скачать книгу бесплатно
– Вы слышали гудение со стороны цеха?
– Да.
– Как вы думаете, что это было?
– Понятия не имею. Может, какой-то генератор. Звук вроде похож.
– Больше ничего полезного сказать не можете?
Узбек пожал плечами:
– Вроде нет.
Когда Самсонов и Морозов вернулись на заброшенный завод, то первым делом нашли в цехе Полтавина. Патологоанатом возглавлял группу криминалистов. Он вышел к полицейским, на ходу протирая очки в массивной черной оправе. В каждом ухе у него было по тоннелю, над белоснежным воротничком рубашки виднелся край татуировки – голова журавля с красным хохолком.
– Что скажешь? – задал Самсонов первый вопрос, обменявшись с ним рукопожатием.
Полтавин водрузил очки на мясистый нос, помигал глазами и ответил, слегка растягивая слова:
– Пока ничего. Там работы на несколько часов. Сплошная кровавая каша. Убийца оставил утилизатор приоткрытым, так что пол и стены словно покрыты фаршем.
– А… вокруг?
– Следы сняли, будем определять марку машины и фирму, изготовившую шины. Мне рисунок незнаком. А все, что мы подобрали, я отдал Дремину, он вон там. – Патологоанатом указал на одноэтажное здание справа от ворот.
– Что вы подобрали? – не двинувшись с места, спросил Самсонов. Он был уверен, что знает ответ.
– Обрезки проводов, изоляции и заламинированный рисунок. Отпечатки мы проверили, анализ поверхностей сделали, так что пользуйтесь.
– Рисунок чего? – проговорил Самсонов, уже догадываясь, каким будет ответ.
Полтавин поморщился, машинально отряхиваясь, хотя на прозрачном пластиковом комбинезоне, надетом поверх костюма-тройки, не было ни пылинки. Как криминалист умудрился не испачкаться, облазав на заводе все вдоль и поперек, было загадкой.
– Не знаю, – сказал Полтавин. – Какой-то четырехрукой тетки. Андрюха говорит, она похожа на индийскую богиню. Я в этом не разбираюсь.
– Значит, у Дремина, – пробормотал Самсонов, глядя на здание у ворот. Ему одновременно хотелось и зайти внутрь, чтобы поскорее увидеть рисунок, и бежать куда подальше, не оглядываясь. Он с трудом перевел дыхание.
– Ага, – кивнул Полтавин. – Отпечатков нет, зато на изоляции имеются следы машинного масла. Я думаю, оно попало с генератора, который преступник устанавливал внутри цеха, чтобы запустить утилизатор.
Криминалист стянул перчатки, расстегнул комбинезон и извлек из внутреннего кармана пиджака аккуратно завернутый в целлофан ржаной хлебец, похожий на здоровенную таблетку.
– Извините, парни, – сказал Полтавин, вгрызаясь в него. – Я должен регулярно есть. Приходится таскать эти штуки с собой, – добавил он извиняющимся тоном.
Все знали, что Полтавин постоянно испытывает на себе какие-то диеты, так что Самсонов не удивился.
– Продолжайте, я еще загляну, – кивнул он. – Пойдем посмотрим, чем занят Дремин. Он обещал сравнить улики.
Оставив Полтавина у входа в цех, следователь и опер направились к зданию, в котором обосновался Дремин.
– Чертов дождь! – сказал Морозов, складывая зонт перед входом. – С чего вообще начался? Хорошая ж погода была.
– А зачем ты зонт таскаешь, кстати? – спросил Самсонов.
– Я не таскаю. – Опер резко стряхнул с зонта воду. – Просто он валяется в багажнике на всякий случай. На такой вот как раз.
– Ладно, пошли, – хлопнул его по спине Самсонов.
Дверь была распахнута и висела на ржавых петлях, слегка поскрипывая. Внутри царил полный бардак: сразу бросалось в глаза, что здание долго пустовало. Окна были забиты досками, и часть из них пришлось высадить, чтобы в комнаты проникал свет. Электричества не было. Пахло сырой землей, плесенью, пылью и кошачьими экскрементами.
Дремин и несколько оперов расположились на первом этаже, где организовали нечто вроде мини-штаба. На столе лежали прозрачные пакеты с уликами. Самсонов сразу нашел глазами тот, в котором находилось изображение четырехрукой богини.
– Такой же, – сказал, глядя на следователя, Дремин. – Кали.
Самсонов поднес рисунок к окну, чтобы рассмотреть получше. На этот раз листок был заламинирован и поэтому слегка бликовал, но все детали были отлично видны.
