Лекарство для души

Он прошел вперёд, также тихо. Подойдя максимально близко, но так, чтобы его не было видно, он пригляделся. Книги по хирургии? Неужели она хотела в будущем стать хирургом? Среди кучи учебной литературы обнаружил и свое пособие, написанное около трёх лет назад.

– Не слишком много литературы? – чуть громче, чем рассчитывал, спросил мужчина.

Наташа вздрогнула и подняла на него глаза. Выглядел он уставшим и заинтересованным.

– Не знаю, что из этого лучше. Не подскажете?

Это был шанс завоевать его внимание и вызывать в нем интерес. Необходимо было им воспользоваться на все сто процентов.

Сергей зашёл за стойку и стал перебирать книги. Из всего перечня оставил только две: теорию, по которой когда-то и сам учился, и свое пособие, в котором описывал все из личного опыта. Про операции, сложные случаи, неудачи и все, что могло бы пригодиться любому начинающему и опытному хирургу.

– Здесь хорошая теория, – указал на толстую книгу в потрёпанной серой обложке. – А здесь мой личный опыт и все, что пригодится, если вдруг когда-то станете хирургом. Вы ведь этого хотите, верно?

– Хочу, давно мечтала. Жаль только мои желания никто со мной не разделяет. – Иволгина громко вздохнула. – Спасибо за совет.

Она убрала остальные книги обратно в сумку и принялась листать оставшиеся. Только сейчас заметила, что одна из книг и правда была авторства Знаменского. Если он действительно настолько хороший хирург, то это неудивительно. Она мысленно улыбнулась. Когда-нибудь и она напишет книгу о своем личном опыте.

– И почему же ваши желания никто не разделяет?

Знаменский зачем-то решил продолжить разговор. Выбрал в автомате капучино, и пока то наливалось, вернулся обратно к девушке. Она задумалась, а стоило ли отвечать на его вопрос?

– Потому что моя мама актриса, и она всегда хотела, чтобы я тоже стала актрисой. А мне не нравится изображать других людей на сцене ради искусства. Я хочу помогать людям, делать их счастливее с помощью своих медицинских умений. Но маму это не устраивает, поэтому она со мной не общается. Жених сегодня тоже заявил, что мне будет лучше, если я буду как мама.

– Скоро выходите замуж? – его взгляд сразу же упал на правую руку девушки. Только сейчас он заметил помолвочное кольцо на ее безымянном пальце.

– Уже не уверена в этом, – Наташа нервно усмехнулась. – Вас тоже не поддерживали в решении стать хирургом?

– В момент принятия решения оба моих родителя были мертвы, поэтому я не могу дать ответ на ваш вопрос.

Наташе вдруг стало стыдно. Она просто хотела с ним поговорить, продолжить разговор, а совершенно случайно попала в его болевую точку.

– Извините…

– Вы не знали, – перебил ее. – А по поводу вас: не слушайте никого, если у вас есть эта цель, то идите до конца. Это только ваша жизнь, и только вам решать, как ее прожить.

Знаменский протянул один стаканчик с кофе девушке. Она хотела вежливо отказаться, но мужчина ей не позволил, да ещё и присоединился к ней, перед этим принеся из ординаторской печеньки. Расположился за стойкой, сев на один из стульев.

– Угощайтесь, – многозначительно посмотрел на упаковку сладостей.

– Спасибо.

Наташа села рядом, взяв одну печеньку. С шоколадной крошкой – ее любимые. Ей хотелось задать так много вопросов, но страх оказаться слишком навязчивой останавливал Иволгину. Поэтому она молча пила кофе и смотрела вперёд, пока Знаменский все изучал внешний вид девушки.

Красивая. Блондинка. Как он любил. Худощавая, такая прямо как фарфоровая куколка. С большими глазами и аккуратным личиком. Было в ней что-то утонченное, видимо, у нее достаточно красивая мама, раз дочери досталась такая внешность. У нее бы действительно отлично получилось стать актрисой, все внешние данные были при ней. И зачем ей только эта хирургия сдалась?

Наташа потянулась к последней печеньке ровно в тот момент, когда к ней протянулся Сергей. Их пальцы на минуточку соприкоснулись, и Наташа тут же отдернула руку.

– Извините, – прошептала она.

