт, мудрость и постоянное чувство тревоги.

– Ты получил послание? – спросил генерал, подходя к столу.

Дмитрий кивнул, протягивая ему фотографию. Генерал взял ее в руки, внимательно рассмотрел и покачал головой.

– Я думал, это все закончилось… – Пробормотал он. – Видимо, я ошибался.

Генерал медленно достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги, который казался настолько важным, что его движения стали особенно осторожными. Иван Павлович положил лист перед Дмитрием, и тот заметил, как рука генерала слегка дрогнула – возможно, от напряжения или от тяжести знаний, которые содержались в этом документе. Лист был аккуратно разглажен, но даже сквозь его сложенную форму проглядывали очертания чего-то значительного.

На нем была разложена карта Европы, испещренная точками красным маркером, словно кто-то наносил отметины охотника, выслеживающего свою добычу. Каждая отметка символизировала место убийства политика или общественного деятеля, чьи взгляды были направлены против глобализации и европейской интеграции. Эти жертвы не были случайными: все они имели одну общую черту.

Они выступали против возрождения старых порядков, против тех идей, которые пытались снова пробиться сквозь время, словно семена древнего зла, прорастающие в новом мире. Их идеалы казались слишком смелыми для тех, кто мечтал о восстановлении прошлого, о возвращении к чему-то давно забытому, но всё ещё опасному.

Дмитрий провел пальцем по точкам на карте, чувствуя, как кожа слегка цепляет шероховатую поверхность бумаги. От прикосновения ему, казалось, что каждая отметка начинает светиться, словно живые раны, оставленные историей, пришлось даже посмотреть на подушечки пальцев. Точки образовывали некую линию, которая шла через Германию, Австрию и заканчивалась где-то в Альпах. Это была не просто последовательность координат – это был маршрут, след которого вёл к сердцу заговора, к тому, что могло изменить весь ход событий.

Карта была старой, но тщательно сохраненной, словно её владелец знал, что она станет ключевым свидетельством в битве между прошлым и настоящим. Её поверхность была чуть шероховатой от времени, а красные метки выделялись ярко, словно кто-то специально хотел обратить внимание на их значение. Они казались почти свежими, будто только недавно появились, напоминая о том, что история, которую многие считали законченной, продолжала жить своей тайной жизнью, оставаясь готовой к новым проявлениям.

– Посмотри внимательно! – Сказал генерал, указывая на карту. – За последние три месяца зарегистрировано восемь убийств. Жертвы выбраны тщательно. Никаких следов, никаких свидетелей. Только одна деталь связывает их всех: каждый из них получил анонимное предупреждение за день до смерти. Предупреждение состояло из одной фразы: «Черное Солнце восходит снова» .

Дмитрий задумался, представляя себе этих людей. Политики, общественные деятели, журналисты – все они были частью системы, которая пыталась защитить демократические ценности. Теперь их жизни оборвались так же внезапно, как и безжалостно. Он представил себе их семьи, друзей, которые никогда не узнают правду.

– Это значит, что проект «Феникс» реанимирован. Нацисты не умерли, Дмитрий. Они… переселились. И теперь они готовятся к своему возвращению? – Переселились? – Словно эхо вторил Родинов.

Дмитрий замолчал, погружаясь в глубокую задумчивость. Каждое слово генерала отдавалось эхом в его голове, заставляя заново осмысливать всё услышанное. Проект «Феникс» был не просто одним из экспериментов – это был один из самых секретных и масштабных проектов Третьего Рейха, о существовании которого знали лишь немногие. Созданный в конце войны, когда становилось очевидно, что нацистская Германия движется к неизбежному поражению, он стремился найти способ сохранить идеологию нацизма даже после краха режима. Это была попытка увековечить то, что многие считали мёртвым и похороненным вместе с развалинами Берлина.

