Имменсерит. Легенда о Бьярмалане

А он в свою очередь торопился на состязание. Именно там, на арене, будут происходить все самые интересные вещи сегодня. Оказавшись у входа, Авенир оплатил печати, позволявшие беспрепятственно попасть на трибуны.

Чаша арены постепенно заполнялась зрителями. Само сооружение было величественным. Ничего подобного все трое раньше не видели. Тут вперемешку сидели богатые горожане и не очень. Бедных тут не было совсем, потому что они не могли себе позволить заплатить серебром за вход.

На центральной трибуне было несколько лож. На самой высокой из них ожидалось появление короля Цитолианоса и его приближённых, в том числе всех министров, членов семьи и высоких гостей города. А гостей было множество. Так же как и множество прославленных бойцов собралось пролить кровь в честь дня Фериас.

Эфрон, Яра и Авенир выбрали места прямо напротив центральной ложи, которая пока что пустовала. Рядом с Авениром оказался маленький парнишка в дорогой красивой одежде вместе со своим отцом, по всей видимости. Он постоянно что-то говорил, рассказывал какие бои он уже видел, каких воинов он знает, и пытался угадать, кто сегодня победит. Все эти разговоры не мешали Авениру, даже более того, он узнал много нового для себя.

– В этот раз точно победит Бихари Массер с Дикого мыса или сир Родейр Джосавин из Гранумы. У Бихари Массера два ятагана и он дерётся двумя руками, а сир Родейр самый настоящий рыцарь. Он в одной руке держит полуторный меч, а в другой большой щит! – парнишка на перебой рассказывал про всех участников, чьё присутствие уже засвидетельствовал сегодня.

Чаша арены уже кипела зрителями, словно котёл с похлёбкой. Герольды наконец-то объявили присутствие короля Цитолианоса и его свиты. Сразу же позади высокого кресла короля находился его старший сын Крайцос и дочь Целендайн. Брат и сестра были высокими и очень красивыми. Они улыбались, переговариваясь друг с другом. Все зрители в едином порыве поднялись со своих мест, приветствуя правителя. Вокруг него было множество таких же почтенных высокородных мужчин и женщин. Король дал отмашку и герольды объявили о начале турнира и первой схватке.

По древнему обычаю, все бойцы выстроились в полукруг перед центральной ложей и поприветствовали правителя, после чего, каждый тянул слепой жребий, определяя себе пару для поединка. Их было более трёх десятков, а значит бои будут идти весь день. Практически все участники были с непокрытой головой, держа свои шлемы в руках, или вообще без них. Но новый знакомый братьев скрыл свою личность, и уже был полностью одет для поединка, в доспехах от макушки до пят.

Первыми на поле для сражения вышел сир Трибарк Водеман из Олдока, второй сын старого лорда Кронарута Водемана. Город Олдок, или Дубовья ветвь, был частью королевства Арборлан. Сир Трибарк был широк в плечах и коренаст, носил бледно-зелёные доспехи, а его щит украшал раскидистый дуб на золотом поле. В качестве оружия он избрал обоюдоострый меч.

Его противником оказался ещё один рыцарь – сир Верлан Дайк из Вальдора, младший брат правителя старинного города, известного многим как Лесноград. Он был повыше своего противника, но не такой широкий в груди и плечах. Гербом его дома была сосновая ветвь. Он был одет в коричнево-красную броню и такой же плащ.

Первые участники поклонились правителю и всей ложе ещё раз, и в этот момент прозвучал сигнал, возвещающий о начале первого поединка.

Оба рыцаря оказались прекрасными бойцами. Они нещадно рубили друг друга, пытаясь достать слабые и уязвимые места, но безрезультатно. Когда удар не позволяло блокировать мастерство рыцаря, в дело вступали доспехи. Несколько раз сир Трибарк оказывался на земле, сражённый яростными атаками сира Верлана, но каждый раз поднимался на ноги и бой продолжался снова. В итоге, победу помог одержать счастливый случай – Верлан Дайк оступился из-за собственного плаща, чем не преминул воспользоваться сир Трибарк. Не по-рыцарски, но и не против правил.

Участие в турнире стоило золота, причём не малого. Каждый из потенциальных победителей делал взнос в общий фонд – тысячу золотых монет. За победу в первом поединке каждому победителю доставалось пять сотен золотых. За вторую победу – ещё тысяча, за третью – пять тысяч и так далее. В итоге, победитель всего турнира мог стать очень богатым человеком. Поэтому участие в таком турнире было не только почётным, но и очень прибыльным для умелых бойцов.