– Нет, это вы меня извините. Доедайте, – оставил печенье в коробке и вышел из-за стойки. – Изучайте литературу дальше, если получится сдать экзамен в сентябре, то возьму вас к себе в ординатуру. Потом вам расскажу об экзамене подробнее.

Иволгина захлопала ресничками, удивлённо взглянув на Знаменского. Он сейчас говорил серьезно?

– Вы правда поможете мне? – с надеждой спросила она, не зная радоваться или нет.

– Не помогу, а дам вам возможность самостоятельно пробить путь к мечте. Но учтите, у вас будет только одна возможность в этом году. Если не получится, то придется ждать ещё год.

– Спасибо вам огромное!

Она вышла из-за стойки и от радости накинулась на мужчину с объятиями. Она не верила, что у нее получилось привлечь внимание мужчины, не принимая при этом особых усилий. Он сам ей предложил то, что она так хотела, и сам дал возможность, пусть и всего лишь одну. Иволгина воспользуется ей во что бы это ни стало.

– Ой, извините, – только сейчас отпустила своего начальника Наташа. – Это я от радости.

– Оставьте это на момент, когда будете зачислены, и не для меня, а для вашего жениха.

Знаменский поправил халат так, словно брезговал чужих прикосновений. Со стороны могло показаться так, и Наташе именно так и показалось, когда она случайно бросила взгляд на спину уходящего мужчины. Что ж, впредь она будет с ним осторожнее и уж точно больше не будет его касаться, раз он так брезглив.

На самом деле, все было не так, как смотрелось со стороны. Мужчина настолько опешил от живых эмоций девушки, что это недолгое объятие заставило его вспомнить о прошлом. О том, когда его обнимали каждый день. Когда он был счастлив. Не всегда, но был. У него был сложный брак, но он все равно находил в нем плюсы, и самое главное – опыт, который мог применять сейчас. Иногда он завидовал своему другу Толе, женатому на его сестре. У них было все: семья, дети, любовь. Даже авария, попытавшаяся разрушить их счастье, не смогла этого сделать. Пару дней назад Саша очнулась, и сейчас медленно шла на поправку. Сережа, естественно, обрадовался поправке сестры, однако все равно не мог понять, почему жизнь так сурово обходилась именно с ним.

Неужели он был плохим? Или загубил так много жизней, что для него не осталось счастья? Да, у него умирали пациенты на операционном столе. Увы, он не безгрешен. К сожалению, так случается, когда ничего нельзя сделать, сколько бы сил не отдал. Были операции, длившиеся по десять-двенадцать часов, итогом которых становилась полная потеря пациента. Для него всегда такие моменты заканчивались чувством вины. Опытный хирург, но с большим сердцем и ужасно самокритичный, именно поэтому всегда и во всем винил себя. Он наказывал себя сам, но зачем же тогда вдобавок его наказывала ещё и жизнь? Этого Знаменский понять не мог.

Он не заметил, как уснул на диване в ординаторской. Эмоциональные рассуждения выжали из него все силы. Впрочем, он очень редко спал на дежурствах. Чаще отправлял спать медсестру, а сам бдил ситуацию. Сегодня все пошло иначе.

После прочтения первой главы методического пособия Знаменского, у Наташи появилось очень много вопросов. Она не придумала ничего лучше, чем задать их первоисточнику. Постучавшись легонько в дверь, вошла. Улыбнулась краешком губ. Сергей Михайлович мирно спал на диване, свернувшись калачиком, как котенок. У нее почему-то эта картинка вызвала умиление. Ей на глаза попался плед, так удачно лежавший на диване, и Иволгина решила накрыть мужчину им. Спать нужно в тепле.

Осторожно опустила плед на тело мужчины и погасила свет в ординаторской. Прежде чем уйти, оглянулась вокруг. Если ее будущее будет проходить тут, то она будет самой счастливой женщиной в истории этой больницы. Получится ли у нее?

Глава 3 – Что-то пошло не так

Если бы снимали фильм о девушке из семьи мажоров, которая отказалась от всех благ богатых родителей, то Наташа точно выиграла бы кастинг на главную роль. Так она думала каждый раз, когда приходилось платить за аренду квартиры, в которой жила. Точнее жили они с Мишей, потому что в квартире Миши был ремонт. Он закончится как раз к их свадьбе, и они, как он обещал, тут же туда переедут. Вот только в арендованной жили они вдвоем, а платила только Наташа. И она искренне не понимала, почему происходило так несправедливо. Миша неплохо получал за свои картины, у него был талант, но почему-то парень не считал нужным оплачивать жилье, в котором, если быть честной, больше времени проводил он.