По легендам, ученые работали над созданием искусственных носителей – существ, которые могли бы стать новыми воплощениями древних символов власти. Эти символы, такие как свастика или чёрное солнце, должны были обрести новую жизнь через человеческие тела, став почти божественными инструментами для управления миром. Технология, какую они разрабатывали, выходила далеко за рамки обычного понимания науки. Это был гибрид древних знаний, оккультных практик и передовых достижений своего времени.

Однако, большинство документов о проекте исчезли вместе с его участниками, словно кто-то неведомый стирал следы этого кощунственного эксперимента, чтобы скрыть его от глаз будущих поколений. Те немногие записи, что остались, были либо фрагментарными, либо намеренно запутанными, словно предупреждая любопытных: некоторые тайны лучше держать под замком.

Теперь Дмитрий понимал, почему эта информация так долго оставалась вне поля зрения. То, что казалось давно забытым, на самом деле продолжало жить, скрываясь в тени современности, готовясь к моменту своего возрождения. И если верить тому, что он только что узнал, этот момент уже настал.

– Откуда у нас эта информация? – Наконец спросил Дмитрий.

Генерал осторожно достал из внутреннего кармана еще один документ, который казался даже более значимым, чем предыдущая карта. Это был отчет, написанный от руки – старинный дневник, хранящий в себе тайны давно минувших дней. Каждое движение генерала было настолько осмотрительным, что Дмитрий почувствовал, как напряжение в воздухе усилилось. Этот дневник был не просто записью событий; он являлся ключом к пониманию того, что скрывалось за проектом «Феникс».

– Этот дневник обнаружил русский археолог-историк, работавший по международной исследовательской программе в горах Швейцарии. Профессор Андрей Егоров, специалист по европейским оккультным движениям XX века. – Генерал положил на стол перед Дмитрием потертую тетрадь. – Он проводил раскопки заброшенного военного бункера, который когда-то использовался для секретных экспериментов Третьего Рейха.

Бордин пояснил, дневник принадлежал ученому, работавшему в рамках этого секретного эксперимента. Его страницы хранили истории и наблюдения человека, стоявшего на пороге чего-то запретного, но всё равно шел вперед, влекомый жаждой знаний или, возможно, страхом перед последствиями отказа. Дневник был найден недавно в заброшенном бункере, спрятанном среди гор Швейцарии, словно кто-то преднамеренно закопал его глубоко под землей, чтобы сохранить для тех, кто сможет расшифровать его содержание через десятилетия.

– Нацисты умудрились соорудить бункер даже в Швейцарии? – Удивился Дмитрий.

– Швейцарцы сохраняли нейтралитет в годы Второй мировой войны.

– Я не думаю, что этому факту, так уж нужно удивляться. – Генерал прикусил нижнюю губу, словно старался не забыть высказать собственную мысль. – Егоров, по-видимому, среди обломков металла и покрытых пылью документов наткнулся на это свидетельство.

Дмитрий раскрыл обложку и уставился на знакомый символ, выведенный на первой странице, заставил сердце ученого замереть – знак «Аненербе», эмблема тайной организации нацистских ученых, занимавшихся исследованиями древних культур и паранормальных явлений. Очевидно, увидев его, профессор понял, что держит в руках не просто исторический артефакт, а ключ к разгадке одного из самых мрачных заговоров прошлого.

Обложка дневника была потертой, измятой временем и погодными условиями, которые он пережил в своем укрытии. Местами она покрылась следами плесени, но это лишь добавляло ему атмосферы древности и загадочности. Страницы желтели от времени, их края были слегка обуглены, будто дневник чудом уцелел во время пожара. Однако текст оставался удивительно четким, словно автор с особой тщательностью вел записи, понимая их значение для будущих поколений.

Каждая строка, каждый символ были пропитаны смыслом, и казалось, что они обращались именно к Дмитрию, словно ждали своего часа быть прочитанными тем, кто способен разгадать их тайну. Автор словно знал, что однажды эти строки найдут своего читателя, и потому так внимательно следил за ясностью своих мыслей, даже находясь в условиях, где каждая минута могла стать последней.

