Разведка кладом

– Ты что творишь?! Э! – заорал узбек.

Но одичавший от жажды крови Андрей с силой пресёк его попытку помешать. Среди вещей он нашарил папку с письмами, из которой извлёк роковую тетрадь.

– Это его, – наведя камеру на рукопись, уточнил Лёха.

Участники конференции через свои смартфоны стали знакомиться с текстом. В какой-то момент положенец захотел поговорить со стукачом.

– Как тебя зовут?

– Баха, – неуверенно ответил узбек.

– Баха… Ничего не хочешь сказать? А? Баха.

– Это моё личное.

– Личное что? Чужая «делюга» в твоей тетрадке?! – злобно спросил Руфо.

Ответа не последовало.

– Почему по-русски написано? – нарушив возникшую паузу, спросил приглашённый авторитет. – Ты же явно писать не умеешь. Кому должен это отдать?

– Никому, это моё.

Паша тем временем достал из папки постановление о продлении меры пресечения, где в качестве заявителя ходатайства значилась Татьяна Владимировна.

– Всё понятно. У него моя следачка.

– А кто? – внезапно спросил молодой парень, чьи данные тоже имелись в тетрадке.

– Смотри.

Паша ткнул пальцем на фамилию толстушки.

– Чёрт, да эта тварь и моё дело ведёт!

– Ломите его с хаты, – произнёс положенец, глубоко вздохнув.

Услышав эти слова, Баха в панике стал искать хоть каплю поддержки в глазах присутствующих. Лёха покинул конференцию, опасаясь транслировать в сеть предстоящую картину. Мужики словно свора собак налетели на стукача. Первым нанёс удар в затылок стоящий позади Андрей, но всем на удивление узбек устоял на ногах. Следом полетели удары от Лёхи и всех, кто жаждал крови. Павел стоял в стороне и молча смотрел на происходящее.

Баха толком не защищался, и когда он остался лежать на полу в полуобморочном состоянии, над ним встал Андрей, чтобы приподнять разбитую голову.

– Этот урод стучал на тебя ментам, а ты его пальцем не тронул, – обратился он к Паше, смерив его злобным взглядом. – Может мы ошиблись на твой счёт?

Павел не хотел участвовать в истязании, но «с волками жить – по-волчьи выть», и словно пробивая пенальти, с размаху двинул ногой по лицу мигранта. Раздался хруст узбекской челюсти.

– Стой! Стой! – заорал Лёха. – Ты его так убьёшь! Сто пятую37 решил на нас всех «грузануть»38!

Подойдя поближе, он посмотрел Паше в глаза.

– «Цинкуй в тормоза», 39– словно скалясь сурово сказал он. – Пусть этого урода мусора забирают.

Молча кивнув в ответ, Павел пошёл стучать кулаком в дверь.

– Все видели, что сейчас произошло?! – обратился к сокамерникам Лёха. – Все понимают за что?! Все видели содержимое тетради?! Есть кто не согласен с тем, что мы сделали?!

Кроме молчания и понимающих взглядов, он не узрел ни одного порицания.

– Всё это мы сделали вместе! – посмотрев каждому в глаза, продолжил он. – И с этой минуты я ничего не видел, ровным счётом, как и вы все! Иначе попадём все! Если менты станут расспрашивать, то он упал с третьего яруса! Всем всё ясно?!

– Да! – хором ответили арестанты.

– Хорошо. Тетрадь – это вещдок, который с его показаниями станет доказательством против нас! Я её уничтожаю!

– Не тяни время, Лёх! – подгонял его Андрей. – Гаси уже!

«Смотрящий» направился в туалет рвать исписанные лис ты, чтобы утопить их в унитазе.

Вскоре появился сотрудник, и Баху с позором выкинули из камеры. Мужики составили «курсовую»40, где описали причины выдворения узбека и пустили её по всему СИЗО. Теперь об этом стукаче знает вся тюрьма и единственный путь ему – к таким же отвергнутым, как он – в «шерсть».

– Да, уж, – сказал Андрей. – Вот тебе и Новый год. Завтра тридцать первое, а нашу хату «взорвут»41 по любому.

– Но это лучше, чем ломать хлеб со стукачом, – твёрдо подытожил Лёха.

 Глава 10

Прошло три недели. Новогодние праздники приятно удивили ребят повышенным спросом на их товар, что быстро приблизило магазин к заветной ступени в тысячу сделок. Набранные Димой сотрудники хорошо себя проявили, что подтверждалось положительными отзывами. За относительно короткий срок ребята неплохо преуспели в новом для себя бизнесе, но несмотря на это Георгий всё не унимался. На протяжении трёх недель он убеждал администрацию «Демона» в том, что он бывший перевозчик и намерен вернуться в дело.

Уплетая за завтраком очередной бутерброд, парень нервно подёргивал ногой и размышлял о планах на ближайшее будущее.

– Малыш, ты поел? – раздался женский голос из спальни.

– Сейчас иду!

– Твоя лисичка уже соскучилась.

На кухню вошла полностью нагая девушка. Георгий холодно окинул её тяжёлым взглядом и, прожёвывая завтрак, еле выдавил из себя улыбку.

Последние три недели её мама гостила за городом у родственников, что позволило парочке беспрепятственно проживать вдвоём в её квартире.

Наташа сложила брови домиком.

– Что происходит, я тебе больше не нравлюсь? – присела она напротив парня.

– Да что ты такое говоришь, Натах?

– А что тогда происходит, завёл кого на стороне?! – повышая голос, спросила она.

– Блин, только не начинай! У меня сейчас своих проблем хватает.

– Ну, ты хоть объясни, что за проблемы? Мы три недели живем вдвоём, а ты меня словно не замечаешь!

– Да я только тебя и замечаю! Устал немного! Ясно?

Столь грубый ответ задел девушку. Она демонстративно прикрыла лицо руками и зарыдала.

– Ну, Наташ, ну перестань, – стал успокаивать её Георгий, не выносивший женских слёз.

– Ты меня больше не любишь!

– Да что ты заладила-то?

– А то! Ты каждый день куда-то уезжаешь! А возвращаешься лишь к вечеру, весь в своих мыслях и молчишь! Нередко мокрый и грязный! Ты что там, людей в кустах закапываешь что ли?!

Повисла пауза. Девушка попала в точку, ведь и правда работа подразумевала непроходимые места, нередко в лесу. И всё это явно не поднимало настроения.

Димина одержимость качественным закладом, товаром и сервисом вынуждала молодых людей подходить к своему ремеслу крайне тщательно, а значит очень затратно по времени и не только. В отличии от друга, Георгий перегорал на работе.

– Наташа, солнышко, я за Пашу переживаю, вот и не нахожу себе места.

– Что?! За Пашу?! – завопила она. – Да пусть сгниёт в этой вонючей тюрьме! Он давно себе туда дорожку из жёлтого кирпича прокладывал!

Справедливое суждение девушки заставило парня задуматься о своём возможном будущем.

«А не прокладываю ли я себе эту дорожку?»

Едва он допил свой кофе как услышал звук, сигнализирующий о новом сообщении. Уведомление не было похоже ни на одно из ранее издаваемых телефоном. Молодой человек замер.