Я – приемный сын

Пока мы ехали, Аарон рассказал, что завтра в шесть часов утра мы должны поехать на встречу с моей родной матерью. Несмотря на всю усталость от перелета, я был более чем готов к завтрашней встрече с Татьяной… Я был готов к любому развитию событий!

В отеле я отправил родителям сообщение о том, что предстоит мне на следующий день, и лег спать. Но спалось мне плохо: снились дурные сны, я волновался и никак не мог расслабиться. В итоге даже не заметил, как пролетела ночь. Зазвонил будильник, мы собрали вещи и вышли навстречу водителю, Дмитрию. Он жил с семьей в Москве, был кинооператором, и Аарон договорился, что Дмитрий будет снимать все мое путешествие.

Утро выдалось холодным, было еще совсем темно, в голове крутились самые разные мысли. Наш путь лежал из Москвы на север, в Рыбинск, где жила моя кровная мама. Мы позвонили Элеоноре и попросили ее передать, что мы едем. Элеонора сказала, что Татьяна взяла на работе выходной и с нетерпением ждет нашей встречи. Помню, что, когда рассвело, я посмотрел в окно автомобиля и увидел вереницу дряхлых покосившихся домишек. Я задумался, какой должна быть жизнь их обитателей, счастливы ли они жить так?.. Хотя они, скорее всего, просто не знают другой жизни. Я решил, что все же они должны быть по-своему счастливы. Судя по тому, что я видел, их жизнь день за днем протекала по раз и навсегда установленному сценарию, и никаких перемен они не желали.

Шестичасовая дорога пролетела быстро. Я засыпал Дмитрия вопросами о местах, которые мы проезжали. Когда я спросил, почему во многих деревнях не видно людей, он пожал плечами и объяснил, что жители просто бросили свои дома и уехали в поисках лучшей жизни.

Минут за пятнадцать до прибытия мы позвонили Татьяне. Она сказала, что будет ждать около дома. Дмитрий ввел ее адрес в GPS-навигатор и спросил, в порядке ли я. Честно признаться, я и сам этого не знал. Все вокруг казалось сюрреалистичным, и я не мог поверить, что мое заветное желание вот-вот будет исполнено.

Мы миновали дорожный указатель с надписью «Рыбинск». Я знал, что ехать осталось совсем немного и что очень скоро встречусь с Татьяной. Обшарпанный, с множеством вывесок, не блещущий чистотой город вовсе не радовал своим видом. Мы остановились у дома Татьяны. Дмитрий достал свое оборудование и, оставив меня в машине, подошел к ней. Вернувшись, он сказал, что она готова к встрече со мной. Я глубоко вдохнул, медленно вылез из машины, обогнул угол дома и наконец увидел.

Она, в теплой кофте, стояла около подъезда. Было заметно, что она постаралась подготовиться к встрече: на лице был макияж, волосы уложены. Я подошел к ней, сказал «привет» и попытался обнять, но вышло очень неловко. Тогда я спросил, как она поживает, и Татьяна ответила, что у нее все хорошо. Потом поинтересовалась, как прошло мое путешествие, и я сказал, что оно показалось мне бесконечным.

Я чувствовал, что она рада видеть меня, хотя и не подавала виду! По ее лицу трудно было что-то прочесть. Татьяна пригласила меня в квартиру. Андрей, ее муж, открыл нам дверь. Я все время улыбался. Квартира оказалась маленькой, кровать стояла в гостиной. Даже стоя, мы едва помещались там. Татьяна показывала мне свое жилье, познакомила с кошкой, много говорила о предстоящем ремонте. Я прошел в кухню и увидел курящего мужчину. После разговоров о ремонте я почему-то решил, что это специалист, который и будет им заниматься. Он не представился, так что я тоже решил обойтись без формальностей. Признаться, мне было крайне неловко.

Осмотревшись, мы вернулись в гостиную, и я принялся доставать подарки. Бабушка связала для Татьяны шарф, мама купила для нее кулон и непременную коробку шоколада Roses. Татьяна сказал, что подарки посмотрит потом. Зато альбом с моими фотографиями вызвал у нее неподдельный интерес. Там была вся моя жизнь, с двух лет и до нынешнего возраста. Она смотрела его и задавала вопросы, а я пояснял, что изображено на каждом из снимков и при каких обстоятельствах он был сделан. Татьяна сказала, что я живу в очень красивом месте и что Новая Зеландия выглядит, как настоящий рай.