Жить вместе – это прекрасно, но нужно уметь разделять не только радости этого бытия, но и такие грустные моменты. Он ведь даже не помогал ей по дому. Готовила, стирала и убирала Наташа. Даже уставшая после ночного дежурства. Она приходила, и вместо отдыха и горячего кофе, ее ожидала раковина грязной посуды и такая же безобразная кухня. Вещи в барабане стиралки, не пропылесошенный пол, пыль и считающий нормальным все это Миша. Они ведь даже говорили о том, что работа по дому общая, и Миша какое-то время после таких разговоров что-то делал, а потом, словно больной Альцгеймером, тупо забывал.

И вчера снова. Наташа драила квартиру почти три часа, а могла бы спать. Или учить. Или делать что угодно, но не работать после работы дома, чтобы сегодня чувствовать себя как разбитое корыто. Благо, хоть смена вечерняя. Через десять минут домой и отдыхать, если Знаменский снова ее не напряжет чем-нибудь под конец рабочего дня.

– Наталья, – заведующий отделением окликнул свою помощницу, отчего ей мгновенно захотелось спрятаться под стол. Однако пришлось сделать слушающий вид. – Вы планировали что-нибудь на сегодняшний вечер?

«Только бы не дежурство», – как мантру повторяла Иволгина.

– Я не смогу остаться на дежурство вторую ночь подряд, извините, я сильно устала, – честно призналась она, одновременно заполняя карточку больного. – Ромашкин, кстати, сегодня три раза вас искал.

– Я решил его вопрос, – сухо ответил мужчина.

– Это хорошо, а то он сильно волновался.

Наташа старалась отвлечь внимание Сергея Михайловича, чтобы тот не зарекался о дежурстве. Ей хотелось чего угодно, но только не проводить очередную ночь в больнице. Лучше куда-нибудь в клуб. Или в театр. Куда угодно. Миша уехал на какие-то курсы художников, и ей ещё пару дней придется быть в одиночестве в квартире. Она ненавидела одиночество, слишком часто испытывала его в детстве, когда мама была на гастролях, а папа ездил вместе с ней. Наташу оставляли с няней, которая приходила только днём, и большую часть времени маленькая девочка была одна. Теперь одиночество для нее было запретной темой, ей было страшно и неуютно оставаться одной.

– Вы не ответили на мой вопрос о планах на сегодняшний вечер? Не переживайте, я не хотел оставлять вас на дежурство. Просто ответьте, вы свободны сегодня?

Наташа закончила заполнять карту и подняла взгляд на мужчину. Он как-то очень подозрительно на нее смотрел: то ли с интересом, то ли с замешательством. Сергей и сам не знал, как назвать то чувство, которое сейчас вызывала у него Наташа. Скорее, это был интерес. Она заинтриговала его своим упорством и желанием добиться успеха в своей мечте. К тому же, она была достаточно красива и симпатична ему как женщина, и Знаменский желал узнать её чуть ближе. Скорее, для того чтобы в очередной раз убедиться в том, что сейчас ему не до отношений, и вряд ли молодая девушка захочет иметь с ним что-то большее, чем деловое общение.

– Свободна, совершенно свободна.

Сдалась Наташа. Если он предложит составить ему компанию, то она согласится, только бы не сидеть дома в одиночестве.

– Это прекрасно, – очаровательно улыбнулся мужчина, чем вызвал ответную улыбку у девушки. – Не хотите прогуляться по городу и поужинать где-нибудь? Вы какую кухню любите?

– Европейскую, – Наташа была в замешательстве.

Он флиртовал с ней? Но он ведь знал, что у нее есть жених. Или это просто попытка наладить с ней отношения?

– Что ж, тогда я подожду окончания вашей смены, и мы что-нибудь придумаем. Вам нужно будет заехать домой и оставить вещи?

– И переодеться.

– Хорошо, буду ждать вас на парковке.

Бросил вслед Знаменский, покинув сестринский пост. А у Наташи появилось слишком много вопросов, возможные ответы на которые ее пугали. А что если Сергей Михайлович и правда с ней флиртовал? Что тогда ей делать? Она хотела завоевать его внимание, но точно не такой ценой. Как мужчина, Знаменский, конечно, очень даже хорош. Красивый, умный, справедливый. Вот только у нее уже есть свой мужчина.