Генерал принялся рассуждать на тему профессиональной интуиции ученого. Чувствуя всю серьезность находки, профессор Егоров решил передать дневник не в обычные научные круги, а в одну из российских спецслужб, зная, что информация такого уровня требует особого подхода. Он понимал, что эти записи могут быть связаны не только с историческими исследованиями, но и с современными угрозами, которые до сих пор таятся в тени прошлого.

Дневник попал в руки тех, кто мог использовать его содержимое для защиты мира от опасностей, о которых большинство людей даже не подозревает. Генерал Бордин, его лицо, освещённое мягким светом настольной лампы, наклонился вперёд и указал пальцем на потёртую обложку дневника. Каждое его слово звучало взвешенно, будто он произносил их, тщательно отмеряя каждый смысловой оттенок.

– Этот человек, автор этих записей, – начал генерал, голос его был глубоким, словно эхо из далёкого прошлого, – был частью команды, которая занималась экспериментами в Тибете. А затем они продолжили свою работу уже в горах Швейцарии. Это была не просто научная миссия, Дмитрий. Они искали там что-то… особенное. Что-то, что могло бы помочь им создать идеальное воплощение своей идеологии. Возможно, даже больше – они стремились найти ключ к бессмертию, к чему-то, что позволило бы их идеям существовать вне зависимости от времени и пространства.

Дмитрий сосредоточенно внимал, его пальцы машинально перелистывали страницы дневника, словно стараясь прочувствовать каждую строчку. Он полистал его дальше, и внезапно его взгляд застыл на одной из страниц. Здесь был приклеен фотоснимок – тот самый мальчик, которого он видел всего полчаса назад в конверте. Теперь он смотрел на него снова, но уже через призму новой информации.

На этом фото мальчик был запечатлён на фоне странной установки, состоявшей из замысловатых труб, металлических конструкций и каких-то резных элементов, напоминающих древние символы. Вся эта конструкция выглядела одновременно технологичной и архаичной, словно кто-то соединил современную машинерию с артефактами давно ушедших цивилизаций.

– Мальчик на ней… – произнёс Дмитрий, его голос был глухим, почти шёпотом. – Это тот же ребёнок, что был на первой фотографии. Что это за установка? И почему он рядом с ней?

Генерал вздохнул, его глаза сузились, словно он сам пытался разгадать эту загадку.

– Это одна из их машин, Дмитрий. Они называли её генератором Шварцшильда. Из послевоенных архивов госбезопасности удалось почерпнуть многое, в том числе, что поручено отработать тебе. По легендам, она должна была стать порталом между мирами или, возможно, инструментом для переноса сознания. Эти учёные были одержимы идеей сохранения нацистской идеологии, даже если физически режим падёт. Мальчик, вероятно, был одним из первых носителей – живым сосудом для передачи памяти, души, или чего-то ещё более необъяснимого.

Дмитрий перевёл взгляд на фотографию. Лицо мальчика было всё тем же: бледным, с пустыми, лишёнными выражения глазами. Но теперь оно казалось ему не просто загадочным, а пугающим. Кто он был? Простой ребенок, попавший под влияние чуждых сил? Или действительно нечто большее – результат эксперимента, который стирал границы между человечностью и технологией?

– Мы должны отправиться туда, куда указывают координаты. – Сказал он решительно, его голос зазвучал твёрже, словно он нашёл внутри себя необходимую уверенность. – Если они действительно вернулись, нам нужно знать, что они задумали. Это не просто история прошлого, генерал. Это может быть ключ к пониманию того, что происходит сейчас. И если эти технологии всё ещё работают… мы должны их остановить.