Находясь в ее квартире, я испытывал странное ощущение, – словно мне тут совсем не место. Мне казалось, будто все хотят, чтобы я поскорее ушел и жизнь вернулась в привычное русло. В общем, странный был день.

Я спросил Татьяну, нельзя ли увидеть, где она работает, но она ответила, что это слишком далеко и к тому же ей совершенно не хочется появляться на работе в выходной день. Так что, покончив с фотографиями, мы решили отправиться в кафе. По дороге Татьяна и Андрей показывали нам город. Повсюду шла стройка, так что я даже не понимал, насколько благополучен этот район. Все было совершенно непривычным для меня. А в ресторанчике мы оказались единственными посетителями.

Я проголодался и просто хотел немного отдохнуть и перевести дух после напряжения последних суток. Мы заказали напитки и кебабы, а я принялся расспрашивать Татьяну. Не вдаваясь в детали, она призналась, что жизнь ее сложилась тяжело. Я чувствовал, что ей было нелегко рассказывать мне о своей жизни – она производила впечатление сильного человека, не склонного к проявлению эмоций, но было заметно, что сдержанность дается ей с трудом. Поэтому я решил подбодрить ее, сказав, что теперь-то все обязательно наладится, раз мы наконец-то нашли друг друга. Она согласилась и сказала, что тоже очень рада нашей встрече. Вскоре к нам присоединилась Элеонора. Я был доволен, что удалось лично встретиться с ней и поблагодарить за ту неоценимую помощь, которую она оказала мне в моих поисках Татьяны. Время пролетело незаметно, и примерно через час Дмитрий деликатно намекнул, что мне пора в обратный путь.

Общение с Татьяной приносило мне искреннее удовольствие, и было ужасно жаль, что нельзя задержаться подольше и как следует узнать друг друга. Я понимал, что она рассказала мне далеко не все. Мы проводили ее до дома, и наступило время прощаться.

Я не знал, когда смогу увидеть ее в следующий раз, и, честно говоря, был внутренне готов к тому, что наша первая встреча так и останется единственной. Я поблагодарил Татьяну и Андрея, а когда она поцеловала меня на прощание, пообещал вернуться – хотя был совсем не уверен, что это когда-нибудь случится. Они махали мне вслед.

Накопившаяся усталость дала о себе знать, и я уснул. Подъезжая к Москве, Дмитрий и Аарон спросили, остался ли я доволен поездкой. Я признался, что очень волновался, начиная с самого прибытия в аэропорт, но за сегодняшний день испытал целую кучу самых разнообразных эмоций! Я радовался тому, что наконец-то встретился со своей кровной матерью. Я ощутил близость с ней и теперь чувствовал, что могу, наконец, после стольких лет, понять самого себя. Для меня это было действительно важно, так что тот день казался мне чем-то фантастическим. Как будто все это было невероятным, но все же свершившимся чудом.

Было жаль уезжать так быстро, но поделать с этим ничего было нельзя. Я мог лишь поблагодарить всех тех людей, с помощью которых эта поездка осуществилась. Поздней ночью мы вернулись в Москву, а на следующее утро мне опять предстояло рано вставать: я летел в Санкт-Петербург к моему кровному отцу Михаилу. Я ждал этой встречи. Михаил даже позвонил мне в тот вечер, чтобы поприветствовать и сказать, что он и вся его семья с нетерпением ждут меня. Рядом со мной не было Дмитрия, который мог бы перевести его слова, но моего запаса русских слов хватило, чтобы все понять и выразить свою благодарность. После этого телефонного разговора я с помощью переводчика Google написал сообщение, в котором предупредил Михаила о том, что мы увидимся уже завтра.