Пока они разговаривали, ее смена подошла к концу. Она быстро сняла униформу и переоделась в свои джинсы с футболкой, решив, что одна прогулка с шефом ничего не значит. Знаменский стоял у своего автомобиля. Черный форд фокус красиво блестел на солнце, а мужчина в костюме смотрелся рядом с ним слишком привлекательно и слишком шикарно, чтобы это было правдой. Но это было правдой. Сергей позаботился о своем внешнем виде ещё с утра. Ему хотелось сегодня провести отличный вечер в компании с симпатичной девушкой, и Наташа идеально подходила под его планы.

Он помог ей сесть в машину и отвёз по указанному адресу, где Наташа привела себя в божеский вид после работы. Надела голубое приталенное платье с воздушной юбкой и быстро уложила волосы лаком, чтобы они смотрелись аккуратными. Красные губы. Стрелки. Синие ресницы. Жемчужные бусы и браслет. И черные лодочки. Самые удобные из всех, что у нее были. Вообще, Иволгина не собиралась слишком сильно прихорашиватбся, но долгое отсутствие свиданий в ее жизни дало о себе знать. Захотелось быть женщиной, ради которой готовы на все, в частности – на вот такую простую прогулку.

Сергей ждал ее у машины. Когда девушка вышла из подъезда, Знаменский сглотнул. Она ещё красивее, чем он видел её до. Такая грациозная и гармоничная, и ей так подходило это платье, что ему вдруг захотелось, чтобы она всегда ходила в нем на работе. О чем он вообще сейчас думал? Она занята, куда он лез?

– Вы выглядите сногсшибательно, – томно произнес он, когда Наташа остановилась напротив. – Сначала прогулка или ужин? Вы голодны?

– Давайте пройдемся. Тут недалеко парк есть, погода хорошая, прогуляемся. А когда устанем, можно и поужинать. На проспекте есть хороший ресторан европейской кухни, если вы не против, можем расположиться там. У них и вкусно, и красиво, и музыка живая.

Иволгина не знала, как себя вести. Для нее, в первую очередь, Сергей Михайлович был начальником. Она не рассматривала его как мужчину, особенно как симпатичного, пусть таковым он и являлся. У нее есть Миша, да, неидеальный, но зато всегда был с ней, когда ей было это так сильно нужно. Вот только в последние несколько недель у них совсем не клеилось, во многом из-за того, что он перестал поддерживать ее желание стать хирургом. Ещё и уехал Миша, когда они были в ссоре, и сейчас Наташа немного скучала. Звонила пару раз, но Миша не ответил и даже не перезвонил, что ее сильно беспокоило. Наверное, поэтому она и согласилась на эту прогулку. Отвлечься мысленно.

Они шли молча. За руки не держались, друг на друга посматривали украдкой и, старясь делать это так, чтобы не быть пойманными. Но, на удивление обоих, им было комфортно в этом молчании. Погода радовала: слабое солнышко грело, а не парило, как несколько недель назад. Лёгкий ветерок едва касался людских тел, было уютно и тепло, отчего в парке было полно народа. Особенно детей, катающихся на различных устройствах. Внимание Сергея привлекла малышка, идущая в сторонке и держащая в ручке воздушный шарик. Она казалась испуганной и потерянной.

– Привет, – Знаменский подошёл ближе к малышке, чем напугал ее ещё сильнее. – Не бойся. Я тебя не обижу. Ты потерялась?

Черноволосая малышка хлопала ресничками и почти что плакала. Она внимательно посмотрела на Иволгину, остановившуюся рядом с Сергеем. Наташа заметила взгляд девочки и улыбнулась. Малышка чуть расслабилась.

– Он с тобой? – тоненьким голоском спросила она.

– Угу, со мной. Он хороший, не бойся. Он врач, а врачи всегда хорошие.

– Хорошо, – сглотнула малышка и расплакалась, подбежав к Знаменскому и крепко обняв его. – Я потеряла маму. О-она сказала ждать… туалет, а я шарик увидела. Пошла за ним, а мамы нет. Я ищу, а нет. Мне страшно.