Далее на арену выходили один за одним пары самых прославленных воинов с разных концов света. Среди них был Алеман Садд Мадони, первый ятаган Альванских островов, прославленный воин и потомок легенды своего народа Сулемана Сар Мадони, прозванного Чёрной Молнией, предводителя Альванской армии во времена Битвы за Свободные земли. Говорят, в нём вернулись в мир стать, сила и доблесть его прославленного предка. Он легко выиграл свой поединок, так же как и Бихари Массер и сир Родейр Джосавин.

Все эти события сопровождались звучными комментариями сидевшего рядом мальца, отец которого уже смирился с непомерной болтливостью сына.

И вот очередь дошла до Юфа. Его представили, как рыцаря Огненной птицы. Противником у него был могучий воин из северного города Коперберга. Он был крупнее, выше и сильнее, а в качестве оружия использовал двуручный меч, шириной в две ладони. Не смотря на такие габариты, он достаточно умело им пользовался, и назвать неповоротливым его точно было нельзя. Юф выглядел на его фоне откровенно слабо. Распалённые боями Яра и Эфрон даже притихли, глядя на соперников. Громадного рыцаря звали сир Эттшторт Туделад. Он являлся ни кем иным, как действующим военным министром Коперберга. Грозный воин, очень опытный и опасный, обладающий чудовищной силой. Его меч носил имя «Додизен», или на общем языке «Смерть во льдах». Не многие прославленные воины могли похвастаться клинком с именем, которое знали все. Сир Эттшторт был одним из немногих.

Юф, в своих новых белых доспехах, с щитом на левой руке и мечом в правой с одной стороны арены, а сир Эттшторт в тёмно синих цветах с чёрными полосками – с другой. Когда бой начался, казалось, что вся арена притихла в ожидании чего-то ужасного. Вряд ли хоть одни доспехи выдержат удар таким мечом. Но Юф, по всей видимости, обучался у хорошего мастера, и знал в чём его преимущество перед таким соперником.

Его тактика была проста – не дать себя убить и постоянными передвижениями измотать соперника. Ни раз и не два Юф, защищаясь, скрещивал клинки с сиром Эттштортом, крутился вокруг него, как в страшном танце, нагнетая темп. Соперник не уступал ему в проворстве, но вскоре начал уставать. Юф впервые пошёл в атаку, нанося удар за ударом по чувствительным местам любого доспеха – по локтям, запястьям, бёдрам и коленям.

Но не зря сир Эттшторт был прославленным опытным воином. Он специально подпустил Юфа к себе поближе, и разорвав ритм боя, шипованным плечом саданул соперника в защищенное шлемом лицо, повалив того на землю. Юный воин рухнул, выронив меч и растянувшись во весь рост. К нему уже приближался противник, и Юф откатился в сторону, но не в ту, куда отлетел его клинок. А на то место, где только что была его голова, опустилось остриё двуручного меча. Трибуны ликовали, во всех ложах никто не разговаривал и не отвлекался, все напряжённо следили за боем.

Оба противника снова были на ногах, и бой продолжился. Тёмный рыцарь наступал на светлого, нанося один удар за другим, оставляя зарубки на щите защищавшегося. Авенир слегка поморщился, понимая, как только что изувечили его тонкую работу, но ничего не поделаешь.

Поединок закончился, когда Юф ловко поднырнул под руку сира Эттшторта и обрушил удар ребром круглого щита на его затылок. Молодой воин вложил всю мощь в этот выпад и противник рухнул, как подкошенный, и больше не поднимался. В шлеме красовалась солидная вмятина. На арену выскочили оруженосцы побеждённого военного министра Коперберга, А Юф с трудом покинул поле битвы.

В следующий тур вышли всего шесть участников состязания. Все остальные в виду полученных травм отказались или просто не смогли продолжить свои выступления.

Наступил перерыв, и на арену выскочили с десяток лицедеев, показывавших какое-то сумасбродное и крайне весёлое выступление. Всё действо закончилось общей кучей, под смех и рёв порадованной публики.