Той ночью я думал о том, что принесет мне завтрашний день. Что мой кровный отец подумает обо мне, как я сам поведу себя, увидев его? Я чувствовал, что эта встреча пройдет не так, как с Татьяной, но верил, что это будет нечто потрясающее. Наверное поэтому я даже выспался, а утром быстро собрал вещи и отправился в аэропорт. Меня ждал Санкт-Петербург! В отличие от предыдущего двенадцатичасового полета, этот продолжался всего час и прошел очень спокойно. Когда самолет начал снижаться, я посмотрел в иллюминатор и увидел красивые старинные дома, о которых столько читал, знаменитые реки и каналы. Это произвело на меня непередаваемое впечатление. Город был совершенно не похож на Москву.

Отель был расположен всего в пятнадцати минутах ходьбы от аэропорта. Я как можно быстрее разобрал вещи, взял такси и отправился на встречу с Михаилом. Дорога к нему заняла целый час.

Глава 7

Встреча с Михаилом

Я даже не представлял, насколько огромным окажется Петербург, и решил, что стоило заложить на дорогу побольше времени. К счастью, все закончилось благополучно и мы прибыли вовремя.

За час, проведенный в пути, Михаил успел забросать меня эсэмэсками, в которых спрашивал, далеко ли я. Было заметно, что он очень волнуется. Я отвечал, что все хорошо, и мы почти на месте. Впрочем, нервничал не он один. У меня было ощущение, будто в моей истории открывается новая грань: ведь о своем кровном отце я не имел практически никакой информации. Сейчас, сидя в такси и ожидая встречи с ним, я бесконечно рефлексировал по этому поводу. Я действительно не знал, чего ожидать от этой встречи. Чтобы отвлечься от бессмысленных гаданий, я принялся рассматривать проносящиеся мимо дома, и, в общем, сам не заметил, как оказался в назначенном месте. Дмитрий снова попросил меня посидеть в машине, пока он настраивает съемочную аппаратуру.

Закончив, он предложил мне пройти через дорогу к дому, у которого меня уже поджидали Михаил и его жена. Михаил сделал несколько шагов мне навстречу и обнял так крепко, что у меня захватило дух. Он широко улыбался, и его лицо прямо-таки светилось. Он очень радовался встрече со мной, я тоже был счастлив. Было трудно поверить, что этот человек лишь совсем недавно узнал о моем существовании.

Я совершенно не представлял, что творится в его голове. Оглядев меня с головы до ног, он представил меня своей жене Лиане, своей матери и теще, которые, похоже, были слегка шокированы нашей встречей.

Потом я познакомился со своей единокровной сестрой Соней. Я поднял ее на руки и сказал: «Привет». Я был очень рад, что попал сюда. Никто из нас не знал, чего ждать, но теперь я убедился в том, что не зря так хотел встретиться с Михаилом.

Мы поднялись в квартиру, расселись, и Михаил засыпал меня вопросами. Их было так много, что Дмитрий с трудом успевал переводить. Я сказал Михаилу, что у нас много времени на разговоры и что я привез подарки. Михаил перебил меня и вынул из-за угла дивана много сумок. Там тоже были подарки – не только для меня, но и для моих друзей.

Я сказал, что это совершенно лишнее, но он возразил, что сегодня особенный день, и ему так хочется. Во время разговора я заметил, что его родные пытаются понять, как им вести себя со мной. Все были взволнованы и несколько растеряны происходящим. Представьте, что в вашей жизни вдруг появляется человек из ниоткуда и утверждает, что он ваш сын! Нет, я не в силах был представить, что чувствовал Михаил.

Я знаю, что он не обрадовался тому, что Татьяна скрыла от него мое существование, и что он связывался с ней, чтобы узнать, почему она так поступила. Татьяна ответила, что и сама не знает, как так вышло. Михаил много раз повторял, что, знай он моем существовании, то обязательно позаботился бы обо мне. Так что, если бы Татьяна призналась Михаилу в своей беременности, моя жизнь сложилась бы совсем иначе. Ясно только, что я не жил бы на другом конце света и моим родным языком не был бы английский.

Но прошлое нельзя изменить, и Михаил понимал это. Он сказал, что рад тому, что я вырос нормальным ребенком в замечательной семье. Он много раз благодарил воспитавших меня людей за то, что они сделали для меня, но искренне сожалел, что мы вынуждены общаться через переводчика. Я ответил, что поставил перед собой цель – научиться бегло говорить по-русски; это трудный язык, но я старательно учу его. Михаил подарил мне книгу на русском языке. Мы долго сидели за обильным столом, говорили о жизни и много смеялись. Его интересовала Новая Зеландия и моя жизнь в Окленде, о которой он знал уже немало. Оказывается, он провел настоящее собственное исследование, результаты которого впечатляли.