Сергей поднял девчушку на руки и осторожно стёр слезинки с маленького личика. Успокоил ее, купил мороженое и снова расспросил обо всем. Выяснилось, что девочка потеряла маму, пока та ушла в туалет с другой дочерью. Они решили вернуться на место потери и, к огромному удивлению мужчины, женщина с грудной малышкой на руках, сидела на скамейке и плакала. Видимо, от безысходности.

– Мамочка! – девочка от радости побежала к маме. Женщина с облегчением вздохнула. – Дядя с тетей помогли мне найтись.

– Спасибо вам огромное! Я всего лишь на три минуточки отошла с малышкой, а она запропастилась. – стала оправдываться женщина.

– В следующий раз будете внимательнее, а то, не дай бог, попадется вашей дочурке какой-нибудь псих, а не я. Хорошего вечера. До свидания.

Это был бы не Знаменский, если бы не отчитал. Наташа закатила глаза и почти рассмеялась. Было в этом что-то такое уже родное, она привыкла. Когда он хвалил ее на работе, он делал это так, чтобы потом ещё поругать. Ты молодец, но при этом ты могла бы быть ещё лучше. И вот, вроде, приятно сначала, а потом уже даже обидно. Видимо, это было его фишкой.

– Извините, что так вышло. Не смог пройти мимо. Надеюсь, это вас не обидело?

Мужчина остановился у ларька с горячей кукурузой. Осмотрелся.

– Все нормально, понимаю, детки – прекрасные создания, мы должны им помогать.

– Любите кукурузу? – спросил он и, не дожидаясь ответа, купил две штуки. Наташа кивнула, и одну горячую и вкусную протянул ей. – Да, детки замечательные. У них все эмоции искренние, нет ничего поддельного.

Сергей говорил с улыбкой, однако Наташа услышала в его голосе что-то очень грустное. Ей показалось, что он давно мечтал о своих, но женщины рядом не было, соответственно, и топота маленьких ножек тоже. Спрашивать она не стала, зачем теребить раны?

Ещё пару часов по парку, вокруг и по вечерним улочкам. За разговорами и взглядами, полными интереса с обеих сторон. Сергей оказался болтливым, до этого Наташа не могла себе представить, чтобы он говорил дольше трёх минут, при этом не читая ей лекции о правилах поведения. Наташа же, в свою очередь, умела слушать и слышать, а ещё быть чуткой и внимательной, чего до этого Знаменский не замечал. Они узнали друг друга лучше, хотя и этого было слишком мало, чтобы иметь хоть какое-то представление о друг друге.

В ресторане было вкусно и уютно. Все, как и обещала Наташа. Европейская изысканная кухня, живая музыка, роскошный зал. Не так много людей, что придавало вечеру большую таинственность и уединённость. А ещё вино. Полусухое. Несколько бокалов, и деловые границы были стёрты. Теперь это не были Сергей Михайлович и Наташа Иволгина, работающие друг с другом, они стали просто Сергеем и Наташей, весело проводящими свободный от работы вечер вместе.

– Было и правда очень вкусно, – признался Сергей, когда они покинули ресторан. – Спасибо за рекомендацию, буду заходить сюда чаще.

– Обращайтесь, – Наташа мило улыбнулась. – Спасибо, что пригласили сегодня составить вам компанию. Не знаю, что делала бы одна дома, если бы не вы.

– Тоже обращайтесь, – отзеркалил ее улыбку.

Мужчина вызвался проводить свою спутницу до дома, не хотелось ему с ней расставаться. Сегодня она открылась ему иначе и чем-то зацепила, поэтому Знаменский желал растянуть момент общения, чтобы понять, а чем же именно. Однако идти до парадной девушки нужно было всего пять минут, и вот они уже стояли у железной двери. Наташа встала напротив Сергея и благодарно на него посмотрела.

– Не знала, что вы можете быть не только занудой, – хихикнула Иволгина.

Сергей пропустил мимо ушей ее колкость. Он смотрел на губы. Вино ударило в голову или же отсутствие женщины – он не знал, знал лишь то, что хотел поцеловать Наташу. Держался изо всех сил, чтобы ни в коем случае её не напугать своим натиском и такими странными действиями.

– Спокойной ночи, Наталья, – протянулся ладонью к женской щеке, осторожно убрав прядь за ухо.

Наташа вздрогнула от такой неожиданной нежности со стороны мужчины. Он был сегодня всяким, но только не нежным. Ее это тронуло. Такая осторожность в действиях, вежливое обращение к ней и слегка затуманенный взгляд.