– Нет, – сказал через полминуты Самсонов. – Не такой же. Это копия. Сделанная от руки. Убийца срисовал с древнеиндийской гравюры, довольно известной.
– Хочешь сказать, он намалевал ее сам? – уточнил Дремин. – Я думал, вырезал иллюстрацию или сделал цветной ксерокс.
– Так кажется из-за пленки, – отозвался Самсонов. – Но на самом деле этот парень нарисовал Кали так же, как и в первый раз. Поэтому есть незначительные отличия. Я много лет всматривался в его первый рисунок и знаю его досконально. Так что можешь мне поверить.
– Куда ж деваться! – буркнул Дремин.
– Заламинировано профессионально, – заметил подошедший к окну Морозов. – И это большая ошибка нашего поклонника Индии.
– Да, для этого ему пришлось обратиться в фирму, – кивнул Самсонов.
– Интересно, сколько таких он заказал, – проговорил сидевший в углу Коровин. Как обычно небритый, он наливал из термоса в одноразовые стаканчики горячий кофе.
– Уверен, что один, – сказал Самсонов. – С первого убийства прошло лет десять, если не больше. – Ему не хотелось считать точно, хотя рано или поздно сделать это придется. – Этот парень не торопится, за количеством не гонится.
– Полтавин сказал, крови слишком мало, – заметил Дремин. – Так же, как… тогда.
Повисла напряженная пауза, все вдруг словно перестали разом дышать. Самсонов понял, что должен высказаться.
– Слушайте. – Он старался говорить сдержанно. – Не надо… щадить мои чувства. Я сам захотел вести это дело, так что я готов к тому, что мне придется столкнуться с призраками прошлого. Называйте вещи своими именами. Да, моя сестра умерла, Хоботов был арестован и погиб в тюрьме. До сих пор я был уверен, что справедливость хоть в какой-то мере восторжествовала, но это новое убийство… Я не знаю, может, это просто подражатель. Хотя, если честно, я в это не верю. А вы? – Он обвел требовательным взглядом коллег.
– Нет, – первым сказал Морозов. В его голосе прозвучало облегчение – видимо, монолог Самсонова разрядил обстановку. По крайней мере присутствующим стала ясна его позиция.
– Я тоже, – кивнул Дремин.
– Ошибки случаются, – изрек, раздавая присутствующим стаканчики с кофе, Коровин. Приземистый и широкоплечий, он походил в этом полутемном заброшенном помещении на горного тролля. – Это не редкость.
– Думаю, нам следует поднять дело Хоботова, проверить собранные против него улики, причем критично. Если будут сомнения, то станем исходить из предположения, что его осудили ошибочно, а убийца на свободе и принялся за старое. Но пока что мы не говорим о серии. По крайней мере официально. Это ясно?
Опера и следаки закивали. Говори не говори, но дело ведет их отдел, а это уже кое-что значит.
Самсонов машинально провел ладонью по ежику русых волос, отхлебнул кофе и посмотрел на раскрытую папку, лежавшую на столе.
– Пока все совпадает? – спросил он Дремина.
– Кроме ламината.
– Ну, в то время такой услуги практически не существовало, – кивнул Самсонов. – Это сейчас полно фирм, которые покроют тебе пленкой все что угодно. Их надо проверить. Займись этим, не откладывая, – сказал он Коровину.
Тот кивнул.
– Сделаю. Вряд ли нам дадут адрес клиента, но по крайней мере описание получить должны. Если, конечно, убийца не заказал рисунок год назад.
– Это маловероятно. Я думаю, он действует по свежим следам, – сказал Самсонов. – Жаль, что такие сложности с опознанием тела. Что сказал по этому поводу Полтавин? Я забыл его спросить.
– Пока ничего, – отозвался Дремин. – Ему нужно больше времени.
– Одежда жертвы?
– Отсутствует.
– Тогда это почти наверняка… женщина. – Самсонов хотел сказать «девочка», но не смог. – Обычно мужчины не любят раздевать мужчин, это у них вызывает ассоциации с гомосексуализмом.
– Если это женщина, то можно считать нашего парня гетеросексуалом, – заметил Коровин. – Уже кое-что.
– Мелочь, а приятно, – хмыкнул Морозов.
– В таких случаях все приходится собирать по крупицам, – сказал Самсонов. – У нас есть еще оно отличие от первого случая, – добавил он, с трудом заставляя себя называть смерть Марины «случаем». Но так было нужно: абстрагироваться, отмежеваться, забыть об эмоциях, затоптать их, чтобы изловить преступника. – В тот раз он оставил одежду, и жертву можно было опознать.