Так пролетели несколько часов, и оказалось, что нам уже пора возвращаться в отель. У меня выдался тяжелый день, а уж последние сутки оказались такими, каких вообще не было никогда в жизни. Перед прощанием мы составили планы на следующий день. Я хотел еще раз увидеть Михаила и его семью, а Михаил предложил пожарить шашлыки в парке напротив его дома. Я спросил Дмитрия, не шутка ли это, поскольку уже началась зима и было по-настоящему холодно. Оказалось, что насчет пикника Михаил говорил совершенно серьезно и добавил, что в России стоит попробовать и это. Мы вернулись в отель, и я чувствовал себя куда спокойнее, чем прошлой ночью.

Я думал о завтрашнем дне и сожалел, что уже совсем скоро придется уезжать. Я пробыл в России всего два дня, но вполне мог спланировать поездку подольше. Тогда я поклялся в следующий раз приехать никак не меньше, чем на неделю.

Проснувшись утром, я облачился в самую теплую одежду, какая только у меня была. Одеться правильно было нелегко, поскольку отопление в моем номере работало отлично, так что несколько свитеров, пожалуй, были лишними, зато на улице стоял ужасный холод. Я решил, что на всякий случай останусь в теплой одежде даже в квартире Михаила. Втроем с Дмитрием и Аароном мы взяли такси, по дороге нам позвонил Михаил и заверил, что для пикника все готово.

В парке не было ни души.

Я спросил, есть ли тут кто-то, кроме нас. В ответ Михаил лишь рассмеялся. Я понимал, что это будет совсем не такой пикник с барбекю, как те, к которым я привык дома. Когда все было устроено, Аарон достал припасы, и мы принялись готовить еду. Угли горели, а меня пробирал холод. Я стоял около маленького костерка, пытался согреться, но мне никак это не удавалось. Пикник мне нравился, мороз – нет.

Мы пробыли в парке несколько часов, и, когда ланч закончился, вернулись в квартиру. Я хотел посмотреть, что же представляет собой Санкт-Петербург, о прекрасных зданиях и увлекательной истории которого немало читал. Михаил согласился показать мне город, вызвал такси, и мы отправились в центр, производивший совершенно рождественское впечатление своей многолюдностью и яркими огнями.

После продолжительной пешей прогулки мы вновь проголодались и зашли в кафе, где Михаил заказал и напитки. Вечер обещал быть интересным.

Я был рад, что мне удалось провести время со своим кровным отцом. Компанию нам составили наш переводчик Дмитрий и владевшая английским знакомая Михаила, Маруся. Я фотографировал чуть ли не каждый дом, попадавшийся мне на глаза. Вечер был очень холодным, зато время, проведенное в их обществе, – незабываемым. Через несколько часов Михаил решил, что ему пора возвращаться, и пообещал увидеться завтра, перед моим отлетом.

Когда мы вернулись в отель, Дмитрий и Аарон предложили мне посетить гонки картов, проходившие всего в нескольких кварталах отсюда. Я добавил еще несколько слоев теплой одежды и последовал за своими спутниками через закрытый молл, ориентируясь по указателям, ведущим к подземной трассе картинга. Заблудиться было невозможно, потому что рев моторов становился все громче и громче.

Мне уже хотелось спать после насыщенного дня, но я решил, что будет жаль покинуть Санкт-Петербург, не испытав свои силы в гонке картов. Я не слишком умелый водитель, но почему бы не попробовать? Конечно, я не стал чемпионом.

Меня ждала срочная операторская работа в Австрии, от которой я не мог отказаться, поэтому мое время в Санкт-Петербурге было жестко ограничено. Так что я быстро собрался, и мы поехали в аэропорт. Уже перед стойкой регистрации, я увидел в дверях Михаила. Он поблагодарил меня за то, что ради нашей встречи я проделал столь дальний путь. Я ответил, что знакомство с ним и его семьей оказалось незабываемым.