– Спокойной ночи, Сергей Мих…

– Просто Сергей, – перебил ее. – Сегодня и вне работы.

– Сергей, – медленно протянула Иволгина, прикрыв глаза.

Знаменский воспользовался моментом, и пока Наташа стояла с прикрытыми глазами, его ладонь легла на ее талию. Она открыла глаза, в замешательстве опустив взгляд на мужскую руку. Сергей не убрал ладони. Напротив – сильнее сжал женский изгиб, чуть притянув к себе. Пошатнувшись на каблуках, Иволгина с помощью силы притяжения оказалась на мужской груди, чем только раззадорила своего спутника.

– Простите меня за это, – промолвил он, после чего вторую ладонь опустил на затылок Наташи и поцеловал ее.

С напором, по-мужски, чем выбил землю из-под ног девушки. Ее так не целовали никогда. Обычно так делала она. А тут мужчина взял все в свои руки и сделал все для того чтобы она ощутила себя сегодня женщиной. Настоящей. Наверное, поэтому Наташа ответила на поцелуй, углубив его. Запустив свою ладонь в мужскую шевелюру, а вторую – на крепкую спину. Если бы не кирпичная стена дома, то Наташа точно бы провалилась куда-нибудь от того, насколько восхитительными были ее ощущения.

Разорвав поцелуй, Иволгина молча открыла дверь парадной и, взяв Сергея за руку, потащила вверх по лестнице. Зачем? Не знала. Ей нужен был мужчина сегодня рядом.

– Пожалуйста, останьтесь со мной ещё на пару часов, если вас это не затруднит, – уже у двери в квартиру попросила она.

А Сергей был рад, что их желание продлить вечер совпало. Они прошли в квартиру, где миновали кухню и оказались в гостиной. Наташа хотела заварить чай, но Сергей не пустил. Он хотел ее. И плевать ему было на их деловые отношения на работе. На ее жениха. Вино сделало свое дело: он потерял голову и совершенно точно не думал о последствиях.

Как и Наташа, которая впустила его в своей дом и не только. По-хозяйски Знаменский расположился на диване и усадил Иволгину к себе на колени. Они выпили немного, но достаточно для того, чтобы напрочь забыть обо всех границах, выстроенных между ними. Снова поцелуй. Страстный. Долгий. Мужские руки крепко обхватили женское тело, уложив на лопатки, а губы спустились дорожкой из поцелуев от шеи к декольте.

Глубокий вдох. Сглотнув, Наташа сама подставила грудь под поцелуи. Сергей не упустил возможности. Отодвинул лёгкую ткань платья в сторону, оголив немного грудь, зубами впился в горошинку, призывно смотрящую на него из-под кружевного бра.

Женский стон. Мужской рык. Ещё поцелуи. То ниже, то выше. Грудь, живот, шея. Наташа терялась в ощущениях, только и успевая отвечать на ласки, стараясь доставить взаимные. Одной рукой дотянулась до явно натянувшейся ткани брюк, сжав то, что требовало свободы. Мужской стон. Женская лукавая улыбка. Снятые платье и пиджак с рубашкой.

Утонченное женское тело и поджарое мужское. Они не хотели останавливаться. Ремень со звонком упал на паркет, бра улетел в сторону. Снова поцелуи. Грудь, живот, шея, и в другом порядке. Наташа стонала, не веря в то, что может быть настолько хорошо с живым человеком. Пуговица на брюках тоже была расстёгнута, наконец-то ослабляя давление на все мужское желание. Губы Наташи сомкнулись на плече мужчины, а ладонь – под брюками, ублажая через ткань боксеров все то, что так рвалось наружу.

И все бы случилось, если бы не вовремя зазвонивший мобильный телефон девушки. На экране белым по черному высветилось: «Любимый», что мгновенно отсудило разум обоим. Наташа покраснела от стыда, как ошпаренная выскочив из-под Сергея. Он же выругался на себя из-за того, что довел до этого.

– Вам стоит уйти, – не просила, а приказывала Иволгина.

– Да, вы правы.

Он быстро оделся. Смущённый и виноватый. Это он до этого довел, потому что она ему понравилась. А Знаменский привык, что когда ему нравится женщина, ему ничто не мешает сблизиться с ней. Вот только Наташа была занятой женщиной, так ещё и его подчинённой. Как ему теперь смотреть ей в глаза на работе?