И вот снова участники турнира пробившиеся во второй круг стояли перед королём Скифоса. Сир Трибарк Водеман, Алеман Садд Модани, Бихари Массер, сир Родейр Джосавин, рыцарь Огненной птицы, он же Юф и сир Азариас Кризаор, выигравший последний поединок. Все снова тянули слепой жребий. Получалось так, что трое победителей образовавшихся пар сойдутся в общем поединке за право называться чемпионом Скифоса.

Первыми скрестили клинки сир Трибарк и Бихари Массер. Два ятагана воина с Дикого мыса, или по старинному Феракапа, нанесли очень серьёзные раны сыну лорда Водемана и того унесли на носилках в палатку к целителям.

Следом была самая настоящая бойня между Алеманом Садд Модани и сиром Азариасом Кризаором, представляющим родной город Скифос. Возможно именно поддержка местных жителей на трибунах и пристальный взгляд короля придали сил победившему в итоге скифосийцу.

Король Цитолианос конечно же знал сира Азариаса лично, ведь именно он обучал его сыновей владению мечом и был одним из его собственных охранников. Огненное пылающее солнце красовалось на шлеме и щите Азариаса Кризаора.

Последними на ристалище вышли сир Родейр Джосавин и рыцарь Огненной птицы. Бой для Юфа вышел ещё сложнее, чем предыдущий. Противник был гораздо более мастеровитый и опытный, искушённый в подобных состязаниях и на полях реальных сражений. Но не смотря на это, Юфу удалось победить, во многом потому, что он дважды удачно попал по старым ранам соперника, выведя его правую руку из строя полностью. Сиру Родейру пришлось склонить колено и признать победителем своего соперника.

Заключительный бой свёл на одной арене троих противников. Первым пал Бихари Массер. Он был сильно ранен в плечо мечом сира Азариаса. После этого, бой продолжился уже между ним и до сих пор никому не известным, но полюбившимся всем рыцарем Огненной птицы. Сильно потрёпанный в схватке с Массером, скифосиец заметно уступал в скорости. Как оказалось, это был тот же самый обманный манёвр противника, что и в первом бою Юфа. Он сделал вид, что поддался на него, а сам поймал момент и контратаковал, когда сир Азариас попытался сбить его на землю.

Победа была за Юфом. В этот знаменательный момент, когда все зрители ликовали, юный рыцарь отстегнул застёжки и медленно стянул шлем с головы. Трибуны взорвались от восторга, и многие стали скандировать имя «Юфранор», повторяя его снова и снова.

– Кто такой Юфранор? – задал вопрос сидевшему по соседству с открытым ртом пареньку.

Но ответил его отец, не скрывая своего восхищения и радости:

– Это сын короля Цитолианоса, принц Юфранор, младший брат наследника престола принца Крайцоса.

Авенир глянул на обалдевшего Эфрона и Яру, а затем нашёл глазами короля в главной ложе. Он скромно улыбался, легко похлопывая одной рукой о другую в знак почтения. За его спиной старший брат Юфа заливисто смеялся, а сестра со слезами радости на глазах улыбалась победителю всего турнира.

Глава 39. Юфранор Циллестеррос

Празднества длились целую неделю. За это время много чего интересного произошло в городе. Но победа на турнире Перерождения младшего сына короля Цитолианоса была главной неожиданностью, ведь он, в отличие от своего старшего брата, не проявлял задатков великого воина.

Поединки, принесшие славу Юфранору, обсуждались на улицах города, в тавернах и трактирах, на рынках и базарах, на площадях и в порту. Все, что происходило в тот день на Великой арене рассказывалось и пересказывалось и уже обросло домыслами и было неоднократно приукрашено.

Всю эту неделю Авенир и Эфрон проводили в компании Яры, гуляя по городу и наслаждаясь жизнью. Не так часто им выпадал шанс провести время именно таким образом.

Когда гуляния закончились, и город начал постепенно возвращаться в обычное состоянии меланхолии и равномерности, братья впервые отправились в кузницу после длительного перерыва. Каково было их удивление, когда у дверей в мастерскую их ждал никто иной, как сам юный принц Юфранор.

– Ваше Высочество, – оба брата выказали почтение, склонив одно колено перед гостем.

– Давайте обойдёмся без титулов, – Юф обезоруживающе улыбался своей белоснежной улыбкой.

– Как вам будет угодно. Чем можем служить? – проговорил Авенир, пока Эфрон отпирал замок на двери.