На самом деле у меня просто не было слов, чтобы передать всю гамму охватывавших меня чувств. Но я знал, что никогда не забуду эти дни и пообещал, что мы обязательно встретимся еще раз. Расставаться было тяжело, но мы оба знали, что пора прощаться. Он сфотографировался со мной напоследок, чтобы показать друзьям, и я направился на посадку, зная, что вернусь.

Сидя в самолете и включив в наушниках музыку, я размышлял о нескольких последних днях и не мог поверить, что моя мечта о знакомстве с кровными родителями действительно сбылась. Да, я долго сомневался в своей затее, но она осуществилась. Я гордился собой – трудно было бы гордиться сильнее. Я покидал Россию в отличном настроении, с чувством полного удовлетворения, был просто счастлив, что выполнил намеченное, и ни о чем не жалел. Просто я наконец-то сделал то, к чему так долго стремился. Я говорил и буду говорить всегда: раньше мне казалось, будто передо мной дверь, запертая на замок, который я никак не могу открыть. А сейчас я, наконец, подобрал заветную комбинацию цифр – и эта дверь распахнулась. После состоявшегося знакомства с биологическими родителями я ощутил, что в моей жизни завершился какой-то очень важный этап. Это был уникальный опыт, ценность которого невозможно преувеличить.

Именно во время перелета в Австрию я и начал работу над «My Russian Side» – дневником, в котором я решил описать те события, которые произошли со мной в последние дни, и те чувства, которые я испытал за это время. Я хотел, чтобы как можно больше людей узнали, что происходит с приемным ребенком, когда он впервые встречает своих кровных родителей. Конечно, каждый случай уникален, но я считал важным рассказать о собственном опыте. Во время наших поездок я постоянно делал заметки на ноутбуке, к тому же, благодаря Дмитрию, у меня были видеозаписи и фотографии, так что материала у меня хватало – тем более что полет длился совсем недолго.

Пришло время успокоиться и заняться любимым делом: Аарон нанял меня для съемки его кулинарного шоу в Европе. По прибытии в Австрию мы вооружились съемочным оборудованием и отправились на поезде в Лиенц – небольшой, но очень красивый городок неподалеку от границы с Италией. Там я смог спокойно обдумать события последних недель. К тому же меня постоянно осаждали желающие послушать про мои российские приключения, так что я раз за разом рассказывал свою историю всем желающим.

Последней остановкой на пути домой стала Италия. Проведя двенадцать часов в поезде, мы прибыли в Милан. Последний мой вечер в Европе был посвящен утонченным удовольствиям итальянской кулинарии и культуры; я наконец-то смог перевести дух. Я послал маме и папе сообщение о том, что направляюсь домой и покину Италию уже через несколько часов. Они ответили, что очень ждут моего возвращения.

На следующее утро, ожидая свой рейс в аэропорту Милана, я снова размышлял о событиях последних дней. Я знал, что теперь буду смотреть на мир иначе, потому что понял, насколько отличаются люди в разных концах света, насколько многим из них тяжело. Жители России оказались едва ли не самыми милыми и общительными из всех, с кем мне доводилось встречаться: большинство из них всегда были готовы улыбнуться и начать разговор даже с совсем незнакомым человеком. Теперь я гораздо лучше понимал, что представляет собой Россия. И конечно, я был счастлив от того, что совсем скоро, всего через сутки, буду дома, в Новой Зеландии.

Во время последнего в этом путешествии перелета я продолжил писать «My Russian Side». Полет проходил спокойно, и даже задержка в Австралии не смогла омрачить радости возвращения домой.

Глава 8

Снова дома

Вечером я вышел из самолета уже в Окленде и, радуясь тому, что вернулся домой, с наслаждением вдохнул свежий, ароматный воздух Новой Зеландии. Приятель, встретивший меня в аэропорту, всю дорогу расспрашивал меня о том, что представляет собой Россия, и правда ли, что она настолько плоха для туристов. Не знаю, почему у некоторых сложилось такое мнение. Видимо, в нашем мире люди склонны верить всему, что видят по ТВ. Переступив порог дома, я обнаружил, что у нас собрались все соседи, которым не терпелось узнать подробности моего путешествия. К их разочарованию, я слишком устал, чтобы ответить на все вопросы, и довольно скоро отправился спать.