Он сделал паузу, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Его руки сжались в кулаки, а взгляд стал таким же пронзительным, каким был когда-то у того офицера СС на старой фотографии. Генерал медленно кивнул, его движения были размеренными, но в глазах читалась тревога. Он знал, что Дмитрий прав – нельзя игнорировать этот вызов. Проект «Феникс» был слишком масштабным, чтобы оставить его без внимания.

– Именно это я и собирался тебе сказать. – Произнёс генерал, его голос был спокоен, но в нем сквозила решимость. – Будь осторожен, майор. То, что ты найдёшь там, может быть гораздо страшнее, чем ты себе представляешь. Мы имеем дело не просто с наследием войны, а с чем-то, что может изменить само понятие человечности. Не забывай, что некоторые идеи не умирают. Они ждут своего часа, прячась в тенях. И теперь этот час, кажется, настал.

Дмитрий проследовал за Бординым по тихому коридору, вошёл в приемную, но в свой кабинет генерал не пригласил, лишь о чем-то спросил у адъютанта и капитан тут-же передал конверт с инструкциями перед миссией. В приемной никого из ожидающих не было, а сама комната была обставлена в строгом стиле.

Коричневый диван и пара кресел находились возле широкой входной двери, массивный деревянный стол из тёмного ореха в дальнем углу возле окна, а по бокам стояли высокие шкафы с папками и документами. В противоположном углу комнаты находился старый глобус, покрытый тонким слоем пыли, словно напоминание о том, как быстро мир меняется, но какие-то идеи остаются неизменными.

– Дмитрий, – начал генерал, его голос был тихим, в нём чувствовалась железная решимость, – ты понимаешь, что это задание не просто опасно, но и уникально. Мы имеем дело с чем-то, что может изменить всё, что мы знаем о прошлом и настоящем. Если проект «Феникс» действительно существует в современном мире, то его последствия могут быть катастрофическими.

Дмитрий кивнул, его лицо оставалось спокойным, хотя внутри он чувствовал напряжение. Он был одет в тёмно-синий тактический комбинезон, который отлично подходил для горных условий. На поясе висели ремни с необходимым оборудованием, а на плече красовался компактный рюкзак с дополнительными припасами. Его глаза были сосредоточены, а движения точными и уверенными.

– Я готов, товарищ генерал. – Произнёс он, стараясь скрыть волнение. – Хочу знать больше о том месте, куда направляюсь и предупредить о своей новой командировке.

Владимир – несколько лет, как заменил стареющего отца на должности президента фонда культурного наследия и являлся одним из друзей Дмитрия. В здании фонда располагались лаборатории для исследования артефактов и предметов искусства, а также имелись свои архивные фонды с непревзойдёнными системами безопасности и поддержания климата. Дмитрий трудился в фонде достаточно давно, он был выведен за штат Министерства обороны, но не потерял навык опытного диверсанта и спецназовца.

Эти факты не мешали задействовать майора в собственных задачах и тайных заданиях по линии других силовых органов, где Бордин располагал устойчивыми связями. В одном из последних заданий, Бордин поручил Дмитрию по просьбе одного своего друга генерала, отыскать и спасти похищенного микробиолога Дорнина.

Генерал достал из внутреннего кармана старую фотографию комплекса, сделанную ещё во времена войны. Здания на снимке выглядели новыми, их серые каменные стены отражали солнечный свет, а вокруг них виднелись аккуратные дорожки и цветочные клумбы. Теперь же этот комплекс превратился в заброшенное место, затерянное среди гор.

– Это было секретное научное учреждение, созданное нацистами в конце 1940-х годов. – Продолжил генерал. – Они называли его «Ледяной Ковчег». Здесь велись эксперименты над детьми, использовались древние технологии, а также разрабатывались методы переноса сознания. Наша задача – найти любые следы этих исследований и уничтожить их, чтобы они никогда не смогли быть использованы против человечества.