– Пришёл выразить свою благодарность за ваш труд. Доспехи, созданные вами, оказались лучшими, которые я когда-либо одевал. Отец, конечно не одобрил мой поступок, но я уверен, что в тайне он мной гордится.

– Мы в этом не сомневаемся, – ответил Авенир.

– Больше всего был рад мой брат, оно и не удивительно. Теперь эти доспехи, вместе со всеми оставленными на них следами и вмятинами будут стоять у нас в тронном зале, в Ороспекулосе.

Юфранор провёл весь день в кузнице вместе с братьями. Он много разговаривал, рассказывал о своей жизни и о семье, о делах в городе и многом другом. Авенир отвечал тем же, но только в меру допустимого, чтобы не подвергать себя и друзей возможной опасности. Пока что братья не понимали, как относиться к такому знакомству. День быстро подошёл к концу, и новый собеседник покинул кузницу, а Авенир и Эфрон отправились домой.

Та же ситуация повторилась на следующее утро. Юф снова весь день провёл с братьями и с огромным удовольствием наблюдал за их работой, задавая множество вопросов, отвечать на которые было весьма не просто. Но, по всей видимости, ему было приятно проводить время в компании новых друзей, и он этого не скрывал.

Из всех разговоров братья поняли, что ему очень не хватает общения. Отец, как правитель города, не мог уделять ему времени столько, сколько ему было нужно, мать умерла при его родах, старшие брат и сестра больше общались между собой, так как по возрасту были ближе друг к другу, чем к нему.

Юф был чуточку моложе Авенира и Эфрона. Ему скоро должно было исполнится семнадцать. Его тянуло всё новое и неизведанное и совершенно не привлекала политика, с её интригами и скандалами, с постоянным напряжением, проблемами и трудностями. Это совсем не означало, что он боится всего этого. Как раз наоборот, Юф с удовольствием брался за любую, даже самую сложную работу, которая приносила ему радость. Отличительной его чертой было хорошее настроение. Всегда и во всём, он видел новые возможности и перспективы. При этом, любые невзгоды он воспринимал как опыт, который можно использовать, что бы в следующий раз такого не случилось, или было только лучше. Уникальный человек по меркам этого страшного мира.

Братья с удовольствием делились с ним своими знаниями, рассказывая и показывая всё, чему когда-то научились сами. Через неделю общения, они все обращались друг к другу исключительно по именам, забыв о происхождении и титулах. Яра не упустила возможность познакомиться с новым другом братьев и осталась под лёгким впечатлением от общения с ним. Он её очень сильно удивил своим отношением к жизни, равнодушием к деньгам и благам, которые они могут дать.

Дни шли незаметно. Авенир и Эфрон много времени проводили в обществе Юфранора, причём не только в кузнице. Он показывал им город и все его окрестности.

– У меня есть новости, – сказала как-то раз Яра за ужином.

– Какие? Надеюсь хорошие? – Эфрон приподнял одну бровь, откусывая ломоть хлеба.

– Не знаю, сами судите. Рыцарские ордены всех четырёх уделов Свободных земель собирают походные отряды. А причина тому – вы. Вас ищут, и говорят, что видели вас далеко на севере, за Искристым морем, в городах под Синими горами. А это дальше Коперберга.

Авенир и Эфрон тревожно переглянулись.

– Откуда такая информация? – засомневался Авенир.

– Пока вы со своим новым другом развлекались, я ходила по храмам, знакомилась с настоятельницами, слушала о чём говорят прихожане, посещала рынки и гуляла в порту. Вести разносятся быстро, Авенир. Вас ищут как опасных преступников и чернокнижников. Вот так-то.

– А откуда они знают, что мы на севере?

– За это, скорее всего, спасибо Амне. Ходит слух, что вы, то есть мы, примкнули к пиратской банде с щучьим знаменем.

– Она в опасности, – Авенир отодвинул кружку и притих.

– Я бы не стала так переживать, Авенир. Она сама скорее всего и пустила этот слух, не иначе.

– Почему ты так думаешь?

– Просто поверь мне. Я это чувствую, понимаешь? Как тогда, ну?

– Я тебя понял Яра, но мне всё равно тревожно.

– Что теперь будем делать?

– Раз рыцари четырёх орденов отправляются нас искать, значит Иробистан обо всём рассказал своим покровителям. И нам крайне опасно тут оставаться. Нам нужно уходить и возвращаться… в Бьярмалан.