В течение нескольких следующих недель жизнь вошла в привычную колею. Меня часто спрашивали о России, о том, какая она. Довольно быстро я заготовил на этот вопрос краткий ответ, который и повторял всем интересующимся. Куда труднее было отвечать на расспросы о кровных родителях, о том, как на мне отразилось знакомство с ними. Я честно и откровенно говорил, что нисколько не сожалею, и рад, что оно состоялось.

Вернувшись домой, я продолжал общаться с Михаилом, но ничего не знал о Татьяне. Поддерживать с ней связь было очень тяжело: она не пользовалась ни интернетом, ни мобильной связью. Оставался либо ее домашний телефон, либо электронная почта, причем письмо нужно было сначала перевести на русский и отправить Элеоноре, которая распечатывала его и передавала Татьяне. Что же касается телефонного разговора, то, во-первых, нам требовался переводчик, а во-вторых, разница во времени между Оклендом и Рыбинском делала этот вариант крайне неудобным.

Конечно, мама и папа соскучились по мне, поэтому при первой же возможности приехали в Окленд. Они были очень рады моему возвращению.

Вскоре начались рождественские каникулы. Мой брат Андрей заехал за мной в Окленд, чтобы отвезти в Фарангеи. В отличие от меня, его никогда не интересовали люди, когда-то давшие ему жизнь, а Россию он рассматривал исключительно с туристической точки зрения. Безусловно, я понимал и уважал его позицию, а он платил мне взаимностью.

Выехав из Окленда ранним утром Сочельника, мы уже через два часа были в Фарангеи. Хорошо все-таки жить рядом с родителями – в любой момент прыгнуть в машину и оказаться дома. Мама открыла дверь и обняла меня. Хоть это была и не первая наша встреча после моего возвращения, я знал, что она все еще немного переживает. Все-таки нет ничего лучше родных стен.

Рождество прошло великолепно. Мы устроили роскошный ланч и все праздничные дни провели вместе. Как же хорошо было вырваться из большого города! Скоро мне предстояло вернуться в Окленд, чтобы наверстать немного запущенную из-за поездки в Россию работу.

Не успел я оглянуться, как наступил канун нового, 2014 года. Я задумался о том, чего ждать от него. Я связался с людьми, занимавшимися монтажом фильма о моем знакомстве с кровными родителями, и узнал, что его планируют к показу на Национальном телевидении уже в начале февраля. Он должен был стать первым сюжетом нового сезона. Я продолжал работу над «My Russian Side», намереваясь опубликовать книгу в апреле, а пока терпеливо ждал премьеры.

Ночь перед показом я провел у папы и мамы, набираясь духу. Я немного боялся вновь увидеть свою историю и взглянуть на нее со стороны. На следующий день я вернулся в Окленд, чтобы посмотреть передачу в гостях у друга. Воскресенье тянулось невыносимо долго. Наконец, начались шестичасовые новости. В рекламных паузах давали анонс моего фильма, и я наконец-то поверил, что так долго ожидаемое событие действительно свершится.

В семь часов вечера передача началась. На меня тут же нахлынули воспоминания. Как выяснилось, я совершенно напрасно беспокоился: фильм оказался прекрасно сделан и качественно смонтирован. Я с удовольствием слушал собственные слова, испытав настоящий эмоциональный всплеск, когда увидел со стороны свои встречи с кровными родителями. Все было как будто вчера.

Когда передача закончилась, мне позвонила мама и сказала, что очень рада. Я получил огромное количество отзывов – как мне сообщили, аудитория передачи превысила 600 000 человек. На следующий день мне было трудно сосредоточиться на работе из-за непрерывного потока сообщений от людей, смотревших вчера телевизор.

На моей страничке в Facebook появилось множество записей, в которых приемные дети со всей Новой Зеландии рассказывали свои истории. Конечно, на то, чтобы прочитать их и ответить всем, у меня ушла масса времени, но я был рад помочь и дать совет каждому.

В начале воскресной передачи показали снятый в 1994 году сюжет, в котором фигурировали и мой Дом ребенка, и его юные обитатели. Мне было чрезвычайно интересно посмотреть, как выглядело тогда это место. Я часто гадал, какой была судьба детей, которые находились в нем одновременно со мной. Удивительно, но частично ответ на этот вопрос я получил довольно скоро.