Пока он добирался до аэропорта, то успел лишь немного ознакомиться с деталями задания, Дмитрий был немного удивлён властью генерала, решившего вопрос со специальным самолётом, что должен был доставить в Инсбрук. Когда Дмитрий поднялся на борт самолёта, он заметил, как экипаж, состоявший из нескольких человек, работал в полной тишине.

Все они были профессионалами, одетыми в чёрную форму с минимальной символикой. Пилот, высокий мужчина с короткой стрижкой и внимательными глазами, проверял приборы, время от времени бросая быстрые взгляды на Дмитрия. В воздухе чувствовалась напряжённость, будто каждый осознавал важность предстоящей миссии.

Самолёт был небольшим, но современным, внутри всё было функционально: металлические стены, жёсткие кресла, закрепленные к полу, и система связи, которая позволяла поддерживать связь даже в самых удалённых районах планеты. Дмитрий сел у окна, наблюдая за тем, как городская застройка постепенно сменилась зелёными полями, а затем и белоснежными вершинами Альп.

Погода стояла холодная, и снег покрывал горы плотным белым покрывалом. Облака висели низко, словно обнимая вершины, а внизу виднелись замёрзшие озёра, которые блестели под лучами зимнего солнца. Воздух за бортом самолёта был разрежённым, и казалось, что каждое дыхание здесь требует большего усилия. Однако красота окружающего ландшафта не могла отвлечь Дмитрия от мыслей о предстоящей миссии.

По прилёте в Инсбрук Дмитрий пересел в подготовленный внедорожник, который должен был доставить его к месту назначения. Дорога была узкой и извилистой, местами её едва можно было различить под толстым слоем снега. По сторонам тянулись высокие сосны, чьи ветви были усыпаны сверкающим белым покровом. Ветер шумел в кронах деревьев, создавая мелодию, которая могла бы показаться успокаивающей, если бы не тревожное чувство, которое росло в душе Дмитрия.

Машина, мощный чёрный джип с защитными пластинами, двигалась уверенно, преодолевая все препятствия. За рулём сидел водитель – крупный мужчина с суровым лицом, украшенным шрамом на правой щеке. Он был одет в тёплую кожаную куртку и меховую шапку, которые делали его похожим на ветерана северных экспедиций. Его руки крепко держали руль, а взгляд был направлен вперёд, словно он заранее видел каждую опасность на своём пути.

Внутри автомобиля царила атмосфера молчания, водитель следил за дорогой, а пассажир раздумывал над своим заданием. Дмитрий сидел рядом с водителем, держа фотографию в руках. Он рассматривал каждую деталь снимка, пытаясь понять, что именно так сильно беспокоило его. Глаза мальчика… они были слишком взрослыми, слишком мудрыми для ребёнка его возраста. А выражение лица офицера? Оно говорило о чём-то большем, чем просто профессиональная холодность. Что-то в этом образе вызывало у Дмитрия леденящее чувство узнавания, словно он уже видел подобное раньше.

– Вы со мной идёте? – Дмитрий задал короткий вопрос водителю.

– Поймите, я работаю по дипломатической линии, хоть и стал сегодня для вас водителем. – Мужчина провел большим пальцем по шраму. – Мне приказано доставить вас куда нужно, но оставаться в машине. – Увидеть на крупном лице мужчины выражения извинений не пришлось. – Для вас приготовлен пистолет с двумя запасными патронами и пара гранат.

Он вышел наружу, чувствуя, как холодный воздух ударил ему в лицо, рассовывая по карманам скудный арсенал. Ещё по пути в горы Дмитрий переоделся в тактический костюм, оставив гражданскую одежду в салоне автомобиля. Перед ним открывался вид на заброшенный комплекс зданий, частично заросших травой и кустарниками. Здесь когда-то находилась научная станция, связанная с проектом «Феникс». Комплекс был окружен высокими соснами, которые создавали естественную защиту от любопытных глаз. Их стволы были толстыми, а ветви, укрытые снегом, тянулись к небу, словно моля о помощи.