– Куда он девает кровь? – снова поднял эту тему Дремин. – Ее и тогда было слишком мало.
– Забирает с собой, – мрачно ответил Самсонов. – У него есть сосуд, в который он ее сцеживает.
– Но это неудобно, – запротестовал Морозов, доставая сигарету и карманную пепельницу. – Ведь после работы утилизатора кровь оказывается повсюду, и ее нелегко собрать. Куда проще сделать надрез.
– Согласен, – подхватил Коровин. – Как на бойне: подвесить тело вверх ногами и перерезать яремную вену, а внизу поставить тазик или…
– Хватит! – прервал его Морозов, взглянув на лицо Самсонова.
– Извини! – осекся Коровин. Его широко расставленные глаза быстро заморгали. – Занесло.
– Нет, вы правы, – кивнул Самсонов. – Собирать кровь после того, как тело изуродовано утилизатором, действительно неудобно. И возникает закономерный вопрос: зачем убийца так поступает?
– Думаю, ему не нужна вся кровь, – заметил Дремин, поглаживая указательным пальцем тонкие усики. – В прошлый раз пропало четыре литра, и теперь едва ли исчезло намного больше.
– Надо понять, хранит ли убийца ее где-то как трофей или использует, – сказал Самсонов. – Во втором случае она может появиться даже там, где ее увидят люди. Впрочем, это если нам очень повезет.
– Вряд ли об этом сообщат в полицию, – заметил Морозов. – На улице часто бывает кровь. Люди думают, что это результат драки или что у кого-то в носу слабые сосуды.
– А я обычно думаю про размороженное мясо, – вставил Коровин.
Самсонов обвел комнату взглядом. Кроме него, Дремина, Морозова и Коровина в ней сидели еще несколько человек – полицейские из «убойного» отдела, прибывшие первыми, – но они только слушали и не вмешивались. Два опера вообще дремали на дырявом диване. Им не было дела до того, что кто-то умер, что убийца на свободе, – они хотели спать и вообще поскорее попасть домой.
Следователь на мгновение испытал досаду, но тут же погасил это чувство. У него достаточно помощников, а большая часть присутствующих сейчас на территории завода уже завтра отколется от расследования – они приехали в составе опергруппы и скоро займутся совсем другими делами. Поэтому их можно не принимать в расчет.
– Как кровь связана с Кали? – вдруг спросил Дремин.
– А? – Самсонов вздрогнул. – Что ты сказал?
– Я говорю, кровь имеет какое-нибудь отношение к Кали? Ну, там, жертвоприношение, например.
Следователь кивнул:
– Еще какое! Кали – самая кровожадная богиня индуистского пантеона. Это мать убийств и всяческих зверств. Раньше ей регулярно приносили в жертву людей.
– Думаешь, и на этот раз было что-то в этом роде? – проговорил Коровин. – Мы что, должны искать индуса? – Он удивленно поднял брови.
– Если да, то это будет не очень сложно, – заметил Морозов.
– Поэтому я очень сомневаюсь, что это действительно так, – сказал Самсонов. – Тот, кто нам нужен, наверняка просто поклоняется Кали. Не знаю, почему именно ей. Возможно, он как-то связан с Индией. Даже почти наверняка.
– Жил, работал? – вставил Морозов.
Самсонов кивнул:
– Она должна была произвести на него сильное впечатление, если он решил, что обязан приносить ей жертвы.
– А что, индусы пользовались утилизатором? – спросил Коровин. – Я как-то с трудом себе это представляю.
– Я думаю, это нужно уточнить, – ответил Самсонов. – Может, у них было что-то вроде здоровенной мясорубки. Хотя, если честно, очень сомневаюсь.
– Если парень – последователь культа Кали, то дома он должен был устроить подобие храма, – задумчиво проговорил Дремин. – Так?
– Возможно, – согласился Самсонов. – И что?
– А для храма нужны иконы, верно?
– В данном случае – скульптуры Кали, – поправил его следователь.
Дремин нетерпеливо махнул рукой:
– Не важно. В любом случае их надо где-то брать.
– Предлагаешь проверить, в каких магазинах покупали изображения Кали? – спросил Самсонов.
– Думаю, не так уж много лавок, где торгуют индийскими сувенирами.
– А тех, где есть Кали, и того меньше.
– Почему?
– Эта богиня даже в Индии не в почете.