– Надо это обдумать. Кто знает, что мы тут? Никто. У нас есть какие-то неприятности? Нет. Поэтому я не думаю, что нам стоит торопиться и бежать отсюда.

– Эфрон, что будет, когда рыцари поймут, что нас нет на севере?

– Не могу знать, – честно ответил Эфрон и отпил пива из кружки.

– А я могу предположить, что они отправятся по пути, где нас видели последний раз – в Лесноград. Оттуда – в Сорочий городок. Это очень опасно. Сколько деревень мы посетили по пути из поселения до Сорочьего городка? Нас помнят, это наверняка. Надо возвращаться.

– Я пойду с вами – заволновалась Яра.

– Если ты готова, то мы не будем возражать. Твоя помощь может нам понадобиться и в пути и на месте.

В общем, все разговоры закончились на том, что будет самым лучшим вариантом развития событий вернуться обратно к себе домой, увести оттуда всех своих близких, а проход в Бьярмалан замуровать раз и навсегда. Осталось разработать план, как это сделать.

На следующий день, когда Юф снова пришёл к братьям в кузницу, им предстоял тяжёлый разговор. Они не хотели портить дружеских отношений, но рядом с молодым принцем невозможно было планировать какие-либо действия.

– Авенир, Эфрон, что вас беспокоит? Может быть я могу чем-то помочь?

– Юф, мы бы рады принять от тебя помощь, но…это сложно объяснить.

– Попытайтесь хотя бы, – улыбнулся он.

– Мы скоро покинем город, и скорее всего сюда никогда не вернёмся, – с горечью проговорил Эфрон.

– На то, должно быть, есть веские причины?

– Ты совершенно прав, друг. Причины есть. Нам нужно ехать домой. От этого города мы получили всё, что хотели.

– Понятно. А где ваш дом?

– Ещё один вопрос, на который очень сложно ответить и не соврать. А делать этого очень не хочется, Юф. Ты должен нас понять.

– Я понимаю. Ваш отъезд случайно не связан с мобилизацией рыцарей ордена Касиуса? Архиеремейстер Эзоденир приходил к моему отцу и у них был долгий и трудный разговор.

Авенир смотрел на Юфранора не моргая, а Эфрон метнул косой взгляд на брата.

– Ты видишь очень многое, а замечаешь ещё больше, верно?

– Верно, Авенир. Можете не отвечать на мои вопросы. Я и так всё знаю.

– Что именно ты знаешь, Юф?

– Ну, например, что это именно вас ищут все рыцари подвластные Эзодениру и его братству. Не знаю, правда, почему именно ищут вас. В то, что вы убийцы и опасные преступники – я не верю. Тут что-то более серьёзное, – Юфранор как всегда улыбался.

– Как давно ты это знаешь?

– Догадался после турнира, когда стал бывать у вас ежедневно. Эзоденир неоднократно приходил к моему отцу, но отец не желает идти у него на поводу и не верит в его россказни.

– А что он рассказывает?

– Он рассказывает, что вы где-то откапали старинное кладбище гномов или захоронение. Что у вас есть какие-то магические артефакты, которые нужно изучить, что вы их присвоили, убив множество людей. Что для того, что бы сохранить равновесие в мире надо отыскать вас и узнать, где то место, которое вы нашли.И прочая чушь.

– Ты не веришь ему, как и твой отец.

– Да, не верю. Ну это же бред, какие артефакты? Какие гномы?

Авенир и Эфрон переглянулись и безмолвно поняли друг друга.

– Юфранор, что ты сделаешь, если я расскажу тебе всю правду, как есть на самом деле?

– Отец слишком занят, что бы ещё и от меня выслушивать сказки, а Эзоденира я вообще не переношу. Это мой братец у него в учениках ходит, не я.

– Тогда, я думаю, лучше присесть. Разговор будет долгим.

– Ты хочешь сказать, что Эзоденир не врёт?

– Конечно врёт. Мы никого не убивали. По крайней мере просто так. Мы только защищались от наёмников его побратима Иробистана из Сорочьего городка, – высказался Эфрон и больше не встревал в разговор.

– Ты слышал легенду о Бьярмалане?

– Нет, никогда не слышал.

– Она очень старая, и знают о ней немногие. В основном только книжники. Она давным-давно обросла враками и превратилась в сказку о Белой медведице.

До позднего вечера трое молодых людей беседовали в кузнице. Юфранор задавал вопросы, братья на них отвечали. И ничего тревожного не колыхнулось в груди Авенира, а его Медвежий медальон был спокоен.

На другой день они собрались вчетвером, и Юф принёс с собой королевские карты Свободного мира и других известных земель. Если им верить, то путь обратно до примерного расположения Медвежьих гор можно было отыскать по суше, что бы не возвращаться тем же самым путём и не подвергать себя риску. Яра перерисовала карту к себе на пергамент, переписала нанесённые на неё названия городов, рек и озёр. Эти записи помогут отыскать путь домой.

Братья вместе с Ярой были очень благодарны Юфранору за помощь. Кроме того, он снял с пальца перстень, и передал его Авениру.

– Если вас остановят, покажи им печать на кольце и вас пропустят, не задавая лишних вопросов.

Теперь наступило время для сборов. Троица опытных путешественников уже знала что делать, и это не заняло много времени. В планах было отправиться в путь как можно раньше, поэтому решили вопрос кардинально. Кузницу заперли, а ключ вернули на хранение соседу, бывшему её владельцу. С Ироной попрощались и поблагодарили за оказанное гостеприимство, оставив ей достаточно золота, что бы она могла жить безбедно до конца своих дней. И на рассвете третьего дня путники вышли из города в направлении восходящего солнца.

Чуть больше половины месяца путники провели в городе Скифосе. За это время они обрели новых друзей, узнали полезную информацию, и получили план дальнейших действий. Действительно, лесные нимфы были правы, не нужно сворачивать с намеченного пути.

Глава 40. Дорога на Дикий мыс

До Дикого Мыса добираться было не более семи дней. А если двигаться в темпе, то и за пять можно управиться. Но загонять лошадей смысла не было. Погода стояла прекрасная, в прочем, в этой части мира всегда было лето.

Путь домой был составлен и рассчитан, план намечен.

Эфрон и Яра весело болтали, двигаясь рядом верхом на лошадях. Авенир ехал следом за ними. Они проезжали поля с фруктовыми деревьями, такими странными и чудными, что никто из путников не решился попробовать то, что на них растёт. В тени деревьев ходили люди и собирали спелые плоды, упавшие на землю, похожие на маленькие лохматые яблоки.

Фруктовым рядам не было конца и края. Один вид необыкновенных плодов сменял другой. Менялись и сами деревья – сначала были низкие и кустистые с разнообразной зеленью, затем высокие с редкими крупными листьями. Потом начались виноградники. Один урожай уже был собран, сейчас зрел новый, но даже если бы грозди были спелыми, трогать их не следовало бы. Можно без рук остаться. Да и голодным никто из путников не был.

Покинув королевское хозяйство Скифоса, компания выехала на тракт, ведущий в Феракап, город-крепость за неприступными стенами. Он стоял на высоком взгорье, углом выпирающим над Летучей рекой, образовывая таким образом мыс. С трёх сторон его окружали крутые склоны и обрывы. К воротам вела единственная дорога, являвшаяся частью южного королевского тракта. Крепость была неприступна для врагов.

Дикий мыс, как его прозвали люди из-за нрава местным жителей и почти полного отсутствия соседей. Представителей Веры там тоже не было, ни рыцарского ордена, ни Храма. Местные жители чтили только одного Бога огня, хотя Феракап был частью Свободного мира и считался землёй Четырёх Богов. Это было на руку путникам.

На въезде в город должен быть небольшой самопроизвольный рынок. Там можно будет пополнить припасы и двинуться дальше в путь.

Вега, птица Авенира, наконец-то получила долгожданную свободу в передвижениях, кружа над головами всадников высоко в безоблачном небе. Она постоянно улетала на охоту и возвращалась к Авениру перепачканная в крови. Иногда даже что-то пыталась приносить с собой, но хозяин пару раз прогнал её и этого больше не повторялось. Она сильно выросла, и была теперь больше похожа на взрослую птицу, чем на слётка, когда Авенир её нашёл.

Первые два дня пути прошли спокойно и без происшествий. На третий день им попались голые человеческие кости. Судя по всему, они принадлежали одинокому путнику. А к вечеру троица повстречала тех, кто их обглодал, а возможно и убил того несчастного, что остался лежать на тракте.